Кладбище Johannisfriedhof во многом похоже на кладбище Rochusfiedhof. Уже с ХIII века оно служило местом погребения для умерших больных соседнего лепрозория. А в 1518 г. оно стало кладбищем северной части города. Здесь еще больше знаменитых имен, чем на кладбище Rochusfriedhof. На бронзовых эпитафиях лежащих на земле могильных плит мы видим всемирно известные имена: Альбрехт Дюрер (649); Файт Штосс (268), Файт Хиршфогель (903); Виллибальд Пиркхаймер (1414) и Ансельм Фойербах (715).
Посреди саркофагоподобных могильных плит возвышается церковь Johanniskirche (1395), которая вместе с ризницей была завершена в XV веке. Створки главного алтаря (ок. 1515) расписаны учеником Дюрера Вольфом Траутом.

Примечательны также Дарохранительница (ок. 1380), маленький боковой алтарь (ок. 1440) и некоторые эпитафии. В восточной части кладбища находится круглая позднеготическая капелла Хольцшуэров (Holzschuher-Kapelle).
Она хранит последнее произведение Адама Крафта, выполненное им в год его смерти (1508) — сцена "Положение во гроб Иисуса Христа". Это — последняя сцена Крестного пути, состоящего из семи рельефов и начинающегося от Дома Пилата. Эта работа была выполнена по заказу бамбергского рыцаря Генриха Маршалка фон Рауэнек.




Старое немецкое кладбище: здесь закапывали жителей города, умерших во время эпидемии чумы 1517 года. Дабы избежать распространения заразы, страшное место огородили высокой стеной. Хоронили здесь всех, и именитых горожан, и ремесленников, и представителей среднего сословия. Небольшая часовня украшает Рохус. Прижилось название кладбища и в словах местных жителей. Часто вместо слов «или ты умрешь» они говорят «или Рохус заберет тебя».

В маленьком швейцарском поселении Вольхузен можно найти то, что когда-то было очень популярно в Неаполе, но было уничтожено в борьбе с некрофилией горожан (речь о катакомбах Сан-Гаудиозо).
Отправимся на местное кладбище. Здесь располагается обычная, на первый взгляд, капелла, которая выполняла функцию оссуария. Уникальность этого костехранилища в том, что черепа являются главными участниками пляски смерти.
Постройка датируется 17 веком. Автор фресок неизвестен. О часовне забыли почти на два столетия, что скорее пошло ей на пользу.





Любопытно то, что этот оссуарий интересен не стеной из черепов, а специфическим изображением Христа – Чумным распятием. Вы можете увидеть, что кровь из тела течет не только из привычных ран от древней казни, но и из тех мест, где обычно располагались бубоны - воспаления лимфатических узлов.
Оссуарий был построен в 1496 году. В нынешнем виде существует с 1980 годов. Перед глазами посетителя предстает стена из черепов протяженностью 19 метров (в высоту 2м.). Кости были взяты с переполненного местного кладбища.
Здесь сохранилась и своя Пляска смерти:



Здесь мы встречаем австрийскую традицию росписи черепов. Это практика началась в начале 18 века, но популярность приобрела ровно через век. Кроме дат жизни и имен (гербов – для благородных семей) было принято наносить изображение венков, символизирующие возложение цветов на обычные могилы. Некоторые растения имели свое значение: розы рассказывали о любви, плющ обещал вечную жизнь, лавровый венок – победу, а дубовые листья – славу. В селе близ Тироля, например, была обнаружена коллекция черепов, чьи венки были сделаны из золотых листьев. А в другом районе черепа были посеребрены. В Зальцбурге было принято оставлять - со всеми уже перечисленными деталями росписи – своеобразны эпитафии: «Была ли я красива или уродлива?», «Был ли я богатым или бедным?», «Был ли я любим или нет?».
Другой мотив росписи – Momento Mori. Так, например, были очень модны рисунки змей, которых располагали у глазниц. Они имели несколько значений: намек на распад плоти после смерти, но главное – напоминание о Первородном грехе человека, который породил смерть для человечества. Обычно один из таких черепов клали под распятье, расположенное на алтаре оссуария. Эта композиция рассказывает нам, что через жертву Христа проклятье первородного греха было преодолено.

Кто же оставлял эти последние метки? Обычно это был могильщик. Когда же мода пошла в народ, то появились специальные художники, которые зарабатывали на жизнь поездками по селам, где требовалась рука настоящего мастера.
А вот к концу 19 века все резко захотелось от черепов избавиться. Теперь они стали пугать местное население. Нашлись и те, кто умел хорошо зарабатывать на этом. Католической церкви была очень выгодна вера в некоторую магическую силу определенных черепов. Ведь, по легендам, они не только лечили от болезней, но и помогали предсказать выигрышные лотерейные номера. В одной австрийской деревушке ученые нашли черепа, которые были пронумерованы по числам от 1 до 90, что соответствовало местной лотереи. К слову, черепа сохранить не удалось: их украли местные фетишисты.
Церкви удалось сохранить некоторые оссуарии с расписанными черепами, которые мы можем увидеть на территории Германии, Австрии и Швейцарии.
Один из последних таких черепов хранится в Hallstatt, под алтарным распятьем. Его как раз украшает змея вокруг глазниц. Этот череп принадлежит женщине, умершей в 1983 году и завещавшей придать ему вид тех самых знаменитых черепов.
-
Еще в городке можно найти скульптуру "Смерть и дева". Иногда встречается название "Губительная красота".



Часовня святой Анны была построена в 1732 году. Костница же возникла в 1903 году, когда в церкви шли ремонтные работы и из подвала были вытащены останки здесь упокоенных. Скелеты захоронили, а вот черепа так в домике и оставили.
Часть погребальной часовни Святой Анны, построенной в 1730-х годах в швейцарском городе Пошиаво, была также преобразована в склеп для удовлетворения потребностей усопших. В центральной части часовни, которая по-прежнему функционирует в рамках епархии, встречается изображение картины чистилища. Перед тем как войти в помещение, посетители должны пройти через лоджию, в деревянных шкафах которой помещены 637 черепов, доставленных с местного кладбища. На мебельных панелях нарисованы сцены в стиле memento mori в сопровождении надписей, призванных напомнить посетителям об их почетном долге перед покойными. Так, подпись к изображению освобождения души из чистилища гласит: «Родственники и друзья, молитесь за нас!»


Эта церковь является одной из старейших в Швейцарии. Находится не в очень хорошем состоянии.


Оссуарий ведет свою историю с 1514 года и содержит около 1500 черепов. Во второй половине XIX в. в склепе церкви Святого Маврикия в Натерсе, Швейцария, на черепа одевались головные уборы (в том числе духовенства) и венки из цветов.

Большинство могил вот в таком состоянии, потому что официально кладбища нет. Есть относительно новые захоронения.




























Ходят слухи, что тут хоронили и во время первой мировой войны. Пленных немцев. Но это слухи. А вот таких холмиков вообще без опознавательных знаков - великое множество.


От деревянных надгробий практически ничего не осталось.

Мон-Сен-Мишель (фр. Mont Saint-Michel — гора Архангела Михаила) — небольшой скалистый остров, превращённый в остров-крепость, на северо-западном побережье Франции.
Этот остров является единственным обитаемым из трех гранитных образований бухты Сен-Мишель (Монт Сен-Мишель, Томблен и Монт Доль). Город на острове существует с 709 года. В настоящее время насчитывает несколько десятков жителей. С 1879 года остров связан дамбой с материком.
До строительства первого культового сооружения в VIII веке остров носил имя Могильная Гора (фр. Mont Tombe). Согласно «Золотой легенде», в 708 году здесь Архангел Михаил дал епископу Авранша Святому Оберу задание построить на скале церковь. Трижды пришлось явиться стражу райских ворот к епископу, так как тот не был уверен, правильно ли он истолковал знамение. И только после того, как по одной версии архангел Михаил постучал ему по голове перстом, а по другой прожёг епископу мечом рясу — Обер приказал монахам начать строительство.
Культ св. Михаила возник в Италии в V веке, где он впервые явился в пещере, расположенной на горе Монте-Гаргано у города Монте-Сант'Анджело. По преданию Обер послал в Италию послов, чтобы приобрести священные предметы для новой церкви. Вернувшись, послы обнаружили, что море отделило гору от суши. wikipedia.org[/i]
Хорошая галерея на flickr.comи весь flickr.comпо теме.
Стало любопытно, как же выглядит кладбище в таком месте? Увы, реальность сурова...


Крошечное и достаточно современное кладбище находится у церкви св. Петра.
Посмотреть панораму.

Вернемся к возникновению Мон-Сен-Мишель.
Существует две версии происхождения острова. Первая, весьма правдоподобная, гласит, что в начале VIII века в результате мощного шторма в этой части Ла-Манша поменялась береговая линия. Часть прибрежных лугов и лесов была затоплена и впоследствии занесена песками, а два отдельно стоящих скалистых холма превратились в острова. Более крупный из них, Монт Томб (что в переводе с французского означает «Могильный холм»), и носит ныне имя Мон Сен-Мишель. Тот же, что поменьше, называется Томбелен («Маленькая могила»).
По второй версии обе скалы занесли в море гиганты – родители Гаргантюа. Грангузье, его отец, как и положено мужчине, нес более тяжелый «камень» – Монт Томб, а Гаргамелле, мать Гаргантюа, несла Томбелен. Однако гиганты устали и уронили камни недалеко от берега. Гаргантюа потом тоже принял участие в создании рельефа, породив реку Куэнон. Как, если верить легенде, он это сделал, рассказывать не буду. Что касается истинности версий происхождения острова, то пусть каждый выбирает сам себе по вкусу.
Аббатство на острове было основано в 708 году епископом Обером, являвшимся одновременно губернатором расположенного поблизости города Авранш. Согласно преданию, однажды ночью Оберу привиделся святой Мишель (Михаил). Архангел приказал епископу посвятить ему тогда уже почти полностью окруженную морем скалу. Обер не исполнил это повеление, опасаясь стать жертвой собственного воображения. Видение повторились, но с тем же результатом. Тогда архангел не стерпел непослушания и вонзил свой перст в череп Обера. Чтобы окончательно убедить епископа и других христиан, он сотворил в округе множество чудес (прозрение слепых, перемещение мешавших строительству камней и т.п.).

К слову, легенда легендой, но в черепе, принадлежащем Оберу, исследователи действительно обнаружили отверстие, которое могло быть вызвано, например, ранением или же трепанацией при операции на мозге.[/i] (с)
Есть и другие легенды о месте:
- Библейское сражение Архангела Михаила с Сатаной в образе дракона завершилось, по преданию, именно здесь.
- Как-то между Михаилом и дьяволом разгорелся спор: кто построит храм совершеннее. Михаил выиграл, но его проект оказался настолько идеальным, что был взят на небо, а людям осталась обращенная в камень идея самого лукавого.

Этот образ Дьявола взят из Библии дьявола.
По предположениям, создание «книги книг» было завершено в 1229 году. Неизвестный автор ее написал яко бы в одиночку, что, учитывая размеры Библии, и ее богатые иллюстрации, невозможно. Легенда гласит, что руку обитателя бенедиктинского монастыря в Подлажицих у Хрудима вел сам дьявол, чье изображение и украшает одну из страниц книги.
«Дьявольская библия», размером метр на полметра, написанная на латыни и насчитывающая 624 страницы, в средневековье считалась «восьмым чудом света», а на сегодняшний день является самой большой сохранившейся средневековой рукописью в мире.
Эта дьявольская реликвия не находится в Чехии, но ее судьба связана с Прагой. Когда в конце Тридцатилетней войны летом 1648 года шведы захватили Пражский град, началось безудержное разграбление в первую очередь знаменитых коллекций Рудольфа II. Одной из редкостей, попавших таким путем в руки шведской королеве Кристине, был и Codex gigas, самая большая в мире книга, называемая Дьявольской библией.
Деревянные пластины обтянуты белесоватой кожей, размером 920 х 505 х 22 мм. Содержит 312 пергаментных листов. Как известно, сырьем для изготовления пергамента является ослиная или овечья кожа. По холодному расчету, для создания этой книги было убито около 160 животных. Содержание этой удивительной библиофилии - Ветхий и Новый Завет, Чешская хроника Космаса, ряд трактатов, календарь, заклинания и записи того времени.
Специалисты предполагают, что книга появилась между 1204 и 1227 годами в бенедиктинском монастыре в Подлажице в Восточной Чехии. Т.к. книга называлась дьявольской, то инквизиция не настаивала на ее уничтожении. Не было причин, содержание не считалось еретическим. Кодекс для своего времени представлял необычную сумму знаний, к изучению которых стремились самые уважаемые представители церкви, что произошло и после переноса кодекса в Бржевноский монастырь. Почему же книга связана с дьяволом?

На странице 290 изображена почти полметровая фигура дьявола, очень оригинально исполненная. Станислав Барти и Иржи Костелецкий, которые подробно изучают подлажицкий кодекс, описывают его следующим образом: «Пустое пространство заполнено сидящим на корточках чертом во фронтальном положении, с поднятыми руками. На руках, в силу его бестиарного происхождения, всего 4 пальца, как и ногах. На голове имеются рога, лицо символически зеленое, пусть уж зелень выражает зависть или зло. Два языка также добавляют фигуре необходимую симметрию, хотя здесь форма языка дьявола, скорее, выражает двусмысленность его речи, что является атрибутом, приписываемым Ветхим Заветом сплетникам и предателям.
В романском искусстве дьявола, как правило, изображали тощим, как труп, чтобы подчеркнуть его статус владыки империи смерти. Спортивная худая фигура в нашем кодексе представляет, вероятно, самый натренированный образ черта того времени. Положение на корточках, вероятно, было выбрано для того, чтобы у чудовища был еще более нечеловеческий вид».
Оригинальный и действительно ужасающий дьявол, вероятно, родился в фантазии художника. Или художник его действительно встретил?
Предание, объясняющее появление кодекса, рассказывает о монахе, который совершил какой-то проступок, и в наказание его должны были заживо замуровать. Чтобы избежать ужасной смерти, он предложил аббату создать самую большую книгу во славу монастыря. Монаху принесли кожу, перья с чернилами, и он начал писать.
Когда приблизилась полночь, несчастный понял, что предложил нечто не по своим силам. Поэтому позвал на помощь дьявола, который за душу монаха с большим отвращением принялся переписывать Библию. К рассвету красивая книга была готова. От вечной гибели монаха спасла Дева Мария, которая отправила ангелов отвоевать душу несчастного монаха.
Подобная легенда сохранилась и во французском бенедиктинском монастыре. Здешний писарь был большой распутник и грешник, но за свою жизнь создал какую-то удивительную книгу. Когда он умер, дьявол хотел забрать его душу, однако, Бог отправил ангелов за душой бенедиктинца. Те договорились с дьяволом, что если он насчитает больше грехов, чем в букв в книге, монах попадет в ад. И о чудо, букв оказалось на одну больше, чем грехов!
Легенды подобны, и возможно, что подлажицкая вдохновилась французским оригиналом. Обе происходят из среды бенедиктинцев. От легенд на нас веет почтением к тем, кто был посвящен в таинства магии письма, в искусство, которое из-за пишущих машинок и компьютеров стало механическим.
Дьявольское происхождение книги не является единственной загадкой. В ней не хватает 8 листов, и иногда удается открыть запись, которая была заретуширована, как например, запись бржевновского аббата Бавора из Нечтин, благодаря которой удалось объяснить происхождение книги.
Кроме изображения дьявола привлекают внимание и каллиграфически выведенные инициалы. Спираль является повторяющимся мотивом. Предполагаю, что в средневековых рукописях роль повторяющейся спирали второстепенна. На значение символа спирали в христианстве обращает внимание мистическая литература Даниэля Ходро:
«В христианском обряде как-будто происходит проникновение обоих миров, мистикам и святым являются божественные создания, но эта связь ограничена только вызовом и тщательно охраняется. Практически навязывается мысль, не существует ли глубинная взаимосвязь между понятием пространства, в котором разные миры или сферы пронизаны, и абстрактным стилем кельтского искусства, в котором кривая и спираль играют важную роль? Смыслом типично кельтского орнамента с его невероятной путаницей переплетающихся спиралей, разросшегося в средневековых рукописях ирландских монахов, возможно, было изображение именно этого симбиоза во взаимно закрученных миров».
В связи с этим можем упомянуть одну очень интересную литературную реликвию. В ирландском Евангелии от Дюрроу со второй половины 17 века есть одна страница, которую можно обозначить как медитативная. Главным мотивом этой страницы является прекрасная, украшенная спираль. Монах, который готовился к последующему чтению Евангелия, зрением следовал по кривой и благодаря сосредоточенности постепенно освобождался от материального мира. Для подобной цели могут служить и спирали Codex gigas.(с)
И Википедия
- Некоторые верили, что где-то в Мон-Сен-Мишель сокрыт Грааль.
- Кельты хоронили здесь своих мертвых, а друиды поклонялись солнцу. Бытует мнение, что римляне переняли эту традицию и именно здесь, на Могильной горе, был тайно похоронен в золотом гробу Юлий Цезарь.
«Высокое здание вздымалось на синем небе, где теперь четко вырисовывались все его детали: купол с колоколенками и башенками, кровля, ощетинившаяся водостоками в виде ухмыляющихся химер и косматых чудищ, которыми наши предки в суеверном страхе украшали готические храмы.
Городок представляет собой кучу средневековых домов, громоздящихся друг над другом на огромной гранитной скале, на самой вершине которой высится монастырь; городок отделен от песков высокой зубчатой стеной, эта стена круто поднимается в гору, огибая старый город и образуя выступы, углы, площадки, дозорные башни, которые на каждом повороте открывают перед изумленным взором все новые просторы широкого горизонта. Все приумолкли... но все вновь и вновь изумлялись поразительному сооружению. Над ними, в небе, высился причудливый хаос стрел, гранитных цветов, арок, перекинутых с башни на башню, — неправдоподобных, огромных — и легкое архитектурное кружево, как бы вышитое по лазури, из которого выступала, вырывалась, словно для взлета, сказочная и жуткая свора водосточных желобов со звериными мордами...
У ворот аббатства их встретил сторож, и они поднялись между двумя громадными башнями по великолепной лестнице, которая привела их в караульное помещение. Затем они стали переходить из залы в залу, со двора во двор, из кельи в келью, слушая объяснения, дивясь, восхищаясь всем... всем этим чудом — грандиозным трехэтажным сооружением, состоящим из готических построек, воздвигнутых одна над другой, самым необыкновенным созданием монастырского военного зодчества.
Наконец, они дошли до монастыря. Когда они увидели большой квадратный двор, окруженный самой легкой, самой изящной, самой пленительной из монастырских колоннад всего мира, они были так поражены, что невольно остановились. Двойной ряд тонких невысоких колонн, увенчанных прелестными капителями, несет на себе вдоль всех четырех галерей непрерывную гирлянду готических орнаментов и цветов, бесконечно разнообразных, созданных неисчерпаемой выдумкой, изящной и наивной фантазией простодушных старинных мастеров, руки которых воплощали в камне их мысли и мечты...
Несмотря на усталость, все снова отправились в путь и, обогнув укрепления, немного углубились в коварные дюны...
С этой стороны аббатство, внезапно утратив вид морского собора, который так поражает, когда смотришь на него с берега, приобрело, как бы в угрозу океану, воинственный вид феодального замка с высокой зубчатой стеной, прорезанной живописными бойницами и поддерживаемой гигантскими контрфорсами, циклопическая кладка которых вросла в подошву этой причудливой горы»
Ги де Мопассан "Наше сердце"





Архитектор собора Герхард, не в силах выполнить чертежи будущего собора, решил пригласить на помощь дьявола. Сатана тут же явился и предложил обмен: архитектор получает долгожданные чертежи, но взамен отдаёт свою душу. Сделку нужно было совершить после первых криков петухов. Архитектор был в безвыходном положении и согласился. Но разговор подслушала жена архитектора и решила уберечь душу своего мужа и заполучить чертежи здания. Она встала рано утром и прокукарекала вместо петуха. Дьявол немедленно явился, передал заветные чертежи. Обман затем вскрылся, но было уже поздно.
Существует продолжение первой легенды: когда дьявол узнал об обмане, он сказал: «Да наступит конец света с последним камнем на этом соборе!». С тех пор собор не перестают строить и достраивать: закончится строительство — наступит Апокалипсис, обещанный дьяволом.
Есть и другая версия, в самый последний момент архитектор вырвал из рук Дьявола чертежи, но в лапах у темного духа остался лишь небольшой кусок с самым важным фрагментом, именно поэтому считают, что собор так и не смог быть достроен.
Интересно, что и у предшественника Кельнского собора судьба складывалась не лучшим образом. Возводили его на месте, где в свое время стоял языческий храм. Стоял он на самой вершине холма, и местные жители старались обходить его стороной. Ходили слухи, будто там не все чисто. Порой в развалинах древней молельни люди замечали блуждающие огоньки и всякую жуть.
И даже после того как древние камни срыли, а место освятили, ситуация не изменилась. Кроме того, под заступами рабочих то и дело показывались обломки античных статуй и барельефов.
Как только это случалось, все работы по рытью котлована тут же останавливали.
Вызывали священника, и тот начинал служить над очередной находкой, чтобы обезопасить людей от колдовских чар проклятого места. Позже, когда уже возводили стены христианской церкви, работа на стройке нередко омрачалась несчастными случаями.
А что же мастер Герхард? Через некоторое время после вышеописанных событий сатана вновь поспорил с ним (конечно же, на душу), что быстрее проведет из Айфеля (область на западе Германии) в Кельн воду по подземному каналу, нежели тот достроит свой собор. Мастер тут же согласился, потому что знал то, чего никак не мог знать дьявол. А именно: если на протяжении всего подземного канала не делать специальных отдушин, то возникнут проблемы с тягой и вода не потечет по трубе. Об этом он поспешил сообщить своей жене, дабы заручиться ее моральной поддержкой. Но если в случае с первым пари женщина помогла своему мужу, то на сей раз она сыграла в его судьбе роковую роль. Хитрому демону удалось выведать у нее секрет тяги, и он провел воду по подземному каналу.
Рассказывают, что мастер Герхард находился на крыше недостроенной башни, когда увидел внизу бьющий из-под земли дьявольский источник. Осознав, чем ему это грозит, он бросился вниз, дабы спасти свою душу. Но не успел. Обратившись в адского пса, вслед за ним прыгнул сатана. И прежде чем архитектор долетел до земли, дьявол схватил его и утащил в преисподнюю.
В одной из саг о Кельнском соборе говорится, что никто не мог завершить строительство готического храма, потому что этому препятствовал призрак несчастного строителя. Он внезапно появлялся на строительных лесах и пугал рабочих, а то и вовсе сталкивал вниз наиболее смелых. Поговаривают, что привидение мастера Герхарда еще сотни лет после его смерти блуждало по ночам вокруг собора, охраняя свое незавершенное творение.


Как гласит легенда, деньги на собор дал черт. Но дал не просто так, а при условии, что горожане отдадут ему душу того, кто первым перешагнет порог собора. Красивейший храм уже стоял посреди площади, но никто не решался войти в него, а черт требовал обещанную живую душу. И тогда горожане поймали в окрестных лесах волка и притащили его ко входу в храм. Там зверя выпустили и громко ударили в колокола, так что волк с перепугу метнулся прямо в открытые ворота храма. Черт набросился на бедного зверя, а у того от страха - и дух вон. Только тут черт разглядел, что душонка ему досталась никудышная. Вне себя от ярости он бросился с диким ревом из храма, но прежде лягнул железные врата собора. От такого удара ворота треснули, а трещина на них видна до сих пор. Ярость нечистого была настолько сильна, что у него оторвало большой палец, который до сих пор можно нащупать в львиной голове, что на воротах собора.
Городские власти велели в память о волке-мученике отлить зверя в бронзе, и отдельно - его бедную душу. Она хоть и смахивает на крупную еловую шишку, но по-прежнему украшает храм.

Но конечно, история на этом не закончилась. Как известно, в гневе покидая город, нечистый проклял ахенцев и поклялся отомстить за обиду. Месть горожанам грозила страшная — весь город, включая ненавистный собор, должен был быть погребен под огромным количеством песка.
Песок был собран на берегу Северного моря, и изнывая под тяжестью двух огромных мешков, мститель потащился в сторону Ахена. Путь был далеким, а день — жарким, и изнуренный черт вынужден был сделать передышку. Тут он увидел бедно одетую женщину, которая шла ему навстречу. „Скажи-ка, далеко ли еще до Ахена?"— спросил нечистый. Жещина была, как говорят на ахенском диалекте, lous (хитрая). Она догадалась, с кем имеет дело, и решила обмануть врага. Женщина заявила, что идет с ахенского базара, который, по ее словам, находится очень далеко. Она показала черту свои стоптанные туфли, которые будто бы были новыми, когда она покидала город, и буханку черствого как камень хлеба. Нечистый пришел в ужас при мысли, что ему придется тащить свою ношу в такую даль, и бросил все там, где стоял.
По другой версии, торговка, пока черт разглядывал ее поношенную обувь, сунула крест ему под нос, и мститель просто выронил свою ношу от страха и боли. Событие это, понятно, сильно изменило природный рельеф вблизи Ахена. Принесенный с побережья песок образовал три горы. Там, где просыпалась большая его часть, возникла гора Лоусберг, прославившая ахенскую хитрость в самом своем названии, а рядом с ней — две поменьше, Сальваторберг и Вингертсберг.

В стенах собора неоднократно наблюдали полтергейст, явления призраков, из рук священника во время литургии зачастую кто то словно вырывал чашу с претворенным в кровь Христову вином, швыряя ее под ноги самым недостойным из прихожан.

Гремучий переулок

Строительство собора должно, как известно, закончиться его освящением. Карл Великий вернулся с войны и горел желанием отметить это событие с большой помпой. Кроме Папы, различных прелатов и графов, тщеславный император пожелал, чтобы в освящении собора приняли участие ровно 365 епископов — столько, сколько дней в году. Но накануне празднества, к разочарованию Карла, в городе оказалось только 363 епископа. Грандиозная идея была на грани провала.
Милосердный Господь снизошел к страстным мольбам императора. Он послал двух Своих ангелов, чтобы те подняли усопших епископов, покоившихся в аастрихтской церкви. Повинуясь велению, епископы Мундольф и Гундольф восстали, покинули свои гробницы и в полном епископском облачении отправились в сторону Ахена. О приближении их ахенцев известило... отчетливое и громкое постукивание костей покойников. Желание императора исполнилось. А память об этом чуде жители города увековечили в названии переулка, по которому, гремя костями, покойные епископы вошли в город, а затем покинули его — Клаппергассе. Gasse означает „переулок", а словечко Klapper переводится как „трещотка", „погремушка". (c)


Створки ворот Нотр Дама украшены замечательным узором из кованого железа со столь же удивительными железными замками. Выковать их было поручено некому кузнецу по имени Бискорне. Когда кузнец услышал, что ему нужно будет выковать фигурные замки и узоры для ворот самого красивого собора Парижа, - струхнул не на шутку. Подумав, что ему никогда с этим не справится, он попытался призвать в помощь дьявола. На следующий день, когда канонник Нотр Дама пришел поглядеть на работу - он застал кузнеца без чувств, но в кузнице взору его явился настоящий шедевр : фигурные замки, накладные кованые узоры, представлявшие собой ажурные переплетающиеся листья - словом, канонник остался доволен. В день, когда отделка ворот была закончена, а замки врезаны - ворота было невозможно открыть! пришлось окроплять их святой водой. В 1724 году историк Парижа Анри Соваль уже высказывал некоторые мысли относительно загадочности происхождения узоров на воротах Нотр Дама. Никто не знал, как они были сделаны - то ли это было литье, то ли они были выкованы - Бискорне - оставался нем, секрет был утерян с его смертью, и Соваль добавляет: "Бискорне, уязвленный угрызениями совести, погрустнел, стал молчалив и в скором времени умер. Тайну свой он унес с собой, так и не раскрыв его - или из опасений, что секрет будет украден, или же опасаясь, что, в конце концов, выяснится, что никто не видел, как он ковал ворота Нотр Дама..."

В строительстве собора Парижской Богоматери дьявол, по преданию, также принимал участие и даже изобразил самого себя в образе одной из химер знаменитого дьявола-мыслителя. В историческом романе Марка Алданова «Мыслитель» (1927) есть эффектная сцена: таинственный незнакомец, изваявший дьявола-мыслителя Нотр-Дам, ведет героев смотреть свою работу, и те недоумевают, почему он не вырезал своего имени на статуе ведь потомки будут спрашивать, как звали мастера. «Нет, - сказал ваятель с живостью. Кто увидит мою статую, тот этого не спросит».


"Их нельзя пересчитать - это людские грехи и тяжелые думы. И с каждым человеком, который заходит в собор - в галереи появляется еще одна химера". Легенда.
Химера - в греческой мифологии чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы, хвостом дракона. Химерой называется также фантастический комплекс из фигур животных, представляющий законченное, но ненатуральное целое.
Горгулья - (фр. gargouille), или гаргулья— это драконовидная змея, согласно легенде обитавшая во Франции, в реке Сене. Она с огромной силой извергала воду, переворачивая рыбацкие лодки и затопляя дома. Святой Роман, архиепископ Руана, заманил её, усмирил с помощью креста и отвёл в город, где её убили горожане.Впоследствии мастера вырезали изображения гаргульи на водостоках, которые сооружались, чтобы отвести потоки дождевой воды от стен зданий. В фортификационных сооружениях, таких как замки, каменные изваяния этих чудищ были призваны охранять замки от врагов. Скульптуры в виде гаргулий (или химер) украшают храмы, построенные в готическом архитектурном стиле.

Химеры, горгульи и другие фигуры Нотр-Дама передают нам психологические идеи его строителей, главным образом, идею сложного характера души. Эти фигуры представляют собой душу Нотр-Дама, его различные «я»: задумчивые, меланхоличные, наблюдающие, насмешливые, злобные, погруженные в себя, – что-то пожирающие, напряженно вглядывающиеся в невидимую для нас даль, как это делает, например, женщина в головном уборе монахини, которую видно над капителями колонн небольшой башенки, высоко на южной стороне собора. Скульптура совы вся блестящая от прикосновений, так как есть легенда, что у прикоснувшегося к скульптуре исполнятся все желания. Сатир – химера с человеческим телом – выглядит устрашающе. При близком рассмотрении заметна шерсть на спине и нечеловеческое выражение лица. Демон пожирающий душу человека – является предостережением и напоминанием того, что может случиться если вести неправедную жизнь. Мыслитель – задумчиво созерцает Париж со высоты птичьего полета. У каждой статуи есть свое имя.
Химеры и все фигуры Собора обладают удивительным свойством: около них нельзя рисовать, писать или фотографировать – рядом с ними люди кажутся мертвыми, невыразительными каменными изваяниями
Старые открытки с химерами

(с)
***
Случалось ли вам идти по улице после сильного, но уже завершившегося дождя — и вдруг ощутить, как за шиворот льется с высоты десятка метров обильная струя воды? Возможно, о вашем благополучии позаботилась хозяйка квартиры на четвертом этаже. Но не исключено, что специально для такого случая здание, под которым вы проходите, оборудовано горгульей. Да-да, изначально под горгульей понимался не более и не менее, как каменный водосток крыши дома, сделанный в виде фигуры. Зато впоследствии о них узнали такое...
Химера собора Нотр-Дам. Как видите, воду она сливать не способна, поскольку расположена выше крыши — а потому горгульей считаться не может.
Нередко существа, напоминающие горгулий, сидят на зданиях, но уклоняются от почетной миссии сливать воду прохожим за шиворот. Их порой тоже называют горгульями — например, обитательниц собора Парижской Богоматери, которых вы видите на фотографии, — но это серьезная ошибка. На самом деле на фотографии изображена химера. Настоящая горгулья никогда не упустит шанса окатить вас дождевой водой, обильно сдобренной грязью с крыши!
Многие чудища ведут свой род от драконов, и горгульи — отнюдь не исключение. Некогда в реке Сене обитала Горгулья — дракон, а точнее — водяной бескрылый змей. Нрава она была препакостного: топила лодки и даже корабли, пожирала рыбаков и просто подошедших к реке людей, а также порой набирала в пасть побольше воды — и окатывала берег, устраивая наводнение. Из чего видно, что размера она была изрядного.
На заметку: по-русски и горгулья, и Горгулья пишутся одинаково, а по-английски есть разница: gargoyle или Gargouille. Некоторые пытаются передать разницу, записав одно из слов через «а» («гаргулья»), но это не более чем орфографическая ошибка.
Конец бесчинствам Горгульи положил святой Роман, бывший в ту пору архиепископом города Руана. Он поймал водяную тварь на живца — вывел на берег приговоренного преступника (предложившего свои услуги архиепископу добровольно). После чего усмирил Горгулью крестным знамением, та подчинилась ему и выползла на берег... где и была зарублена благодарным населением Руана. Если помните, почти такая же судьба постигла в свое время Тараска, обитателя другой знаменитой французской реки — Роны; мы говорили об этом случае в статье о драконах.Однако вскоре после этого кому-то пришла в голову идея, что водоизвергающая змея, если выполнить ее в камне в масштабе где-нибудь 1 к 200, может стать отличным водостоком, а заодно и памятником деяниям св. Романа. Так, утверждают легенды, было положено начало традиции. Есть, конечно, и более прозаическое толкование названия: дело в том, что французское gargouille, равно как и латинское gurgulio, означает просто-напросто «горло».
Однако среди горгулий, сохранившихся до наших дней, нелегко будет найти образ той самой водяной змеи. Дело в том, что с тех пор повадились делать горгулий всех видов и мастей — людей, бесов, зверей, птиц... Чаще всего, однако, горгулья принимает облик черта или, иногда, дракона. Особенно это поражает людей, приехавших издалека и впервые увидевших католический западноевропейский собор: казалось бы, ну что делать на храме бесам?Водосточные трубы на соборе Саграда Фамилия (Барселона) заканчиваются улитками, ящерицами и крокодилами. Как ни странно это может показаться, но эта живность — тоже горгульи.
Идеи, что горгулья — это «просто такое украшение» или «просто такой водосток», не выдерживают критики. Украшение, говорите? Зачем оно на такой высоте, что его и рассмотреть-то толком непросто? И почему так редко встречаются в этой роли, скажем, единороги или прекрасные девы, наподобие носовых фигур корабля — а уродцев-бесов видишь на четырех зданиях из пяти? А водосток, право же, можно сделать гораздо проще.Объяснений существует немало, и ни одно из них нельзя признать окончательным и бесспорным. Традиции этой уже много лет — возможно, она и впрямь современна св. Роману (VII век, хотя сохранились церковные горгульи лишь XII века и более поздние), но нечто подобное делали еще древние греки; корни традиции давно утеряны в глубине веков.
Вот несколько известных трактовок традиции.
*Горгульи должны отводить от дома зло, сиречь демонов. То ли по принципу «проходите мимо, черти, у нас уже есть свои такие же!», то ли «вот что мы с вашей породой делаем, берегитесь!». Правда, по этой логике горгульи должны украшать в основном жилые дома, а их больше всего как раз на церквях...
*Напоминание о судьбе грешных душ и о том, что бесы не дремлют. Опять-таки не совсем понятно, зачем на такой высоте, но у этой теории есть то подтверждение, что горгульи на соборах очень часто сидят на плечах грешников.
*Контраст между уродством снаружи и прекрасным внутри церкви. Такая идея вполне реальна для средневековья; но, правда, не совсем понятно, почему горгульи украшают и светские дома. Возможно, собезьянничали у архитекторов церквей, но не слишком ли нахально?
* Для язычников, еще не обратившихся к христианству, как напоминание об их родных божествах. Очень сомнительная теория.
Большинство этих версий предполагает, что именно бес или демон — «базовая» форма горгульи. Разнообразные рептилии ничего не меняют: дракон для средневековья, по сути, практически тот же демон. А звери, птицы и люди в этой роли, похоже, появились заметно позже, причем, вероятно, на светских строениях (если не считать горгулий-грешников, иллюстрирующих адские муки).Существует легенда, что всякий раз, когда прихожанин согрешает, где-то на крыше появляется горгулья или химера. Там их так много — кто их сосчитает? Но, насколько мне известно, эта легенда сравнительно недавнего происхождения — и едва ли на знаменитых соборах ставили горгулий затем, чтобы подкрепить эту легенду зримым образом. Скорее это эволюция идеи напоминания о судьбе грешных душ.Есть и совсем безумные предположения — вплоть до того, что горгулья делается, чтобы отомстить заказчику строения, не заплатившему как полагается. Хотя, быть может, случалось и такое: например, на церкви св. Лазаря в Отене (Франция) есть несколько горгулий, изливающих воду из... голого зада. Не факт, что святые отцы просили архитектора исполнить именно это!
Очевидно, не только нам с вами, но и средневековым прихожанам было не вполне ясно, с какой целью их храм снабжен горгульями. Во всяком случае, относились к ним с изрядным подозрением и ожидали от них пакостей (не только в виде мутного потока с небес).
Датировать первые сказки и легенды о горгульях на данный момент невозможно, но похоже, что им не менее шести-семи веков. В этих историях горгульи предстают живыми и довольно-таки небезобидными существами...Это целая раса, довольно многочисленная. По наиболее популярной версии, их создают искусственно чародеи, сами горгульи не размножаются. Они и в самом деле каменные и, если пожелают, могут не шевелиться и не подавать никаких признаков жизни годами.Почему их не уничтожают, когда видят на крыше? Да потому, что живые далеко не все горгульи. Горгулья умеет искусно занимать место каменной фигуры, теряясь среди фигур и впрямь каменных.Кроме того, сбивать все подряд водостоки с крыш не поможет: горгулья может перевоплотиться и в каменную химеру, и вообще в любую скульптуру — включая памятник императору или даже статую святого. Молитвы и креста горгулья не боится, в храм входит свободно (может, потому, что она не только без души, но и вообще не рождена, а сделана?). А кроме того, заниматься избиением каменных фигурок страшно. А ну как нападешь на настоящую? Горгулья-то ведь почти неуязвима, ее может повредить разве что освященный меч или заговоренная булава, которой обывателю взять неоткуда. А вот раны от зубов горгульи не заживают — перевязка и лечебные травы тут бессильны.И не исключено, что даже за уничтожение обычных скульптур горгулья может отомстить — чтоб неповадно было. А ведь большинство горгулий летают (медленно и неуклюже, но совершенно бесшумно) и могут проникнуть в окно...Впрочем, она и так может это сделать, особенно если в доме есть новорожденный; в нескольких историях именно горгулья осуществляет кражу младенца, забрав ребенка своим хозяевам — ведьмам, эльфам либо троллям — и оставив в колыбели подменыша.Но чаще горгульи принимают на себя скромную роль авиаразведки для злых колдунов или переносят сообщения. Есть и еще один любопытнейший сюжет: о заговорившей статуе. Ее слова приняли за чудо, откровение, а это была подлая горгулья, обманувшая доверчивого слушателя. Вот на какие пакости способны каменные чудища! Так что стоит порадоваться, если вас всего лишь облили дождевой водой...
(с)



И вновь архитектор заключает сделку с дьяволом. У духа условие: никаких окон в соборе. И архитектор выстроил здание так, что от входа их совершенно не видно. Когда дьявол увидел, что его обманули, было поздно: собор освятили. Он злости и негодования он топнул ногой, оставив неизгладимый след, но зайти внутрь так и не смог. Говорят, след виден до сих пор.

В Вышеграде, за храмом Петра и Павла, в зимнем саду резиденции капитула находятся три обломка столба, называемого Чертовым:

Легенда о настоятеле вышеградского храма и черте, поступившем к нему в услужение с целью заполучить душу. Когда пришло время настоятелю отправляться в ад, он попросил дьявола принести ему из Рима мраморный столб за время, пока он служит мессу. Черт решил исполнить последнее желание священника. Помчался черт в Рим, а настоятель стал молить святого Петра спасти его душу. Внял святой молитвам и три раза выбивал из лап черта столп. Три раза нечистый поднимал из волн Адриатики обещанное. А когда прилетел в Прагу, увидел, что кончилась месса, не успел он и сможет теперь заполучить душу. Со злости швырнул он столп о землю, раскололся он на три части, которые по-прежнему лежат там, где были оставлены.


В Англии считается постройкой дьявола аббатство Кроуленд в Линкольншире. Проказливые чертенята бесконечно докучали монахам, пугали их, неожиданно с ними заговаривали. Даниэль Дефо в своем «Путешествии по Великобритании» (1724-1726) иронически отзывается об этих толках. И в его время, двести лет спустя после закрытия аббатства, округа все еще полнилась нечистью.



Шартрский собор во Франции величайший из шедевров готической архитектуры. И вместе с тем это единственный из французских кафедральных соборов, в который никогда не заходили короли, кардиналы или епископы. Ходили упорные слухи, что фундамент храма заложил Сатана. Поначалу историки связывали эти легенды с тем, что в древности здесь находилось друидское святилище. Однако в 1904 году в глубине холма, который теперь лежит в основании собора, обнаружили так называемую черную мадонну фигуру Богоматери с черным ликом и сексуально акцентированными формами тела, что священнослужители иначе как свидетельством «авторских прав» Сатаны расценить, конечно, не могли. Надо сказать, что «черных мадонн» на ходили во многих церквях Франции, и порой католические иерархи с ужасом обнаруживали, что народ на протяжении веков им истово поклоняется.


Черная мадоннаи еще одна ссылка.
В ХХ веке некоторые исследователи пытались найти связь между Чёрными Мадоннами христианства и чёрными статуями античных божеств, довольно распространённых среди религиозных культов древности. В частности, в таких образах зачастую выступали на протяжении тысячелетий богини земли, плодородия и материнства в ближневосточном треугольнике Египет-Малая Азия-Месопотамия (великие богини Кибела, Иштар и Исида). Отсюда эта религиозная традиция развивалась как в западном, греко-италийском направлении (древнегреческие Артемида, Деметра, древнеримская Церера), так и в восточном (чёрная индийская Кали). Аналогичные примеры, повлиявшие впоследствии на возникновение почитания христианской Чёрной Мадонны, можно обнаружить и в германском и кельтском религиозных культах (богиня Фрейя и др.). Современные исследования почитания Богоматери указывают на весьма древние корни этого культа, уходящие в глубину традиции, имеющую на Востоке многотысячелетнюю историю.
Наиболее ранние изображения Чёрной Мадонны — это скульптуры из дерева (реже — из камня), созданные в романский культурный период. Появление их в совершенно определённое время в значительном количестве в самых отдалённых друг от друга уголках Европы пока не нашло научного объяснения. Одной из гипотез является следующая: Чёрные Мадонны появились в Европе (в частности, во Франции) во время Крестовых походов и были завезены из стран Ближнего Востока. Большую роль в этом сыграли рыцари — тамплиеры. Все эти статуи были созданы до XIII столетия и обладают рядом общих внешних примет: высота около 70 см, прямо сидящие, прямой взгляд больших глаз, устремлённый вдаль. Руки или пальцы — чрезмерно длинны. На коленях они держат также глядящего вдаль младенца. Младенец рукой благословляет либо держит в ней шар, подразумевающий яблоко либо земной мир. Лицо у младенца не детское, а взрослого мужчины. wiki

Адский аврал «Чудесность дьявольских построек заключалась не только в их совершенстве, подчеркивает А.В.Амфитеатров, но и в скорости, с которой они созидались. Часто дьяволу давался для них срок не более как в одну ночь и он успевал, если только люди его не надували, чего по отношению к дьяволу, кажется, никто и никогда грехом не почитал». Обязавшись на протяжении одной ночи выстроить церковь, дьявол переносил на место постройки из отдаленнейших мест целые гранитные скалы, глыбы и плиты цветного мрамора, иногда даже колонны, похищенные в каком-нибудь древнем языческом храме, вековые дубы и ели, металлические брусы и балки. Не покладая рук, он и его присные рубили, строгали, буравили, тесали, ковали, лили, полировали, рыли, складывали, штукатурили, красили, рисовали, расписывали, ваяли, так что с наступлением утра первый луч солнца уже зажигал на башнях яблоки из превосходного полированного золота и отражался в художественной живописи огромных стрельчатых окон. И за такую постройку нечего было бояться, что через год или два в ней обрушится потолок или обвалится стенная штукатурка Сатана созидал свое царство на века. Так, известно, что храм святой Варвары в Бретани был построен буквально за неделю. В строительстве принимали участие многие добровольцы из числа местные жителей, и документально зафиксировано, что каждая новая смена, приходя на работу, поражалась тому, какое невероятное количество работы удалось сделать предшественникам. Тем не менее темп работы возрастал день ото дня, а кончилось все тем, что среди строителей-добровольцев разразилась загадочная эпидемия, сопровождавшаяся припадками, которая свела большинство из них в могилу. Единственно, от чего дьявол систематически уклонялся, это увенчать свое здание крестом.
Всегда ли люди обманывают нечистого? Яркий пример обратного - история с Олафом Святым королем и крестителем Норвегии.
Король попросил беса помочь воздвигнуть собор в обмен на душу. Дьявол согласился. Поначалу он ни в какую не соглашался увенчать свое творение крестом, но потом уступил. Однажды Олаф забрался на кровлю собора и с ужасом обнаружил: то, что снизу кажется крестом, на самом деле было фигурой коршуна с распростертыми крыльями.



Кафедральный собор (Cathedrale Saint-Etienne) Меца удивителен своим светом. В нем больше окон и витражей, чем в любом другом готическом соборе. По легенде архитектору собора Пьеру Пера (Pierre Perrat) в его возведении помог сам дьявол.
Пьер Пера никак не мог найти способ сделать собор таким легким и светлым, как ему хотелось. Он создавал один чертеж за другим, но все они не соответствовали замыслу архитектора. Во время этого занятия к Пьеру подошел элегантный молодой человек и поинтересовался причиной его задумчивости. Пьер рассказал о своих проблемах с кафедральным собором, но вместо сочувствия молодой человек начал подтрунивать над архитектором, говорить, что решение есть, что оно очень просто и очень красиво. Тогда Пьер Пера стал умолять молодого человека подсказать ему, обещая в ответ отдать все, что он пожелает. Молодой человек согласился и быстро сделал чертеж собора. Собор действительно был именно таким, каким Пера хотел его видеть. Когда же Пера спросил, что он должен отдать взамен, то молодой человек (чья природа уже не вызывала сомнений) потребовал его душу.
После недолгого спора был составлен договор, согласно которому дьявол получит душу Пьера Пера, но после смерти архитектора, как только его тело будет предано земле. Пера вынужден был сдержать свое обещание и подписать этот договор.
Когда Пьер умер, его тело было помещено в свинцовый гроб, который поставили внутри построенного им собора так, что он не касался земли. Во время похорон явился дьявол и, показывая подписанный договор, стал требовать душу Пера. В церкви его встретил архангел Михаил. Он посмотрел на договор, на подпись покойного и признал, что договор этот был заключен законно, дьявол имеет право требовать душу архитектора и получит ее, как только его тело коснется земли. Тут дьявол понял, что хитрый архитектор смог его обмануть и спасти свою душу, найдя такой способ захоронения, при котором его тело так и не будет «предано земле».(с)
На фото вы можете увидеть место, где похоронен Пера, и эпитафию над ним.

Пишет Шредингерская кошка:

Линкольнский собор Девы Марии — англиканский собор в городе Линкольн. Построен в готическом стиле, строительство завершено в 1311 году. В 1549 году шпиль собора, высотой 160 метров рухнул, и здание перестало носить титул самого высокого строения в мире. Здание считается образцом классической английской готики.
Есть одна довольно типичная, но от этого не менее забавная легенда про этот собор. Среди множества расположенных на здании барельефов и фигур выделяется одна, находящаяся в зале песнопений. Это небольшая фигура чертенка, беспечно положившего нога на ногу. Довольно нетипичный персонаж для украшения христианского храма.
Как гласит легенда, датируемая примерно XIV веком, два озорных чертенка прокрались в собор и начали творить там пакости. По одной из версий, их направил сам дьявол, по другой — он отпустил своих слуг поиграть, а ветер подхватил их и принес к дверям собора, по третьей — они заблудились, но так или иначе, в соборе начался кавардак. Они били утварь, переворачивали мебель и творили прочие бесчинства. (Правда, есть еще версия, что в храм забрался только один чертенок, а второй так и не решился.) И тогда целый сонм ангелов спустился с небес и обратил чертенка в камень, а второй успел удрать. Ну, или как вариант — ему предложили остановиться, но он отказался и тогда его покарали.
С тех пор маленький каменный чертенок украшает хоры этого собора, прозванные «ангельскими».

Что примечательно, «линкольнский чертенок» иногда выступает элементом декоративно — прикладного искусства. К примеру, его изображения использовались в качестве формы дверных замков или в качестве украшений колокольчиков, как на изображении ниже.


На ступенях Мариенкирхе со стороны Ратуши сидит, свесив копытца, чертик, до блеска отполированный туристами, фамильярно фотографирующимися с ним в обнимку. Странное сочетание – церковь и нечистый. Легенда гласит, что когда затевалось строительство церкви, черт решил, что здесь будет трактир, и начал активно помогать. Когда он понял, что здесь ему не нальют, решил разрушить постройку. Однако горожане предложили мировую – мол, выстроят специально для него «штубе» (погребок) на расстоянии брошенного камня. И действительно – рядом с церковью до сих пор функционирует Weinstube (винный ресторанчик), а фигурка чертика сидит на каменной балке, которой, по преданию, нечистый хотел снести церковь. Говорят, фигурку изваяли в знак раскаяния – уж слишком много ценителей у местной лозы.На самом деле бронзовая скульптура дьявола была создана гамбургским скульптором Рольфом Гёрлер и появилась она у костела в 1999 году. Далее рассказ от spratto.
Находясь снаружи церкви, позвольте обратить внимание на ещё одну небольшую скульптуру, спрятанную за кроной дерева, с которой связана очередная легенда - "Легенда о купце из Любека".

Один пожилой и очень богатый купец из Любека захотел жить вечно. Всякий раз, когда смерть приходила за ним, он отказывался следовать за ней. В конце-концов, за долгие годы жизни, он стал совсем дряхлым и очень одиноким человеком. Умерли его жена, дети и даже внуки, умерли все, кого он знал когда-то. Жизнь для немощного и больного человека стала совсем в тягость, люди насмехались над ним и теперь он уже сам захотел той смерти, но она к нему приходить больше не собиралась. Он долго её искал и как-то однажды прознал, что в одну из ночей смерть должна была быть у церкви св. Марии. Ночью он пришёл к церкви и спрятался в засаде на уступе церкви, на который взобрался по оставленной рабочими лестнице. Там он так долго ждал прихода смерти, что в один прекрасный день просто... окаменел. Если присмотреться внимательно, на одном из уступов колокольной башни до сих пор можно увидеть скрючившуюся фигурку старичка. Его оставили в назидание для тех, кто отказывается следовать законам природы
Нынешний интерьер встречает своей аскетичностью. Мало что осталось от прошлой роскоши, но кое-то умудрилось сохраниться в пожаре, что-то восстановили, есть и современные творения.
Первой большой работой немецкого художника Берна Нотке был огромный фриз «Пляска Смерти», написанный в 1463 году для одной из капелл церкви св. Марии. Высота его составляла два метра, а длина и почти тридцать метров! К 1701 году фриз находился в таком плохом состоянии, что глава церкви Святой Марии вместо его реставрации решил полностью скопировать картину. Эта копия и погибла в огне.

Восстанавливать фриз не стали, его заменили витражи с аналогичным сюжетом.

Внутри церкви можно увидеть один объект, с которым связана очередная легенда - легенда "О розовом кусте и мыши".
В начале XIII-го века у церкви св. Марии рос розовый куст, чьи стебли достигали крыши, а у горожан существовало поверье, что свобода Любека будет длиться до тех пор, пока этот розовый куст цветёт. Но в 1227 году куст начал сохнуть и причиной этого стала мышь, коротая обустроила свою норку под этим кустом и прогрызла его корни.Политическая и экономическая свобода для Любека, как вольного города давалась в то время очень не просто. Время от времени город подвергался нападению со стороны Дании. Когда куст совсем засох, в окрестностях города состоялся решающий бой с датчанами, в котором враги были разбиты и войны с датчанами на этом прекратились. Таким образом не цветение, а гибель розового куста принесла городу долгожданное спокойствие. Городской совет решил увековечить главного героя - мышь, разместив его рядом с алтарём церкви "Вечеря господня". А новый розовый куст, на всякий случай, вновь посадили у стены церкви.

Картины на тему святого Франциска и королевы Изабеллы очень живописны. Познакомимся с историей поближе.
Франсиско де Борха или Франческо Борджиа (28 октября 1510 года, Гандия — 30 сентября 1572 года, Рим) — католический святой, третий генерал Общества Иисуса (иезуиты). Представитель знатного каталонского рода Борджиа (Борха). Канонизирован 20 июня 1670 года.
Одним из наиболее существенных переживаний, подействовавших на жизнь Франциска, стала смерть императрицы Изабеллы в 1539 году. Франциск и его жена Элеонора отвечали за все этапы похорон. Говорят, что после её смерти он сказал, что больше никогда не будет служить смертному господину.
После смерти Изабеллы Франциск был назначен вице-королем в Каталонию. В 1542 г. он унаследовал герцогство своего отца, однако после смерти жены отказался от него и решил принять постриг.

"Карл V, болезненно подавленный после смерти своей супруги, удалился в монастырь иеронимитов Сислы. Перед этим он принял посвящение. Маркизу де Ломбэ и его супруге пришлось сопровождать тело в Гренаду и захоронить в королевской часовне, которая после Реконкисты волей Их Католических Величеств стала склепом для потомков. 2 мая прах императрицы в сопровождении дворян и прелатов был вывезен из города. Тело наскоро подготовили и закрыли в цинковом гробу. Маркиза лично обрядила свою госпожу в ее самое красивое платье. Похоронная процессия продвигалась очень медленно, прерываемая многочисленными остановками на молитвы в городах, находившихся на их пути длиной более чем в 500 километров. Через месяц кортеж добрался до Гренады. Сопровождавшим необходимо было выполнить одну формальность: священники Гренады должны поместить тело в склеп, но сначала перед открытым гробом каждый из сопровождавших обязан засвидетельствовать, что это был прах именно императрицы. Перед местными нотариусами, созванными по такому случаю, приоткрыли крышку гроба. Тление уже началось. Теперь невозможно было узнать некогда тонкие черты лица покойной — кучка бесформенной гнили издавала отвратительное зловоние. Ни один человек из свиты не решился поклясться, что эти ужасные останки принадлежали той, чьим очаровательным лицом они столько раз восхищались. Только Франциск засвидетельствовал, что это была именно императрица — но не потому что он ее узнал, а потому что во время путешествия он не спускал глаз с гроба.
Это ужасное видение смерти заставило маркиза принять твердое решение. Такой страшный конец неизбежно ожидал любое земное существование, поэтому он решил, что свою жизнь на земле он посвятит подготовке загробной жизни, служа единственному повелителю, которого смерть у него не заберет — Богу. Он дал такую клятву: Nunca mas servire a senor que se me pueda morir (Никогда не буду служить тому господину, которого смерть у меня заберет). На следующий день после погребения, во время заупокойной мессы на торжественных похоронах в соборе, он еще более утвердился в своем решении."


Хуана I Безу́мная (исп. Juana I la Loca, Иоанна Безумная, 6 ноября 1479, Толедо, Испания — 12 апреля 1555, Тордесильяс, Испания) — королева Кастилии с 27 ноября 1504, номинально — до своей смерти в 1555 году. Супруга герцога Бургундского Филиппа Красивого, после его смерти, как считается, сошла с ума и была заключена в монастырь, и за неё правили её отец и старший сын.
Колоритная легенда гласит, что она приказывала вскрывать гроб каждую ночь и обнимала забальзамированные останки любимого супруга. Тем не менее, историки утверждают, что гроб она приказала открыть первый раз лишь спустя 5 недель после смерти Филиппа, чтобы опровергнуть слухи о том, что его тело было похищено. Случилось это, когда гроб находился во временной гробнице в Бургосе.
Через некоторое время в Бургосе началась чума. Королева приказала двигаться в Торкемаду — это было по пути в Гранаду, город, где находилась усыпальница монархов, и куда она везла тело мужа. Когда шли приготовления к отъезду, гроб был открыт второй раз (с той же целью).
Процессия передвигалась исключительно по ночам — «так как бедной вдове, потерявшей солнце своей души, незачем показываться на свете дня». Дни Хуана проводила в монастырях. В женских монастырях она не останавливалась, любым женщинам приближаться к телу было запрещено. Однажды процессия по ошибке остановилась на ночлег в женском монастыре. Им пришлось спешно собираться и уезжать, как только оплошность была замечена.
В январе 1507 она наконец разрешилась от бремени девочкой Екатериной в деревне Торкемада. Тогда гроб был открыт в третий раз, и Хуана снова посмотрела на останки любимого мужа.
В Торкемаде Хуана прожила несколько месяцев, никуда не отлучаясь. Получив известия, что её отец отплыл из Неаполя и готов принять власть, она приказала открыть гроб в четвёртый раз, напоследок. До Гранады она так и не доехала.
Другой элемент легенды — что Хуана ездила с гробом мужа по стране несколько лет (до 3). Это также преувеличение. Датировка и маршрут прослеживается достаточно чётко. Одна из версий гласит, что монахи могли внушить Хуане мысль, что Филипп может воскреснуть (существовало предсказание о принце, который сделает это через 14 лет после смерти). Таким образом, её желание не погребать его и обеспечить свободный доступ получает ещё одно объяснение.


Фердинанд I (2 июня 1423 — 25 января 1494, Неаполь) — король Неаполя в 1458—1494 годах из династии Трастамара (в Неаполе называемой обычно Арагонской).
Согласно "Истории моего времени" Джовио, королю доставлял особое удовольствие вид поверженного врага — удовольствие столь острое, что его хотелось продлить. Трупы политических и иных противников Фердинанда, казненных, замученных или умерших в темнице, набальзамированные придворными медиками, доставлялись во дворец и, одетые в их собственную одежду, хранились в одной из дворцовых зал. У короля скопилась целая коллекция таких мумий, и ничто не радовало его сильнее, чем их созерцание.
*
Он сажал своих живых врагов в клетки и морил их до смерти там голодом, а после их смерти их тела не хоронили по приказу короля, а бальзамировали. По вечерам он с кувшином вина спускался в свое подземелье и попивая вино, любил ругать мумии своих врагов.
Это доставляло ему величайшее удовольствие! Из своей коллекции мумий, хотя она противоречила всем христианским законам, он не делал никакой тайны.
В его «коллекции» были первые вельможи королевства: графы и герцоги Сарно, Мелфи, Нардо, Морконе и многие другие.
К сожалению, пока не удалось найти что-то конкретное по этому факту или легенде. Если кто-то что-то знает, то очень ждем комментариев.



Трупный синод (лат. synodus horrenda — «жуткий синод») — состоявшийся в январе 897 года в Латеране церковный трибунал над эксгумированным трупом папы Формоза. Это событие, одно из самых неоднозначных в истории папства, вызвало раскол в церкви и дестабилизировало римский понтификат на рубеже IX и X столетий.

Подоплёка
В IX—X вв. папство переживало тяжёлый политический и нравственный кризис. При отсутствии надёжной экономической и политической опоры понтифик превращался в марионетку властителей тускулумских, сполетских, неаполитанских и беневентских, каждый из которых стремился к приращению своего домена и подвергал Папскую область хищническим набегам. Особенно неумеренными были аппетиты маркграфов Сполето из дома Гвидонидов.
За 93 года с 872 по 965 гг. на папском престоле сменилось 24 понтифика. В среднем каждый понтификат длился три-четыре года. Ведущие сенаторские фамилии Рима, представлявшие интересы феодальных домов Италии, путём интриг и махинаций приводили в Латеран своих ставленников и устраняли их в случае необходимости. Скудость и обрывочность сведений о папах того времени способствовали возникновению самых невероятных легенд — например, о том, что одно время папой была женщина.
Папа Формоз (891—896 гг.), короновав под принуждением в 892 г. императора Ламберта Сполетского, предпринял попытку противопоставить его влиянию одного из последних Каролингов, Арнульфа Каринтийского. Он призвал Арнульфа в Рим, венчал его на императорский трон и пытался склонить к вторжению во владения маркграфов сполетских. По дороге в Рим Арнульф успел осадить в Павии и вытеснить оттуда Ламбертова отца Гвидо III, коронованного императором ещё предшественником Формоза. Гвидо умер, пытаясь мобилизовать своих сторонников в Ломбардии. Несмотря на многообещающее начало, скоропостижная болезнь и смерть как Арнульфа, так и Формоза положила конец их антигвидонидским предприятиям.
Судилище
После смерти Формоза сторонники Гвидонидов устранили его преемника Бонифация VI и поставили папой молодого Стефана. Это был отпрыск Сполетского дома, поставленный Формозом в епископы латинского города Ананьи. В январе 897 г. в Рим прибыли Ламберт и его двоюродный брат Гвидо IV. Предполагается, что именно они потребовали эксгумировать труп умершего за девять месяцев до этого Формоза и предать его суду. Стефан и сам был заинтересован в объявлении постановлений Формоза ничтожными, ибо среди таковых оказывалось и его решение о положении Стефана в епископы. Дело в том, что Никейский собор запрещал епископам переходить с кафедры на кафедру; соответственно, римским епископом не мог быть избран епископ другого города.
Судебное заседание, подобного которому не сыскать в анналах «вечного города», развернулось в Латеранской базилике. Папа велел посадить на трон полуразложившийся труп своего предшественника и подверг его посмертному допросу, в ходе которого за покойника отвечал, подражая его голосу, спрятавшийся за троном дьякон. Формозу вменялись все те обвинения, которые выдвигал против него ещё Иоанн VIII, а именно: вероломство, переход с одной епископской кафедры (Порто) на другую (Рим) в обход установленного Никейским собором запрета, а также совершение им, мирянином, религиозных таинств. Кроме того, Формозу ставилось в вину венчание на царство «незаконнорожденного» Арнульфа при жизни законных императоров Гвидо и Ламберта.
По итогам синода избрание Формоза было объявлено недействительным, его указы отменены, а пальцы, которыми он совершал крестное знамение, были отрублены. Тело Формоза, лишённое одежды, без каких-либо знаков папского достоинства, проволокли по улицам «вечного города» и закопали в братской могиле для чужеземцев. Позднее оно было выкопано (вероятно, кладбищенскими ворами, ожидавшими богатой наживы) и с прикреплённым грузом сброшено в Тибр.
Последствия
Во время глумления над трупом Формоза Латеранский храм потрясло землетрясение, что вызвало его частичное обрушение. Это знамение пробудило в римлянах благоговейный ужас и возбудило всеобщее негодование против оскорбителей Формоза. Пошли слухи, что выловленное из Тибра тело понтифика стало творить чудесные исцеления, как о том повествует Лиутпранд:
Сколь велики были авторитет и благочестие папы Формоза, мы можем заключить из того, что когда позднее он был найден рыбаками и отнесён в церковь блаженного князя апостолов Петра, его, лежащего в гробу, почтительно приветствовали образа святых. Я часто слышал об этом от наиболее благочестивых мужей города Рима.
Римская чернь взбунтовалась, папа Стефан был заточён в темницу и там удавлен, его преемник Теодор II реабилитировал Формоза и с почестями перезахоронил облаченное в папские ризы тело понтифика. Годом позже папа Иоанн IX с одобрения Ламберта Сполетского запретил впредь судить покойников, подверг Трупный собор формальному осуждению и велел сжечь все относящиеся к нему документы.
Однако антиформозовская партия не считала себя побеждённой и выдвинула на римскую кафедру кандидатуру патриция Сергия, который принимал в подготовке и проведении злосчастного собора самое деятельное участие. Всех преемников Стефана Сергий считал антипапами. Чехарда в Латеране продолжалась с 896 по 904 гг., и всё это время за кулисами шла борьба между сторонниками и противниками Формоза, о которой достоверных источников сохранилось очень мало. Подробнее других сообщают об этом периоде Лиутпранд Кремонский и Регинон Прюмский. За это время на папском престоле сменилось семь пап (не считая одного антипапы), которые поочередно предавали своих предшественников анафеме. Некоторые (как, например, Теодор II и Роман) умирали при невыясненных обстоятельствах всего через несколько недель после избрания, что бросало на папский престол весьма зловещий отблеск.
Точку в истории Трупного собора поставил Сергий III (904—911), наконец овладевший Римом благодаря вооружённой помощи тускуламского комита Теофилакта и камеринского маркграфа Альбериха. Своих предшественников — папу Льва V и антипапу Христофора — он распорядился задержать и умертвить. Сергий отменил решения Теодора II и Иоанна IX, подверг Формоза новому порицанию и велел выгравировать на надгробии Стефана хвалебную эпитафию. С этого «нечестивого и кровожадного» понтифика в Риме начался не менее скандальный период порнократии.



В конце июня 1357 года королевский двор Португалии чествовал, пожалуй, самую ужасную за всю историю Европы королеву. Придворные не могли поверить, что церемония, на которой они вынуждены присутствовать, происходит наяву.
За два с половиной года до этого Инес де Кастро, любовница португальского принца Педру, не могла уснуть, предвкушая радостные перемены в своей судьбе. Кто-то жалел её, некоторые же посмеивались: не дождется ничего эта гордая кастильская выскочка, разряженная, как жена султана!
Её дети, безмятежно спящие в своих кроватках, даже не подозревают, что через несколько дней их будущее изменится, что они станут инфантами и их минует унизительная судьба незаконнорожденных. Перед отъездом принц поклялся на этом распятии, что если исход сражения будет успешным и он останется жив, то по возвращении домой провозгласит её, свою любимую Инес, мать его троих детей, своей законной супругой.
Король Португалии и Алгарви Афонсу IV был мрачен и раздражен таким выбором сына. Три советника явились к нему в страшном возбуждении, тараторили, перебивая друг друга, пока он не наорал на них и не заставил говорить внятно.
«Государь, нам удалось допросить графа Барселуша, и он подтвердил то, о чем мы тебя предупреждали. Твой единственный сын, храбрейший принц Португалии дон Педру перед отъездом в Гренаду поклялся небезызвестной тебе Инес де Кастро, что по возвращении объявит её своей законной женой. Во дворце Кастро в Коимбре находятся бумаги, подтверждающие её преступную переписку с королем Кастилии и её братьями, головорезами Кастро. Как только эта испанка станет принцессой Португалии, она вызовет своих братьев сюда — и спокойной жизни, государь, нам больше не будет. Нужно ехать к ней немедленно, потому что скоро вернется твой сын. Он ослеплен любовью, а потому не может разобраться в этом важном деле спокойно и справедливо»
Среди прибывших придворных дам Инес, возможно, и не была самой красивой, но её осанка и манеры буквально завораживали, заставляя всех рыцарей двора подолгу смотреть ей вслед. Поговаривали даже, что Инес — незаконная дочь короля Кастилии.
Король Афонсу тщетно пытается женить сына вторично — все напрасно: Педру отказывается жениться на ком-либо, кроме Инеш — неприемлемой для государства королевы. Поэтому король организовал заговор с целью убийства Инес. Когда принц Педру вернулся в Алкобасу, ему сообщили, что Инес де Кастро была найдена во Дворце с несколькими ножевыми ранами на шее и груди.
В 1357 после смерти отца, Педру занимает его трон.
Коронация проводилась по всем правилам, но без пышности и традиционных праздничных мероприятий. Почти никто при дворе не мог похвастаться тем, что общался с королем Педру, кроме графа Барселуша. С ним король обсуждал дела королевства и через графа доводил свои решения до представителей кортесов и придворных.
Рано утром 25 июня от королевского дворца в Коимбру торжественно двинулся парадный кортеж, за ним ехали придворные с семьями и духовенство. В Коимбре процессия расположилась на площади перед собором. Через открытые резные двери можно было видеть, что собор убран с чрезвычайной пышностью и путь к алтарю, охраняемый десятками стражников, устлан самыми дорогими коврами. В глубине что-то сверкало… В сопровождении оруженосцев показались всадники — король Педру и граф Барселуш. Король подъехал к самым воротам собора и сделал знак, что будет говорить. Пажи торжественно протрубили.
В глубине, на возвышении у алтаря утопал в живых цветах небольшой трон, а на нем было что-то непонятное, завернутое в золотую парчу. Король подошел к трону, опустился на колено и прикоснулся губами сначала к краю материи, а затем поцеловал руку… мумии, сморщенные пальцы которой виднелись из рукава. Встал, обернулся к отпрянувшей в ужасе толпе и громко произнес:
«Сегодня провозглашаем тебя, Инес де Кастро, именем Всевышнего и именем закона нашей страны королевой Португалии и Алгарви!»
Ради такого случая, пришлось вскрыть могилу убитой Инес, и усадить на трон полуистлевший труп. Вслед за королем присягнуть в верности королеве должны были поочередно сделать и остальные, но люди, не в силах поверить в происходившее, словно оцепенели. В ужасе и смятении они не могли оторвать глаз от того места, где красовалась золотая корона Португалии.
После церемонии труп королевы был снова захоронен в главном соборе Алкобасы. Рядом с могилой Инеш — «витрина» с локоном её волос и ржавым кинжалом, которым она и была зарезана. Стоит добавить, что трое дворян, убивших Инеш по приказу короля, поплатились — им вырвали сердца.
Жизнь Инеш де Каштру увековечена в нескольких классических пьесах и поэмах португальской и испанской литературы, в том числе в «Лузиадах» Камоэнса. И в России образ Инес нашел свое воплощение в живописи. В Академии художеств в Санкт-Петербурге хранится полотно Брюллова «Смерть Инес де Кастро». В XVIII в. в Мариинском театре был поставлен балет о гибели Инес де Кастро. Португальцы же свято чтят и поддерживают свою легенду. В октябре 2005 г. по всей стране с помпой отмечалось 650-летие гибели Инеш де Каштру.
В 1910 году известная писательница и переводчица Т.Л.Щепкина-Куперник написала новеллу «Инеса ди Кастро». В ней подробно описана ужасная сцена коронации мертвой королевы. Оканчивается новелла такими словами: «Гробницы их стоят не рядом, а одна против другой, по воле короля: затем, чтобы, когда они встанут для вечной жизни в день страшного суда, – их первый взгляд был бы взглядом любви».
©
-Сказка о мертвой королеве-
Нет, мумия Инес де Кастро в Португалии коронована не была. И португальские вельможи не целовали руку трупа, присягая мертвой королеве.
Более того, Инес не была злодейски убита кинжалами, как считал написавший картину "Смерть Инесы де Кастро" наш соотечественник Карл Брюллов, а казнена как государственная преступница посредством отсечения головы 7 января 1355 г. и не в монастыре, а во дворце Санта-Клара.
О мотивах, побудивших короля Альфонсу IV, избавиться от Инес де Кастро, можно рассуждать много, но все они носят исключительно политический характер. Ничего личного.
Став королем, несмотря на ранее данные клятвы о прощении всем участникам гражданской войны против отца, развязанной им, Педру I (Педру Злой и Педру Справедливый) жестоко расправился с некоторыми советниками покойного Альфонсу IV, в том числе и с вынесшими приговор Инес.
Именно после коронации Педру I заявил о том, что был женат на Инес де Кастро, но документальных подтверждений заключения этого брака не найдено.
©

В соцсетях популярны посты с громкими названиями вроде: "Лучшие фильмы о...", "Фильмы, которые вы обязаны посмотреть" и тому подобное. Понятно, что чаще всего такие списки отдают вкусовщиной и могут не содержать действительно стоящие картины. Поднимая тему вампиров в кинематографе, надо понимать, что все за тебя уже сказали, и лучшее уже всем известно. И мой список вампирических фильмов на Хэллоуин является жутко субъективным и не содержит популярные хиты. Тем самым надеюсь обезопасить себя от вопросов в духе: "А где же...?"
Здесь будут мною любимые, симпатичные или просто те киноленты, которые скрасят пару часиков вашего свободного времени октябрьскими вечерами.


Так уж получается, что любимыми фильмами о кровососущих становятся комедии. Новозеландская картина вышла в России под ужасным названием "Реальные упыри", что скорее отпугнет нормального зрителя. Но не бойтесь, юмор здесь приличного черного оттенка. Да и часто ли мы смотрим картины с далеких островов?
Вампиров много и на любой вкус: вот вам валашский господарь, вот рефлексирующий герой в духе книг Энн Райс, а в подвале и вовсе Носферату притаился. И знаете, даже имеется человеческий персонаж, которому симпатизируешь.
Станислав Зельвенский (Афиша.ру):
«Упыри» сделаны в жанре мокьюментари — пародии не столько даже на документальный фильм, сколько на телевизионное реалити-шоу: пара операторов ходит за героями по дому и по городу и иногда записывает на камеру их монологи. Авторы не слишком следят за чистотой жанра, да и вообще не очень часто вспоминают о формате. Но он дает им огромную фору, позволяя не тратить силы на полировку шероховатостей, на монтажный ритм и прочую головную боль обычного кино, и максимально сокращает дистанцию между камерой и актерами. Что получается особенно смешно ввиду постоянного трения между тривиальностью приема и экзотичностью материала.
По сути это набор скетчей, но собранный с таким мастерством (даже спецэффекты выглядят вполне прилично), что это быстро перестаешь замечать: в истории, которая как бы ни про что, выстраивается полноценная драматургия. Вампирская коммуналка обрастает внутренними конфликтами и дополнительными персонажами. Недоеденный ужин, который сам превращается в вампира да еще приводит с собой приятеля, румяного сисадмина. Женщина, которая помогает упырям по хозяйству в обмен на обещание вечной жизни, а потом становится яростным борцом с сексизмом. Конкурирующая банда оборотней — ребята пролетарского типа, которые бесят декадентов-вампиров своими привычками и особенно запахом.
Десятки вампирских комедий, от раннего Поланского до позднего Бертона (через уйму дешевого барахла 70–80-х), страдали от невозможности растянуть нехитрую, в общем, шутку на полный метр — ко второму часу они почти неизменно начинали топтаться на месте. Авторы «Упырей» каким-то чудом шутят по десять раз в минуту и при этом только разгоняются — весь фильм кажется, что за кадром осталось что-то не менее смешное. Возможно, секрет в том, что они не стремятся спародировать все фильмы, которые вспомнят, — тут есть положенные отсылки, от «Носферату» до «Сумерек», но они даны скороговоркой и очевидно второстепенны. Ваитити с Клементом скорее идут по пути Джармуша в «Выживут только любовники»: пытаются представить, каково бессмертному кровососу в XXI веке, да еще в провинциальной дыре (однажды герои отправляются на бал нечисти в Собор отчаяния, который оказывается боулинг-клубом). И понимают, что вместо изысканной меланхолии он вправе испытывать нормальные человеческие чувства. Дома антисанитария — лужи крови, позвоночники валяются. Соседи жалуются в полицию на вопли. В клубах тоска — да туда еще и не попасть. Гардероб явно вышел из моды. Собственные и чужие хобби — один лепит горшки, другой танцует эротические танцы в кожаных штанах — давно осточертели. Некоторое оживление вносит появление в доме интернета, но тоже ненадолго. Словом, это наконец-то вампиры, которым можно искренне посочувствовать — а значит, их можно и полюбить. Вдобавок они не забыли свои восточноевропейские корни — иначе, пожалуй, трудно объяснить, почему фильм с другой стороны глобуса кончается старой песней группы «Ленинград».
Создатели уже анонсировали вторую часть. Получится ли так же весело - большой вопрос.


Начнем с любимого...
Людям моего поколения и старше точно известно имя "Юлиуш Махульский", а кто знаком с "Ва-банком" и прочими его картинами, тот может представить, в каком духе будет и этот фильм.
Комедия о добропорядочном семействе вампиров, поселившемся в польской глубинке. Проблема в том, что «кушать хочется всегда», и каждый человек, переступивший порог их дома, там и останется…
Легкая черная комедия с огромной долей самоиронии и запоминающимися персонажами - большая редкость для кровососущего жанра. Часто встречаю сравнение с "Семейкой Аддамс", но в данном фильме нет ни откровенных гэгов ни инфернальности. Только заведомо ложным направлением ожиданий могу объяснить столь низкие оценки на кинопорталах.


Да-да, вы видите в моем списке мультфильм с катастрофическими рейтингами и отзывами, но поверьте не так страшен черт... Примитивная компьютерная графика скорее осознанный выбор режиссера, чем лень работать над материалом.
Налейте себе глинтвейна, отвлекитесь от картинки и попробуйте насладиться действом. Саундтрек от Billy's Band, уместные киноцитаты и очень юморной Дракула - вместе создают особую атмосферу. Отдельное спасибо создателю за финал


Любимая и лучшая экранизация Дракулы у каждого своя. У меня их три, но здесь речь пойдет только об одной - "Дракуле" (1979).
К пятидесятилетию теaтрaльной постaновки пьесы Хэмилтонa Динa и Джонa Бaлдерстонa по ромaну Стокерa о Дрaкуле вспомнили нa Бродвее. Режиссер и художник Эдвaрд Гори придумaл новые декорaции и костюмы, клaссическому сценaрию добaвили комедийных ноток, но сюжетную основу решили не трогaть. И прaвильно сделaли: вышедший осенью 1977 годa спектaкль стaл открытием сезонa, зaвоевaл несколько престижных нaгрaд, собрaл aншлaги и отличную прессу, выдержaл почти тысячу предстaвлений. Нa сцене солировaл aктер итaло-aмерикaнского происхождения Фрэнк Лaнджеллa, в творческом портфолио которого, несмотря нa молодость (костюм вaмпирa Лaнджеллa нaдел в 27 лет, стaв, тaким обрaзом, едвa ли не сaмым юным Дрaкулой в истории культуры), к той поре уже скопилось несколько интересных ролей. Нa зaре кинокaрьеры Лaнджеллa сыгрaл Остaпa Бендерa в комедии Мелa Бруксa "Двенaдцaть стульев", a через несколько лет - блaгородного рaзбойникa Зорро в очередной комической экрaнизaции ромaнa Джонстонa Мaккaлли. Сейчaс Лaнджеллa - мaститый теaтрaльный и киноaктер, сыгрaвший десятки зaметных хaрaктеров, среди которых и Шерлок Холмс, и Джеймс Тьернaн в последнем фильме Роже Вaдимa "И Бог создaл женщину", и президент Никсон из совсем свежего кинофильмa "Фрост против Никсонa", и Флегонт Тропaчев в тургеневском "Нaхлебнике", и Лесли в "Морском пейзaже" Эдвaрдa Олби. Сценический Дрaкулa Лaнджеллы, по воспоминаниям знaтоков, подкупaл в первую очередь сильным дрaйвом, бешеной сексуaльной энергией; это был совсем не тот слегкa пресновaтый, холоднокровный персонaж, в которого перевоплощaлся Белa Лугоши. А вот рецепты успехa зa полвекa не изменились. После триумфa спектaкля, кaк и в конце двaдцaтых годов, решено было вернуться к идее экрaнизaции ромaнa Стокерa. Осторожного не по возрaсту Лaнджеллу, опaсaвшегося "однобокой" известности в слишком уж хaрaктерной роли, режиссеру Джону Бэдхему удaлось уговорить нa съемки только после того, кaк стaло известно, что исполнить роль Вaн Хелсингa соглaсился крупнейший бритaнский aктер XX векa Лоуренс Оливье.
Модный после выходa "Лихорaдки в субботу вечером" Бэдхем снимaл ужaс вaмпирa кaк мелодрaму: "Во все временa Дрaкулa нaполнял сердцa мужчин стрaхом, a сердцa женщин - желaнием". Идею откровенной комедийности отбросили, Лaнджеллa нaстоял нa том, чтобы грaф по крaйней мере не появлялся в кaдре с клыкaми и "волчьими" глaзaми. Фильм, действие которого перенесли в 1920-е годы, целиком снимaли нa aнглийской студии Shepperton, без всяких выездов в Румынию или Словaкию. Выход этого "Дрaкулы" летом 1979 годa совпaл с премьерaми в Гермaнии aртхaусного ремейкa "Носферaту" Вернерa Херцогa и aмерикaнской комедии ужaсов "Любовь с первого укусa", где в роли знaменитого вaмпирa снялся еще один Зорро, Джордж Хэмилтон. Может быть, поэтому кaссовые сборы "Дрaкулы" окaзaлись скромнее, чем ожидaли дистрибьюторы компaнии Universal Pictures, всего около 20 миллионов доллaров. Впрочем, многие кинокритики считaют фильм Бэдхемa незaслуженно недооцененным: это добротнaя режиссерскaя рaботa, грaмотнaя экрaнизaция клaссики. И тaлaнтливaя aктерскaя игрa, несмотря нa то что для великого Оливье роль Вaн Хелсингa былa скорее проходной (уже пожилой aктер, которого одолевaли болезни, боялся остaвить семью без достaточных средств к существовaнию, поэтому редко откaзывaл режиссерaм), a Лaнджеллa вовсе не собирaлся остaвaться Дрaкулой нaвеки. "Когдa в последний день съемок я повесил плaщ вaмпирa в шкaф, - вспоминaет aктер, - то был уверен в том, что уже никогдa в жизни его не нaдену". Тaк и случилось.© "Знак D: Дракула в книгах и на экране"


Два российских фильма начала 90-ых отсылают нас к вампирической прозе А. Толстого. И если "Пьющие кровь" рассказывают нам историю "Упыря" почти идеально, то осовремененная версия "Семьи вурдалаков" выгляди слабее. И не было бы ее в этом списке, если бы не болезненные пейзажи и жутковатое появление деда-упыря.


Многое искупает естественная красота упадка: никакие выстроенные в компьютерных недрах декорации не оттенят драму опостылевшего бессмертия лучше, чем поросший бурьяном Шпреепарк с отключенными аттракционами, поваленными динозаврами и застывшим над Берлином колесом обозрения или покинутая обитателями американская станция слежения на горе Тойфельсберг с рваной пленкой вместо стекол и киногенично потрепанными куполами радиолокаторов.©
Приятный фильм про современных вампиров. Где-то рядом маячит призрак Кармиллы, а на фоне звучит пробирающая до костей «The Cold Song» от Клауса Номи. Хорошая замена "Сумеркам" и etc.
Тот вариант, когда хочешь продолжение банкета, но рад, что его и нет.


Совсем проходной фильм, который попал в перечень только благодаря уморительному Дракуле в паре эпизодов.
Снят так, как снимали в 90-ых. Даже пару раз проверил год выпуска. Беззлобно и беззубо. Пару раз улыбнуться и порадовать себя Дэном Стивенсом (если кому нравится )


После культового "Голода" Тони Скотт вернулся к теме и стал продюссером одноименного сериала, в котором вампиров уже совсем и не осталось.
Сериал замешан на сексе, насилии и мистике, при этом являясь экранизацией рассказов известных писателей, например "Некроса" от Б. Ламли.


А каких вампиров показывать детям? Для такой аудитории у нас тоже есть, что посоветовать.
Школа вампиров - популярный немецкий анимационный мультсериал, который рассказывает об учениках-вампирах, которые изучают новые приёмы, чтобы стать настоящими вампирами.
Детям обязательно понравится яркая рисовка и хорошие персонажи, а вот взрослых ценителей кровососов точно порадует фишка изображения вампиров-учителей: в каждом угадывается знаменитый образ киношного сородича.
Директор школы - Гэри Олдман из Дракулы. Оттуда же срисована Леди Склепина. Профессор Гематоген - граф Орлок/Носферату, а слуга Оззи и вовсе Рифф Рафф из "Шоу ужасов Рокки Хоррора".
Немецкого производства и сериал для детей - Маленький вампир/Der kleine Vampir (1993). Позже американцы снял свой ремейк, но мы советуем именно сериал (у нас в группе он выложен полностью). Особенно советую серию про прибытие в деревню американцев.
И, да, здесь самый запоминающийся вампир-ребенок - Анна.


А еще есть медитативная "Надя", артхаусная "Зависимость" и "Мудрость крокодилов", незамысловатый "Глоток" и спорный "Между".
Буду рад, если вы расскажите о своих любимых вампирических фильмах.

Иногда думаешь, что знаешь о кладбищах своего родного города все, а потом внезапно находишь незнакомые красивые старые склепы.

Основано в 1805 по ходатайству Минаса Лазарева, старейшины армянской общины в Москве. По его же инициативе в 1808-1815 построена церковь Воскресения Христова. Проект церкви, так же как и проект православной Воскресенской церкви Ваганьковского кладбища, иногда приписывается А.Г. Григорьеву, однако документальных доказательств этому нет. Церковь-ротонда лишена колокольни, так как до 1860-х годов колокольный звон в армянских церквях Москвы и Петербурга был под запретом. На конфессиональную принадлежность этого классического храма указывает хачкар — резной замковый камень над главным входом, и отсутствие иконостаса внутри; алтарь, как положено в армянских храмах, установлен на возвышении. Под всем зданием церкви — склеп с могилами Лазаревых (в наше время — замурован). В конце 1850-х годов на средства И.М. Касперова кладбище было спланировано и обнесено стеной с башнями по проекту М.Д. Быковского.

Всего на государственной охране находится 12 надгробий и семейных склепов. Наиболее ранний их этих памятников — обелиск 1844 года над могилой А. А. Лорис-Меликова. Большинство могил — конца XIX века — начала XX века. Три из них — усыпальницы рода Анановых - часовни, выполненные по средневековому армянскому канону. Есть надгробия-хачкары (на могиле Д. С. Мелик-Беглярова, 1913). Наиболее известное надгробие — на могиле Н. Л. Тарасова, памятник скульптуры эпохи модерна работы Н. А. Андреева (1911-1912). Скульптура была полностью утрачена, кроме головы Тарасова, хранившейся в музее МХАТа. В 1991 на могиле была установлена копия андреевской скульптуры работы Ю. Г. Орехова и С. Г. Мальяна.
Известные люди, похороненные на Армянском кладбище:
* М. П. Адамов, музыкант и педагог
* С. З. Асламазян (1897-1978), виолончелист, профессор Московской консерватории, Зав. кафедрой камерного ансамбля, лауреат Государственной премии.
* Г. А. Джаншиев, юрист, публицист
* З. А. Долуханова (1918-2007), певица
* И. И. Дондыш, Герой Советского Союза
* А. Н. Душкин, архитектор
* В. В. Катанян (1924—1998), кинодокументалист, писатель
* Лазаревы (Лазарян) Иван и Иоаким, основатели Лазаревского института восточных языков в Москве в 1815 году
* К. Г. Нагапетян, художник нонконформист, лидер Московского Карабахского движения ("Комитет Карабах")
* Степанос Назарян, общественный деятель (1812-1879)
* К. П. Патканов, востоковед
* Т. В. Петросян, чемпион мира по шахматам
* А. П. Платонов, писатель
* Л. К. Рамзин, инженер-теплотехник
* Б. О. Сибор, скрипач, педагог
* М. Л. Таривердиев, композитор
* Н.Л.Тарасов (1882-1910) - меценат, нефтепромышленник-миллионер.
* Г. А. Туржанский, Герой Советского Союза
* М. С. Шагинян, писатель
* C. C. Шахазис, поэт и педагог
* В. Г. Ян (Янчевецкий), писатель
* А. М. Манучаров, лидер Карабахского движения.
* Румянцева, Надежда Васильевна 1930 - 2008, советская и российская актриса театра и кино.


***
Не каждый монастырь обнесен такой величественной, такой надежной стеной с башнями по углам, как московское армянское кладбище. Построена она была в 1859 году на средства купца И. Гаспаряна и стала первой кладбищенской капитальной стеной в столице. Все прочие кладбища в Москве вплоть до XX века были огорожены дощатыми заборами, а то и просто земляной насыпью. Но любой армянин скажет, что все лучшее — у армян. И вообще армяне первые решительно повсюду: как приняли раньше прочих народов христианскую веру, так и идут во всем впереди планеты всей.
Первые иностранцы, появившиеся в Москве, конечно же, тоже были армяне. Это по армянской версии. Едва Юрий Долгорукий срубил Кремль и даже еще не успел произнести свою знаменитую фразу — «Буде, брате, ко мне на Москов», — как «на Москов» прибыли армяне — купцы из Астрахани. А потом зачастили. А потом и осели в Первопрестольной.
Армянская диаспора окончательно сложилась в Москве к XVI веку. Расселялись армяне компактно почти сразу за Ильинскими воротами Китай-города. Это свидетельствует, насколько, действительно, давно в столице появилась армянская колония: Москва еще даже не вышла за пределы Белого Города — Бульварного кольца, по-нынешнему. Увековечено же пребывание в этом месте армян было лишь к концу XVIII века: именно тогда один из переулков Мясницкой части получил наименование Армянского. В 1779 году там появилась армянская церковь Сурб Хач (Крестовоздвиженская) — первая в Москве. Но вблизи Москвы — в Грузинах, теперь это Пресня — армяне имели церковь еще с начала XVIII века. При ней было и небольшое армянское кладбище. Там похоронен один из известнейших московских армян, родоначальник династии предпринимателей и меценатов — Лазарь Назарович Лазарев (1700–1782). Но в 1930-е церковь с кладбищем были уничтожены и застроены, причем могила Л. Н. Лазарева пропала. Тогда же снесена церковь и в Армянском переулке.
Таким образом у московских армян осталась одна небольшая церковь Сурб Арутюн (Воскресения Христова) на Армянском Ваганьковском кладбище.
Это кладбище появилось тоже довольно давно: 21 апреля 1805 года указом Московского губернского правления московским армянам был выделен участок земли в две десятины рядом с православным Ваганьковским кладбищем для устройства на нем места захоронения умерших. Через десять лет здесь была построена упомянутая церковь Сурб Арутюн, в которой затем обрели покой многие представители династии Лазаревых.
Армянское кладбище невелико. Но здесь похоронено столько знаменитостей, сколько не найдешь на иных московских куда как более обширных погостах.
Начнем хотя бы с писателей. На Армянском кладбище покоится Андрей Платонович Платонов (1899–1951), автор романа «Чевенгур», повестей «Ювенильное море», «Котлован» и многих других произведений, которые во второй половине 1980-х, одновременно с политической перестройкой, показали совершенно неожиданную, абсурдную сторону советской повседневной жизни. Но это отнюдь не антиутопии в духе Оруэлла и Хаксли. Это шокирующий реализм, сродни лагерной литературе. Только, пожалуй, еще более пронзительный и щемящий. Потому что лагерные сенсации, они хотя бы отчасти оправданы местом действия. Но когда нечто подобное или даже худшее происходит там, где, якобы, так вольно дышит человек, это вызывает ни с чем не сравнимое потрясение, оторопь. И самое потрясающее, что герой Платонова — маленький человек — чаще всего считает это нормальным. Точно так же как и Иван Денисович считал свое существование под лагерным номером не самой не сложившейся жизнью, а, в общем-то, приемлемой…
Андрей Платонов жил в Москве с 1927 года. Он сменил несколько адресов. Вначале поселился в общежитии неподалеку от Лубянки. Затем переехал в Замоскворечье, в полуподвал. Здесь он написал повесть — сатиру на коллективизацию — «Впрок. Бедняцкая хроника». Повесть эта попала к главному советскому литературному критику, от внимания которого, кажется, не ускользал ни один рассказ, в каком бы конце его необъятного удела он ни вышел: Сталин жирно зачеркнул в заголовке слово «бедняцкая» и написал «кулацкая»! Вскоре со статьей «Кулацкая хроника» на Платонова обрушился Фадеев. Это было отлучением от литературы. Платонов перестал печататься, но не перестал писать. Именно в этот период он написал все свое самое лучшее, ставшее впоследствии знаменитым.
Последний адрес Андрея Платонова — Тверской бульвар. Здесь в пристройке к зданию Литературного института он прожил более двадцати лет. Теперь на этом здании мемориальная доска великому писателю.
На Армянском кладбище все друг от друга неподалеку. Поэтому не будет ошибкой сказать, что неподалеку от Андрея Платонова покоится лучший советский и русский автор исторических сочинений — Василий Григорьевич Янчевецкий, известный больше под псевдонимом Василий Ян (1875–1954). В последние лет двадцать историческая художественная литература стала чрезвычайно популярна. Многие авторы сделали на этой волне себе имена. Но их можно читать только в том случае, если прежде не попадался Ян. После Василия Яна почти никого, за редчайшим исключением, из этих бесчисленных сочинителей-«историков» читать невозможно. По сравнению с его произведениями большинство современных исторических сочинений кажутся убогими потугами дилетантов, этакой непритязательной компиляцией источников. А у читателя Яна неизменно складывается иллюзия, будто автор — очевидец или даже участник описываемых событий. Но это неудивительно, если иметь в виду, что Василий Ян — огромный талант. В своем жанре он неподражаем. Вот некоторые его произведения: «Чингисхан», «Батый», «К «последнему морю», «Юность полководца», «Финикийский корабль». На удивление, переиздается Василий Ян в наше время не так уж и часто.
На кладбище также могилы поэта Симбата Симоновича Шах-Азиза (1841–1907/08), писателей: Марии Давыдовны Чернышевой (Марии Марич, 1893–1961), автора романа о декабристах «Северное сияние»; Александра Никаноровича Зуева, Мариэтты Сергеевны Шагинян (1888–1982), автора тетралогии о Ленине.
На главной дорожке кладбища не может не привлечь внимания обширный мемориал, в центре которого полулежит высеченный в камне человек средних лет. Это памятник нефтепромышленнику и меценату Николаю Лазаревичу Тарасову (1882–1910), деду прославившегося в 1980-е, тоже предпринимателя, Артема Тарасова. Этот последний Тарасов потряс тогда всю страну тем, что, будучи членом КПСС, он со своих доходов от индивидуальной трудовой деятельности заплатил такие партийные взносы, что многозначная цифра не уместилась в соответствующей графе его партбилета. Впоследствии Артем Тарасов был депутатом Государственной Думы России. Теперь живет в эмиграции — в Лондоне.
А ровно напротив мемориала Н. Л. Тарасову, через дорожку, в невеликой оградке стоят несколько невзрачных серых гранитных дощечек, на одной из которых, среди прочих имен, выбито коротко и малоинформативно: Нагорный В. Э. ск. в 1975 г.
Об этом человеке нужно начинать рассказывать издалека. Право, он того стоит.
На Воробьевых горах, на виду у всей столицы, стоит ветеран советского спорта — Большой Московский трамплин. Прыгают лыжники в последнее время с него крайне редко, может быть, раз или два в год. И собирается посмотреть на соревнования теперь далеко не вся Москва, как это было прежде: так, отдельные зеваки, забредшие погулять на Воробьевку. Недавно нам как-то случилось даже услышать такую реплику одной представительницы этой далекой от спорта публики: а они соревнуются, кто выше прыгнет?
Кто выше прыгнет!.. В чем-то неспортивная и неискушенная девушка права. В конце концов, спорт — это борьба за право хотя бы на миг оказаться именно выше прочих…
Спорт на Воробьевке вообще имеет давние традиции. Еще до революции здесь на берегу реки существовала гребная база. А в 1928 году на недавно переименованных Ленинских горах проходили некоторые состязания первой Всесоюзной спартакиады: никакого спортивного комплекса в Лужниках тогда никто еще даже и не проектировал, а сама Лужнецкая излучина представляла собою сплошные огороды, которые весной иногда заливало водой до самой Окружной железной дороги.
Первый трамплин на Ленгорах был построен в 1936 году. Он находился у Троицкой церкви. И там до сих пор еще можно различить его нижнюю часть — гору приземления, — заросшую, но вполне узнаваемую. Проектная мощность того трамплина составляла порядка 40–50 метров, что по тем временам считалось очень немало. Тогда прыжок на лыжах с трамплина входил в норматив ГТО. И в предвоенные годы на Ленгорах нередко можно было наблюдать такую картину: к трамплину подвозили роту солдат, и служивые, нацепив убогие лыжи прямо на сапоги, друг за дружкой скатывались с трамплина. Норматив считался сданным, если испытуемый устоял на ногах и не потерял в полете буденовку.
А в 1953 году на Ленгорах по проекту инженера Галли был построен новый величественный трамплин, который так с тех пор и именуется — Большой. Хотя по нынешним меркам он совсем не большой. При его проектной мощности в 60–65 метров длина прыжка с Большого достигала от силы 80 метров. Но для своего времени это даже по мировым меркам был очень неплохой трамплин.
Многие известные заграничные мастера приезжали тогда в Москву, чтобы испытать свои силы на русском трамплине: чемпионы мира — норвежцы Кнудсен, Стенерсен, финны Кяркинен, Вуоринен, немец Глас и т. д. Само собою, московский Большой являлся лучшим и главным трамплином в СССР. В 1950-е годы на нем проходили все чемпионаты Союза по прыжкам на лыжах.
Большой московский трамплин
Тогда же, в начале пятидесятых, настоящий подвижник лыжного спорта, одаренный тренер и педагог Владимир Эдгарович Нагорный организовал на Ленгорах спортивную школу, набрал команду самых перспективных с его точки зрения мальчишек и по какой-то особенной своей методике, по собственному, как теперь говорят, ноу-хау стал готовить из них мастеров — летающих лыжников. Результаты его деятельности оказались впечатляющими: Москва вскоре превратилась в безусловного лидера в этом виде. Большинство лучших советских прыгунов были москвичами. Почему и победа в первенстве Москвы считалась тогда достижением не менее почетным, нежели в чемпионате СССР.
Московская школа Нагорного дала советскому спорту многих чемпионов и призеров различных международных и общесоюзных соревнований, летающих лыжников мирового уровня: Николая Каменского, Юрия Скворцова, Николая Шамова, Виктора Афанасьева, Валерия Рябинина, Михаила Пряхина, Юрия Крестова, Александра Иванникова и других. Достаточно, например, сказать, что Николай Каменский стал призером чемпионата мира. Юрий Скворцов был четырехкратным чемпионом СССР. А Валерий Рябинин, многократный чемпион Москвы и призер первенств страны, несколько лет подряд входивший в сборную СССР, установивший как-то рекорд Большого Московского трамплина, впоследствии, будучи тренером, воспитал нескольких мастеров спорта, один из которых в наше время — в 2000-е годы — возглавляет национальную сборную России. А ведь это все следствие, отголоски деятельности В. Э. Нагорного. Его трудов. Его таланта.
Впрочем, перечисленные имена вряд ли теперь кому-то знакомы, кроме специалистов. А когда-то многочисленные поклонники этих лыжников съезжались со всей Москвы, чтобы увидеть выступление своих любимцев — Каменского, Скворцова, Рябинина, других — точно так же, как футбольные болельщики стремились попасть «на Яшина» и «на Стрельцова». Вообще этот вид спорта благодаря своей бесподобной зрелищности был в Москве необыкновенно популярным. Прыжок с трамплина это же не только спортивное состязание, но в некотором смысле еще и представление — захватывающий рискованный трюк. И обычно на соревнования прыгунов собирались тысячи москвичей. На старых фотографиях запечатлен момент: зимние Лен-горы бывали порой просто-таки черны от зрителей. Несколько раз на таких соревнованиях присутствовал Н. С. Хрущев. Внизу, под горой, за забором базы ЦДКА, подгоняли друг к дружке два грузовика с опущенными бортами, покрывали их ковром и расставляли стулья. И вот с этого помоста первый секретарь с удовольствием и подолгу смотрел, как прыгают смельчаки с Большого трамплина.
Но, увы, лучший за всю историю советского прыжкового спорта тренер В. Э. Нагорный не реализовал в полной мере своих замыслов. По какой-то причине он оставил большой спорт и перешел на преподавательскую деятельность в МГУ. Его звездная команда распалась, — участников распределили по обществам. А в последующие годы и сам московский трамплин стал утрачивать свое значение. В 1960-е и позже во многих городах страны появились трамплины более совершенные — 75- и 90-метровые. А в Красноярске был построен самый большой трамплин в СССР — 100-метровый. И, конечно, московский ветеран со своим «неолимпийским» метражом и устаревшим профилем конкурировать с ними уже не мог. Москва стала терять лидирующую роль в этом виде спорта. Лучшие летающие лыжники чаще теперь появлялись в провинции — в Ленинграде, в Горьком, в Кирове, в Свердловске, в других местах. И в наше время, к великому сожалению, уже Москва в прыжках и в двоеборье превратилась в самую захудалую провинцию. А Большой Московский трамплин сделался чем-то вроде Колизея или спортивных сооружений Олимпии — памятником славного прошлого Лен-гор и всего столичного спорта.
У В. Э. Нагорного жена была армянка, и она его похоронила на своем родовом участке на национальном кладбище. Прямых наследников у них не осталось. Спасибо, косвенные хотя бы фамилию великого подвижника спорта сохранили на надгробии. Взывать в данной ситуации к руководству горнолыжной федерации тщетно: единственный и неизменный интерес этих спортивных столоначальников — личное присутствие на любых соревнованиях за границей. Только таковой и больше, как говорится, никаковой. Как тут не вспомнить слова незабвенного дона Бридуазона: а для чего же я покупал эту должность? Но, может быть, среди бывших московских прыгунов и двоеборцев — настоящих прямых наследников Нагорного — отыщутся патриоты своего спорта, которые окажутся в состоянии как-то более достойно увековечить память Владимира Эдгаровича — непревзойденного в России тренера по прыжкам на лыжах с трамплина.

На кладбище также похоронены:
† архитектор, участвовавший в проектировании и строительстве станций московского метрополитена «Автозаводской», «Кропоткинской» и «Маяковской» — Алексей Николаевич Душкин (1904–1977);
† крупный советский разведчик, действующий в 1940–1950-е годы в Италии и на Ближнем Востоке, Ашот Абгарович Акопян (1914–1981);
† чемпион мира по шахматам в 1963–1968 годах Тигран Вартанович Петросян (1929–1984). На его надгробии по-армянски написано: Шахматный король;
† композитор, автор музыки ко многим кинофильмам и, между прочим, к бесподобным «Семнадцати мгновениям весны», Микаэл Леонович Таривердиев (1931–1996);
† артист и педагог Юрий Катин-Ярцев (1921–1994);
† герой обороны Брестской крепости, первым из защитников открывший ответный огонь по неприятелю и поднявший гарнизон в контратаку, Самвел Минасович Матевосян (1912–2003);
† народный артист СССР, солист Большого театра, баритон, Павел Герасимович Лисициан (1911–2004);
† народная артистка СССР, солистка Московской филармонии, меццо-сопрано, Зара Александровна Долуханова (1918–2007);
† актриса, любимица миллионов, несравненная Надежда Васильевна Румянцева (1930–2008), сыгравшая в фильмах «Девчата», «Королева бензоколонки», «Женитьба Бальзаминова» и многих других.
Армянское кладбище поражает обилием камня — помпезных, дорогих, но, часто, безвкусных, а то и прямо аляповатых надгробий. Такой концентрации камня нет больше ни на одном московском кладбище. Но, скорее всего, это что-то национальное, традиционное. Наверное, среди всего этого мрамора и гранита армяне чувствуют себя почти в горах — будто на родном Кавказе, где дерево в дефиците, зато камня вдоволь.

Карл Густав Карус (03.01.1789-1869) - один из самых крупных представителей немецкого романтического пейзажа.
Родом из Лейпцига, Карл Густав получил великолепное образование сначала в школе, а потом и в университете Лейпцига. Живопись сопровождала его с юного возраста, но все же своей профессией Карус выбрал гинекологию и акушерство. В Дрездене он стал профессором на кафедре акушерства, а клиника при университете теперь носит его имя.
Самому Карусу "философствующий" подход к искусству был присущ в гораздо большей мере, чем кому-либо из пейзажистов той эпохи. Карус не был художником по образованию и пришел к живописи от своих, уже сложившихся, научных и философских воззрений. Известный дрезденский ученый-естествоиспытатель, мыслитель и врач, он, как и многие выдающиеся люди того времени, обладал духовным универсализмом, позволявшим обращаться к разным видам деятельности - науке, искусству, литературе - и в каждом сказать свое слово.
Великим примером такого универсализма в ту пору был Гете, сочетавший в себе поэта, художника и ученого. Но и сам Гете в одном из писем писал Карусу: "Право, вы соединяете в своей деятельности столько свойств личности, способностей, навыков, глубокая живая связь которых вызывает удивление". Их дружба и научное общение, начавшиеся в то время, когда Карус был еще молодым профессором-акушером в Дрездене, продолжались до самой смерти Гете. Как известно, слияние, обогащающее взаимопроникновение искусства и науки было не менее характерно для эпохи романтизма, чем обращение искусства к сказке, мифу, фантазии. Романтическая натурфилософия перевернула представление о мироздании, дала всему новое, одухотворяющее обоснование - и в глазах романтиков конкретные науки о природе исполнились нового, таинственного и даже поэтического смысла. Поэта Новалиса занимало строение горных пород, художник Рунге занимался физической теорией цвета, Карус в связи со своими живописными задачами принялся за научное изучение атмосферных явлений, законов формирования и структуры облаков...
Романтическое мировоззрение поставило лицом к лицу природу и человека, видя и в том, и в другом проявление единого и бесконечного духовного начала. В представлении романтиков дух, живущий бессознательно-творческой жизнью в природе, порождающий все многообразие ее форм, проявляется в человеке как сознание, многообразие чувств, мыслей, деятельности. Человек ощущает в природе родственное себе существо, познает и выражает ее - как в науке, так и в искусстве; духовная сущность человека стремится к слиянию с духовной сущностью мира. Поэтому недаром естествоиспытатель и художник в ту эпоху стали так близки друг другу, а самым плодотворным направлением романтического искусства в Германии стал именно пейзаж.
Карус, в духе романтической философии, так определял отношение искусства к науке: наука познает части, искусству подвластен дух целого, ибо в искусстве человек отчасти сам уподобляется бессознательно творящей природе. Истина же в их сочетании. Научные данные обретают конечный смысл в целостном художественном выражении, и искусство, если оно отвечает поставленной цели, должно быть основано на глубоком научном знании. Это сочетание и определило романтическую личность Каруса.
Как уже говорилось, Карус не учился живописи, он был самоучкой. Первые его работы непосредственно связаны с его научными занятиями - это анатомические и ботанические студии. И лишь постепенно появляется интерес к пейзажу. Но по-настоящему свой путь в искусстве Карус нашел, когда переехал из Лейпцига, где он кончил университет, в Дрезден и познакомился с Каспаром Давидом Фридрихом (в 1817 году). Фридрих первым открыл специфический язык романтического пейзажа. Наверное, его картины и нельзя называть пейзажами в том традиционном смысле слова, в каком этот жанр сформировался и существовал до него в европейском искусстве. Это не изображение местности - реальной или идеальной, - а, выражаясь языком романтизма, философское, духовное созерцание в формах видимой природы. Карус нашел для этого нового рода искусства обозначение - он предлагал называть его не пейзажем, а "изображением жизни земли". Он настолько глубоко воспринял принципы искусства Фридриха, что относительно некоторых картин до сих пор существует сомнение - принадлежат они "учителю" или "ученику".
Увлеченный Фридрихом, по его следам, Карус в 1819 году отправляется в путешествие на остров Рюген, где, как и Фридрих, пишет морские пейзажи. Море и небо в этих полотнах служат художнику, как бы для того, чтобы дать понятие о самой бесконечности природы. В картине "Прибой на Рюгене" показаны только узкая полоска каменистого берега и большие, монотонно вздымающиеся валы волн до самого горизонта. Пейзаж поражает своим величественным безлюдьем; художник хотел передать природу великой, могущественной и глухой, такой, какова она сама по себе, а не какой ее обычно воспринимает и приспосабливает к своим нуждам нерефлектирующий человек. В картине "Лунная ночь на Рюгене" художник убирает и последнюю опору - берег; мы видим море так, как его вообще не может видеть человек, - посреди водной пустыни, сверху, подобно пролетающим близко чайкам; и мы не можем оторвать глаз от расстилающейся под нами освещенной луной волнистой ряби. Художник всматривается в бесконечную природную стихию с пристальностью и ожиданием, как всматривался бы в лицо человека.
То, что наделенная духом природа, подобно человеку, может иметь свое "выражение", созвучное человеческим чувствам, - убеждение, выраженное Карусом в его теоретически-философском труде "Девять писем о пейзажной живописи". Такие выражения - печали, покоя, обновления и т.д.- придают картине природы время дня, время года. Восприимчивость романтического художника, убежденного во внутреннем родстве природы и человека, видит и в определенном сочетании природных мотивов не случайность, а символы духовного состояния. Проникнувшись этим умонастроением, мы поймем, к примеру, мысль художника в картине "Кладбище монастыря Ойбин" (1828): руины церкви, могилы под снегом - это распад, оцепенение, небытие; высящиеся в центре композиции могучие зеленые ели - предчувствие грядущего возрождения.

В творчестве Каруса есть ряд картин, прямо посвященных теме духовного родства и безмолвного тайного диалога человека и природы. В этих картинах человек не располагается естественно на лоне природы, как стаффаж в классическом пейзаже. Он всегда вне ее, смотрит на нее из окна, из проема, с террасы, но объединен с пейзажем по-другому - сопереживанием, общностью духовного состояния. Такова "Дама на террасе" (1824), устремившая взгляд в голубоватую рассветную даль. Такова одна из самых известных картин Каруса "Переезд в барке через Эльбу" (1827). Из темного пространства крытой барки, глазами сидящей здесь молодой нарядной девушки мы смотрим на реку и сияющий вдали на противоположном берегу, растворяющийся в солнечном свете пейзаж с силуэтом Дрездена и проникаемся ее состоянием радостного ожидания, порыва из темноты к свету, от обыденности - к чуду. И наконец, одна из самых своеобразных картин Каруса - "Терраса Брюля в Дрездене" (1830). Сумерки. Влажный туман. Из самого тумана, как чудесное видение, возникает остроконечный силуэт дрезденской Хофкирхе. На переднем плане у парапета террасы - фигуры бродяг или странников: сидящий, как будто в оцепенении, сгорбившийся старик, к коленям которого прижался ребенок, у их ног лежит собака. Грезит человек, и город погружен в туман, как в грезу. В этот час они как бы сливаются друг с другом в никому не ведомой немой беседе, полной тайного смысла.
Особой темой вплетается в живопись Каруса мотив искусства, творчества. Картина "Балкон в Неаполе" (1829-1830) чем-то напоминает "Переезд через Эльбу": из комнаты, через открытую балконную дверь мы видим залитый солнцем город на другом берегу залива. Кажется, не хватает только одного - глядящего в эту даль человека; и правда, здесь нет человека, но есть его песня - поставленная у самой двери скрипка. Также отсутствует человек и на другой картине Каруса "Мастерская художника в лунном свете" (1826). Светлые квадраты окна на прозрачной занавеске перечеркнуты темным силуэтом мольберта и муштабеля. И больше нет контрастов, все погружено в обволакивающую мглу, покой. Чувствуется то неясное, смутное, но напряженно-духовное состояние, в котором и зарождаются образы в то время как спят разум и воля художника. Мало кому удавалось передавать с такой силой саму таинственную атмосферу творчества, чем этому ученому-натуралисту, профессору и философу, которого коснулся и превратил в художника духовный порыв романтизма. ©







Франц фон Штук (нем. Franz von Stuck; 23 февраля 1863, Теттенвайс — 30 августа 1928, Мюнхен) — немецкий живописец и скульптор.
Сын деревенского мельника, Франц фон Штук учился в Королевской школе искусств и ремёсел в Мюнхене, а затем в Мюнхенской академии художеств. Фон Штук увлекался новыми художественными техниками и жанрами и вместе с Вильгельмом Трюбнером основал в 1892 году Мюнхенский сецессион.
С 1895 года Штук — профессор Академии художеств, среди его учеников — Василий Кандинский, Пауль Клее, Йозеф Хенгге, Георг Карс, Пауль Штолльрайтер и Генрих Штриффлер. В 1906 году Франц фон Штук получил дворянский титул. В одном ряду с Францем фон Ленбахом и Фридрихом Августом фон Каульбахом фон Штук является ярким представителем мюнхенской школы изобразительного искусства.
Вдохновлённый творчеством Арнольда Бёклина, Штук писал паряще-нереальные картины на сюжеты из мира фантазий и аллегорий, символические образы, как, например его «Грех» (1893) и «Война» (1894). Многие из его крупноформатных произведений отличает двусмысленно-эротическая атмосфера. Картины фон Штука, изображавшие часто обнажённые женские и мужские тела, получили в викторианскую эпоху у публики необычайно сильное художественное восприятие со слегка «истерическими» чертами.


Самым известным художником в Германии конца XIX - начала XX века был пейзажист Ганс Тома (Hans Thoma). Он рисовал натуралистично и просто, главным образом Шварцвальд - лесной массив на юге Германии, с которым связан целый ряд мифов и преданий немецкого фольклора. Современники называли его величайшим немецким художником, а Адольф Гитлер и вовсе считал Тома величайшим художником всех времен и народов. Его именем были названы дюжины улиц и площадей в немецких городах, причем чести этой он удостоился еще при жизни.
После 1945 года слава Ганса Тома начала стремительно меркнуть, и сегодня его полотна вызывают скорее скептическую усмешку, нежели восторг, если о них вообще кто-то еще помнит.



Вильгельм Генрих Отто Дикс (нем. Wilhelm Heinrich Otto Dix, 2 декабря 1891, Гера, Тюрингия, Германская империя — 25 июля 1969, Зинген, Баден, ФРГ) — немецкий художник-экспрессионист и график, автор эмоционально напряженных, способных шокировать картин.
Авангардист, в 1920-е годы был связан с дадаизмом и экспрессионизмом. Наряду с Георгом Гроссом Дикс был представителем так называемой «новой вещественности». Полотна Дикса отличают социальные и пацифистские мотивы, мучительные духовные искания.
-
Смерть и война идут рука об руку. Это две лучшие подружки. Одна подготавливает поле для хорошо отточенной косы другой. Если согласится с тезисом, что история человечества – это история войн, то последняя является одной из важных и влиятельных средств людского взаимодействия. Феномен войны находит отражение в идеологических конструктах, политическом доктринерстве, в философских трактатах и прениях, ну и конечно в зеркале изобразительного искусства.
Долгое время смерть на войне было принято изображать героической, чистой, символичной. Но вот, все сметая на своем пути, стрекоча пулеметами, грохая раскатами тысяч орудий, облаками хлора и гусеничными монстрами в историю человечества ворвалась Первая мировая война. Она начисто изменила весь мир, поменяла отношение людей к самой войне и восприятия смерти на ней. Естественно, что первостепенную роль в создании и распространении новых смыслов по этому поводу сыграли (не считая самой Первой мировой, в которую было вовлечено миллионы людей по всему свету) СМИ и искусство. Конечно, на ум сразу приходят романы Ремарка и Хемингуэя, которые во многом определили отношение к войне в массовом сознании современного «цивилизованного мира». Мы же с вами поговорим об еще одном представителе поколения, заставшего Мировую войну, но не имеющего отношения к литературному творчеству.
Война и смерть глазами немецкого художника-экспрессиониста Отто Дикса… Его живопись до сих пор возбуждает массу споров и подвержена самым оригинальным трактовкам. Военную серию офортов, вышедшую в свет в 1924 году (еще несколько работ на тему войны были написаны и в 1930-е, например триптих «Война» 1929-1932 гг.), художник планирует еще на фронте, делая зарисовки в бесконечных траншеях Западного фронта (на котором «ничего нового», если дословно переводить название знаменитого романа Ремарка). Как и многие юноши его поколения, поддавшиеся по меткому выражению Эрнста Юнгера «хмелю войны», Отто уходит на фронт добровольцем. Позднее он объясняет свое решение природной любознательностью: «Очевидно, я просто слишком любопытен. Я должен был все это видеть – голод, вшей, грязь и другие мерзости. Я должен был сам на себе испытать эти жуткие глубины жизни, вот почему я пошел на войну добровольно». На все это Дикс насмотрелся сполна, вовлеченный в водоворот «большой войны», он сражается долгих четыре года, получает ранение и Железный крест. И этот образ дополняет еще один интересный факт: он прошел всю войну с томиком Ницше и Библией. На фронте же он руководствуется не только воинским уставом, но и наставлениями Ницше для художников: «Изображать страшные и спорные вещи есть инстинкт воли и величия художника, он не должен бояться этого».
Леденящий душу ужас, неотвратимость и чувство постоянного присутствия смерти – вот, что характеризует работы военной серии Дикса. При этом смерть в его работах всегда отвратительна и страшит своей обыденностью.
Война и ее спутница - смерть во вселенной Отто Дикса предстает перед нами невероятным катаклизмом, стихией, которая не щадит никого, переворачивает сознание и погружает в состояние дурмана и нереальности происходящего. Смерть перестает быть из ряда вон выходящим событием, теряет героический ореол и ниспровергается на уровень обыденности и предстает перед нами в самом неприглядном свете.
В Третьем Рейхе работы Дикса были признаны «дегенеративными» и «вырожденческими». Его выгонят и из Дрезденской академии. Художнику было суждено попасть на войну еще раз. В возрасте 53 лет, Отто Дикс был призван в Фольксштурм (народное ополчение) в 1945 году. Но участвовать в боях ему пришлось не долго, всего несколько дней. После он попадет в плен французским войскам и выйдет на свободу лишь в 1946 году. Д. Житинев: "Отто Дикс: смерть и война"






Richard Müller (1874-1954) - профессор Дрезденской художественной академии с 1900 до 1935 гг.
C приходом к власти нацистов он был отстранен от должности, т.к. был женат на американской певице Lilian Sanderson, которая не отказалась от американского гражданства.





Саша Шнайдер, Карл Александр Шнайдер (нем. Sascha Schneider, Karl Alexander Schneider, 21 сентября 1870, Санкт-Петербург — 18 августа 1927, Свинемюнде, ныне Свиноуйсьце) — немецкий художник эпохи модерна, прославившийся иллюстрациями к романам Карла Мая. Ранние годы будущего художника прошли в Петербурге. После смерти отца мать переехала вместе с детьми в Дрезден. В 1881 году Шнайдеры обосновались в Цюрихе. Карл Александр учился в гимназии, а затем в Академии изящных искусств в Дрездене. В 1903 году познакомился с Карлом Маем, занялся иллюстрированием его книг. С 1904 — преподаватель художественной школы в Веймаре. Из-за угроз сожителя раскрыть его гомосексуальные наклонности, преследовавшиеся тогда по германским законам, переехал в Италию, где такие наклонности не относились к числу преступлений. Путешествовал, в том числе — по Кавказу. Страдал диабетом. Захотев пить на корабле, приближавшемся к Свинемюнде, по ошибке выпил ядовитый пятновыводитель. Похоронен в Лошвице — ныне Дрезден.



Оскар Цвинчер (нем. Oskar Zwintscher; 2 мая 1870, Лейпциг — 12 февраля 1916, Дрезден) — немецкий художник-символист.
Сын музыкального педагога Бруно Цвинчера, брат пианиста Рудольфа Цвинчера. Художественное образование получил в Академии искусств Лейпцига (1887—1890) и — под руководством Леона Поле и Фердинанда Паувельса — в Академии художеств Дрездена (1890—1892). После окончания учёбы в течение трёх лет живёт как свободный художник в Мейсене, получая стипендию из Мункельчского фонда для саксонских художников. В 1898 году впервые выставляет свои работы на широкое обозрение, завоевав премию шоколадного магната Людвига Штольверка. В 1898 году выходит в свет серия его произведений «Времена года», в 1900 ей следует серия «Непогода». В 1904 году он уже сам является членом комитета по присуждению премий от «производителя шоколада, какао и шампанского фирмы Штольверк». С 1903 года художник является профессором дрезденской Академии художеств.
Полотна Цвинчера имитируют манеру живописи старонемецких мастеров — Лукаса Кранаха-старшего, Ганса Гольбейна-младшего и других. Большое влияние на его творчетво оказали немецкие символисты: Арнольд Бёклин, Людвиг Рихтер, Мориц фон Швинд. Свои работы он выписывал тщательно вплоть до мельчайших деталей; был принципиальным противником импрессионизма. Был близким другом художника и скульптора Саши Шнайдера, которому принадлежит авторство создания скульптуры эфеба с факелом, установленной на могиле О.Цвинчера на Лошвицском кладбище в Дрездене.



Большое значение в творчестве Клингера занимала графика, в которой он был виртуозным мастером и которой он в своей книге «Живопись и рисование», вышедшей в 1891 году, придаёт особое, самостоятельное значение в отображении внешнего мира. При этом Клингер считал, что графике свойственно передавать демонически-тёмные аспекты жизни, адекватно выражаемые в линейной и контрастной манере, что позволяет рассматривать Клингера как одного из предтеч сюрреалистов. Изображение «циклов» действия с изображением фантастически-символистских воображаемых реальностей сам Клингер сравнивал с музыкальным произведением («опусом»). Сама же живопись оставалась для художника реалистически-позитивным средством выражения. Под особенным влиянием Клингера находился Пюви де Шаванн, создавший в Париже серию аллегорических, монументальных произведений настенной живописи. Своей целью в искусстве Клингер видел объединение живописи, пластики и архитектуры. Написанные Клингером религиозные картины показывают влияние на мастера итальянского Ренессанса.
"Я живу в себе и разгуливаю между рефлексами своих глаз: газовый свет – зеркало– люди. " Клингер, написавший это предложение 1883 году в своем дневнике, впитывал всё, окружающее его, глазами. Живопись была в его представлении средством, удерживающим " внешний мир ". Фантазию можно было выразить только в рисунке и гравюре. В этом смысле работал Клингер в обеих техниках, к которым он позже добавил талант скульптора. Внешний мир и внутренний мир возбуждали его равным образом, и он видел их всегда как противоположности.

Смерть и Красота
An die Schonheit. У берега моря, на цветущем лугу, высокие деревья сплелись в кружевные узоры. Точно грезы пустынной земли, они возносятся к небу и слушают нежные шумы прибоя. Туда, в ликующий солнечный день, пришел Человек и увидел, что мир прекрасен. Он опустился на колени и стал молиться, закрыв лицо руками. И слезы потекли из его глаз, неудержимые слезы восторга и муки перед тайной красоты. Тот, кто обожал природу, кто отдавался всеми порывами сердца и мысли великим чарам ее непостижимости - поймет, почему этим примиряющим аккордом закончил Макс Клингер последнюю серию своих офортов: "О смерти".
Смерть…
Никто из современных художников не приходил к раздумьям о смерти чаще и сосредоточеннее Клингера. Никто не вникал глубже в молчание потустороннего рока, стерегущего ужас людей.
Смерть. Она не знает пощады. Она на конце всех дорог. Ее неумолимая близость равняет все жребия. Счастливых и страдающих, мудрых и безумных. Перед ней одинаково ничтожны: и воин, искушаемый призраком славы, и владыка в золоте и пурпуре, умирающий как раб у подножия пышного трона, и матрос, заброшенный бурей на скалы, и девушка за работой на родном поле, и ребенок в колыбели, около матери, беззаботно уснувшей на скамье, близ вечернего пруда…
Смерть таится везде. У нее тысяча форм и символов. Она подкрадывается к человеку, когда он меньше всего ожидает и когда устал ждать, - безжалостная, немая смерть, то насмешливо-злобная, как скелет в монашеском одеянии, как стая воронов, врывающихся в больничные покои, то печально-тихая, как белый ангел…
И художник настаивает на вещих образах упорно, методически, с безжалостной утонченностью того, кто не щадит других, потому что не щадит себя. Эти гравюры о смерти чередуются перед нами, законченные, неотвратимые, словно видения "Меланхолии" Дюрера, читающей на небе слово Vanitas, и от них идет поэзия вкрадчивой грусти и тишины, напоминающая строки Верлена:
Je suis un berceau
Qu'une main balance
Au fond definite'un caveau.
Silence, silence…
Но значит ли это, что смерть опровержение жизни? Значит ли это, что люди должны предаваться отчаянию в ожидании последнего часа?
Нет. Надо превозмочь скорбное знание о страшном, неизбежном конце. Художник говорит нам: "Страшны формы смерти, но не сама смерть". Нет, потому что есть нечто более сильное, чем правда смерти, - правда красоты.
Красота побеждает смерть. В лучах красоты дух человек приобщается к вечности. В красоте - его предчувствие о непостижимой связи земного бытия - слабого, временного, случайного с тем безначальным и непреходящим бытием, которое он называет: Вселенная.
Так раскрывается нам смысл этой молитвы. Та же молитва звучит во всем творчестве Клингера. Вот почему от большинства его произведений веет таким строгим покоем, такой торжественной примиренностью, несмотря на преобладание в них мрачных мелодий.
(с)
1.
2.
wiki



Карл Вильгельм Дифенбах (нем. Karl Wilhelm Diefenbach; 21 февраля 1851, Хадамар — 15 декабря 1913, Капри) — немецкий художник, представитель символизма и стиля модерн. Известен был также как общественный деятель, основатель коммунального поселения Химмельхоф в Обер-Санкт-Фейте.
Жизнь и творчество
Карл Дифенбах родился в семье художника, учителя рисования в гимназии, Леонарда Дифенбаха. Изучал живопись в мюнхенской Академии художеств, первоначально находился под творческим влиянием Арнольда Бёклина и Франца фон Штук. Картины, созданные Карлом Дифенбахом, стали пользоваться известностью ещё в годы его молодости.
Переболев в тяжёлой форме тифом, художник стал инвалидом — его правая рука осталась искалеченной. Так как Карл Дифенбах считал, что только возвращение к естественному, близкому к природе образу жизни и натуральным продуктам способно его вылечить, он подпадает под влияние известных в Германии популяризаторов этой теории Арнольда Рикли и Эдуарда Бальцера. В 1881 году Дифенбах также порывает с официальной церковью. Облачённый в рясу и сандалии, он проповедовал в Мюнхене своё учение.
Основные идеи Карла Дифенбаха были следующие: жить в соответствии с законами природы, отказ от моногамии, вегетарианство, отказ от любой религии, больше движения на свежем воздухе и почитание обнажённого тела. Всё это вызывало насмешки современников, называвших Дифенбаха «апостолом Кольраби». После того, как его взяла под наблюдение полиция, художник покидает Мюнхен и обосновывается в заброшенной каменоломне. Помощником ему становится молодой художник Гуго Хёппенер («Фидус»). Совместной их работой является большой фриз Сквозь тернии к звёздам (Per aspera ad astra). В 1892 году Дифенбах выставляет свои работы в Вене. Эта экспозиция имела ошеломляющий успех и сделала его имя известным, однако вследствие мошенничества руководства австрийского Художественного общества Дифенбах потерял все свои картины. После этой катастрофы художник уезжает в Египет, где изучает древнеегипетские храмы. Затем, с целью вернуть свои полотна, он в 1897 году возвращается в Вену, планирует издание здесь журнала Humanitas и организует новую большую выставку. Художник находит поддержку среди интеллектуальной элиты австрийской столицы, в том числе у пацифистки Берты фон Зутнер и публициста Михаэля Конрада. Дифенбах обосновывается в поселении Химмельхоф близ Вены, и с ним там селятся около 20 его учеников. В их числе были художники Франтишек Купка, Константинос Партенис и Густав Грезер, а также защитник прав животных Магнус Швантье.
В своём «учении» Карл Дифенбах был явно непоследователен. В колонии Химмельхоф себе он делал многочисленные поблажки, жил одновременно с двумя «жёнами», и в то же время от учеников требовал скромности и полного подчинения. Он лично контролировал переписку каждого из них. После года существования коммуна разорилась и Дифенбах отправился на остров Капри, где имел известность крупного художника, в то время как на родине его творчество было предано забвению. Скончался на Капри вследствие заворота кишок.


Карл Фридрих Лессинг (нем. Karl Friedrich Lessing; 15 февраля 1808, Бреслау — 5 июня 1880, Карлсруэ) — немецкий художник романтического направления.

Эта удивительная серия книг была переведена и выпущена московским издательством "Терра" в 1996 году. За исключением только одной книги - "Великаны и людоеды", которая увидела свет только в 2014 году, успев стать легендарной.
В ней в живой и увлекательной манере излагались легенды, мифы и сказки; трогательные "Сказания о любви" сменялись жестокими "Сказаниями ужасов"; удивительнейшие истории о богах и богинях, великанах и гномах, доблестных героях и ужасных чудовищах, чудесных животных и волшебных странах, эльфах и призраках ночи... Все это - в шикарных изданиях, с иллюстрациями и картинами лучших художников мира.
Привидения: В книге рассказывается о появлении полчищ призраков среди смертных, о причинах их возвращения, об ужасе, который они внушают, напоминая живым о неизбежном конце. тык!
Сказания ужасов: О бедствиях и кошмарах, обрушиваюшихся на смертных, посмевших не выполнить последнюю волю умирающих, рассказывается в книге. тык!
Призраки ночи: В книге собраны предания и поверья о призраках ночи - колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.тык!
Оригинальную серию рекламировал сам Винсент Прайс в 1985 году.



Пишет Varian Kaveli:
У меня у одного во дворе была серия книг "Зачарованный мир". Мы заказывали их еще в то время, когда была тв-передача "Книжная лавка". Каждый раз, когда присылали книги, ко мне приходили в гости друзья-подруги. Чтобы посмотреть. Трогать я не разрешал - до 13 лет книги были гораздо важнее людей, а у людей бывают грязные пальцы, что плохо отражается на новых страницах. Эти книги были моим сокровищем. А я был настоящим Драконом при них.
Вся серия книг: Боги и богини; Великаны и людоеды; Волшебная справедливость; Волшебные животные; Волшебные страны; В поисках спасения; Гномы; Драконы; Духи вод; Книга Начал; Книга Рождества; Колдуны и ведьмы; Легенды доблести; Падение Камелота; Приведения; Призраки ночи; Сказания о любви; Сказания ужасов; Тайные искусства; Феи и Эльфы; Чары и путы.
Не было из всей серии этих книг: Великаны и людоеды, Волшебные страны, Духи Вод, Легенды Доблести, Приведения. "Книжную полку" закрыли, и мы не успели все дозаказать.
Тем не менее, эти книги основательно расширили мой личный мир. Вся серия наполнена работами прекрасных художников. От самых светлых и превосходных сюжетов и техник, до вызывающих страх. Вот о страхе и хочется сказать. Точнее о тех иллюстрациях, что до сих пор помнятся детально, даже если не заглядывать в книги.
Две книги. "Сказания ужасов" и "Призраки ночи".
Начнем с "Призраков ночи".
Именно эта картинка, всплывающая в голове, виновата в написании этого поста = )
1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9.
1 - Черная Аннис. Старуха, освежеванные дети. Вывернутая кожа надолго въелась в мысли. 2 - Ганс и Гретель. 3,4 - в книгах довольно много висельников и вампиров. кстати, вампир на 7 травмировал нежную психику, и теперь конкретного этого персонажа никто в моем представлении не переплюнет по ужасности)) 5,6 - и все иллюстрации к той главе совершенно превосходны по технике, эта графика меня тогда вынесла. 8 - страшно лаконичная и холодная, пожалуй, именно эта иллюстрация среди самых пугающих. Вампирша с 9 красавица = ) Но меня больше привлекал скелет,я думал, что скелеты неудобно кусать и неудобно пить из них кровь. Короче, думал, что это глупо, чтобы скелет рядом с вампиром был, если вампир не совсем глупый.

Теперь "Сказания ужасов".
Несмотря ни на что, самой страшной из всех для меня была эта иллюстрация. Живая голова, поедающая червей. Но как порядочный ребенок, я тайком и превозмогая страх брал книгу смотрел на эту голову.
10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24.
10-13 все к одной истории. Но эту голову забыть сложно. 14 - иллюстрация по сей день заставляет меня ускорять шаг на лестницах >< особенно на дачах. Ужасно >< 15-16. Всегда ассоциировалось с ВОВ. Потому что примерно одновременно с этой иллюстрацией я случайно посмотрел фильм по ВОВ, где сжигали людей живьем. 17 - воплощение степени крайнего отчаяния. если не связывать с той легендой, к которой была иллюстрация. Плюс, личное...мое отчаяние похоже на эту иллюстрацию. 18 - таких я рисовал в детстве, поэтому в книге очень полюбилась эта иллюстрация. По атмосфере - совершенно мое. 19 - правильный зомби) 20 - еще одно воплощение романтики. Иллюстрация к очень красивой историю про то, как девушка была выдана замуж за вождя чужаков, как прониклась к нему чувствами, и как он и его племя оказались мертвецами, оживающими и обретающими плоть только на ночь. 21 - одна из любимых историй про Смерть и Лекаря. Без перечитывания не помню точно, но помню то, что понравилось очень. 22-23 - история про то, как муж и жена договорились, что кто первый из них умрет, тот вернется и расскажет, что на том свете творится. "Не суйте нос не в свое дело".
В "зачарованном мире" собрано очень много легенд и историй, не книги, а сокровища. И оформление крышесносящее.

Данная фотография является иллюстрацией к шумихе вокруг якобы произошедшего несчастного случая в 1876 году на горе Пайкс Пик в штате Колорадо (США).
Свидетелем явился некто Джон О'Киф, чьей работой было снимать показания погодных условий на горе и передавать их в близлежащий город.
Небылица О'Кифа была впервые напечатана в газете Pueblo Chieftain, откуда её перепечатала Rocky Mountain News с поистине “голливудским” заголовком: “ Бешеные грызуны - ужасная и невероятная история или битва на смерть с крысами на Пайкс Пик”.
Согласно статье, в пещерах на горе расплодились крысы размером с кошку. После основания метеостанции на горе эти животные стали просто прожорливыми и падкими на сырое мясо, запах которого вызывает в них ярость, схожую со свирепостью голодного сибирского волка. О'Киф сообщил, что в первую же ночь работы на станции на него и его жену напали крысы и семья погибла, если бы не смекалка обороняться оголенным электрическим проводом. Когда схватка окончилась, О'Кифы обнаружили, что крысы сожрали их младенца, дочь по имени Эрин.
Джон сообщил, что он захоронил останки малютки (буквально одни кости) под грудой камней с указателем и надписью “Эрин О'Киф, дочь Джона и Норы О'Киф, съеденная горными крысами в 1876 году”.
Могила стала туристической достопримечательностью, а Джон начал зарабатывать по 50 центов за каждую фотографию. Однако, это не продлилось долго и обман был раскрыт. Оказалось, что у Джона вообще не было ни жены, ни дочери, а в могиле, вероятно, находится его мёртвый осёл.
© Музей мировой погребальной культуры-Музей Смерти

Рассказы о привидениях - одно из величайших сокровищ литературы и фольклора Туманного Альбиона, привлекающее внимание читателей и слушателей, туристов и ученых. Однако никто до сих пор не исследовал призраки с точки зрения самой культуры, их породившей. Откуда они взялись в Англии? Как менялись представления англичан о привидениях, и кто повинен в этих изменениях? Можно ли верить фольклорным преданиям или следует считать их плодом фантазии? Автор не только классифицирует призраки, но и отмечает все связанные с ними стереотипы: коварные и жестокие аристократы, несчастные влюбленные, замурованные жены и дочери, страдающие дети, развратные монахи, проклятые грешники и т.д.
Книга наполнена ироническими насмешками над сочинителями и героями легенд. Но есть в ней и очень серьезные страницы, посвященные настоящим, а не выдуманным привидениям. И, вероятно, наиболее важный для автора вопрос - как в действительности выглядит призрак?
У автора целая серия подобных книг:
- Ужасы Французской Бретани
- Страшные немецкие сказки (читать по той же ссылке).
- Привидения русских усадеб
- Вампиры Восточной Европы
- Мистическая Скандинавия

На кладбище церкви Святого Иоанна в городе Берслеме (Стаффордшир) покоится ведьма Маргарет (Молли) Ли (1685–1746). Уродливая старуха жила на окраине города, в домике у болота, вместе с черным дроздом. Птица восседала у Молли на плече, когда та приходила на рынок торговать молоком и молочными продуктами от своих коров. Местный священник по фамилии Спенсер обвинял ее в различных пакостях, например в наведении ревматизма на жителей Берс-лема. Как-то раз дрозд уселся на вывеске городской таверны, и в ней моментально скисло все пиво. Лишившийся пинты Спенсер швырнул в птицу пивную кружку, но промахнулся.

Однако тревожные для ведьм дни миновали, и Молли не тронули. Она мирно скончалась в своем коттедже и была погребена на церковном кладбище. После похорон Спенсер и группа прихожан направились в коттедж Молли. При подходе к нему они услышали звуки песни, исполняемой хриплым голосом под аккомпанемент протяжного свиста дрозда. Молли сидела в кресле-качалке и напевала: «Weight and measure sold I ever, milk and water sold I never». Ужас охватил Берслем. Люди стали замечать покойную ведьму, шатающуюся по улицам города. Спенсер и три его коллеги-священника вскрыли могилу Молли, засунули туда упирающегося дрозда и перезахоронили гроб в направлении с севера на юг, под прямым углом к остальным могилам. По другой версии, шесть священников заманили блуждающий дух Молли в свиное корыто и закопали его. При этом трое, включая Спенсера, получили раны, защищаясь от свиней, оставшихся без обеда. Как бы то ни было, привидение покинуло город. Проклятый коттедж был снесен в 1894 г.
На кладбище дух ведьмы можно увидеть при соблюдении определенных условий. Надо протанцевать вокруг ее могилы, припевая «Molly Leigh, Molly Leigh, you can’t catch me» («Молли Ли, Молли Ли, не поймаешь ты меня»), или «…follow me into all the holes that I see» («…всюду следуй за мной»), или «… chase me around the apple tree» («…побегай за мной вокруг яблони»). Тогда ведьма, обожающая народную поэзию, непременно покажется. Однако желающих поиграть в эту игру обычно не находится.
Увлекающаяся оккультизмом Сибилла Лик (1915-1982), близкий друг Алистера Кроули, называла себя потомком Молли Ли. На самом деле у Молли не было ни семьи, ни детей. Но может, Сибилла не имела в виду человеческое родство?

Черепа и кости

«Скелетная» тема достигает кульминации в преданиях о беспокойных черепах и костях. Их следует отличать от уже описанных скелетов. Раньше приоритет отдавался истории самого призрака, в подтверждение которой производился поиск останков. Надо ли повторять, что большинство таких находок выдумано, как и сами истории. В этой главе будет рассказано о внезапно обнаруженных останках, для объяснения существования которых позднее сочинялись легенды.
В 1865 г. в ходе ремонтных работ на ферме Чам-беркомб (Девоншир) хозяева случайно вскрыли тайник, где стояла кровать с балдахином с покоящимся на ней скелетом. В результате архивных изысканий была высказана гипотеза, что останки принадлежат Кейт Отуэй, дочери Уильяма Отуэя, арендовавшего дом в XVIII В.
Кейт вышла замуж за ирландского капитана и жила в Дублине. Ее отец мечтал выкупить ферму, однако средств на покупку не хватало. Арендаторы издавна промышляли грабежом кораблей, разбившихся о прибрежные скалы. После очередной катастрофы море выплеснуло на берег сильно изуродованное тело женщины. Обыскав покойницу, Уильям узнал в ней Кейт. Подавив страх, он воспользовался деньгами и драгоценностями, найденными на теле дочери, а труп на всякий случай спрятал в доме. С такой впечатляющей родословной дух Кейт чувствует себя весьма вольготно в Чамберкомбе, успешно конкурируя с призраками двух девочек неизвестного происхождения.
Древние христиане не испытывали комплекса в отношении непогребенных костей, особенно черепов. Достаточно указать на оссуарии Западной и Восточной Церквей. Помимо экономии места в хранение останков вкладывался сакральный смысл. В монастырях многие из них обретали статус святых мощей, а прочие служили иллюстрацией выражения Memento mori или, как гласила надпись в Андреевском скиту на Афоне: «Помни всякий брат, что мы были, как вы, и вы будете, как мы».
Изредка тот или иной череп попадал в английский дом[90]. Вера сменилась суеверием, и возненавидевшим мысль о смерти потомкам черепа стали казаться чем-то омерзительным. Чтобы мотивировать их пребывание в доме, были пущены в ход привычные россказни о жертвах — зарезанных и замученных, обиженных и обманутых, которые таким способом выражают недовольство или мстят живущим. Черепа выносят и хоронят в могилах и склепах, но они протестуют, издавая грохот, треск и стоны, и тогда хозяева возвращают их обратно. Горькая ирония видится в неуемном стремлении людей избавиться от черепа, выкинув его в ров, озеро или реку, разбив, испепелив, измолов в пыль, поместив в негашеную известь — как будто этим они желают изгнать любое напоминание о смерти и побороть нелепый страх перед ней.
Череп из усадьбы Беттискомб (Дорсет) кричит, когда его пытаются убрать из дома. Крики длятся несколько ночей подряд, а в последние годы череп даже научился распознавать планы по захоронению, реагируя на них особо задушевными воплями. По легенде, череп принадлежит негру, служившему в доме в XVII в. Он то ли был убит, то ли сам совершил убийство. Перед тем как попасть в дом, он накричался до хрипоты на церковном кладбище, где был погребен после смерти. Чего же добивается череп? Он хочет быть похороненным на родине — в Вест-Индии, но вот беда — за три столетия не выдалось подходящей оказии, чтобы отвезти туда беднягу.
Недавно прославленный череп подвергли научной экспертизе. Профессор Гилберт Кози из Королевского хирургического колледжа определил, что он принадлежит не мужчине, а женщине двадцати или чуть более лет, умершей 3–4 тысячи лет назад, которую — внимание! — принесли в жертву ради процветания здешнего поселения. Забавно, что профессор отдал дань уважения сложившемуся стереотипу: не бывает древности без жертв и страданий! Иначе как объяснить беспокойство черепа?
Усадьбу Калгарт в городе Уиндермир (Кумбрия) облюбовали два очень назойливых черепа. В 1788 г. поселившийся в доме Ричард Уотсон (1737–1816), епископ Лландаффа (Уэльс), провел обряд экзорцизма, спрятав черепа в стене. Но через сто лет, когда дом пришел в запустение, окрестные жители вновь заметили на подоконниках одной из комнат два ухмыляющихся черепа.
Чем вызвано их злорадство? Прежде на месте усадьбы располагалась ферма Крастера и Дороти Кук. Земельный участок Куков вознамерился захватить богатый сосед Майлз Филипсон. Он и его жена пригласили честных тружеников на рождественский ужин, а затем обвинили их в краже дорогой серебряной вазы. Исполнявший обязанности судьи Филипсон приговорил супругов к смерти. Куков повесили, но перед казнью Дороти пообещала навестить судью вместе с мужем.
Филипсон возвел на месте фермы красивый дом, куда не преминули явиться два черепа. Они не только нарушали сон и покой домочадцев, но и наносили материальный ущерб. Сначала разбилась пресловутая ваза, за ней — весь кухонный сервиз, потом черепа принялись ломать мебель, весело скача по комнатам. Когда затрещали стены и перекрытия, Филипсон понял, что разорения не избежать. Он и его потомки тщетно старались извести черепа, пока последний представитель рода не умер в полной нищете в начале XVIII в.
Майлз Филипсон (1557—?) действительно бывал в этих местах в XVI в. Однако усадьба Калгарт находилась в собственности его семьи еще в начале XV в.
Сам Майлз проживал не в ней, а в своей главной резиденции — поместье Туоттерден в городе Кендалле. Вероятно, он сдавал Калгарт в аренду Кукам и не сошелся с ними в цене — отсюда и взялась легенда.
Знаменитейший из черепов был когда-то найден в поместье Бартон Агнес (Йоркшир). Он давно потерялся, но посвященная ему легенда жива до сих пор. Усадебный дом построил в 1601–1610 гг. сэр Генри Гриффит (1557–1620). В 1620 г. его дочь Энн подверглась нападению двух грабителей, зверски избивших ее палками. Она сумела доползти до порога дома и через несколько часов умерла от ран. История очень простая — даже смерть Энн Дикси из Б ос ворта, угодившей в капкан, выглядит замысловатее. Тем не менее умирающая Энн Гриффит просит близких… отделить ее голову от туловища и оставить в доме, грозя в случае отказа кошмарами и потрясениями. Кому она собиралась мстить? Двум бродягам, скрывшимся в неизвестном направлении?
Конечно, родные сочли ее просьбу предсмертным бредом и погребли Энн на кладбище, не расчленяя тела. В течение трех ночей после похорон кто-то плакал и стучался в двери дома. Взволнованные родичи выкопали гроб, в котором лежало еще не разложившееся туловище и абсолютно голый череп. Теперь не возникло трудностей с его размещением в доме, ведь череп — это не голова с гниющей кожей.
Легкомысленные потомки Гриффитов пренебрегли наказом покойницы и выбросили коробку с хранящимся в ней черепом в мусорную корзину. Но животные оказались мудрее людей — лошади упорно сторонились телеги с мусором. К тому же в доме зашатались перекрытия, как в свое время в Калгарте, и попадали картины со стен. Порывшись в мусоре, хозяева извлекли оттуда злосчастную коробку. Но они не пожелали оставлять в ней череп — он мог нечаянно напугать гостей — и, следуя старому доброму обычаю, замуровали его в стену прямо за висящим там портретом Энн. Отныне девушка могла появляться в более приличном виде — череп, проходя через портрет, трансформировался в Бежевую даму.
В 1915 г. проживающая в усадьбе Сесиль Бойнтон (1877–1917), жена Томаса Уикема, написала лорду Галифаксу следующее письмо:
«Мы пили чай в зале, когда я, внезапно подняв взгляд, увидела маленькую худенькую женщину, одетую в бежевое; она пришла со стороны сада, торопливо поднялась по ступеням и скрылась через переднюю дверь, которая, как я полагала, была открыта. Я приняла ее за жену приходского священника и сказала своему мужу, который никого не видел:
— Это миссис Коутс. Пойди и пригласи ее.
Он сразу же пошел вслед за ней, но вскоре вернулся, сообщив, что никого не увидел, а передняя дверь заперта.
Тогда мне вспомнилась старая история о Бежевой даме, которая появлялась в имении. Живительно то, что, когда ее видели последний раз много лет назад, она тоже спешила по лестнице в дом, но с восточного входа. Мой отец видел ее и пошел вслед за ней внутрь, но она исчезла. Вероятно, это прародительница Гриффитов, жившая в начале XVII в., чей череп все еще находится в имении, только никто не знает, где именно он замурован. Ее сестра и наследница вышла замуж за сэра Мэтью Бойнтона, и таким образом Бартон Агнес перешел во владение этой семьи».
Непонятно, почему миссис Уикем именует не оставившую детей Энн прародительницей Гриффитов. Но не это важно — по всей вероятности, Энн вообще не жила на свете. В 1620 г. умер сам Генри Гриффит, а Бартон Агнес унаследовала его дочь Фрэнсис (1605–1634), вышедшая замуж за сэра Мэтью Бойнтона (1591–1647), баронета. К сожалению, сведения о ее братьях и сестрах довольно разноречивы. По одной из версий, у Фрэнсис был лишь старший брат Генри, не имевший детей и умерший в 1654 г., по другой — была младшая сестра Кэтрин (это ее портрет висит в доме) и братья Уолтер и Ральф.
Владельцы самых ценных черепов в соответствии с принципом, сформулированным Червонным Королем, попытались связать их с головами исторических деятелей, отделенными от туловища в результате казни или посмертного расчленения.
Поместье Уордли около Манчестера в наши дни служит резиденцией католического епископа Сэлфорда. В нише на парадной лестнице усадебного дома хранится череп, на чей счет сочинено целых две легенды.
Герой первой из них, Роджер Даунс (?—1638) из Чешира, приобрел усадьбу в 1601 г. Он отличался беспутным поведением и во время кутежа в Лондоне спьяну проткнул шпагой встретившегося на улице матроса. Даунса арестовали по обвинению в убийстве, но подкупленный им судья вынес оправдательный вердикт. В другой раз Даунс забрел на Лондонский мост, где замахнулся шпагой на караульного. Солдат легко отбил удар, а затем снес гуляке голову саблей. Невольный убийца горько сокрушался о своем поступке, пока друзья не посоветовали ему послать отрубленную голову в Уордли, что он и сделал, заслужив благодарность родных покойного и проклятия его потомков. Последние швыряли череп в огонь и в воду, но тот нагло возвращался в дом, неся с собой беды и напасти.
Легенда буквально пропитана пуританской моралью. В ней нашлось место и грешному кавалеру, и продажному судье, и добропорядочным служакам из народа — матросу и солдату. Думаю, читатель уже догадался, кем на самом деле был Роджер Даунс. Совершенно верно — католиком. Почтенный юрист и верный семьянин, он женился на истовой папистке Энн Калверт. Они сами, а также их сын Фрэнсис (1606–1648), рискуя жизнью, организовывали мессы в усадебной часовне. Долгое время в Уордли скрывался Амвросий Барлоу (1585–1641), священник-бенедиктинец, принявший мученический венец.
Ему посвящена вторая легенда о черепе, по-видимому, сочиненная католиками. 26 апреля 1641 г. отец Амвросий возглавлял пасхальное богослужение в соседнем поместье Морлис, во время которого был арестован и заключен в тюрьму замка Ланкастер. 10 сентября того же года его казнили четвертованием, сварив расчлененное тело в масле и выставив голову на всеобщее обозрение. Фрэнсис Даунс тайком снял ее с кола и увез в Уордли, не испросив согласия ближайших родственников покойного.
С этого места рассказ приобретает общенародные черты, сливаясь с пуританской версией. В середине XVIII в. новый владелец поместья Мэтью Мортон обнаружил череп в ящике, выпавшем из поврежденной стены дома. «Ага, — смекнул Мэтью, — никак опять замучили бедную зверушку, проклятые идолопоклонники!» — и выбросил череп в ров с водой. Той же ночью разразился страшный ураган, и Мортон понял, что череп принадлежал человеку, а не животному. Он срочно осушил ров и вернул череп в дом, где теперь тот почитается на правах мощей святого Амвросия.
Свой череп имелся некогда в знакомой нам усадьбе Чингл. Ее дом использовался для тайных богослужений и убежища католиков, как и многие старинные усадьбы Ланкашира и Манчестера. Предположительно в 1620 г. в Чингле родился будущий мученик Джон Уолл. В 1641 г. он принял сан священника Римской Церкви и регулярно служил в доме католические мессы. После казни четвертованием 22 августа 1679 г. части тела мученика дозволили похоронить его друзьям и близким. Вероятно, голова казненного была закопана на территории бывшего францисканского монастыря в Вустере, недалеко от которого состоялась казнь. Но ряд паранормальных событий в Чингле заставляет усомниться в этом.
В потайной комнате дома раздается постукивание, а по коридору движется темная фигура монаха. В 1985 г. некий экскурсант услышал звук сыплющихся кирпичей, явно исходивший из тайника. Он заглянул туда и увидел четкие очертания руки в монашеской рясе, крошащей и роняющей кирпичи. Его бдительность помогла пресечь дальнейшие разрушения — испугавшись человека, призрак исчез вместе со своей шаловливой рукой. Полагаю, он не скоро угомонился бы, попадись ему не кирпичи, а бутылки, которые швыряли в хозяина веселые монахи в «Аббатстве кошмаров» Томаса Пикока. Другие посетители Чингла наблюдали фигуру священника, проплывающую мимо окон второго этажа, расположенных на высоте трех с лишним метров от земли. Как правило, эти явления связывают с Джоном Уоллом и его останками, спрятанными в доме.
Наиболее захватывающие приключения выпали на долю черепов Томаса Мора и Оливера Кромвеля. После казни сэра Томаса 6 июля 1535 г. его тело погребли в часовне Святого Петра в Тауэре, а голову выставили на Лондонском мосту. Дочь казненного Маргарет Ропер (1505–1544) смогла подкупить стражу и снять голову отца, прежде чем ее выкинут в Темзу. Дальнейшая судьба черепа неясна. Скорей всего, Маргарет захоронила его в церкви Святого Дунстана в Кентербери, семейной усыпальнице Роперов. По другой версии — в Старой церкви в Челси, где покоится жена Томаса Мора и где он сам приготовил для себя надгробие.
Но есть мнение, что Маргарет спрятала голову в доме усадьбы Бейнардс (Суррей), удостоившейся затем посещения призрака сэра Томаса. Легенду о призраке породил череп, хранящийся в усадьбе, а также родственные связи ее хозяев с Морами. Проживавший здесь сэр Эдвард Брей (1519–1581) взял в жены Элизабет (1523–1560), дочь Маргарет. Однако свадьба Элизабет состоялась после безвременной кончины ее матери — около 1547 г., когда умерла первая жена Брея — Мэри Элрингтон.
Недавно возникла «бельгийская» версия путешествия головы Томаса Мора. В английском женском монастыре города Брюгге обнаружились шейные позвонки мученика, вмонтированные в раму копии портрета XVI в. Портрет доставила в обитель настоятельница Мэри Мор (1732–1807), последняя представительница рода, погребенная в Брюгге[91]. В призрачных визитах, подтверждающих подлинность мощей, монастырь, естественно, не нуждается.
Оливер Кромвель скончался 3 сентября 1658 г. и был погребен в Вестминстерском аббатстве. 30 января 1661 г., в годовщину казни Карла I, прах лорда-протектора извлекли из могилы, осуществив процедуру «повешения цареубийцы» на виселице для уголовников в Тайберне. Снятый с виселицы труп обезглавили, туловище зарыли в яме, а насаженную на пику голову выставили у Вестминстерского дворца.
Голова находилась на всеобщем обозрении в течение тридцати лет. Все эти годы она выдерживала порывы лондонского ветра, но однажды во время бури слетела с пики и упала под ноги идущему мимо солдату из охраны дворца. Спьяну он поднял ее, чтобы подарить на именины дочери, но утром, протрезвев, не на шутку перепугался и засунул голову в каминную трубу. Дочь долго ворчала на отца — мало того что она лишилась подарка, еще и в комнате стало неприятно попахивать.
Солдат угрюмо отмалчивался, но ведь рано или поздно камин надо было растопить — и отец признался дочери во всем. Та компенсировала отсутствие подарка, выгодно продав голову коллекционеру из Франции.
По иронии судьбы череп сурового диктатора доставался преимущественно алкоголикам и спекулянтам. После смерти француза его очаровательная коллекция была распродана с аукциона. Череп приобрел дальний родственник Кромвеля — актер Сэмюэл Рассел. Окончательно спившись, он уступил его незнакомому ювелиру, а тот перепродал реликвию братьям Хьюз. Одно время Хьюзы подумывали устроить в Лондоне музей головы Оливера Кромвеля. Но эпоха Просвещения миновала, настала пора привидений — и вот братьев настигло «проклятие». Они скоропостижно скончались, а череп попал к антиквару Джошуа Уилкинсону, в чьей семье хранился до 1957 г., когда внук антиквара передал его Кембриджскому университету. Удивительна не судьба черепа, а то, что после всех скитаний его признали подлинным, поместив в стальной контейнер и захоронив в университетской часовне.
История черепа показалась оскорбительной поклонникам Английской республики, решившим, что из могилы в Вестминстере было вынуто тело не Кромвеля, а его двойника. Останки лорда-протектора несколько раз перезахоранивали в 1658–1660 гг., чтобы уберечь от осквернения роялистами. Они могут покоиться в Лондоне, Кембриджшире, Нортгемптоншире и даже в Йоркшире. Согласно другой легенде, дочерям диктатора Мэри (1637–1713) и Фрэнсис (1638–1721) подобно дочери Томаса Мора удалось подкупить охранников Тайберна и захоронить туловище и голову отца в семейной усыпальнице в церкви Святого Николая в Чизвике (лондонский район Хаунслоу). В 1882 г. там обнаружился дополнительный гроб, и хотя сам Кромвель в Чизвик не явился, призраки его дочерей, чьи могилы тоже не имеют опознавательных знаков, посещают церковное кладбище.
Напоследок расскажу историю так называемого «гроба из Ренишоу» из книги лорда Галифакса. Она выглядит достоверной, поскольку не обросла легендами и шокирующими подробностями. Гости семьи Ситвелл, хозяев поместья Ренишоу (Дербишир), ночевавшие в одной из комнат дома, просыпались оттого, что некое существо касалось их ледяными губами. Сэр Джордж Ситвелл (1860–1943), баронет, известный интеллектуал и садовод, организовал переоборудование холла и расширение парадной лестницы с тайным желанием выведать, не скрывается ли что-нибудь под полом той комнаты. Темницу с кучей скелетов не нашли, но между лагами под полом лежал гроб: «По его виду и отсутствию шурупов (гроб был сколочен гвоздями) можно было сделать вывод, что он относится к XVII в. Гроб был пришит к полу деревянными скобами, из-за нехватки места крышкой ему служили половицы. Внутри гроба скелета не оказалось. Но некоторые следы указывали, что некогда там лежало тело».

Мультфильмов к Хэллоуину - великое множество и на любой вкус: от спецвыпусков в знаменитых сериалах (Скуби-Ду, Винни Пух и многие другие) до отдельных многосерийных историй (Битлджус, Отель Зомби).
Выбирать что-то определенное всегда сложно, поэтому здесь будут представлены, как общеизвестные герои Хэллоуина, так и личный выбор авторов.
Список имеет некоторую рейтинговую направленность.


В ночь Хэллоуина дети обходили дом за домом, собирали подарки, все шло чин по чину, пока… Пока они не постучались в дом, где обитала нечистая сила…
Не могу сказать, что этот мультфильм для меня является неотъемлемой частью Хэллоуина, но не упомянуть его было бы не совсем правильно. Экранизация повести Рэя Брэдбери подходит октябрьскому празднику на все сто.
Писатель принимал большое участие в его создании — написал сценарий и даже читал авторский текст. Сам он признавался: Лучшая телевизионная адаптация моей работы из всех, что я видел.
Мультфильм лучше пойдет в тандеме с книгой.


Специальный Хэллоуинский выпуск мультсериала о Чарли Брауне, Снуппи и его друзьях. Маленький Чарли верит, что в ночь на Хэллоуин в мир приходит Великая тыква, которая дарит подарки всем детям, которые в нее верят.
Культовый мультик, без которого американские дети не представляют Хэллоуин. Для русскоязычного зрителя почти неизвестен. Но если вы активный пользователь Tumblr, то могли заметить, что с приходом осени гифки из этого мультика правят балом.

К сожалению, встречается только в оригинальной озвучке.


Были сомнения: включать ли этот новый мультфильм в список. Местами гиперактивность его персонажей была даже утомительна, но пара хороших шуток и запоминающиеся монстрики сделали свое дело. Из всех монструозных коллабораций самый оптимальный вариант.


Невинный детский мультсериал, который можно смотреть с любой серии. Полная противоположность "Ленор". Встречаются удачные шутки.


Первые минуты может напрягать стилистика, в которой сделаны персонажи, но к этому достаточно быстро привыкаешь. Более того, сами зомби напоминают чудиков от Бертона, а явления ведьмы даже красивы. В мультфильме есть интересные ходы и немного смазанная концовка (по сценарному наполнению), которая при этом очень запоминающаяся по исполнению. Есть мораль, есть трогательные моменты. Для меня мультфильм даже лучше Отеля, хотя по оценкам тот впереди.


Не являясь большим любителем этого мультсериала, я все же люблю включать подборку спецвыпусков к празднику (благо, что в одном известном всем месте есть удобная раздача). Дальше середины 90-ых пока не продвинулся, но ранние выпуски смотрел по нескольку раз.



Этот совсем не тот мульт, который хочется советовать. Странный (после финальных титров порой возникает вопрос: что это было?), совсем недетский, иногда вызывающий отвращение. Но в ноябрьские сумерки каждый раз хочется включить какую-нибудь серию :).


Старые мультфильмы Диснея хороши тем, что за ними не нужно внимательно следить. Включаете их фоном, ставите свою музыку - праздник готов. Танцуют скелеты, Микки Маус бегает по дом у с привидениями, Дональда Дака достает ведьма, а дьявол собирает всех на Лысой горе.
Студия любила делать spooky-короткометражки, а иногда творились целые выпуски (Halloween treat). Некоторые вы можете увидеть у нас в фильмотеке.



У Селика есть "Каролина", у Бертона "Труп невесты", "Франкенвини", но именно вместе они создали лучшую кукольную страшилку. Банальный выбор, но лично мне сложно представить Хэллоуин без заглавной мелодии Эльфана.
И для меня это тот случай, когда дубляж очень в тему, ибо с ним тоже связана доля своей ностальгии по тем временам, когда мультфильм показывался каждый год по телевизору, создавая тем самым традицию и ощущение настоящего праздника (прям как "Ирония судьбы").



Очень рекомендуем следующие мультфильмы для Хэллоуина.



И традиционный вопрос: Какие мультфильмы вы любите включать в дни Хэллоуина?

Микеланджело Буонарроти (6 марта 1475, Капрезе — 18 февраля 1564, Рим) - итальянский скульптор, художник, архитектор, поэт, мыслитель. Один из крупнейших мастеров эпохи Возрождения.
Во Флоренции Микеланджело создал бессмертный образец Высокого Возрождения — статую «Давид» (1501—1504), ставшую на многие века эталоном изображения человеческого тела, в Риме — скульптурную композицию «Пьета́» (1498—1499), одно из первых воплощений фигуры мёртвого человека в пластике. Однако наиболее грандиозные свои замыслы художник смог реализовать именно в живописи, где он выступил подлинным новатором цвета и формы.
По заказу папы Юлия II он выполнил роспись потолка Сикстинской капеллы (1508—1512), представляющую библейскую историю от сотворения мира до потопа и включающую более 300 фигур. В 1534—1541 годах в той же Сикстинской капелле для папы Павла III исполнил грандиозную, полную драматизма фреску «Страшный суд».
В поэзии Микеланджело можно найти целый цикл эпитафий.

В любом городе мира, а тем более — в древнем городе, - существуют священные места, овеянные тайнами и легендами. В Малаге большинство городских мифов связаны со знаменитым и очень красивым кладбищем Сан Мигель - Cementerio de San Miguel, считающимся одной из достопримечательностей Андалусии.
Кладбище Сан Мигель в Малаге было открыто в 1810 году. Оно является одним из немногих некрополей девятнадцатого века, которые дошли до нас практически в первозданном виде: портал — главные ворота кладбища, часовня, большая часть пантеонов, залы соболезнований и ночных бдений, - хоть они и были сильно повреждены за двухсотлетнюю историю, но все же дождались реставрации и теперь выглядят, как новенькие. Кладбище уже больше тридцати лет закрыто для похорон, но здесь всегда много народу. При входе на кладбище есть небольшая часовня, где находится старинная картина, представляющая «Черные Души» - то есть души нераскаявшихся грешников, пребывающих в Чистилище в ожидании прощения от Господа. Их также называют в народе «Благословенные» или «Белые Души»... Если живые за них молятся и поминают их, то рано или поздно Господь прощает эти души и Ангелы забирают их на Небеса. Картина эта всегда окружена десятками горящих свечей и букетами свежих цветов... Жители Малаги верят, что здесь происходят чудеса! Что помолившись за души грешников, пребывающих в Чистилище, заказав за них Поминальную Мессу или принеся какой-нибудь особый обет, - их желание будет немедленно исполнено. По мнению малагеньос, действует это так: отмоленные ими «Благословенные Души», попав в Рай, сразу передадут их просьбу Господу и помогут в ее исполнении. В местных газетах часто печатают такие объявления: «Благодарность Благословенным Душам». Малага, такого-то числа... «Я пообещал принести эту молитву за те благословенные души, которые в ней нуждаются, и надеюсь, она поможет некоторым из вас, как она помогла мне.» Далее приводиться молитва 13 Благословенным Душам, пребывающим в Чистилище в ожидании прощения их грехов: "О, мои тринадцать Благословенных Души, прошу вас, ради любви Господа, услышьте мою молитву, мои тринадцать Благословенных Души, мудрые и понимающие, прошу вас, ради крови, которую Иисус пролил, чтобы моя просьба была услышана. Пусть Господь мой Иисус Христос, хранящий вас, закроет меня вашими руками и следит за мной вашими глазами. О, милосердный Боже, Ты мой защитник в жизни и в смерти, прошу Тебя, избавь меня от бед и страданий. О, мои тринадцать Благословенных Души, мудрые и понимающие, если моя просьба (здесь должна быть собственно просьба молящегося — прим. автора) будет исполнена, то я обещаю опубликовать эту молитву и читать «Отче Наш» и «Богородице Дево радуйся» в течение тринадцати дней. Благодарная такая-то...»
Помимо объявлений в газетах и молитв, верующие ставят в различных пантеонах и на могилах Сан Мигеля свечки, жгут благовония, приносят цветы и другие традиционные подношения, такие как оливковое масло, например. Говорят, у многих поклонников этого почти языческого культа желания сбываются. Ну, а те, кто не дождался исполнения просьб, возвращаются к могилам, чтобы высказать свое недовольство: кто — словесно, а кто — оскверняя последнее пристанище мертвых. С древним кладбищем Сан Мигель связано много легенд: утверждают, что здесь встречаются призраки и привидения. Невеста Каролина Р.Г. была юной девушкой, умершей в 1928 году, как говорили в те времена - «от любви». Жених бросил ее у алтаря: от горя и стыда она долго болела и, в конце концов, скончалась. В ту же неделю ее бывший жених погиб от несчастного случая. Говорят, Каролина отомстила... Оба они похоронены на Сан Мигеле. Охранники старого кладбища рассказывают, что часто по ночам видят женщину, одетую в белое свадебное платье, бредущую в черной пустоте между крестами заросших могил. Видимо, несчастная Каролина так и не нашла успокоения в смерти. Еще один бестелесный житель Сан Мигеля — мальчик Антоньито. Впервые о нем стало известно от местного священника — монаха брата Пепито, вот уже 30 лет ухаживающего за кладбищем. Как то раз, много лет назад, брат Пепито пошел на ночную молитву в один из многочисленных пантеонов некрополя, где в узких и длинных нишах покоятся бренные останки давно умерших людей.

Что-то влекло его туда... Войдя в пантеон, он услышал, как бы издалека, приглушенный детский голосок, зовущий маму... Сначала брат Пепито решил, что это кошачье мяуканье: на кладбище было полно котов, частенько издающих звуки, похожие на плач младенца или детский голосок. «... но, подходя все ближе к одной из ниш, я понял, что это действительно плачет ребенок, голос которого идет изнутри этой ниши...»,- рассказывает старый монах. - «Тогда я остановился напротив его могилы и молился до тех пор, пока голос не затих. Так продолжалось несколько ночей подряд. Я проконсультировался у одной ясновидящей и она мне сказала" - продолжает брат Пепито,- "что ребенку нужно много карамелек, чтобы усладить его душу, много страдавшую за свою недолгую жизнь. Малышу Антоньито ведь было всего четырнадцать месяцев, когда он умер от лейкемии». Брат Пепито говорит, что маленькие дети, умерев, не проходят через Чистилище, а сразу становятся ангелами. Но некоторые из них, которые в жизни намучались, частенько спускаются на Землю за сладостями, чтобы сделать слаще свое пребывание на Небесах. Надо сказать, - нетрадиционная для католика точка зрения... Но она прижилась среди верующих жителей Малаги. Теперь сюда приходят молиться за своих больных или умерших детей, в надежде на заступничество маленького ангела Антоньито. К нише, где покоится его тело, надеющиеся на чудо люди приносят детскую одежду, молоко и всяческие сладости, игрушки и карамельки. Рассказывают, что оставленные приношения по душе Антоньито: молоко из пакетов исчезает, а конфеты оказываются надкушенными... Неизвестно — что происходит с одеждой и игрушками — об этом легенда умалчивает. Но известно, что после сделанных за больных детей приношений, они выздоравливают или, по крайней мере, состояние их улучшается. Многие посетители Сан Мигеля свидетельствуют, что видели светящуюся фигурку ребенка, бегущую по аллеям кладбища или заходящую в Часовню, чтобы повидаться со старым братом Пепито, этим странноватым монахом, всегда говорящим о маленьком Антоньито с нежностью и улыбкой.

Древний некрополь в Малаге служит пристанищем для многих городских легенд и чудесных призраков: для маленькой Марии Марты, умершей в детстве и теперь помогающей в семейных делах; для старого хранителя кладбища Дона Элисео, запомнившегося своим сварливым нравом и нелюдимостью. Он многие годы служил в церкви Сан Мигеля и умер в 1946 году. С тех пор многие посетители и служащие кладбища видели вдалеке его согбенную фигуру, идущую мимо старых могил и пантеонов. Некоторые принимали его за живого, не зная, что вот уже более 30 лет в церкви Сан Мигель есть только один живой монах — это брат Пепито. Видимо, Дон Элисео решил и после смерти оставаться хранителем этого старого погоста.

Есть и еще один знаменитый призрак на Сан Мигеле: дух американской писательницы Джейн Боулс, ежегодно в день своей смерти появляющийся у собственной могилы. Она стоит в толпе живых, незаметная, одетая в черное, с опущенной головой. С тех пор, как она умерла в 1973 году, ее призрак видели многие ее друзья и почитатели таланта, а также местный священник, уже знакомый нам брат Пепито, кладбищенские охранники и некоторые посетители. При жизни — это была умная и талантливая, веселая и весьма экстравагантная женщина, оставившая после себя множество друзей и поклонников... ©

Как-то мы рассказывали про семью Дэвис, которая каждый год под Хэллоуин мастерит на заднем дворе декоративное кладбище.
Вот и таинственный американец под псевдонимом Pumpkinrotодержим этим праздником. С помощью веток, коряг, тряпья и прочего подручного материала он создает потрясающие макабрические декорации, которые могут украсить любой фильм ужасов (некоторые творения можно увидеть в картине "Mr. Jones").

С церковью Сан-Грегорио, точнее говоря, с небольшим кладбищем перед ней, связана одна короткая, но яркая легенда. Действие ее приурочено к XIV веку.
Как-то вечером одна парочка, прогуливаясь, оказалась перед маленьким кладбищем. Помимо надгробий здесь были разбросаны ничейные кости - в том числе и целый череп. Желая показать удаль перед своей ненаглядной, парень пнул его так, что тот покатился и плюхнулся в канал. Девушка же просто беззаботно рассмеялась, любуясь лихостью своего мужчин. Никто из них не задумался, какое кощунство они совершили и быстро об этом забыли.

Через несколько месяцев они подобрали себе домик недалеко от этого самого места и поженились. В первую же брачную ночь в дверь кто-то постучал. Молодой муж пошел открывать и увидел, что на пороге стоит прекрасная девушка. "Кто ты?" - удивился он. "Я та, кого ты пинком выкинул в канал". Парень не нашелся что ответить, а просто захлопнул перед ней дверь и помчался на верхний этаж, к жене. Но на пороге комнаты побледнел и пошатнулся: лицо женщины, глядевшей на него в испуге, было совершенно обезображено, а все ее прекрасные белые зубы валялись на кровати.


Венеция, как и любой древний город, начинается со своего святого покровителя, чьё имя, благодаря растиражированной площади Сан-Марко, стало чуть ли не синонимом Венеции. История обретения венецианцами своего святого достаточно занятна.
На самом деле первым патроном Венеции был святой Теодор. Но то ли он оказался чересчур зависимым от Византии святым (а Венеция тогда как раз начала утверждать свою независимость), то ли спор о божьем даре и яичнице практичные венецианцы решили в пользу хлеба и зрелищ. В общем, в 828 году ему на смену пришёл святой Марк, и два венецианских купца перетащили его останки из Александрии в Венецию.
Говорят, местонахождение его могилы они пытками выбивали из местных хранителей, хотя официальная легенда гласит, что священники сами обратились к ним с просьбой охранить её от мусульман, и купцы сокрыли саркофаг под свиными обрезками. К сюжету похищения (освобождения) мощей святого Марка обращались все кому не лень, в том числе и Тинторетто:
Копты продолжают верить, что голова Марка осталась в Египте, ну а сами венецианцы в 1063 году, когда строился новый собор, останки Марка найти не смогли. Чтобы сохранить лицо, миру сообщили, что в 1094 году святой сам указал, где они находятся. Им поверили: недаром в июне 1968 года Кирилл VI Александрийский отправил официальную делегацию в Рим, чтобы получить от папы Павла VI частичку мощей святого Марка — знамо дело, из Венеции.
Венецианцы — настоящие купцы! — согласились вернуть лишь осколок кости (верней, это папа вернул осколок кости, который римскому папе вручил кардинал Джованни Урбани, патриарх Венеции). Урбани — от латинского urbs — город, а святой Марк и его останки — в прямом смысле слова его umbilicus urbis («пуп города»), что до сих пор подтверждается количеством голубей и туристов на площади святого Марка.


Святому Марку достался странный город: центр торговли и политики, родина интриг и карнавала. Разумеется, такой город, как Венеция, словно природой создан специально для аккумуляции сказаний и преданий. Едва ли не каждый второй палаццо может похвастать долгой и интересной легендой: чтобы узнать их все, не хватит и полной жизни. Мастера переписывать хроники, венецианцы снабдили каждое здание в городе великолепным провенансом. Но и среди них выделяют ряд мест, ставших поистине культовыми.
Палаццо Дарио (Ка’ Дарио) на Гранд-канале в Дорсодуро перепутать трудно: экзотическая мозаика, необычный ренессансный фасад, каминные трубы — палаццо как-то не вписывается в ряд строений вокруг.
Построенное в 1487 году для Джованни Дарио здание оставалось в собственности его потомков вплоть до XIX века. Никаких страшных историй постройку палаццо не сопровождало, но неприятности начались сразу после того, как законный хозяин переступил порог дома. События вокруг дворца даже легли в основу одноимённого романа Петры Реске.
Дочь Джованни Дарио покончила с собой, чуть позже был убит сын Джованни Винченцо. В ХХ веке палаццо владели разные люди, и каждого нового хозяина преследовали неприятности: автокатастрофа тенора Марио Дель Монако в 1964-м, убийство графа дель Ланце в 70-х, странная смерть менеджера группы The Who Кристофера Ламберта (он покончил с собой, свернув шею на лестнице), список можно продолжать долго.
Где: Dorsoduro 352


Эта история произошла 29 ноября 1904 года в водах венецианской лагуны, неподалёку от кладбища Сан-Микеле. Франческо Квинтавалле, капитан судна «Пеллестрина», идущего от Фондамента Нове к Бурано, принял решение продолжить плавание, несмотря на нулевую видимость. Лагуну окутал густой туман, спустились сумерки, но команда, уставшая после тяжёлого дня, хотела во что бы то ни стало добраться до Бурано. Через десять минут после «Пеллестрины» в том же направлении отплыли две лодки, возвращавшиеся из Венеции.
Дальше, согласно отчётам, произошло следующее. Отдалившись от кладбища, Квинтавалле решил изменить курс и отдал приказ медленно сдавать назад. Гондолы шли прямо за судном, и заметили их слишком поздно. «Пеллестрина» расколола лодку гондольера Антонио «Красный оползень» надвое: несколько человек смогли уцепиться за обломки и взобраться на борт «Пеллестрины», но пятеро пассажиров, все женщины, исчезли в течение нескольких секунд. Поиски начались сразу же и продолжались всю ночь, несмотря на туман. Через несколько часов одна из поисковых лодок наткнулась на тело Тозо Марии Булл, которая умерла от переохлаждения через несколько минут после обнаружения. Утром были найдены тела других пассажирок: Леи Тозо Бореллы и Амалии Падован Вистози, тем не менее тела двух девочек, Терезы Сандон и Жозефины Габриэль Кармело, в прямом смысле слова канули в воду.
Десять месяцев спустя, в сентября 1905-го, Терезу Сандон увидела во сне её сестра. Призрак просил помолиться за неё, «так как её тело осталась пленником на дне канала, но молитва должна была освободить её душу». Проснувшаяся сестра немедленно отправилась в церковь; и что же, ровно через десять дней в канале Бисса, напротив острова Виньоле, два рыбака обнаружили изуродованное долгим пребыванием в воде тело Сандон.
Жозефине Габриэль Кармело повезло меньше, её так и не нашли: кости девочки покоятся на дне лагуны, но её душа, как утверждают гондольеры и водители венецианских вапоретто, нашла упокоение в небольшом гробике, плывущем по лагуне туманными ночами. По словам самих моряков, гроб освещён четырьмя свечами, так, чтобы его было заметно с проходящего мимо судна.
Где: Лагуна, вероятнее всего, неподалёку от Сан-Микеле


Если ни одной по-настоящему туманной ночи на ваше посещение Венеции не выпало, не расстраивайтесь. Венецианская лагуна — это отдельная вселенная и отдельный город. Среди множества маленьких, незаметных на карте островков и частных владений скрываются и вовсе удивительные уголки. Один из них — Повелья, клочок земли, закрытый для посещения публики (вапоретто туда не ходят). Тем не менее островок остаётся весьма популярен среди туристов со всего мира, хотя путеводители о нём и не сообщают.
Остров невелик и состоит как бы из двух частей: основной корпус зданий расположен на юге и отделён небольшим каналом от маленького островка в форме восьмиугольника — вот и вся нехитрая география.
Когда в Европе бушевала чума, на островок свозили трупы, а заодно и живых, но уже обречённых людей. Специальный врач осматривал больных на предмет симптомов и всех заболевших (если они, конечно, не принадлежали к высшим кругам общества) отправляли умирать на Повелью.
Как будто этого было мало, в 1922 году на острове построили психиатрическую больницу, впрочем, по назначению она почти не использовалась: обычно под видом психопатов в неё отправляли политических противников режима Муссолини. К пыткам и проводимым над пациентами экспериментам добавлялись ночные появления призраков жертв чумной эпидемии. Работавшие в лечебнице «доктора» решили исследовать это явление и принялись за эксперименты над несчастными заключёнными. Однажды не выдержавший мучений пациент набросился врача и выбросил его из окна, самое интересное, что тот остался жив.
Режим Муссолини, как известно, пал, и остров собирались отдать под заселение, но жители в ужасе бежали оттуда всего через несколько дней. Крики и стоны около ста шестидесяти тысяч людей, нашедших на острове мученическую смерть, превратили островок в наименее желанное для проживания место во всей Венеции, которая на избыток земли не жалуется.
Сейчас на Повелье находятся лишь несколько виноградников, но остров охраняется полицией, и единственный способ сюда попасть — договориться с владельцами. Однако у властей есть планы организовать на острове образовательный центр, занимающийся историей Венеции, будем надеяться, что на сей раз всё пойдёт удачнее.
Чумные места Венеции


Удалось ли вам попасть на Повелью или нет, в самой Венеции тоже ещё есть на что посмотреть. Отправимся на восток города, в район Оспедале. Здесь, близ Скуолы ди Сан-Марко (ныне общественный госпиталь), разыгралась трагическая, но по-своему очень красивая история, о которой рассказывает автор единственного в своём роде венецианского путеводителя по загадочной истории города Альберто Тозо Фей.
Когда же венецианская империя пала — что, по сути, лишь подтвердило торжество капитализма, смещение мира со средиземноморской оси на североатлантическую, — Венеция стала продавать себя. Истинная куртизанка. Язык торговцев — код (например, артиллерию в нём называют зеркалами). Шпионство и предательство, ящики для доносов — так называемые bocca di leone — повсюду. Да, Павлика Морозова тоже изобрели в Венеции, по крайней мере такое ощущение создаётся по Акройду.
Скуола ди Сан-Марко, одна из шести «великих венецианских школ», была основана ещё в 1260 году. В 1485 здание школы пережило страшный пожар и было почти полностью разрушено. Реконструкция под руководством Мауро Кодусси длилась почти десять лет.
В реставрации участвовал Ческо Пиццигани — один из самых талантливых каменщиков венецианской эпохи, именно ему принадлежит украшающий Скуолу великолепный фриз, поражавший умы современников. Через несколько лет после завершения реставрации из-за внезапной болезни скончалась его молодая жена Фиориндо.
Пиццигани бесконечно любил её и очень тяжело переживал утрату: он продал свой магазин, бросил всё, чтобы ничего не напоминало ему о прежней счастливой жизни. В конце концов Пиццигани, ставший бродягой и попрошайкой, поселился на паперти Скуолы, которую ещё не так давно он сам строил. Иногда, когда его никто не видел, он ногтем выцарапывал на дверях изображения судов, ежедневно выгружающих товары в лагуне.
Неподалёку от Скуолы жила женщина, у которой был ребёнок от левантийского купца. Левант принадлежал Турции, и левантиец, пользуясь привилегиями купцов, с комфортом обосновался на Джудекке. С ним же жил и его сын. Тем не менее он периодически навещал мать и обычно избивал её, мучаясь собственной природой полувенецианца-полулевантийца, отвергаемого обоими обществами. Женщина покорно терпела его вспышки насилия: она принимала сына таким, какой он есть.
Но однажды вечером всё изменилось. В припадке гнева, какого с ним не случалось прежде, юноша заколол свою мать и буквально вырвал сердце из её груди. Ослеплённый яростью и ужасом перед содеянным, он бросился бежать, словно одержимый, сжимая в руке сердце матери. Добежав до моста перед Скуолой, он споткнулся и выронил сердце. Сердце упало на землю и вдруг обратилось к нему голосом матери: «Сын мой, что-то не так?»
В отчаянии юноша, внезапно осознавший, что же он натворил, подбежал к заливу напротив кладбища и бросился вместе с сердцем матери в ледяные воды. Работники госпиталя поговаривают, что холодными зимними ночами вы до сих пор можете услышать его плач, когда душа юноши ищет сердце матери, тоскуя по теплу любви.
Позвольте, но при чём тут Ческо? Ческо в этот момент по своему обыкновению спал под крыльцом Скуолы. Разбуженный воплями юноши, он стал свидетелем драмы и решил увековечить её, выцарапав изображение на мраморе. И сегодня на портике Скуолы наряду с рисунками судов всё ещё можно увидеть фигуру человека в тюрбане, держащего в руке человеческое сердце. Сердце матери.
Где: площадь San Giovanni e Paolo, Ospedale Civile di Venezia


В исторической заметке, которая следует ниже, сказано, что это старейшей кладбище в Европе, но все же по датам на это звание больше претендует еврейское кладбище в немецком Вормсе
Многие из евреев вынуждены были переехать в Венецию, гонимые из других частей Италии. Здесь, в Венеции, а точнее на острове Лидо, входящим в состав Венеции, располагается древнейшее еврейское кладбище Европы.
Территория пустыря начала использоваться под кладбище только в 1386г., когда Республика Венеция предоставила эту территорию неподалеку от монастыря Святого Николая представителям еврейской общины.
Если верить исторической справке, самое древнее надгробие датируется 1389г. (5150г. в соответствии с еврейским календарем) и принадлежит некому Шмуелю Бен Шимсону. Нам, к сожалению, найти его не представилось возможным, поскольку чтобы попасть на территорию кладбища, нужно получить специальное разрешение заранее. Мы не стали этого делать и просто обошли его вокруг.
Создание еврейского кладбища стало первым сигналом для Венецианцев об укреплении еврейской общины на территории Венеции. Гораздо позднее, в 1516г., создание еврейского гетто приведет к гораздо более серьезным противоречиям и столкновениям между жителями Венеции и представителями еврейского гетто.
Фактически, еврейское кладбище на территории Венеции является старейшим в Европе, однако менее знаменито, чем еврейское кладбище в Праге, основание которого датируется 1478г.
Расширение форта Лидо привело к постепенному уменьшению размера кладбища вплоть до того, что в 1736г. Еврейской общине пришлось отдать большую часть земли вдоль лагуны и выкупить часть земли вглубь острова.
Это кладбище является одной из важнейших достопримечательностей Венеции, касающихся еврейской истории. Однако только в 1999г. благодаря Комитету при Центре Еврейской Истории Венеции удалось произвести реставрационные работы и создать каталог всех надгробий, которых на данном кладбище более 1000. Среди многих покоящихся здесь евреев, одним из наиболее известных является еврейский писатель Бет-Хаим.(с)

С еврейским кладбищем связана легенда, которая очень напоминает аналогичную пражскую. Только раввина звали Якубом Стеркелем, и события связаны с чумой 1575 года, когда в гетто умирали только дети. Причина необычной чумы тоже крылась в детоубийстве.

При раскопках массового захоронения на островке вблизи Венеции, где были похоронены жертвы чумы XVI века, итальянский антрополог обнаружил скелет первого в мире вампира. Уже тогда, в 2009 году, коллеги ополчились на ученого и признали провозглашенную им сенсацию несостоятельной. Изменилось ли что-нибудь в отношении к находке за минувшие три года? Критики гипотезы о вампире утверждают, что кирпич мог попасть в рот совершенно случайно. Так, антрополог Симона Миноцци (Simona Minozzi) из Пизанского университета, не скрывая своего удивления перед корреспондентами сайта LiveScience, задавалась риторическим вопросом, как могли в столь солидном журнале дать добро на публикацию подобного материала.
При раскопках братской могилы на венецианском острове Нуово Лаццаретто (Nuovo Lazzaretto), где захоронены жертвы чумы, поразившей город в XVI веке, Маттео Боррини (Matteo Borrini) из Флорентийского университета и его коллеги обнаружили в 2009 году женский скелет, чей череп держал во рту… кирпич. Тогда Боррини сделал сенсационное открытие, заявив, что это наиболее раннее археологическое свидетельство ритуала убийства вампира.
Ученый предположил, что распространению суеверной веры в вампиров способствовали "черная смерть", едва не уничтожившая европейцев, и неправильные представления о том, что происходит с телом после смерти. Мертвец мог показаться живым, поскольку казалось, что у трупа растут волосы и ногти — а это является естественным следствием высыхания и сморщивания кожи.
Останки женщины были, очевидно, завернуты в саван (о чем свидетельствует расположение ключицы), который истлел, но могильщикам могло померещиться, что вампир сжевал его. Почему вампир? В Средневековье бытовало поверье, что упыри в могилах могут жевать собственный саван или руку.
В Венеции в 1576 году от чумы погибло более 50 тысяч человек. Вымерла почти треть города, включая знаменитого художника эпохи Возрождения Тициана. Могильщики, которые наткнулись на этот труп, возможно, решили, что это вампир, и захотели воспрепятствовать ему продолжать убивать венецианцев.
Боррини и его коллега Эмилио Нуццолезе (Emilio Nuzzolese) выступили со статьей об этой находке в журнале по судебной медицине Journal of Forensic Sciences в 2010 году. С тех пор "вампира" довольно часто обсуждали по итальянскому национальному телевидению и в документальном фильме, показанном по каналу National Geographic.
Критики гипотезы о вампире утверждают, что кирпич мог попасть в рот совершенно случайно. Так, антрополог Симона Миноцци (Simona Minozzi) из Пизанского университета, не скрывая своего удивления перед корреспондентами сайта LiveScience, задавалась риторическим вопросом, как могли в столь солидном журнале дать добро на публикацию подобного материала.
Начать с того, что, судя по фотографиям, прах предполагаемого вампира покоился среди руин из камней, битого кирпича и плитки. Челюсти у трупов зачастую оказываются раскрытыми, и туда может угодить все, что угодно. В качестве примера Миноцци привела случай со скелетом, найденным на другом венецианском кладбище Vecchio Lazzaretto. Челюсти черепа сжимали бедренную кость.
По словам критиков "вампирской версии", положение ключицы трупа можно объяснить теснотой гроба, а не пеленанием в саван. Что касается легенд о "пожирателях савана" и так называемых Nachzehrer, то они были распространены на территории Восточной Германии, но не Италии.
"К сожалению, в последние годы это стало обычной практикой в Италии, — подытожила синьора Миноцци. — Вероятно, из-за сильного сокращения дотаций на исследования ученые стремятся привлечь к себе внимание за счет сенсационных открытий, которые часто имеют мало общего с наукой".
Боррини и его коллеги пока успешно отражают наскоки. "Относительно критики моих итальянских коллег я должен признать, что это довольно неприятная ситуация, — сказал Боррини. — Кажется, что главная причина интереса к моему исследованию — его успех в средствах массовой информации. Мне хотелось бы ясно сказать по этому поводу — я никогда не искал рекламы в масс-медиа".
Кроме того, Боррини и его единомышленники утверждают, что легенды о Nachzehrer вполне могли быть распространены и за пределами германских земель. Сколько немецких королей Священной римской империи германской нации со своей челядью, чадами и домочадцами жили не на своей исторической родине, а в Италии? Ласковый средиземноморский климат им был, видимо, милей сырых лесных дебрей и болот. Так неужели они не могли привнести за Альпы свои легенды и сказания?
В немецких народных поверьях есть упоминание о Nachzehrer (происходит от многозначного глагола, означающего угасание, гибель, истощение или изнурение человека), которое использовалось для обозначения живых мертвецов или другой нежити. Нахцереры своими основными качествами напоминают вампиров, но имеют ряд отличий.
Среди этнографов долгое время господствовала точка зрения, что область распространения легенд об упырях-нахцерерах ограничивается востоком и северо-востоком Германии, населенными по преимуществу славянским населением. Однако впоследствии ученые выяснили, что эти верования были распространены также на западе -вплоть до Рейнской области (Rheinland). При ликвидации старых кладбищ в северо-западной части Рейнских Сланцевых гор (Eifel) были обнаружены скелеты, которые лежали лицом вниз — однозначное свидетельство погребения трупов, которые сочли опасными для живых. Представления о подобном упыре встречаются также в Румынии и Сербии — на родине классического вампира.
Сказания и устные предания описывают нахцерера не совсем так, как вампира. Вампир покидает свою могилу, чтобы сосать кровушку; нахцерер тоже лежит или сидит под землей, но живет тем, что выкачивает жизненную силу из своих близких родственников или односельчан. Ему не нужно высасывать кровь, а достаточно установить со своей жертвой телепатическую связь, чтобы, пользуясь ее слабостью, "удушить". Зов нахцерера мог идти из его раскрытого рта, также он мог и сглазить.
Зачастую этот упырь из германских поверий жевал свой саван или даже собственную руку до тех пор, пока их совсем не обгладывал. Пока он продолжал жевать, люди умирали либо от истощения, либо от эпидемий. Однако умершие по вине нахцерера сами не становились нежитью, зомби или вампирами.
Иногда высказываются предположения, что легенды о нахцерере возникли только в конце Средневековья в связи с эпидемиями чумы. Однако с тем же основанием можно предположить, что в XIV и XV веках — в период наибольшего распространения чумы в Европе — появилось больше сообщений об открытых могилах и "казнях" подозрительных покойников, которые якобы вредят живым.
©

Сюжеты про привидений очень популярны как в английской литературе, так и в фольклоре. Не остались в стороне и баллады, которые часто описывают визиты призраков в мир живых. Интересно, что призрак в балладах напоминает скорее румынского вампира или скандинавского драуга, чем полупрозрачную субстанцию в саване. Он приходит непосредственно из могилы и туда же возвращается. Судя по всему, в могиле он и живет. Хотя рай и ад тоже упоминаются в балладах этого типа, они отодвинуты на задний план, а на переднем маячит все та же могилка. Компанию призраку составляют черви. Причем в одном из вариантов баллады 77, призрак объясняет отсутствие рук тем, что черви их ему отъели - это еще раз указывает на материальность балладного призрака. Таким образом, несмотря на обманчивое название, призрак в балладах это не бестелесный дух, а скорее оживший труп.
Собственно, и сам визит зачастую связан с дискомфортом в могиле, вызванным чрезмерной скорбью живых. Что-то вроде "Эй, нельзя ли плакать поменьше? Из-за ваших слез у меня потолок протекает." Другими причинами для визита может стать желание отомстить за свою смерть, преподнести живым урок, предупредить их о грядущей смерти, забрать их с собой в иной мир, разорвать помолвку, позаботиться об оставшихся сиротами детях (как в скандинавских балладах, где мать возвращается к детям) или утешить мать.
Давайте рассмотрим несколько баллад, где встречается этот мотив. Очень трогательная история приводится в балладе "The Wife of Usher's Well" ("Мать из Эшерз Уэлл," номер 79 в сборнике Чайлда). У богатой крестьянки было трое сыновей, которые отправились попытать счастье в море. Совсем скоро до нее донеслись вести, что все трое погибли. Тогда мать пожелала, чтобы ветер над морем дул до тех пор, пока ее сыновья не вернутся к ней в плоти и крови. Столь сильным было ее желание, что в день Св. Мартина все трое вернулись домой. На сыновьях были шляпы из березовой коры. Те березы произрастали не на земле, а у райских врат. Всю ночь сыновья пировали со своей матерью, а на рассвете, когда прокричал петух, им нужно было уходить. Пускай они и покинули ее навсегда, но, по крайней мере, зашли попрощаться напоследок.
Не менее интересна и баллада "Proud Lady Margaret" ("Гордая Леди Маргарет", номер 47, вариант А). Поздно вечером леди Маргарет стояла на бастионе замка и осматривала свои владения. К воротам подъехал рыцарь. Придирчиво оглядев гостя, гордячка пришла к выводу, что это не джентльмен. Должно быть, какой-то заезжий охотник. Но рыцарь заявил, что приехал просить ее руки. Если Маргарет не станет его женой, он умрет от разбитого сердца. "Тю," сказала леди Маргарет, "тоже мне, напугал. Между прочим, из-за меня погибли и более достойные рыцари. Их могилы уже зеленеют. Так что умирай, если хочешь, я за тебя не пойду." Подумав, она добавила- "Если, конечно, не разгадаешь мою загадку." Затем следует загадка, которую рыцарь с легкостью угадывает. Дама восхищена его интеллектом и готова выйти за него замуж, но не тут-то было! Оказывается, что рыцарь - это ее родной брат Уильям. Из-за ее гордыни погибло множество достойных мужчин, и Уильяму захотелось ее унизить. Леди Маргарет раскаивается. Она очень рада видеть брата и готова последовать за ним куда угодно. Но туда, откуда пришел Уильям, ей пока что нет дороги. Выясняется, что Уильям давно уже мертв. Тем не менее, он не поленился вернуться с того света, чтобы преподать сестрице урок.
Еще чаще в роли сверхъестественного гостя выступает погибший жених. Так, в "Sweet William's Ghost" ("Призрак Милого Уильяма", номер 77), призрак приходит в дом своей невесты Маргарет, стонет и скребется в дверь ее спаленки. Не слишком догадливая девица спрашивает, кто там пришел -- может ее отец или брат, или же Уилли наконец вернулся из Шотландии? Но хотя это и правда Уилли из Шотландии вернулся, пожениться у них не получится. Призрак просит вернуть его клятву - настоящий джентльмен, лично пришел сообщить о своей смерти. К сожалению, до Маргарет сей скорбный факт доходит не сразу. Расторгнуть помолвку? Еще чего! Она требует, чтобы он тотчас же пришел в ее комнату и поцеловал ее в губы. Деликатный призрак сообщает, что если он и правда поцелует ее в губы, то жить ей останется недолго. В некоторых версиях он добавляет, что его губы холодны, а дыхание пахнет сырой землей. Помимо этих намеков, присутствуют и другие: например, в версии С на вопрос Маргарет, принес ли он ей шелка в подарок, Уильям сдержанно отвечает, что хотя шелка он не принес, зато может предложить ей отличный саван. Мол, догадайся, дорогая, а вот что со мной произошло.
Намеков Маргарет не понимает. Она снова требует, чтобы Уильям на ней женился. Тогда Уильям сообщает в лоб - "Мои кости зарыты на кладбище, а сейчас с тобой общается мой дух." Так-то вот. Не будет свадебки. Маргарет возвращает ему клятву - иногда сразу, иногда после долгих расспросов. В зависимости от варианта, она спрашивает, что происходит с женщинами, умершими при родах, куда деваются души некрещеных детей, отправляются ли самоубийцы в ад, на что похож рай и т.д. Это ведь так интересно! Когда еще появится возможность с призраком пообщаться?
На все эти вопросы Уильям, истинный джентльмен, терпеливо отвечает. В конце концов, Маргарет возвращает ему клятву, но следует за ним на кладбище. Там она спрашивает, найдется ли ей место в его могиле. Иногда Уильям отвечает "да," иногда - "нет," хотя и добавляет что дни Маргарет все равно сочтены. Интересен вариант С, где у могилы Уильяма Маргарет встречает еще толпу призраков. Три из них - девицы, на которых Уильям тоже обещал жениться. Они умерли, не дождавшись свадьбы. Еще три - их дети, которых они, вероятно, убили. Оставшиеся три - адские псы, который сторожат душу Уильяма. Поглядев на эту развеселую компанию, Маргарет бьет Уильяма кулаком в грудь и возвращает ему клятву. Такой женишок, живой или мертвый, уж точно никому не нужен.
Похожую ситуацию, когда жених возвращается к невесте, можно встретить и в других балладах. "The Suffolck Miracle" ("Чудо в Саффолке", номер 272) отчасти напоминает стихотворение Бюргера "Ленора," переведенное на русский Жуковским. Впрочем, трагическая развязка в балладе отсутствует. Молодой человек был влюблен в дочку фермера, но отец отослал ее погостить у дяди, за 40 миль от их деревушки. Пока девица там гостила, юноша успел скончаться. Но однажды темной-претемной ночью он прискакал за ней и повез домой. Пока они скакали, юноша пожаловался на головную боль. Девица повязала ему голову носовым платком, ощутив при этом, что его кожа была ледяной. Когда юноша привез возлюбленную домой, то отлучился на минутку, но больше его уже никто не видел. А девица узнала от своего остолбеневшего отца, что ее любимый умер месяц назад. Такая вот история. Фрэнсиса Чайлда эта баллада ужасно возмутила, он ругает ее на все корки. Зачем призрак встал из могилы? Зачем прискакал к девице? Почему они так и не объяснились? Почему призрак просто бросил ее и исчез? Бессмыслица какая!
Иное дело - баллада "James Harris" (The Daemon Lover)" ("Джеймс Харрис -- Любовник-Демон", номер 243). Здесь романтика очень органично переплетается с готическими мотивами. Многие красавцы сватались к Джейн Рейнольдс, но свое сердце она отдала Джеймсу Харрису. Увы, Джеймса насильно завербовали в моряки. Прождав его три года, Джейн узнала, что он погиб. Долго она скорбела по любимому, но жизнь берет свое, и Джейн вышла замуж за плотника, проживавшего по соседству.
В браке у нее родилось трое славных деток, жизнь казалась уютной и размеренной. Но однажды мужу потребовалось отлучиться на три дня. В ту же ночь к ее окну подошел призрак. "Я Джеймс Харрис," сказал он, "И все эти семь лет я плыл к тебе." Затем он позвал ее за собой. Джейн начала отнекиваться - разве она может бросить мужа и маленьких детей? На это Джемс жестко заявил, что он мог бы жениться на королевской дочери, а выбрал именно Джейн. На фоне его жертвы, бросить мужа с детьми - это сущий пустяк. Будучи особой практичной, Джейн поинтересовалась, как он намеревается ее содержать. Но, как оказалось, Джеймс привез с собой 7 кораблей, груженных товаром, так что Джейн ни в чем не будет нуждаться. Сама она поплывет на корабле с мачтами из чистого золота и с шелковыми парусами. Он увезет ее в Италию, где она увидит лилии, растущие по берегам. Соблазнившись, Джейн решилась на эту эскападу. Поскольку призрак один-в-один был похож на человека, ничего дурного она не заподозрила. Когда плотник вернулся домой и не нашел жену, он сошел с ума от горя и повесился. Дети остались сиротами.
Но что же произошло с Джейн? Уже на корабле, всего-то через день, она затосковала по дому. Но еще хуже ей стало, когда она узнала об истинной причине возвращения Джеймса. Разумеется, никакие лилии он ей показывать не собирался. Вместо цветов, он покажет ей, как рыбы плывут на дне морском. Джеймс действительно погиб, а его призрак вернулся, чтобы наказать Джейн за то, что она нарушила свою клятву, пусть и после его смерти. С этими словами он затопил корабль и оба сгинули в морской пучине.
Столь же печально встреча с призраком закончилась и в "Willie's Fatal Visit" ("Трагичный Визит Уилли," номер 255). Причем тут герой никак не был связан с призраком, просто попал под раздачу. Уилли приходит навестить свою подружку Мэгги -- ночью, как водится, ибо темнота друг молодежи. Девушка просит петуха прокричать лишь утром. Но беспринципная птица решила прокричать на час раньше, еще до восхода. Молодые люди не сообразили, сколько на самом деле времени, и Мэгги выгнала дружка из дома. В отличном настроении он возвращался к себе, как вдруг на холме ему повстречалось привидение - такое жуткое, что нагнало бы страху и на 10 тысяч мужчин. А уж одному Уилли впечатлений хватило с лихвой. Привидение казалось печальным и бледным, но, увидев Уилли, оно улыбнулось. По-доброму так улыбнулось. Предвкушающе. Слишком часто Уилли ходил этой дорожкой к своей любовнице, а о душе совсем не думал. В связи с этим обстоятельством, привидение разорвало его на кусочки. Причем кусочки аккуратно разложило по скамьям в близлежащей церкви. А Мэгги заботливое привидение принесло его голову с золотыми волосами. Хорошо хоть не какой-нибудь иной, более лакомый кусочек.
Иногда люди не видят призраков, просто слышат их голоса. В "The Unquiet Grave" ("Беспокойная Могила", номер 78), безутешная девушка плачет на могиле любимого 12 месяцев и один день. Наконец из могилы раздается голос. "Кто мешает мне спать?" спрашивает призрак. Девушка умоляет его об одном-единственном поцелуе, но поцелуй призрака означал бы для нее смерть. Вальтер Скотт упоминал, что согласно шотландским суевериям, чрезмерная скорбь живых мешает мертвым обрести покой в загробном мире. Более того, из-за слез, пролитых над могилой, у мертвеца мокнет саван. А спать в мокром белье кому же понравится?
The Unquiet grave - английская народная баллада начала 15 века, записанная фольклористом Фрэнсисом Чайлдом в 1868 году.

Баллада про беспокойную могилу вдохновила нескольких поэтов 19го века. Подобный сюжет обыгран в стихотворении Томаса Гарди "Ah, Are You Digging On My Grave?" ("Кто роет землю надо мной?"). Правда, вместо скорбящего влюбленного покой героини нарушает ее собака, которая ищет зарытую косточку. В таком же ехидном тоне этот сюжет преподнесен в стихотворении Томаса Гуда "Mary's Ghost" ("Призрак Мэри"). Там призрак девушки приходит сообщить жениху, что до ее могилы добрались похитители трупов. Теперь ее тело разрезано на кусочки и распродано по местным врачам, так что даже плакать над могилой бесполезно - от нее самой там не осталось ни атома. Никак не может улежаться в могиле и призрак мисс Бейли из одноименной баллады Колмана. Девица покончила с собой после того, как ее соблазнил лихой капитан из Галифакса. А поскольку самоубийц не хоронят в освященной земле, ее призрак пришел к соблазнителю и начал возмущаться. Покоя после смерти мисс Бейли не обрести. Но капитан оказался не промах и сунул десять фунтов кладбищенскому сторожу, чтобы тот тайком похоронил тело мисс Бейли. Обрадованный призрак удалился, рассыпаясь в благодарностях.


В английских и шотландских балладах, маленьким детям приходится несладко. В этой статье я рассматриваю несколько баллад, повествующих об их тяжкой доле. Так, в балладе Cruel Mother ("Жестокая Мать," номер 20 в сборнике Чайлда) девица внезапно узнает о беременности. Чтобы скрыть позор, она уходит в лес и садится под деревом, прислоняясь к нему спиной. В зависимости от варианта, это может быть и просто дерево, и дуб, но чаще всего упоминается боярышник или терн. Из-за своих колючих шипов, они символизируют с муки и, в частности, терновый венец Христа. Опираться на колючий куст по время родовых схваток наверняка ужасно больно! Под влиянием фольклора, колючие кустарники стали ассоциироваться детоубийством как таковым. Об этом свидетельствует стихотворение Уильяма Вордсворта "Терн" (The Thorn): возле дряхлого куста находится холмик, напоминающий детскую могилку.
Но вернемся к героине баллады. Под деревом она рожает двойню и убивает младенцев -- закалывает их перочинным ножом или, связав лентой по рукам и ногам, хоронит живьем. Затем, как ни в чем не бывало, она возвращается в отцовский замок. Через некоторое время на глаза ей попадаются прелестные детишки, которые играют в мяч. Умилившись, она восклицает: "Милые дети, если бы вы были моими, я бы одела вас в шелка!" На это дети отвечают: "Когда мы были твоими, то не видели от тебя добра". Возможно, маленькие призраки -- это порождение ее нечистой совести, знак того, что она раскаивается в своем злодеянии. В одной из версий преступница спрашивает, какое наказание ее ожидает. Дети злорадно отвечают, что семь лет она будет летать птицей в лесах, еще семь -- плавать рыбой в море, еще семь -- болтаться колоколом на колокольне, и последние семь -- служить привратником в аду. Жестокая мать готова принять любые кары, но перспектива оказаться в аду ее ужасает.
Следующая баллада о детоубийстве называется The Maid and the Palmer (Девица и Пилигрим, номер 21). Красавица-девица приходит стирать к колодцу. Там она встречает пилигрима, который просит у нее воды. Но у девушки нет с собой чаши, чтобы зачерпнуть воду, о чем она и сообщает паломнику. Мол, ступай себе отсюда. Настырный пилигрим заявляет, что для своего любовника она бы чашу точно отыскала. Любовник? У нее? Девица уязвлена и клянется всеми святыми, что у нее отродясь не было любовника. "Ты лжешь, девушка", спокойно продолжает странник. "У тебя было девять детей". Он перечисляет, где зарыты убитые дети -- кто у изголовья кровати, кто на лугу. В сумме как раз и выходит девять. В ирландском варианте баллады The Well Below the Valley лживая девица не только умертвила своих детей, но еще и зачала их от родственников -- от дяди, брата и отца. (С этой баллады начинается фильм "Сестры Магдалины"). Раскаявшаяся грешница спрашивает о своем наказании. Ее ожидают похожие кары, что и жестокую мать из предыдущей баллады. Вытерпев эти муки, она сможет вновь вернуться домой.
Очевидно, что эти баллады перекликается с рассказом о встрече Иисуса и самарянки из Евангелия от Иоанна 4: 6-29. Женщина удивлена, когда Иисус просит у нее воды, ведь иудеи избегают самарян. Кроме того, ей нечем зачерпнуть воды из колодца. На это Иисус обещает напоить ее живой водой, навеки избавляющей от духовной жажды. Рано или поздно их беседа затрагивает личную жизнь самарянки: "Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала." Пять мужей и любовник -- уже солидное число. Однако сочинителям баллады этого показалось недостаточно, так что вместе многочисленных мужей пилигрим (читай -- Иисус) упоминает убитых младенцев. Так гораздо страшнее, а значит и завлекательнее.
В средневековой традиции образ безымянной самарянки слился с образом Марии Магдалены. Именно Магдалена упоминается в скандинавских балладах подобного типа. В одной из них, после ее традиционного отказа за неимением чаши, Иисус говорит Магдалене, что будь она невинной девушкой, он выпил бы из ее рук. Магдалена, конечно же, оскорблена. Тогда Иисус сообщает, что она не только распутница, но даже родила и убила троих детей -- от родного отца, от брата и от священника. В качестве епитимьи, она должна удалиться в лес, жить среди свирепых зверей, спать на земле и питаться листвой. После семилетнего покаяния, ей уготовано место в раю. Еще более красочные версии попадаются в Чехии и Словакии. В одной версии, за грешницей тянется кровавый след, к ней приходят безголовые призраки девяти убитых детей, а когда она, чтобы доказать свою невинность, приходит в церковь и преклоняет колени у алтаря, то проваливается под землю. Только золотые волосы и остались!
Баллада Mary Hamilton (Child 173, вариант B) начинается она с того, что Мэри Гамильтон отправляют поучиться премудрости при королевском дворе. Вскоре девушка беременеет от короля и тайком избавляется от ребенка -- сажает его в бочку и бросает в море со словами "Плыви или утони, но домой не возвращайся." Тем не менее, остальные фрейлины успевают услышать детский плач, так что доносят о происшествии королеве, которая подступается к девушке с вопросами. Узнав правду, королева приглашает Мэри поехать вместе с ней в Эдинбург (или Глазго), якобы на свадьбу. Мэри догадывается, что это всего лишь предлог, но тем не менее надевает свои золотые украшения вместо траурного платья. Сверкая ими, она едет по улицам города. Когда женщины начинают ее оплакивать, она просит их не скорбеть по ней, потому что она заслужила смерть за убийство ребенка. Мэри поднимает кубок и пьет за здоровье своих друзей и родителей. После говорит, что еще вчера у королевы было четыре Мэри, теперь же осталось только три, что вчера она омывала королеве ноги и готовила ей постель, а сегодня получила петлю в качестве награды. На этом некоторые варианты и заканчиваются, но в данном варианте еще больше драмы. Когда Мэри уже стоит на виселице, появляется отец ее ребенка -- король. И не просто появляется, а с помилованием. Но в ответ Мэри заявляет, что если бы ему и в правду хотелось спасти ее жизнь, он бы ее так не позорил. Разумеется, девушка будет повешена.
Некоторые исследовали, в том числе и коллекционер баллад Фрэнсис Чайлд, считают, что эта баллада основана на реальных событиях. В частности, ее связывают с королевой Марией Стюарт, которая отправилась во Францию с четырьмя фрейлинами по имени Мэри. Другое дело, что фамилии у них были Сетон, Битон, Флеминг и Ливингстон. Первые две Мэри действительно упоминаются в балладе, но Мэри Гамильтон среди камеристок не значится. Более того, слово "Мэри" (иногда пишется со строчной буквы - mary) обозначало камеристку вообще.

Еще оригинальнее версия, которая называет прототипом героини Марию Гамильтон, любовницу Петра Первого. Она действительно была фрейлиной Екатерины и, забеременев от царского денщика Ивана Орлова, утопила ребенка, за что и была казнена. В предисловии к балладе, Чайлд всерьез рассматривает эту версию, полагая, что история о казненной царской любовнице могла попасть в Шотландию, где ей придали национальный колорит (в балладе Мэри вешают, а не отрубают ей голову, как Марии Гамильтон). Но опять же, саму балладу датируют 16м веком, так что вряд ли трагедия, произошедшая с Марией, действительно на нее повлияла. Тем не менее, совпадение очень интересное.
В отличие от традиционных английских и шотландских баллад с их ограниченным набором сюжетов, так называемые broadside ballads (т.е. баллады, отпечатанные на одной стороне листа) живописали недавние события (например, пресловутое убийство в Красном Амбаре). Эти вирши были написаны корявым слогом и изобиловали клише, но эстетика мало кого волновала. Их покупали на улицах, чтобы всласть поужасаться. Так что сюжеты были как на подбор жуткими, хотя и с налетом сентиментальности: за описанием ужасных преступлений следовало возмездие, а убийца, уже с петлей на шее, завещал читателям не повторять его злодеяний. Одной из популярных баллад, вошедшей в антологии народной поэзии, была "Мэри Арнольд, Женщина-Монстр." История Мэри ужасает в первую очередь своей обыденностью. В 19м веке, как и теперь, нищие калечили малышей в надежде заработать на их увечье побольше денег. Убогонькому лучше подают. О попытке Мэри изувечить свое дитя и о результате ее жестокости рассказывается в балладе.
Мэри Арнольд родилась в 1809 году, в семье небогатых фермеров. Она была младшей из семерых детей, причем все дети в этой семейке росли отчаянными сорванцами. Обоих ее братьев выслали в колонии, одного за браконьерство, другого за кражу со взломом. Сестры были им под стать и с малых лет пустились во все тяжкие. Когда Мэри исполнилось 16, ее мать скончалась от разбитого сердца, не в силах более сносить беспутства своих отпрысков. По крайней мере, так утверждает некий Пол, автор памфлета о злодейке. Сама Мэри была развита не по годам и в 14 выглядела на все 18. Ею увлекся сын местного помещика Джаспер Эуэлл. Молодой повеса соблазнил селянку, она забеременела, но внебрачный ребенок прожил недолго. Вдоволь натешившись с красоткой, Джаспер бросил ее. В довершение всех бед, отец Мэри успел скончаться, так что девушка осталась без средств к существованию. Как часто бывает в таких случаях, она подалась в проститутки и прожила так около пяти лет. Неизвестно в точности, кто был отцом ее второго ребенка. Более того, в балладе и комментариях 19го века не уточняется даже, был ли это мальчик или девочка. Однако после рождения малыша, Мэри впала в такую нищету, что решила просить милостыню. После стольких лет на дне общества она уже не годилась для проституции и не могла завлечь клиентов. К тридцати годам она успела превратиться в старуху.
Чтобы разжалобить прохожих, Мэри решила пойти на уловку и ослепить свое дитя. Ее план был настолько чудовищным, что ужаснул даже видавших виды современников Диккенса. Мэри взяла две половинки ореховой скорлупы, засунула в каждую по плотоядному жуку, после чего крепко привязала скорлупки к глазам младенца. Каков был ее расчет, объяснять не требуется. Непонятно, как долго продолжалась эта пытка, но крики младенца услышала проходившая мимо женщина. Заподозрив неладное, она позвала полицейского. Ребенка отняли у матери, сняли с его глаз повязку, но непоправимый урон зрению уже был нанесен. Искалеченное дитя отправили в приют для слепых, а злодейку-мать ожидал суд. Ее приговорили к 12ти месяцам тюремного заключения, причем каждый месяц она должна была неделю проводить в одиночной камере. По истечении этого срока, Мэри Арнолд выслали в Австралию на 10 лет. Там она, по всей вероятности, и скончалась. А ее ужасный поступок лег в основу баллады.
Последняя баллада, на которую хоть и за уши, но тоже можно притянуть к этой категории, живописует как детоубийство, так и жестокое обращение с детьми. Рассчитана баллада на религиозных людей с безмерным запасом чувства юмора. Вообще, английские баллады нередко сообщают пикантные подробности из семейной жизни Марии и Иосифа. Но здесь добрались и до маленького Иисуса.

В начале баллады, маленький Иисус просится на улицу поиграть в мячик. Судя по всему, сорванец он еще тот, поэтому Мария сразу предупреждает его: "Играть-то играй, но смотри, чтобы на тебя не жаловались." На этот раз - никаких безобразий. На улице мальчик встречает трех маленьких иорданцев и зовет их поиграть. Но богатые сверстники насмехаются на сыном плотника - "Ведь мы сыновья лордов и леди, и рождены в роскошных покоях." Не знают они, с кем связались. "Ну так я докажу вам, что я выше вас всех!" - затаил обиду мальчик. Он строит мост из солнечных лучей и поднимается по нему, а когда богатенькие сынки следуют за ним, то падают в реку и тонут. Так что без приключений и на этот раз не обошлось. Родители усопших бегут жаловаться Марии и требуют, чтобы она наказала своего сына. Не долго думая, Мария кладет его себе на колени и три раза хлещет ивовыми розгами. Один раз за каждый труп - все по честному. Разобиженный мальчишка тут же проклинает иву. С тех самых пор, это дерево гниет с сердцевины. Такая вот веселая песенка.
Истории о маленьком трикстере напоминают апокрифическое Евангелие о Детстве Иисуса от Фомы. Там маленький Иисус, среди всего прочего, оживляет сушеную рыбу и растягивает слишком короткое полено, чтобы Иосиф закончил мастерить кровать. Время от времени он тоже кого-нибудь убивает - например, мальчишку, который ударил его по руке. Более того, в апокрифе присутствует эпизод, когда разгневанный Иосиф хватает пасынка за ухо, а тот отвечает - мол, не злите меня, папаша, я ведь прежде вас на свет появился. Там же учитель бьет мальчика-Иисуса по голове, после чего Иисус обрушивает на него такой поток знаний, что учитель униженно просит прощения (вот тебе аттестат зрелости, мальчик мой, а теперь иди отсюда подальше!) Вполне возможно, что история с ивой возникла на основе этих рассказов.
Пишет b_a_n_s_h_e_e
Баллада Lamkin столь же жуткая, сколь поучительная. Ее посыл, в принципе, очень правильный — раз уж нанял работника, так изволь ему заплатить, а если кинул фрилансера, он и отомстить может. Причем отомстить страшно. На основе различных версий, вырисовывается примерно такая история: лорд нанял каменщика построить ему замок, но по завершению работ отказался платить. Каменщик Ламкин затаил обиду. Впоследствии лорду понадобилось уехать за море по делам и он строго-настрого наказал своей леди запереть все засовы и остерегаться Ламкина. Другое дело, что в замке у Ламкина оказалась сообщница — нянька, нанятая присматривать за маленьким сыном лорда. Именно она и впустила свирепого каменщика в дома. Дальше начинается действо, которое лично мне напоминает дуэты кровожадного цирюльника и миссис Ловетт из мюзикла «Суинни Тодд.» Узнав, что в данный момент леди пребывает в своих покоях, эта парочка решила выманить ее оттуда. Почему бы им не убить ее прямо в будуаре — сие в балладе не упоминается, возможно, они не хотели гобелены кровью заляпать. В качестве приманки выбрали несчастного младенца.
Слабонервным дальше лучше не читать.
Ламкин пырнул младенца ножом (в других версиях, сделать это ему посоветовала добрая нянюшка). В еще более жестоком варианте нянька сунула младенцу в нос серебряный винт, покуда не начала течь кровь. После младенец остался лежать в колыбели, которая начала медленно переполняться кровью — Ламкин раскачивал ее, нянька пела колыбельную. Услышав крики ребенка, раздраженная мать позвала из своей комнаты: «В чем дело, отчего мой малыш плачет?» Но как она ни уговаривала няньку утихомирить младенца, та неизменно отвечала, что успокоить его может только мать. В одной из версий нежелание леди спуститься к ребенку объясняется тем, что на дворе зимняя ночь, а у нее нет свечи, на что нянька отвечает, что ее золотые кольца настолько яркие, что не понадобится другой источник света (судя по всему, к кольцам нянька давно уже присматривалась).
Как только леди спускается вниз, она натыкается на Ламкина. Осознав, что происходит, леди умоляет сохранить ей жизнь. Ламкин переадресует этот вопрос няньке — убить ли ему леди или пощадить? «О, убей ее, убей ее, Ламкин,» заявляет нянька, «Она всегда ко мне плохо относилась.» Но Ламкин желает не просто поквитаться с женой неплатежеспособного клиента, а собрать ее кровь в чашу. Эта чаша фигурирует почти во всех версиях. В одной из них, он приказывает няньки начистить ее до блеска, потому что в нее будет стекать кровь благородной дамы. Но нянька, одерживая классовой ненавистью, отказывается наотрез — пускать кровь леди течет прямо на пол, чем она лучше крови бедняков? В других версиях появляется дочь леди, которую та готова отдать Ламкину в обмен на свою жизнь. Именно дочери он приказывает держать чашу, в которую побежит кровь ее матери.
Когда лорд возвращается в родные края, он узнает о чудовищном преступлении. В версии B, по приезду в замок он находит сначала труп своего сына, а на лестнице — труп жены. Взбешенный лорд приказывает казнить обоих убийц — Ламкина вешает на воротах, а няньку сжигает на костре (или наоборот — его сжигает, ее вешает). Самая оригинальная казнь приведена в версии D — там Ламкина варят заживо в котле с раскаленным свинцом.

Эта баллада тот редкий случай, когда реальные события и лица вспоминаются чаще. А ведь в других версиях фигурирует и дьявол и бугимен.

Тихим октябрьским вечером хочется вам поведать истории о шумной пешеходной улице, которую многие из вас знают, - старом Арбате (и его окрестностях). Если быть честным, то вашему покорному слуге это место не всегда было по душе: уж слишком утомляли и толпы гуляк и полчища художников/музыкантов и прочих субъектов искусства. Но одним поздним вечером удалось взглянуть на эту улицу в другом обличье.
Было это ближе к полуночи 31 октября на экскурсии "Мистический Арбат". По теме гид говорил мало и все спрыгивал на своих любимых масонов. Но в воздухе уже разливалось ощущение праздника, ибо под сенью мрачного готического замка "Дома Актера" улица и соседствующие переулки периодически заполнялись ряжеными с тыквами в руках.
Истории, которые будут тут рассказаны, не записывались со слов экскурсовода. Запоминались только конкретные дома, по котором уже дома искалась и перепроверялась информация. А что-то было известно до прогулки и ждало своего момента.
Начать следует с дома №14, на месте которого до сих пор пустырь (тот, что за забегаловкой "Синий трамвай").



На Арбате был такой дом под номером 14, который в один прекрасный день приобрел дурную славу и был прозван «домом с привидениями» и «местом, которое все живое в землю утягивает».
Есть две версии по поводу того, кто построил этот дом. Из одних источников следует, что его возводил князь Халиков, а из других, что князь Оболенский. Однако одно время владельцем особняка на Арбате был Н.Н. Оболенский, который продал фамильный дом некому купцу Гоберману, который, в свою очередь, не успел пожить в купленном владении, т.к. оно успело перейти к новым хозяевам.
Но кто бы то ни были хозяевами дома, они там не жили, а, испугавшись ходившего о доме мнения, сдавали его в аренду. Первыми там поселились некий полковник с женой, молодой и красивой. Но она ушла от него к артисту, а он, не выдержав такого удара, удавился. Затем здесь попробовал пожить чиновник с семьей, однако и их постигла злая участь. Спустя всего лишь месяц жену чиновника и их пятерых детей обнаружили удавленными. После таких происшествий жить в этом злополучном доме никто не решался, и он долго стоял пустой. Только лишь в советские времена помещения в доме занимали под склады и различные учреждения.
В период войны Арбат предназначался Наркомату обороны. Бомбардировками был разрушен театр Вахтангова, расположенный на Арбате, однако его восстановили, а вот дом номер 14, располагавшийся на противоположной стороне, увы, был стерт с лица земли навсегда. Он был очень красив внешне, имел шестиколонный балкон и десять высоких окон, его частенько использовали для фотографий на открытки. Даже на картине «Арбат» художника М. Гермашеза 1912 – 1914 годов, на которой изображен городской пейзаж с уже многоэтажными зданиями узких переулков, трамвайной колеей, одинокой лошадью под фонарем, дом №14 находится в самом центре. Именно в те времена дом и получил прозвище «дом с привидениями», который мирные люди по ночам обходили стороной. Теперь то место, наверное, не многие узнают, дома стали еще выше, а фонарей больше.
Собирателем ходивших о доме на Арбате слухов, был некий Е. З. Баранов, торговавший книгами прямо на ступеньках любопытного объекта обсуждений. Этот человек очень любил и ценил фольклор. Он сумел догадаться начать записывать все, что говорят о доме и авторов этих высказываний, даже если это был какой-нибудь обыкновенный извозчик или даже водопроводчик. Плюс ко всему Баранов сделал доклад на эту тему в научном обществе «Старая Москва», в котором состояли такие люди великий художник А. Васнецов и историк П. Миллер. Именно благодаря этому докладу и общему решению членов общества в 1928 году была выпущена отдельная книга, в которой были опубликованы все собранные Барановым легенды, рассказы и слухи, даже самые фантастические и невероятные. Книга вышла под названием «Московские легенды». Послесловие к книге было написано П. Миллером. Он считался знатоком улиц Москвы и установил, кто и в какой период владел этим домом. Согласно его исследованиям, в конце XVIII века владельцами дома были князья Шаховские, с середины XIX – Оболенские. Один из Оболенских, кстати, в этом доме покончил с жизнью. После некоторое время дом оставался пустым. Поводом для появления легенд послужили люди, тайно поселившиеся в опустевшим доме и скрывавшиеся от полиции. А прохожие и извозчики, по всей видимости, принимали их за нечисть и призраков, поэтому перед домом переходили на другую сторону дороги.
В книге У.З. Баранова владение было описано как большой каменный одноэтажный дом с подвалом и довольно обширным двором. Особо привлекательно Баранов описал фасад дома, балкон, окна, а так же бронзового льва, который стоял на входе в дом, расположенный со стороны двора (помимо него был и основной вход, парадный). А на самом деле дом был похож на остальные, стоящие на Арбате: деревянный и оштукатуренный.
Этот дом снимали железнодорожный магнат В. Фон Мекк и князь Лев Голицын, которые спокойно жили в нем и им не мешали никакие призраки.
Место, улица, земля, где находился «дом с привидениями» примечательны еще и тем, что на их территории находился дом, в котором жили родители нашего великого, непобедимого полководца Александра Васильевича Суворова. Сейчас на тех местах зеленый сквер.
Этот дом нуждается в восстановлении с исторической точки зрения. Обращая внимание на то, как можно качественно и достаточно быстро восстановить стены, разрушенные войной и бомбардировками, напрашивается вывод, что «дом с привидениями», имевший прекрасный фасад с шестиколонным балконом, высокими окнами и бронзовым львом со двора, вполне подлежит восстановлению. Колокольню тоже необходимо вернуть в жизнь с целью создания в тех местах музея, посвященного Александру Суворову. Хотя начать, наверное, стоит с установки на этом месте памятника, который смог бы доступно пояснить каждому проходящему мимо человеку, что он идет по земле, на территории которой родился Суворов.

По рассказам гида: прохожих очень пугали жуткие звуки, доносившиеся из подвала дома, и белые тени, мелькающие в окнах. Когда же по наводке в пустующий дом ворвались стражи порядка, то они обнаружили бандитскую малину, которая пользовалась дурной славой дома и обосновалась на нижнем этаже. Более того, они сами ее поддерживали: в подвале стояли инструменты, которые периодически издавали не очень приятные звуки, а напротив около окон на веревках висело то ли белое покрывало, то ли ночная рубашка, которая тоже шла в ход.
Наш проводник рассказал и эту часть легенды:
В те времена в доме жил большой любитель старинных книг князь Хилков. Жемчужиной его коллекции была книга Якова Брюса – сторонника Петра Первого. О Якове Брюсе ходили различные слухи мистического толка. Его считали колдуном, чернокнижником и алхимиком, якобы умеющим превращать свинец в золото. Как раз последним и заинтересовался один из слуг князя.
Он выкрал книгу из хранилища, но никаких сведений о превращении металлов в золото в этом труде не было. Вернуть книгу в хранилище лакей не успел и спрятал ее в комнате князя. А спустя некоторое время барина обнаружили в его кабинете повешенным на собственном ремне. Ходили разговоры, что Хилкова подтолкнула к этому поступку спрятанная книга, сохранившая негативную энергию своего автора. Что касается лакея, укравшего фолиант, то в течение года после своего поступка он спился и умер.
Фантазия некоторых авторов доходит до того, что книгой Брюса был самый настоящий Некрономикон безумного араба Альхазреда.
-
Дом этот — проклятый, нечистое место. В нем черти водятся... Ну, как водятся? Не распложаются же, как цыплята из-под курицы, а беснуются. Соберутся, один на гармонике жарит, другой — в тулумбас... бум... бум... Прочие-то хвосты задерут и пошли отхватывать... Народ так сказывает, а верно ли — не знаю. Будто с двенадцати часов ночи начинается. И такого трепака разделывают! Уж они на это мастера... На хорошее-то их не толкнешь, а вот плясать да матерно ругаться — это самое разлюбезное ихнее дело. Очень на то горазды...
И будто в этом доме мать с сыном в блуде жила. Сын взял да и зарезал мать, а после того сам удавился. И вот с этого времени черти и облюбовали этот дом. Пошло по ночам беспокойство. Люди и не хотят в нем жить. Толкуют вот так в народе. А может, это и не так. Какой наш народ? Как примется плести... Особенно бабы, сороки эти. Они тебе настрекочут, только слушай. И откуда что берется! Сорочья порода. Только бы языки чесать...
Ну и не живет никто в этом дому. Да и какая неволя? Деньги заплати, да и не спи по ночам, чертовскую музыку слушай. Да сгори он! Черти балы устраивают, а я деньги плати? Дураков нет, это оставьте. Ну, да ведь и то сказать: только разговор такой идет, а правда ли, нет ли — кто знает?!
Записано мною в Москве от ломового извозчика, старика Кадушкина. Настоящая фамилия его — Ларин, а прозвище Кадушкин он получил за то, что в конце восьмидесятых годов занимался доставкой воды в Дорогомилове, где в то время водопровода не было, причем воду он возил не в бочке, а в огромной кадке, укрепленной на дрогах. Человек он был (умер в 1924 г., 79 лет) во многом оригинальный и интересный рассказчик. За чаем в харчевне он просиживал, когда не было работы, часа три и, угрюмо насупив густые брови, выдувал пять-шесть чайников чаю, т. е. 30—35 стаканов, и уже после такой порции принимался за щи. После щей, выпив объемистую кружку холодной воды, отправлялся на биржу.
Он много нюхал табаку, в который подмешивал для крепости золу. Нос у него был короткий, но очень толстый, и он, собираясь нюхать, стучал по нему двумя пальцами, приговаривал:
— Ну-ка, Господи благослови... понюхать табачку на доброе здоровьеце!
Набив табачком обе ноздри, он принимался громко кряхтеть, а потом чихать. Чихал он оглушительно и долго, задрав голову кверху и держа в руке красный грязный платок.
Это и кряхтенье, и чиханье выводило из себя жену харчевника, женщину очень нервную и раздражительную. Она принималась выталкивать Кадушкина из харчевни, а тот, упираясь, продолжал чихать по-прежнему. И не раз он доводил ее до слез, до истерики. Она ненавидела его всей душой, один вид его приводил ее в содрогание. Получив известие о его смерти, она вздохнула с облегчением и, перекрестясь, произнесла с чувством глубокой благодарности:
— Слава Тебе, Господи, слава Тебе! — и потом говорила каждому из постоянных посетителей харчевни: — Слыхали хорошую новость? Кадушкин подох! Убрался-таки наконец. Да уж и пора: черти давно в аду с фонарями искали его. Окачурился, старый мерин.
Рассказывали, что за несколько дней до смерти Кадушкин пожелал исповедаться и во время исповеди сделал выговор священнику за то, что тот исповедовал его «не по правилам».
— Нетто это исповедь? — говорил он с пренебрежением. — Ты должен сперва изругать меня самыми подлыми, самыми паскудными словами, а потом уже спрашивать о грехах. Тебе деньги платят, а не щепки.
Нюхать табак он перестал только за три часа до смерти.
— Не могу, — проговорил он, выпуская из коснею щей руки тавлинку. — Видно, Кадушкину каюк... нанюхался...
Ты об этом доме меня спроси, я тебе все расскажу и разъясню, как и с чего это дело началось и чем кончилось.
А это, будто в нем черти пляшут, балы устраивают — ты этому не верь, это только белой кобылы сон и больше ничего. Все это пустое. А что действительно в доме ночью и стуковень, и громовень идет — так это верно.
Ты вот слушай, я тебе всю историю расскажу, кто этот дом построил, кто жил в нем и как на него нашло проклятье. Все это не зря, а дело серьезное.
Построен он давно, сто лет с лишком будет. Это сейчас же после того, как Наполеон из Москвы ушел. А строил князь Оболенский. Тогда вся Москва обгорелая была. Нарошно поджигали, чтобы французов выкурить. Всю Москву огню предали. Ну, и допекли Наполеона, он и убежал.
Так вот князь Оболенский и построил на Арбате дом. И раньше его же дом был на этом месте, да он сжег его. Ну, а жил он в новом доме или не жил — не знаю. Одно знаю, что князь Хилков снимал в аренду этот дом, квартировал в нем, и в нем же свою кончину нашел. А князь этот был не простой, ученый человек. Раньше он за границей жил и учился. Все экзамены хорошо сдал, да мало ему этого было. У него, видишь ли, такая зацепка была в голове: хотел вторым Брюсом сделаться. Вот, видишь, какой он рейс взял. Вот какой полет захотел сделать человек!
И была у него старинная книга — Брюсово сочинение. Большие деньги он отдал за него, тысячу или полторы. Ну, понятно, человек хотел наукой навеки прославиться, вот и не пожалел на книги деньги. А все же напрасно он так возмечтал — не сделался бы вторым Брюсом. Может, чем другим и прославился бы, только до Брюса не дошел бы. Это оставьте ваше попечение. И раньше многие добивались попасть в Брюсы, и теперь сколько профессоров и докторов добиваются, да не выходит ихняя затея. Вот и Хилков тоже возмечтал и принялся по Брюсовой книге учиться.
А жил скромно: пиров, балов не задавал и в карты не играл, не позволял себе этой мошеннической операции, ведь тут только шулерам да жуликам везет, а честный человек всегда в проигрыше. Самое мошенническое занятие, и тот, кто его выдумал, обязательно был аферист на все руки, жулябия первого сорта.
Ну, а Хилков держал себя в стороне от этих картежников, да и голова у него была не тем забита. Жил потихонечку и прислуги немного держал: лакея да повара. А вот эта прислуга и погубила его. Повар-то, правда, не при чем — лакей постарался, он отправил князя на тот свет горшки обжигать.
И подлая же тварь был этот лакей! Забрал он в свою дурацкую башку такую вещь: волшебником захотел сделаться. Ну скажи, пожалуйста, ему ли об этом помышлять? Лакейское ли дело заниматься волшебством? Ведь при месте был человек, и жрал вволю, и жалование хорошее шло, и всегда одет чисто, обут, и работа легкая. Какого еще чорта не хватало?!
Так мало этого — захотел еще в волшебники попасть! Разумеется от сытого житья: закопался у подлеца жир. Понятно, от барина перешло к нему это. Может, барин когда и показывал ему эту книгу Брюсову, может, хвастал, что вот, мол, через эту книгу того-то и того-то можно добиться.
Вот лакей и замыслил украсть у князя книгу. Думал — раскроет ее и сразу волшебством просветится. Хорошо заприметил, какая из себя есть эта книга, и как раз князь пошел на прогулку, он ее и попер. Ну, царапнул он ее великолепно, а не знает, что с ней делать. Раскрыл — и глаза вылупил, ничего не понимает, ни одного слова. Видит — не про него писана эта грамота. Бился-бился, ничего не выходит.
А тут, как на грех, барин скоро с прогулки вернулся. Что тут делать? Испугался, закрутился, заметался, как бес от ладана, и не знает, как с книгой быть. Метался-метался, помчался на кухню да и сунул книгу под плиту. А повар свое дело делает, ему невдомек.
И вот слышит лакей — подает барин звонки, зовет его. Ну, летит. А князь сам не свой: хватился книги, а книги нету.
— Где, спрашивает, книга? Ну, что сказать на это лакею?
— Не могу, говорит, знать, ваше сиятельство. Может, куда завалилась?
— Поищи, — говорит князь.
Вот лакей и принялся искать. Сюда заглянул, туда заглянул — нет нигде. Дурака такого валяет, морочит князя. Тут и князь стал помогать ему. Вдвоем принялись они передвигать столы, диваны, шкафы — на весь дом возню подняли. Ну, понятно, не нашли книги, давно уже истлела, дымом пошла.
А князь весь потемнел. Стоял, думал, думал... Выгнал лакея. Вышел лакей, стоит под дверью, думает, вот-вот барин позовет. Только не зовет его барин. Вот он набрался храбрости, заглянул в кабинет, смотрит — висит в петле: гвоздь в стену вколотил и на шнурке повесился...
Тут лакей и заорал, гвалту наделал на целый дом. Сбежался народ, пришла полиция... Принялся пристав за лакея, за повара. А лакей говорит:
— Ничего не могу знать, ваше благородие. Все книги читал, а какая причина — не знаю.
Ну, понятно, погубил, чортова сволочь, человека, да и «не знаю». А повар и на самом деле ничего не знает. Он на отлете, его дело — кухня.
А как тут правды добьешься, да и кому надо? Повесился и повесился. Значит, смерть такая пришла.
Ну, похоронили князя. После сродственники приехали, забрали имущество, освободили дом. Только недолго стоял этот дом порожняком: снял его один господин семейный. Снял и переехал. Вот живет сутки, живет другие, а на третьи — бежать.
— Пускай, говорит, чорт в этом дому живет, а не я, православный христианин.
— Что такое? — спрашивают.
— Да в нем, говорит, жить нет никакой моготы. Как полночь, так тут и пошла по всему дому возня: и столы, и шкафы, и диваны передвигают, и кровати, и кушетки, и стульями гремят. Такой стуковень поднимут — волосы дыбом становятся. А засветишь огонь — нет никого и все в порядке, все на своем месте. Потушишь огонь — опять пошла возня.
Не поверили ему, думали — колокола льет. Нет, однако, и другие квартиранты больше трех суток не выживали, такое беспокойство. Вот и не стал никто в нем жить. Да будь он проклят, чтобы за свои деньги житья не иметь! А от какой причины эта возня — никто объяснить не мог. Потом-то уж лакеишка этот разъяснил.
А ему плохо пришлось, так плохо, что хуже и некуда: совсем спился, не за грош пропал. Не прошло ему злодейство его. Затосковал, стал пить. И на местах служил, не без дела был, а вот замучила тоска, он и принялся пить. Ну, как запил, его в шею: кому нужен пьяный лакей? А тут он давай пить и пить. Пропился догола. Оборвался, обтрепался, в опорках — хитрованец настоящий. Все шлялся по кабакам, стрелял. Вот тут он и делал разъяснение насчет этого шума, возни этой.
— Это, говорит, покойный барин, князь Хилков, Брюсову книгу ищет. Это он возню поднимает. — А сам плачет. — Я, говорит, всему причина, я погубил барина через свою собственную дурость.
И рассказал, как он жил у князя Хилкова, как задумал сделаться волшебником, как книгу Брюсову украл и сжег и как через это князь повесился.
— Тут, говорит, во всем виновата моя глупость, несоображение. Князь хотел на Брюса экзамен сдать, так он ведь для этого учился, науку проходил. А я, говорит, без всякого учения хотел постичь волшебство. Вот, говорит, в чем моя ошибка была! — И все плачет...
Ну, подносили, кто рюмку, кто шкалик... Тоже ведь жаль человека, да уж и стар был, седой весь... Так он и околачивался по кабакам. Что это за житье? Хуже собачь- его! И подумаешь, ему ли не житье было? Все готовое, жалованье хорошее... Живи себе, не тужи. А вот по глупости сунулся не в свое дело и человека погубил, и сам на мучение пошел... дошатался, на улице и помер. Кто же виноват, как не сам?
Записано от картузника [1] Семена Кондаршева, лет пятидесяти.
Говорят, будто целая семья, семь душ, повесилась в этом доме. Будто жил один человек с женой и пятеро детей было. И вот этот человек фальшивые деньга делал, а дети и проболтались — все малютки были. Полиция и дозналась. Пришла арестовывать. Двери заперты извнутри. Сколько ни стучались — не отворяют. Взломали дверь Смотрят — висят муж, жена и пятеро детей. Будто в газетах писали об этом.
Рассказывал в харчевне неизвестный мне рабочий.
-
Про этот дом рассказывают на разные лады, вот будто по ночам кто-то ходит по комнатам, стонет. Говорят, муж жену зарезал, а сам застрелился. А за что — не знаю. И вот после этого никто не хочет жить в этом доме.
Рассказывал укладчик дров на дровяном складе, Андрей Яковлев.
-
Слышал еще до войны, будто привидение по ночам ходило в дому. Все в белом, а мужчина или женщина — разобрать нельзя. И был приказ, чтобы полиция подкараулила. Вот стали караулить. Смотрят — идет. Тут давай палить в него из револьверов. Зажгли огонь. Никого нет, а пули на полу лежат. Ну, может, было что другое, а на привидение повернули. Да мне это ни к чему. Люди говорят — слушаешь, не заткнешь уши.
Рассказывал водопроводчик С. Менков.
-
Давно знаю этот домина, лет тридцать — все пустует, все порожняком стоит. Никто жить в нем не хочет от беспокойства... Покою нет.
Слышал — такое тут дело: будто, как полночь — музыка и заиграет похоронный марш... настоящая взаправдашняя музыка. Ну, играет вовсю... А как дадут свет — нет никого, ни единой души... Погас свет — опять началась музыка... Ну вот, это беспокойство и есть, а прочее все спокойно, никакого скандалу нету. Конечно, какой сон при музыка? Ну вот, по такой оказии и нет квартирантов. Да и кто пойдет в квартиру такую с музыкой? На беса она сдалась?
А музыка эта вот откуда — тут происшествие. Кровь человеческая тут пролилась. Один граф ли, князь ли смерти себя предал. Из полковников был, и жил в этом доме. А жена у него — красавица на всю Москву. Вот через нее и пошло: с офицером драгунским сбежала. А полковнику от этого срамота. День, другой сумрачный ходит, все молчит... После того созвал офицеров, пир устроил. Вот и сидят эти господа, пьют, едят, и музыка тут играет... Ну, одним словом, бал. А на дворе ночь. Вот полковник говорит:
— Вы на часы смотрите. Как будет двенадцать часов, скажете мне.
Ну, они не знают, к чему это, а все же давай смотреть на часы. Ну, хорошо... Вот смотрят на стрелку. И вот стрелка как раз на двенадцати остановилась... Они и говорят:
— Ровно двенадцать, минута в минуту. Тут он шинпанского стакан выпил.
— Я, говорит, через срамоту пропадаю, жена осрамила меня кругом. Я через эту срамоту и глаза никуда показать не могу. — И после этого приказывает солдатам-музыкантам: — Музыка, играй похоронный марш!
И как музыка заиграла, он и бабахнул себе в висок. И тут ему конец. Ну, сам себя убил — его дело. Чего уж тут? Конечно, нехорошо, грешно...
Он вот виноватит жену: срамоту напустила на него. Да ведь как тут по совести рассудить? Ну, убежала, не она первая, не она последняя. Мало ли таких канареек? — сколько угодно. И что же — все в висок себе стрелять за такую пустяковину? Конечно, ему срамота: полковник, а жена беглянка. Ну, не стерпел и сгинул человек через эту канарейку самую. Только нехорошо и грех большой...
Ну так вот, с той поры в этом дому музыка играет. Ну, какой квартирант станет жить? Жуть возьмет такая и скажешь: «И даром не надо мне этого дома».
И давно толкуют про это самое. Ну, которые и говорят — «неправда». Ну, ежели неправда, с чего же никто не нанимает его? Квартиранта и арканом в него не затянешь. Стало быть, правды-то есть сколько-нибудь. Вот и хозяин, сказывают, давно откачнулся от него. Продавал все... Расхваливал — хороший домик. Только, видно, дураков еще не нашлось, чтобы этакие дома покупать. Вот он и стоит без квартирантов, с одной этой музыкой.

Записано от старика нищего, Алексея Голубева, крестьянина Тверской губернии. В Москве он живет, по его словам, лет сорок. В молодости работал на земляных работах, был копачом, был носильщиком, носил кирпичи на постройку. Живал в дворниках, но ужиться не мог из-за пьянства. Пить начал смолоду, не переставал и в старости. Пьянство и довело его до нищеты. Познакомился с ним в 1921 г., в харчевне, встречался с ним несколько раз, потом потерял из вида.
Этот дом, бывший особняк, стоит на Арбате под номером 14 и представляет собой большое старинное одноэтажное каменное здание с подвальным помещением и довольно обширным двором, в глубине которого видно одноэтажное строение, вероятно, когда-то служившее кухней и людской. Обращает на себя внимание фасад главного дома с огромным шестиколонным балконом и десятью высокими окнами. Парадный подъезд очень незатейлив: это обыкновенное крыльцо из тесаного камня со ступеньками с трех сторон. Над ним покоится на двух железных столбиках тоже незатейливый зонтик. Ворота железные и, кажется, не очень давнего происхождения. Со двора, недалеко от ворот, имеется другой подъезд — высокое открытое каменное крылечко, украшенное одним стоящим бронзовым львом. Говорят, был и другой, но он куда-то исчез.
Произвести более или менее детальный осмотр дома со двора и познакомиться с расположением его комнат мне не представилось возможности. Точно так же не удалось установить, кем и когда он был построен.
Среди старожилов Арбата он известен, помимо названия «проклятого», еще как дом князя Оболенского. Одна из записанных мною легенд строителем его называет также князя Оболенского, а время постройки относит приблизительно к 1813 г. — сейчас же после того, как Наполеон из Москвы ушел. Одна из моих знакомых, живущая более двадцати лет на Арбате, говорит, что владельцем дома называли князя Хилкова...
Мое знакомство с домом началось с июня 1919 г., когда я по май 1921 г. торговал книгами на его подъезде. В 1919 г. он был необитаем, затем в нем поместилась Государственная закройная, мастерская, на которую однажды летом бандиты сделали налет: связали сторожа, забрали несколько сот катушек швейных ниток и благополучно скрылись. Вскоре мастерская была переведена в другое место. Около этого времени во дворе вспыхнул пожар: загорелся небольшой сарай, который быстро и сгорел до тла.
Затем в доме находился главный склад спичек — «Главспичка», после него — какая-то канцелярия, потом — контора винной торговли «Винторг», которая находится в нем сейчас.
О том, что дом носит название «проклятого», я узнал от некоторых из моих покупателей. Мои расспросы относительно происхождения этого названия дали такие результаты: о том, что он пользуется худой славой, известно многим, но очень немногие из них знакомы с обстоятельствами, при наличности которых создалась такая печальная известность. Те же, кто был осведомлен об этих обстоятельствах, не могли, за малым исключением, изложить их в более или менее законченной форме рассказа, легенды, а передавали их в виде скомканных отрывков, снабжая выражениями «говорят», «будто», «правда ли, нет ли», что говорит о не вполне доверчивом отношении их к описываемым событиям. Со своими расспросами я обращался к рабочим, ремесленникам, уличным и базарным торговцам, а также к некоторым из интеллигентных людей, главным образом, к тем, которые сравнительно давно живут на Арбате. В последнем случае я узнал немногое. Оказалось, что многие из них даже и не подозревали о существовании «проклятого» дома на Арбате, и только в одном случае жена профессора рассказала, что в начале девяностых годов распространился слух о привидениях и ночных плясках духов в этом доме. Затем полицейское расследование выяснило, что в подвальном помещении дома собирались воры, жулики и устраивали свои оргии. По изгнании этих непрошенных квартирантов прекратились в доме ночные пляски духов, но название «проклятого дома» утвердилось за ним на том основании, что в нем когда-то произошло выдающаяся по своей обстановке кровавая драма. Произошла ли эта драма в действительности — рассказчица не знает. ... [2]
*
1. Картузник — мастер, делавший картузы, фуражки и т. п. головные уборы.
2. К публикации данного сюжета в сборнике «Московские легенды» (М., 1928) имелось следующее примечание П. И. Миллера:
«В 1793 году владение принадлежало губернскому прокурору князю Петру Шаховскому; в 1818 г. его дочерям Елизавете и Анне Петровнам Шаховским; в 1826 г. княжне Анне Петровне Шаховской, в 1842 г. надворной советнице Александре Оболенской. Далее дом продолжает оставаться за Оболенскими до революции. Владение, по всем вероятиям, не меняло своих размеров, одной стороной выходя на Арбат, другой в Кривоникольский переулок и заключая в себе 1105 кв. сажен. За домом, выходящим на Арбат, по бокам двора тянутся службы, одноэтажные каменные скучные постройки, однако гораздо более древние, чем самый дом (деревянный), постройку которого надо отнести не раньше как к 30—40-м годам XIX века.
Многие из присутствовавших на заседании (общества «Старая Москва», на котором зачитывались легенды, записанные Барановым В. В.) подтвердили недобрую славу этого дома, а также привели несколько фактов, объясняющих присутствие в легенде некоторых имен и некоторых событий....
Н. П. Чулков привел чрезвычайно важную справку, что в этом доме действительно повесился сын князя М. А. Оболенского. В 70 и 80-х гг. прошлого века дом был не жилой. В конце XIX века Н. П. сам неоднократно бывал в этом доме.
А. М. Васнецов вспоминает, что в 90-х годах прошлого века в этом доме жил В. В. фон Мек, у которого он неоднократно бывал и который на чертей не жаловался, т. к. виновников, создателей легенд, в это время из дома удалили — их рассчитали.
Мне тоже пришлось на заседании привести справку. Как раз после того, как в доме повесился сын М. А. Оболенского и дом стоял пустой, его брат А. А. Оболенский перевез в 80-х годах огромную коллекцию всевозможных предметов, собранных незадолго перед тем умершим его родственником князем Хилковым. Сперва он вместе с вдовой Хилкова А. М. Хилковой жил в этом доме, но здесь оказалось им тесно и неудобно, т. к. комнаты были переполнены всевозможными вещами, почему они и переехали в свой дом на Сивцевом Вражке и дом опять оказался необитаемым, кроме нескольких слуг, приставленных для охраны. Началась распродажа вещей. Прийти покупать мог всякий, но не всякому Оболенский продавал вещи; у него были свои капризы. Покупали вещи и московские коллекционеры, как Остроухое, Щукины и др. Среди предметов было множество картин и гравюр, последние имели опись, состоявшую из огромной стопы бумаги. Именно к этому времени — к средоточию множества ценных вещей в доме, началу их распродажи и выезду самого Оболенского из дому — и относится возникновение легенд о привидениях, летающих чертях, музыке после 12-ти часов ночи и тому подобных вещах, якобы совершающихся в доме. Имущество, несомненно, расхищалось, может быть при помощи «охраны», может быть при содействии уволенного за пьянство лакея. Покушаясь на кражу прекрасной фарфоровой люстры, воры не смогли ее снять с цепи, сильно порезали себе руки, так что следы крови были очень заметны. Это могло послужить основанием для того, чтобы пошли слухи, что в доме кого-то зарезали и т. п. Одно время, уже в двадцатом веке, этот дом снимал и жил в нем известный оригинал, крупный винодел и владелец имения в Крыму «Новый свет» князь Лев Сергеевич Голицын.
Дочь последнего владельца «Проклятого дома» Н. Н. Оболенского замужем за ныне здравствующим академиком А. Е. Ферсманом.
Е. С. Петрова на том же заседании 31 марта рассказывала, что она, живя в 1911 г. в этом районе, неоднократно слышала рассказы про дом Оболенских. В этих рассказах дом назывался проклятым и определенно говорилось, что там живут черти, которые по ночам бросаются вещами и посудой. Насколько эти легенды и слухи были общеизвестны и внушали к себе ужас, можно видеть из того, что ночью пешеходы, проходя около этого дома, или извозчики, проезжая по Арбату, определенно держались противоположной стороны улицы, а некоторые суеверные даже творили крестное знамение.
Это впечатление и это отношение к дому могу полностью подтвердить и я, как непосредственный свидетель того же самого».
Дом, о котором идет речь в легенде, не сохранился.

Многие любители "Мастера и Маргариты" точно читали гипотезу, что на истинный образ Коровьева Михаила Афанасьевича вдохновил рыцарь с дома Филатовой. Дом был построен в 1912г. в рекордно короткие сроки — за пол года — и предназначался для самой состоятельной публики. Для начала XX столетия дом выглядел небоскребом. Архитектором был Дубовской. Но мы не будем останавливаться на этой популярной легенде, а расскажем другую.
Существует красивая городская легенда, согласно которой для охраны Москвы с разных сторон света на фасадах домов было установлено семь рыцарей в полный рост: четыре на самом опасном, западном направлении, а также по одному на северном, южном и восточном. Дома эти были построены примерно в одно и то же время архитекторами Валентином Дубовским и Василием Волокотиным. Случайное ли это совпадение или заказ – не известно.©


Напротив псевдоготического творения Дубовского, рядом с театром Вахтангова, находим милый розовый домик №28. По словам гида именно здесь Маргарита, пролетая невидимкой, встряла в разговор двух ругающихся женщин. Если честно, то по моему скромному мнению, это случилось дальше по переулку, так как зданию не хватает этажа. Но все равно стоит приглядеться к фасаду, ибо на нем притаились морды то ли чертей, то панов. Поэтому особняк иногда называют "домом с демонами".

Следующим пунктом нашего маршрута станет уникальный деревянный дом, который имеет очень молодую мифологию. Здание располагается в Староконюшенном переулке (д. 36), но его прекрасно видно и с Арбата.

Дом Пороховщико́ва построен в 1871—1872 годах для российского предпринимателя и мецената А. А. Пороховщикова. Здание, построенное на древнем фундаменте из дерева, удачно синтезировало приёмы национальной архитектурной традиции. Сложенный из толстых брёвен, украшенный резными наличниками, карнизами и подзорами, особняк сочетает крупные объёмы и не лишённый живописности облик. Проект дома в 1873 году получил премию на Всемирной выставке в Вене.
В 1995 году дом был передан в долгосрочную аренду (сроком на 49 лет) актёру А. Ш. Пороховщикову, правнуку А. А. Пороховщикова.
Еще при жизни актер Пороховщиков любил рассказывать истории про привидение маленькой девочки, которые он и его прислуга видели в доме.
Нет никаких более ранних историй про призрачных жильцов дома, поэтому многие москвоведы и историки считают, что мужчина фантазировал. Есть, правда, И. Сергиевская, которая упоминается в некоторых статьях как историк, но стоит ли доверять человеку, который частенько участвует в "Битве экстрасенсов" и собирает современную мифологию (в книге "Москва Таинственная", например, она на полном серьезе вставила кусок рассказа одного пользователя с древнего форума).
Но если верить, что души самоубийц становятся узниками того места, где расстались с жизнью, то дом все-таки стал прибежищем для одного такого призрака. В 2012 году в доме покончила с собой жена последнего Пороховщикова. Женщина довольно странная, так как на балконе особняка организовала два мемориала - своей матери и любимой собаке - из кладбищенской земли, венков и свечек.
Сейчас особняк заброшен. Дальнейшая судьба неизвестна, а внутрь часто забираются бомжи.
Кое-что интересное есть на правой стороне дома - сграффито булгаковского Ивана Грозного. Хочешь - не хочешь, а Арбат все равно приведет тебя к персонажам булгаковских произведений. Если вы любите этих героев, то вам обязательно надо пройти квест "Найди все сграффито по Булгакову". Правда, Воланда довольно быстро закрасили (почему-то кажется, что инициатива жильцов дома, которые не хотели дьявольский образ на своем жилище). Во многих блогах написано, что мест 9 (с еще живым Воландом), но на самом деле их изначально было 10. Только вот Аннушку быстро облили какой-то гадостью, и она сразу выпала из списка, но все же найти ее можно.


Если мы уйдем от Арбата в сторону Пречистенки, то можем дойти до Пречистенского переулка. Интересно его старое название.
Изначально переулок назывался Мёртвый. Существуют разные версии происхождения этого названия. Так, полагали, что оно дано по фамилии домовладелицы начала XVIII века Ф. Б. Мертваго. По другой версии имя переулка напоминало о смерти обитавших здесь жителей в результате эпидемии холеры в начале XIX века. Но установлено, что название существовало, как минимум, уже в 1782 году. Довольно убедительна версия о том, что первоначально название было терминологичным: мёртвыми назывались переулки (и таких в Москве было известно несколько), которые по каким-то причинам становились тупиковыми, непроезжими (пусть и временно). Но сравните с названием соседнего Большого Могильцевского переулка*, названного по местности Могильцы. Оно могло отражать как характер местности (могилистые места — неровные места), так и былое наличие там могилы — языческого курганного захоронения. Современное название получил в XIX веке по близлежащей улице Пречистенка.

* Большой и Малый Могильцевский переулки названы в 1922 году по названию местности Могильцы "небольшие холмы, кочки", "неровные, всхолмленные кочковатые урочища". Высказывалось предположение, что местность Могильцы (Могилицы) получила название по кладбищу при церкви. Но до эпидемии чумы 1771 года кладбища существовали практически при каждой приходской церкви. Поэтому данный признак вряд ли мог лечь в основу названия местности. Прежнее название переулков — Большой и Малый Успенские — было дано по церкви Успения Пресвятой Богородицы "что на Могильцах" (известна с 1560 года, перестроена в 1799—1806 годах; закрыта в 1932 году и частично разрушена).
Надо заметить, что церковь Успения очень красива и немного необычна для Москвы.

"Жил я в Москве, у Успения - на - Могильцах, в доме чиновника Трупова, стало быть, в одной из самых глухих местностей Арбата."А.П.Чехов «Страшная ночь»

А есть еще Чертольский переулок, который в древние времена именовался Божедомским по приделу мученицы Параскевы Пятницы Божедомской при церкви Спаса нерукотворного образа «что на Убогом дому». А мы помним, что такое божедомка - место для погребения умерших внезапной («невольной») смертью (без покаяния и причастия) - «невольных», или «заложных», покойников (удавленников, утопленников, замерзших, самоубийц, странников и др.). Поэтому уже давно здесь ходят легенды о толпах призраков в этом маленьком переулке.


Гораздо больше сведений сохранилось о прихожанах храма свтт. Афанасия и Кирилла в Сивцевом Вражке. Правда, это сведения архивные, а не с кладбищенских надгробий. Здесь на приходском погосте были похоронены: дьячок Михаил Акимов, банный водолив Тимофей Дмитриев, подключник Т. М. Исаков, отставной стрелец Яким Карпов, стряпчий Хлебного двора Г. С. Лавров, просвирница Меланья Кузьмина, сытник А. П. Пашков, недоросль Никита Поскотин, стольник М. П. Сомов, советник Соляной конторы К. Л. Чичерин, государев иконник Тимофей Яковлев. Современный храм свтт. Афанасия и Кирилла относительно новый. Он был построен в 1856 году. Но до него на этом месте стояли поочередно несколько деревянных церквей, начиная с первой половины XVI века. Почему этот приход и считается сейчас одним из старейших в Москве.
В писцовую книгу 1689 года какой-то дьячок трудолюбивый, может быть, и сам Михаил Акимов, вписал, между прочим, сведения о размерах приходского кладбища: «По нынешней мере под церковью земли и кладбища в длину 17 сажень, поперек 12 сажень». В переводе на метрическую систему получается, что погост, вместе с находящейся на нем церковью, занимал участок в 36 на 25 метров. Это немного. Но для Сивцева Вражка не так уж и мало. Это место испокон считалось престижным: там даже и в XVII веке было тесно. Не случайно впоследствии московскую Пречистенскую часть стали сравнивать с фешенебельным парижским Сент-Жерменским предместьем.
Такого же приблизительно размера или немногим больше были все московские приходские кладбища. В «строительной книге» 1657 года, между прочим, есть такая запись: «Церковь деревянная Николы Чудотворца, что в Кузнецкой слободе. Под церковью земли и кладбище вдоль 24 саженей, поперек 18 саженей, и то кладбище тесно…» Верно недовольный теснотой Николо-Кузнецкого кладбища царствующий в то время Алексей Михайлович распорядился прирезать к нему дополнительные площади. В «строительной книге» об этом говорится: «…И по государеву указу из церкви Николы Чудотворца, что в Кузнецкой слободе, взято вновь под кладбище позади олтарей церковных порожних земель 4 сажени, подле того взято из попова Поликарпова двора поперек 3 сажени. И по государеву указу около той церкви старое кладбище огорожено забором наглухо…» Сейчас «позади олтарей» церкви Николая Чудотворца стоит новый корпус Свято-Тихоновского православного университета — студенческая трапезная с конференц-залом.
В 1972 году возле храма свтт. Афанасия и Кирилла рыли траншею и обнаружили большое захоронение… одних черепов. По мнению ученых, здесь, на одном из московских приходских погостов, были захоронены головы казненных по воле Ивана Грозного. Тела же их, вероятно, закопали еще на каком-нибудь погосте — на другом конце Москвы. Вот тоже деталь, свидетельствующая о прежних нравах: головы казненных могли похоронить отдельно от тел. Это, наверное, тогда считалось дополнительным наказанием. © Рябинин "Мистика московских кладбищ"
По другой версии: Это были погребенные головы московских стрельцов, казненных царем Петром: один из черепов даже держал в зубах иконку. Возможно, были связаны руки. Так или иначе, но считают, что были найдены следы древних казней. А стрелецкие полки и в допетровское и в петровское время стояли в этой местности в большом количестве.

На этой же улице есть еще одна интересная церковь - Храм священномученика Власия в Старой Конюшенной слободе

Московская действующая церковь во имя священномученика Власия, одна из стариннейших в Москве, находится между Пречистенкой и Арбатом, на углу Гагаринского переулка и Большого Власьевского, названного по этой церкви. В середине XVII века, было выстроено новое каменное здание слободской Власьевской церкви, дожившее до наших дней.
Единственная в столице церковь, освященная во имя этого святого, она стояла здесь еще с незапамятных времен и появилась, по мнению ученых, в XVI веке и даже ранее. В одном старинном документе 1625 года она значилась как церковь св. Власия, "что на Козьем болоте". Возможно, это была простая ошибка. Ведь тогда "Козьим болотом" именовалась совсем другая, очень обширная местность - в районе современной Спиридоновки.
Но не исключено, что эти две местности старой Москвы, отдаленные друг от друга довольно большим расстоянием, были произвольно территориально объединены в этом документе в одну область и по тому принципу, что в них обеих размещались старинные дворцовые слободы.
В приходе Власьевской церкви, в частности, находилась Старая Конюшенная слобода, оставшаяся в памяти Москвы в названии одного из переулков между Пречистенкой и Арбатом.
В середине XVII века, было выстроено новое каменное здание слободской Власьевской церкви, дожившее до наших дней. Слободской, потому что издревле святой Власий, как и свв. Флор и Лавр, почитался покровителем домашнего скота, животных и лошадей. Обряды, ежегодно проводившиеся около этих церквей, были очень схожи, и потому постройку красивой приходской церкви связывают именно с Конюшенной слободой.
Как к Фроловской церкви водили на храмовый праздник лошадей, так и к Власию на Пречистенку ямщики, извозчики и конюхи на день памяти этого святого по обычаю приводили своих "принаряженных" лошадей, празднично украшенных лентами и цветами, вплетенными в расчесанные гривы. Лошадей трижды обводили вокруг храма и после молебна окропляли святой водой.
Скромная Власьевская церковь окончательно обрела свой нынешний вид на исходе XVII века и была восстановлена после нашествия Наполеона. Главный ее престол был освящен во имя Преображения Господня, а, кроме Власьевского придела, в ней находились еще Казанский, Никольский и Серафима Саровского. Примечательно, что в ее иконостасах были серебряные Царские Врата.
После революции храм не сразу закрыли, и в 1921 году здесь приключилась одна из самых знаменитых в Москве историй. Осенью 1921 года приехавшая в Россию по приглашению Луначарского американская балерина Айседора Дункан познакомилась с Сергеем Есениным. Их первая встреча произошла в пресловутом доме Пигита на Большой Садовой, 10, на вечере в квартире у художника Г. Якулова.
Они никогда не видели раньше друг друга и даже не могли объясняться на каком-то одном языке: Есенин говорил только по-русски, а Айседора, владевшая несколькими языками, могла начать фразу по-французски, продолжить ее по-английски, а закончить по-немецки, но до встречи с Есениным не знала ни одного русского слова. Тем не менее, уже через несколько минут после знакомства Есенин стоял перед Дункан на коленях и читал ей свои стихи, а она гладила его по голове, восторженно приговаривая: "За-ла-та-я га-ла-ва!".
Глубокой ночью повез их извозчик на Пречистенку, где жила тогда Айседора. Путь был долгим - через Садовые, Смоленскую, Арбат... Лошадь медленно брела по темным пустынным переулкам, и уставший извозчик нечаянно заснул. Есенин с Дункан оживленно беседовали и не обращали внимания на дорогу. И только переводчик балерины Илья Шнейдер вдруг заметил, что лошадь заблудилась и ходит вокруг церкви св. Власия в Гагаринском переулке. Видимо, лошадь вспомнила эту церковь, к которой ее приводили каждый год, и в точности повторяла обряд.
Шнейдер потряс извозчика за плечо: "Эй, отец, ты что, венчаешь нас?! Вокруг церкви, как вокруг аналоя, третий раз едешь!" Есенин, услышав, расхохотался: "Повенчал! Повенчал!" А когда перевели Айседоре, она обрадовалась и заулыбалась: "Mariage!"("Свадьба!")
Забавное происшествие в действительности оказалось предзнаменованием. Уже весной 1922 года Есенин и Дункан поженились.©
Стоит напомнить, что за образом святого Власия возможно стоит славянский бог Волос (Велес) - «скотий бог».

Что ожидает нас на исходе бытия? Откуда являются призраки, двойники, приведения? Есть ли доказательства загробного существования? Многие века тревожат род человеческий подобные вопросы.
Одно из самых загадочных явлений в мире таинственного - призраки. О встречах с ними - замечательные рассказы немецких, австрийских и швейцарских писателей, вошедшие в эту книгу.



Как повествует старая хроника, в городишко Найсе, что лежит на берегу одноименной реки в Силезии, когда-то давно приехал один старый музыкант со своей волынкой. Кое-как перебиваясь, он играл сначала только для себя, но вскоре нашел благодарных слушателей, которые собирались тихими ночами под его окном, чтобы послушать его игру, и так он обзавелся знакомствами среди стариков и молодежи и завоевал их расположение, так что стало хватать не только на хлеб, но и на вино. Юные щеголи, которые поначалу лишь сидели под его окном, вели его теперь под окна своих возлюбленных и просили исполнять нежные серенады, что он и делал под аккомпанемент их вздохов и галантностей. Отцы семейств звали его на свои пирушки, и редкая свадьба в городке обходилась без того, чтобы мастер Виллибальд не выдал по этому поводу весь свадебный репертуар. Именно для таких случаев им была найдена настолько глубокая и проникновенная манера игры, в которой, словно в прелюдии к супружеской жизни, сменяли друг друга и чередовались серьезное и смешное, радостное и грустное, так что от старинного, дедовского немецкого танца, без которого немыслима была любая свадьба, не осталось и следа. Когда он начинал играть таким образом, ни одна самая чопорная красотка не могла устоять на месте, и у самой почтенной матроны ноги сами пускались в пляс, а седовласые старики кружились в танце со своими цветущими внучками, поэтому и стали называть этот танец, за то что он возвращал старикам молодость, сначала в шутку, а потом и по привычке «дедушкиным».
У мастера Виллибальда жил один молодой человек, художник, которого все считали настоящим или приемным сыном старого волынщика. Но на него веселое искусство старика никак не действовало. Он был невесел даже во время самой веселой музыки, а на пирушках, куда его часто приглашали, почти никогда не танцевал и чаще забивался в угол и неотрывно смотрел оттуда на самую привлекательную танцовщицу, не решаясь, однако, ни заговорить с ней, ни пригласить на танец, так как городской фогт, ее отец, был суровым и упрямым человеком, который счел бы униженным свое достоинство, если бы простой художник посватался к его дочери. Однако юная прекрасная Эмма думала по этому поводу совсем не так, как ее отец: ей нравился молодой художник, и, к его удовольствию, ее легкомысленная головка часто застывала в неподвижности, когда она замечала, как Видо втайне любуется чертами её лица. Правда, когда она угадывала в его взгляде немую благодарность, она краснела и отворачивалась, но краска румянца на ее щеках разжигала еще больше огонь любви и надежды в сердце художника Видо.
Волынщик Виллибальд давно пообещал свою помощь больному от любви юноше. То он хотел, как второй Оберон из Папагена, довести фогта своей танцевальной музыкой до такого изнеможения, что тот пообещал бы ему самое дорогое, а именно дочь в жены Видо. То предлагал он, как новый Орфей, вывести силой своей музыки невесту из преисподней отцовского надзора; но Видо всегда возражал, что не хочет причинять горя отцу своей любимой и что он полагается в большей степени на свое терпение и обходительность с ним:
«Ты простофиля, — сказал тогда Виллибальд, — если надеешься привлечь внимание богатого чванливого дурака настоящим человеческим чувством, каким является твоя любовь; он не пойдет на это, вот увидишь, без кое-каких „египетских испытаний“. [12]Как только невеста будет в твоих руках, а он не сможет ничего изменить, ты увидишь, как он сменит гнев на милость. Я был глупцом, пообещав тебе ничего не делать против твоей воли, но смерть перечеркивает любые обещания, и я тебе еще помогу так, как сумею».
Тем временем художник Видо был не единственный человек в городке, которому фогт был как бельмо на глазу. Все бюргерство не питало особой симпатии к своему главе и неоднократно, в шутку или всерьез, пыталось подстроить ему какую-нибудь каверзу, потому что он часто беспощадно наказывал горожан по малейшему подозрению, если они не могли откупиться большим штрафом, и после ежегодной винной ярмарки в Йеннере им приходилось обычно относить за кратковременное удовольствие всю выручку в ратушу или фогту.
Однажды, когда найсский деспот подвергнул терпение горожан слишком суровому испытанию, они не выдержали. Горожане собрались вместе, напугав тем самым своего мучителя, так как угрожали ему ни многим ни малым, а поджогом его дома, чтобы фогт сгорел там со всем нечестно им нажитым.
Тут к мастеру Виллибальду пришел Видо и сказал: «Теперь, мой старый друг, настал, наконец, час, когда искусство может помочь мне, как вы мне это часто обещали. Если звуки вашей музыки в самом деле так удивительны, как вы утверждаете, то попробуйте освободить фогта и укротить всеобщий гнев. Он наверняка пообещает вам в награду все, что вы пожелаете. Тогда вы, в свою очередь, замолвите словечко за меня и мою любовь и потребуете Эмму в награду за свою помощь».
Волынщик посмеялся над его речью и ответил: «Нужно исполнять желания детей, чтобы они не кричали». Он взял свою волынку и пошел на рынок, где народ, вооружившись пиками и жердями, факелами и банками со смолой, шумел и штурмовал двери дома.
И вот мастер Виллибальд остановился у одной из колонн и весело завёл своего «Дедушку»; и едва до горожан донесся знакомый мотив, как прояснились ожесточившиеся лица, распрямились нахмуренные брови, пики и смоляные факелы выпали из яростно сжатых пальцев, и неистовая толпа, осаждавшая дом, сменила свой бег на плавные шаги менуэта. B пляс пустились все, и шумный рынок сразу превратился в весёлую танцплощадку. A волынщик пошел себе дальше по улицам города со своей чудесной волынкой, и вся процессия следовала за ним, и каждый горожанин возвращался в свой дом, который он еще совсем недавно покидал с совсем другими намерениями.
Словам благодарности спасенного фогта мастеру Виллибальду, казалось, не будет конца; в качестве вознаграждения он готов был пообещать ему все что угодно, вплоть до половины своего состояния. Волынщик в ответ засмеялся и сказал, что так высоко он не метит и что ему лично не нужно ничего из суетных благ, но если строгий господин дал ему слово и ему угодно, чтобы он попросил его о чем-нибудь, то он просит руки его прекрасной Эммы для своего Видо.
Это пришлось сильно не по нутру городскому фогту. Он всячески изворачивался и уклонялся, но когда мастер напомнил ему об обещании, фогт поступил так, как обычно всегда поступали сильные мира сего в те далекие времена: он счёл себя оскорбленным в своем достоинстве и объявил мастера нарушителем спокойствия и врагом гражданского порядка и посадил его на время в карцер, для того чтобы тот забыл обещания, данные ему городским головой. При этом он обвинил его в колдовстве и возбудил против него отвратительный процесс, утверждая, что тот является не кем иным, как небезызвестным хаммельнским волынщиком и крысоловом, который однажды заставлял танцевать детей, а теперь то же самое проделывает и со взрослыми.
Благодаря этой фальсификации фогту удалось отвратить сердца всех сочувствовавших от заключенного. Страх перед колдовством и пример с детьми из Хаммельна подействовали так сильно, что судебные заседатели и писцы день и ночь работали не покладая рук, а городской казначей уже составил смету на сооружение костра для сожжения; звонарь попросил новую веревку на колокол для похоронного звона, плотники сколачивали доски под возвышения для зрителей будущей экзекуции, а члены суда уже составляли вчерне акт уголовного суда о смертной казни. Однако мастер Виллибальд опередил поспешные шаги юристов, поскольку он, от души посмеявшись над всей обстоятельностью приготовлений к его смерти, лег на свою соломенную постель и умер.
Незадолго до своей смерти он обратился к Видо: «Юноша, если судить по тому, как ты смотришь на вещи и на людей, помочь тебе невозможно. С меня довольно трюков, которые мне пришлось вытворять из-за твоей глупости. Ты достаточно взрослый для того, чтобы понять, что нельзя, по крайней мере, в собственных делах чересчур полагаться на человеческую доброту, даже если ты сам слишком добр для того, чтобы вообще утратить веру в других людей. Я не стал бы рассчитывать даже на выполнение тобой моего последнего желания, если бы тебя не побуждала к этому твоя собственная выгода. Когда я умру, позаботься, чтобы со мной похоронили мою старую волынку. Тебе она не пригодится, если останется с тобой, но принесет тебе счастье, если последует со мной в землю».
Видо пообещал выполнить последнюю волю своего старого друга и закрыл ему глаза.
Едва только распространился в городе слух об этой неожиданной смерти, как все: и стар и млад — сбежались, чтобы убедиться в его правдивости. Больше всего был рад такому исходу фогт, так как хладнокровие, с которым преступник отнесся к перспективе быть сожженным, посеяло в нем подозрения в том, что тот благодаря волшебству сделается в тюрьме невидимым или вместо своей персоны подсунет соломенное чучело и поднимет на смех юстицию города. Поэтому было решено, поскольку в окончательном приговоре отсутствовал пункт о сожжении тела, как можно быстрее избавиться от покойника и зарыть его в самом отдалённом месте возле кладбищенской стены.
Тюремщик, являющийся, согласно предписанию, наследником покойного, спросил во время составления описи его имущества, как поступить с волынкой — вещественным доказательством, — и Видо хотел уже было подать свое ходатайство, как тут в порыве служебного рвения фогт издал резолюцию, согласно которой эту дурную, ненужную безделушку надлежало зарыть вместе с трупом, чтобы воспрепятствовать всяческим злоупотреблениям. Таким образом, ее положили в гроб к мертвому, и рано утром волынщик и его волынка были тихо вынесены на кладбище и похоронены.
Но уже на следующую ночь стали происходить удивительные события. Сторожа на башнях привычно наблюдали за тем, не случился ли где-нибудь пожар. И тут около полуночи при свете луны они увидели, как мастер Виллибальд вышел из своей могилы у кладбищенской стены. Держа в руках свою волынку, он прислонился к высокому надгробному камню, так что его лицо ярко освещала луна, и начал играть, перебирая при этом пальцами на своем инструменте точь-в-точь так, как при жизни. B то время, пока сторожа в оцепенении смотрели на него, на кладбище стали открываться другие могилы, и их окостеневшие обитатели высунули наружу свои голые черепа и, оглядываясь по сторонам, стали кивать в такт музыке, а затем и вовсе вылезли из могил и задвигали своими гремящими суставами в резвом танце. Из склепов и подпорных арок пялились на бугристую танцевальную площадку пустые глазницы, высохшие руки с грохотом трясли железные ограды, пока замки и задвижки не соскочили с них, открыв веселящимся скелетам дорогу к балу мертвецов. Хрупкие танцоры деревянной походкой зашагали по могильным холмам и надгробиям и начали кружиться в веселом хороводе, так что белые одежды, в которые были облачены их высохшие конечности, развевались на ветру, когда вдруг колокол на церковной башне пробил полночь. B тот же миг танцоры и танцовщицы возвратились в свои тесные жилища, а музыкант взял волынку под мышку и тоже ушел на покой.
Еще на рассвете сторожевые подняли с постели фогта и дрожащими голосами сообщили ему о таинственной пляске мертвецов. Он строго запретил разглашать увиденное и пообещал им, что в следующую ночь сам разделит с ними вахту, однако слух об этом облетел вскоре весь город, и к вечеру уже все двери и крыши в окрестности кладбища были заняты кандидатами в духовидцы, которые уже заранее спорили по поводу возможности или невозможности того, что они, может быть, увидят в полночь.
Музыкант не заставил себя долго ждать. B одиннадцать часов, по первому удару колокола, он, не торопясь, встал и, прислонившись к надгробию, заиграл. Участники бала, казалось, уже давно дожидались музыки, потому что при первых же ее звуках из могил и склепов, из могильных холмов и из-под тяжелых надгробных камней выкарабкались трупы и скелеты, одетые и голые, большие и маленькие, перепрыгивая друг через друга, приплясывая и кружась, весело вальсировали вокруг музыканта, быстро или медленно, в зависимости от мелодии, которую он наигрывал, пока башенные часы не пробили полночь, и танцоры вместе с волынщиком не ушли на покой.
Живые же зрители на башнях и крышах признавались себе в том, что есть вещи, которые здравый рассудок отказывается понимать. Тем временем фогт еще той же ночью приказал схватить художника Видо и выведать у него, пусть даже под пыткой, как избавиться от бесчинств его мертвого приемного отца.
Видо не преминул напомнить фогту о ею неблагодарности по отношению к Виллибальду и заявил, что покойник будоражит город и крадет покой у мертвецов и сон у живых только потому, что он вместо обещанного за спасение фогта вознаграждения получил отказ и, более того, незаслуженное заключение в тюрьму и унизительные похороны. Эта речь произвела такое впечатление, что решением магистрата тело волынщика надлежало перезахоронить в более приличном месте кладбища. Могильщик должен был, завершая дело, вынуть волынку из гроба и повесить ее у себя за печью, чтобы музыкант-призрак, если он не хочет бросить свое ремесло даже в могиле, по крайней мере не смог бы играть плясовую.
Но когда часы на башне пробили одиннадцать раз, в дверь к могильщику отчетливо постучали, и когда он, подозревая солидный заказ, открыл дверь, перед ним стоял похороненный волынщик собственной персоной.
«Моя волынка!» — как ни в чем не бывало сказал он, прошел мимо дрожащего могильщика и снял свой инструмент со стены из-за печи. Потом он прислонился к надгробному камню и заиграл. Участники бала явились, как и в прошлые ночи, и приготовились к полуночному танцу на кладбище, но на сей раз музыкант заиграл марш, вышел вместе с длинной процессией за ворота погоста в город и провел участников своего парада по всем улицам, а когда колокол пробил двенадцать, они снова вернулись в, свои усыпальницы.
Вскоре жители стали бояться, как бы не нагрянули ночные гости в их собственные дома, и кое-кто из старейшин ратуши стал упрашивать фогта, чтобы он выполнил данное волынщику обещание. Но фогт оставался глух к их просьбам, считая, что Видо, который подозревается в причастности к колдовству старого волынщика, уместнее было бы объявить кандидатом на сожжение на костре, чем на руку прекрасной и богатой невесты.
Но следующей ночью хоровод мертвецов снова появился в городе, и, хоть музыка была не слышна, по движениям танцоров угадывался мотив «дедовского» танца. На сей раз они стали вытворять вещи пострашнее, чем прошлой ночью. Они останавливались перед домами, в которых была девушка на выданье или невеста, и начинали кружиться в танце, и в их окружении отчетливо видели призрачный образ, похожий на ту девушку, для которой они выводили свои ночные свадебные хороводы.
На следующее утро город напоминал большую мертвецкую, потому что все девушки, которые узнали себя в пляшущем призрачном силуэте, внезапно умерли. Все это повторилось и в следующую ночь. Танцующие скелеты кружились перед домами, и там, где они танцевали, на следующее утро лежала мёртвая невеста или взрослая девушка.
Горожане больше не хотели подвергать своих дочерей и невест ночью такой опасности. Они стали угрожать фогту, что силой отнимут у него дочь и приведут ее к Видо, если он не захочет сейчас же разрешить им обручиться и еще до наступления ночи сыграть свадьбу. И на то, и на другое в равной степени фогту тяжело было давать согласие, и так как он, таким образом, оказался в той редкой ситуации, когда человек может осуществить абсолютно свободный выбор, то он показал себя свободным существом и сам отдал свою Эмму в жены художнику Видо.
Еще до наступления полночи все сидели за свадебным столом. Глухо прозвучал первый удар колокола, и тут же раздались первые звуки знакомого свадебного танца. B ужасе от того, что ночные кошмары продолжаются, гости поспешили к окнам и увидели волынщика во главе длинной вереницы призраков и белых погребальных одеяниях, приближающихся к дому, где справляли свадьбу. Сам он остался стоять у ворот и продолжал играть, а процессия медленно поднималась в свадебный зал. Здесь незваные бледные гости стали тереть себе глаза и удивленно осматривались по сторонам, как проснувшиеся сомнамбулы. Настоящие гости спрятались за стульями и столами, а щеки прибывших вскоре стали наливаться румянцем, их бледные губы расцветали, как свежие бутоны роз и цветы граната, и они приветствовали друг друга знакомыми голосами и именами. Узнавание было обоюдным, потому что мертвенно-бледные, а теперь румяные и цветущие лица принадлежали преждевременно умершим найсским девушкам, которые были пробуждены от своего колдовского сна и в погребальных одеждах приведены в свадебный зал волшебной музыкой мастера Виллибальда. Маг наиграл им на прощание еще одну весёлую штучку и исчез.
«Я почти начинаю верить, — сказал Видо, — в то, что волынщик есть не кто иной как дух гор Силезии. Я познакомился с ним в горах и, сам не знаю чем, завоевал его благосклонность. Он обещал мне поддержку в моей любви и честно сдержал слово, хоть и несколько своеобразным, чудным способом, за который его, впрочем, нельзя упрекать».
Дух гор покровительствовал Видо до конца его жизни. С каждым днем умножалось его состояние, его жена каждый год дарила ему детей, а его картины покупали в далеких Индии и Англии; «Пляски мертвецов», которыми гордились не только Базель, Дрезден и Любек, но и многие другие немецкие города, являются не чем иным, как копиями с оригинала Видо, который он написал в память о действительной пляске мертвых в Найсе, но который, к сожалению, пока не смог найти и изучить с целью обогащения истории искусств ни один коллекционер картин или знаток искусств.

В этой части о легендах Нового Орлеана мы не будем придерживаться одной тематики, а расскажем все накопившиеся истории. Начнем, конечно же, с кладбищ.
Несмотря на то, что Сен-Луи №1появилось на свет раньше многих европейских городских кладбищ, оно все равно было не первым местом погребения горожан. Его предшественником был церковный погост св. Петра.
Если мы посмотрим на карту, то увидим, что в старые времена пытались хоронить и у дамбы. На тот момент это было самое высокое место в городе. Но при каждом наводнении гробы вымывало в город, что не особо радовало жителей.

Захоронения на нем производились с 1721 года (1723 или 1725 - по другим источникам)по 1800 год. Это было обычное кладбище (то есть хоронили непосредственно в земле). Когда кладбище исчерпало свой ресурс, то на смену пришло Сен-Луи №1. Особо значимые захоронения были перенесены на новое место, но большая часть останков так и таится в недрах Французского квартала. То там, то тут периодически находят следы исчезнувшего кладбища св. Петра. Последний раз на него наткнулся местный житель в 2010 году. Винсет Марчелло решил обустроить бассейн на заднем дворе и предусмотрительно вызвал археолога. В процессе рытья котлована на свет было поднято 15 гробов. Еще один подобный случай произошел в 80-ые. Тоже при строительстве. К сожалению, идентифицировать все найденные останки не представляется возможным из-за сгоревших церковных записей.
Надо заметить, что кладбище св. Петра является первым кладбищем Нового Орлеана за чертой города. Эксплуатировалось оно очень активно. Переломным моментом стали 1787-1788 гг., когда на город обрушился сонм болезней: чума, оспа и малярия, а завершилось все пожаром с ураганом. Уже после эпидемий кладбище настолько переполнилось, что кости просто торчали из земли. Последующие события не оставили никакого выбора: надо было срочно открывать новое место для захоронений. Наступила эпоха Сен-Луи №1. Первое время на нем хоронили только бедняков в безымянных могилах. Потом было решено территорию обустроить. Поэтому считается, что под гробницами Сен-Луи пролегает слой костей в метр толщиной.


Следующей нашей остановкой будет кладбище Чудаков, основанное в 1847 году тайным Независимым орденом Чудаков. Открытие некрополя было экстравагантным, ибо на нем присутствовали две цирковых повозки. Конкретных легенд о кладбище нет. Только разговоры, что место пошаливает.
Кто сказал, что прогресс – это хорошо? Кому-то, ясное дело, хорошо. А кому-то от прогресса хоть в петлю лезь. Не зря ведь англичане, первопроходцы индустриального прогресса, стали записными консерваторами. Пришёл вот к ним прогресс с машинами и серийным производством, и пошли по миру ремесленники, мастера-кудесники, учившиеся своим ремёслам чуть ли не с пелёнок. Были они когда-то уважаемые члены гильдий, по-английски fellows, а прогресс превратил многих из них в odd fellows – в лишних членов гильдий. Велик и многолик английский язык. Так уж он устроен, что odd fellows – это и лишние ремесленники, и… чудаки. Да-да. Именно чудаки-простаки, не от мира сего. Возможно, дело здесь в том, что только чудаки могли осваивать сложные ремёсла во времена торжества прогресса. Так вот, создали эти никому не нужные бедолаги-чудаки в начале восемнадцатого века свой орден взаимопомощи. И чтобы не мешали ордену всякие фискалы, клерикалы и просто лихие люди, завели они у себя порядки, как у могущественных масонов – с таинствами, с ритуалами посвящения, с мистической символикой и помпезной атрибутикой. Не тратили они время и на изобретение собственных обозначений для своих организаций с их предводителями, а ничтоже сумняшеся передрали их у тех же масонов. А может быть, и не передрали. Может быть, именно вездесущие масоны и стояли у истоков нового ордена. Как бы то ни было, но новоявленные тайные организации тоже стали называться ложами со своими магистрами и гроссмейстерами.Усольцев "Таймырский Эрмитаж"
Независимый орден Чудаков был основан Томасом Уайлдом и еще четырьмя другими Чудаками из Англии в Балтиморе, штат Мэриленд, 26 апреля 1819 г.
Группа утверждает, что является самым большим международным братским орденом: у нее есть двадцать две тысячи лож, а количество членов братства исчисляется миллионами. Орден имеет ложи в Нор­вегии, Швеции, Исландии, Голландии, Бельгии, Дании, Германии, Австралии, Швейцарии, Мексике, Южной Америке, Финляндии, зоне Панамского канала, Франции, Канаде, Соединенных Штатах, на Кубе и Гавайских островах.
В задачи и обязанности ордена Чудаков входит:
- Навещать больных
- Утешать страдающих
- Хоронить умерших
- Давать образование сиротам.
Три основных принципа братства: Дружба, Любовь и Правда. Оно старается «сделать хороших людей еще лучшими гражданами, отцами, сыновьями, мужьями и братьями». Вот девиз Чудаков: «Мы стараемся возвысить и улучшить характер человека». На территории Соединенных Штатов и Канады действуют шестьдесят принадле­жащих ордену Чудаков Домов ребенка и Домов престарелых.
Орден Чудаков был первым братством, которое признало женское дополнение ордена, орден дочерей Ребекки или просто Ребекк. Как говорится на их официальном сайте: «Наши сестры из ордена Ребек­ки являются жизненно необходимой и неотъемлемой частью Брат­ства Чудаков. Они трудятся плечом к плечу с Братьями, претворяя в жизнь принципы и исполняя обязанности нашего Братства».
Есть также «Младшие ложи Чудаков» для мальчиков и «Тета Ро» — клубы для девочек возрастом от двенадцати до двадцати одного года. Среди знаменитых Чудаков были такие люди, как Франклин Д. Рузвельт, главный судья Эрл Уоррен, Вильям Дженнингз Брайан, губернатор Гудвин Дж. Найт, президент Уоррен Дж. Хардинг, а также ви­це-президент Шуйлер Колфакс. ©


Среди новоорлеанских мест с большим количеством привидений стоит выделить крытый стадион Супердоум.
Мерседес-Бенц Супердоум (также известный как «Луизиана Супердоум», «Супердоум», «Доум» и «Нью-Орлеан Супердоум») — крытый стадион, расположенный в Новом Орлеане. Стадион может принимать у себя матчи по американскому футболу, футболу, бейсболу и баскетболу.
Именно здесь после урагана Катрина жили оставшиеся в городе горожане.
В этом районе когда-то располагалось протестантское кладбище Жиро-стрит. Оно было открыто в 1822 году и просуществовало до 1957 года. Тогда было решено, что некрополь пришел в упадок и может быть ликвидирован. Останки вывозились с января по март. Кости белых горожан перезахоронили в мавзолее Хоуп, а кости чернокожих - в Мемориальном парке Провиденс. А вот в 1971 году во время ремонтных работ на территории стадионного комплекса обнаружилось, что какая-то часть останков оказалась невостребована родственниками. Рабочие сначала подумали, что нашли место преступления, но сверка с картами напомнила об исчезнувшем кладбище.

Долго ходили (и надо заметить, продолжают ходить) легенды о призрачных фигурах на стадионе. Игроки команд преждевременно умирали чуть ли не во время игры. Но по заверениям историков-краеведов все-таки стадион не стоит на кладбище. А вот его гараж и соседствующий торговый центр очень даже. Но мнения ученых мало влияют на городской фольклор.
Интересно то, что по одной из версий именно на кладбище Жиро была похоронена Мари Лаво (или мать или дочь). И надо сказать, что эта версия имеет право на жизнь, так как процент афроамериканцев на этом кладбище был достаточно высок. Более того, на нем были склепы, принадлежащие целым обществам вроде "Ассоциации бывших рабов" и тд.
Продолжая тему магии, стоит вспомнить Мари Онейду Тупс.

Говоря о Вуду Нового Орлеана, мы вспоминаем Мари Лаво. Но она была не единственным выдающимся практиком колдовства в этом поистине уникальном месте. Ещё одна из наиболее могущественных ведьм Нового Орлеана - Mary Oneida Toups. Она была основателем могущественного шабаша (или ковена), впервые за всю историю, официально признанным штатом Луизиана в качестве официальной "церкви", и существующим в Новом Орлеане по сей день.
Oneida была погружена в изучение оккультизма и эзотерических течений. Когда вокруг неё образовался круг последователей, она назвала свой шабаш «Scribes». Что отличало её и её последователей, так это открытость. Мари считала, что всё нужно испробовать на собственном опыте и не бояться. Если надо было вызвать демона Гоэтии , то она безусловно готова была это сделать, воспринимая любой опыт очередной стадией собственного обучения.
В 1971 Онейда открыла свой магазин, ставший первым в своём роде магазином не только продающим различные ингредиенты и инструменты для практикующих колдовство, но и ставший базой для проведения всевозможных встреч и семинаров.
2 февраля 1972 года она официально открыла Общество Колдовства, членство в котором стоило 100$ в год. Заявок поступило великое множество и круг последователей сильно увеличился.
К этому времени личная практика Oneida развилась настолько, что охватила ритуальные и обрядовые практики западных и иудейских традиций (кабалла). Мари была экспертом в работах Золотой Зари, Кроули, и Енохианской магии Джона Ди.
Как и все Королевы Нового Орлеана, Мaри любила проводить свои ритуалы в общественных местах. Особенно её привлекал Центральный Парк и расположенный там фонтан Поппа. Сначала она приходила к этому фонтану одна и подолгу медитировала там. Окружённый низкой стеной, фонтан представлял собой идеальный круг, а пустой ночной парк вокруг давал возможность беспрепятственно проводить шабашу свои ритуалы в течении многих лет. После урагана фонтан был в плохом состоянии, но с определенным очарованием запустения. Сейчас же его облагородили и часто играют около него свадьбы.

В 1975 Онейда опубликовала свою первую и единственную книгу под названием «Magick, High and Low», в которой были собраны все её наработки в различных направления эзотерики и оккультизма.
Онейда умерла в 1981г. От рака желудка. Где похоронены её останки, до сих пор остаётся тайной. Одни считают, что её похоронили на родине – в штате Миссисипи, другие, что в Новом Орлеане. © Jitana Palo monte
Были разговоры, что прах остался у последователей белой королевы. Если верить цитатам Мари, то она сама хотела упокоиться на Сен-Луи №1. Вот и городские легенды говорят, что встретить призрак ведьмы можно именно там.


На этом месте это уже третий собор. Первый храм был разрушен ураганом в 1722 году, второй согрел в пожаре 1788. Нынешнее здание было построено в 1794 г., а окончательный облик обрел к 1851 году.
В мартовском пожаре 1788 года погибло много людей. И именно они стали первыми призрачными обитателями будущего кафедрального собора.

Отец Антуан (в миру Антонио де Седелла) был фигурой противоречивой. После его смерти 18 января 1829 года весь Новый Орлеан погрузился в траур и считал, что Антуан был современным святым. Но были и те, кто помнил фанатизм монаха. Так первые годы свои на луизианской земле он отчаянно боролся за создание местного отдела инквизиции.
Отец Антуан жил на улице Дофин в деревянной хижине, которую сам построил. Около домика были высажены финиковые пальмы, под которыми Антуан любил сидеть на табурете, выслушивая исповеди от посетителей. Каждый день он посещал больных, невзирая на погоду и вероисповедание страждущего. Стали появляться легенды о том, что в одну из эпидемий желтой лихорадки отец Антуан не спал несколько недель, проводя отпевания и хороня умерших.
Именно этот святой отец крестил Мари Лаво и многих ее детей. А еще был духовником ЛаЛори.
Когда Антуан умер, то от его хижины не осталось и следа - даже маленькая щепка стала считаться священной реликвией. Что стало с финиковыми деревьями история (как и городские легенды) умалчивает.
Человек был настолько деятельным, что и после смерти не смог отправиться на покой и до сих пор его призрачную фигуру можно встретить на утренних улицах Французского квартала. Местные жители даже считают, что его всегда можно позвать на помощь.
Одна женщина очень спешила по делам. День был дождливым, а она была на высоких каблуках. Естественно она споткнулась и начала падать. Ее подхватил человек в черной мантии. Когда женщина повернулась поблагодарить мужчину, то никого не обнаружила. По ее мнению, это был отец Антуан.
Его часто можно увидеть на мессах в соборе. Он будет сидеть в укромном уголке.
Портрет святого отца висит в вестибюле собора.

Отец Дагобер был полной противоположностью Антуана по характеру. Веселый мужчина, любящий хорошо поесть и выпить. Но его вклад в жизнь города и прихожан огромен. Более того, святой отец был человеком очень смелым.
В 1764 году Новый Орлеан был передан Испании, что вызвало огромное негодование и несогласие среди французских вельмож. Французская монархия своих колонистов не поддержала. Тогда уважаемые люди из знатных семей решили организовать восстание. Отпор был настолько продуктивным, что первый испанский губернатор (ненавидящий новоорлеанцев) сбежал в Гавану в 1766 году. В ответ Испания направила флот из 24 судов для подавления волнений. Численный перевес был очевидным. 24 октября 1769 года пять главарей восстания были казнены. Не помогли обращения граждан и заступничество церковных лидеров. Командир испанского флота Александр О'Рейли (ирландец по национальности) отказал семьям казненных в погребении тел. Дагобер дважды просил выдать ему останки, но получил отказ. В последний приход О'Рейли заявил, что пристрелит священника, если он еще раз заявится с такой просьбой.
Дальше случилось то, что можно считать легендой. Либо историей, подробности которой нам уже никогда не будут известны.
Отец Дагобер приходит с визитом в дома убитых бунтарей и зовет их горюющих родственников в собор Сен-Луи. Когда они приезжают на место, то обнаруживают мертвые тела своих родных. Дагобер отслужил похоронную мессу и сопроводил тела до кладбища св. Петра (иногда упоминается Сен-Луи 1), где они были тайно похоронены в безымянных могилах.
Когда О'Рейли узнал о случившимся, то сам пошел допрашивать охранников. Они рассказали, что ночь была тихой. Но вдруг стал появляться густой туман. Спустя какое-то время они увидели отца Дагобера, который стал петь Kyrie. Стражники ничего подозрительного в этом не углядели. Просто священник пришел прочесть хоть какую-то молитву над останками. Когда же он ушел, то к ужасу охраны, обнаружилось, что тела преступников исчезли.
По легендам отец Дагобер в ночные часы до сих пор поет Kyrie перед алтарем собора святого Людовика. Иногда ночью в окнах пустой церкви видно огонек, как будто кто-то совершает обход коридоров.
Говорят, что привидение священника редко появляется в одиночестве. Обычно с ним можно различить еще несколько призрачных фигур... Тех самых убитых мужчин, чьим физическим оболочкам Дагобер когда-то помог.
К слову, именно Антуан занял место Дагобера на службе приходу.
Оба священника скорее всего похоронены под алтарем собора. На нижеприведенной схеме им места не нашлось, но зато видно, где в помещении располагаются могилы:

Бенджамин Генри Латроб - американский архитектор и инженер; родился в Фулнеке (Великобритания) 1 мая 1764. Учился в Силезии и Саксонии, а в 1786 возвратился в Англию и приступил к архитектурной практике. В 1795, после смерти жены, Латроб уехал в США. В числе его друзей были самые знаменитые люди того времени, в том числе президент Т.Джефферсон, который в 1803 назначил его инспектором общественных зданий в Вашингтоне и поручил завершить перестройку сожженного англичанами в 1814 здания конгресса США - Капитолия. Латроб спроектировал также церковь Сент Джонс, Дикейтер-Хаус на Лафайет-сквер и ряд других построек в Вашингтоне.
Среди его творений стоит выделить и собор в Балтиморе, который стал первым римско-католическим собором в США.
В 1819 году Латробу поступает заказ на строительство церковной башни-колокольни Сен-Луи. Одновременно с этим городской совет Нового Орлеана поручает часовщику Жану Делашо подобрать для башни часы. Он отправляется в Париж, где покупает красивый бронзовый колокол (отлитый на заводе, который поставляет колокола самому Нотр-Даму).
Дома отец Антуан освещает колокол, нарекая его женским именем Виктория.

Латроб не доживает до конца строительства, умирая от желтой лихорадки 3 сентября 1820 года. Именно на его похоронах "Виктория" звучит первый раз.
Почти сразу после смерти архитектора стали появляться сообщения о странных звуках и необъяснимых явлениях на колокольне. Строители отказывались работать по одиночке. За их спинами перемещались с одного места на другое ведра с красками и лестницы. Были рассказы, что в безветренные дни тихо звонит колокол, словно оплакивая кончину человека, который не смог в полной мере насладиться перезвоном "Виктории".
Даже Делашо, которому часто приходилось бывать на колокольне, признавался в странной атмосфере места. Он не сомневался, что именно призрак мертвого архитектора стоит за мистическими явлениями в башне.
Хотя сам часовщик умер мирно и много лет спустя, есть рассказы о призрачной фигуре человека (одетого по моде начала XIX века), который появляется при бое курантов. Он стоит в нефе собора, держа в руке карманные часы, и, как будто, сверяет их ход. Как только куранты замолкают, призрак убирает часы и исчезает в воздухе.

В соборе есть группа приходящих призраков. Например, Мари Лаво (которая утром кается, а по ночам резвится на Сен-Луи) или мадам Лалори, пытающаяся получить прощение за свою жестокость и садистские замашки. По словам очевидцев, ее часто можно увидеть на скамье в третьем ряду. Иногда она с несчастным видом блуждает у исповедален в надежде встретить священника, который отпустил бы ее грехи.

Самым же несчастным и печальным призраком кафедрального собора можно назвать Эйми Брюсли. Ее излюбленное место - балкон церковного органа.

Призрачная женская фигура одета в струящееся темное платье середины 1800-ых годов. Она либо зло смотрит с балкона, либо находится в расстроенных чувствах и еле-еле сдерживает слезы. Иногда ее и вовсе не видно, но можно услышать тихий плач, который скорбным эхом разносится под сводами собора.
Отец Эйми держал очень популярную в городе пекарню, которая изготавливала мучные изделия и для знати, и для горожан с небольшим достатком.
Дела шли так хорошо, что семейству открылись все дороги в высший свет. Эйми была одной из главных городских красавиц и завидной невестой: набожна, образована, обучена игре на музыкальных инструментах. Духовником семьи был тот самый отец Антуан, и девушка была его любимицей. Какое же его постигло огорчение, когда он узнал, что из всех своих претендентов на руку и сердце, Эйми выбрала человека другого вероисповедания - еврея. Эдвард Готшалк родился в Лондоне в семье раввина Лазаря Готшалка. На американской земле Готшалк вместе со своими братьями не потерялся и стал богатым купцом. Жених был старше отца Антуана на 13 лет. Не сохранилось документов, что Эдвард перешел в католичество, но все его дети и потомки были крещеными и строго воспитывались в католической вере. О венчании в соборе не могло быть и речи, поэтому обряд совершили в ризнице, что стало первым ударом по гордости красавицы.
Счастье было недолгим. К смертям детей от желтой лихорадки добавилась новость о наличии у мужа постоянной любовницы, которой он снял дом в несколько кварталах от семейного гнезда. Эйми искала отдушину, чтобы забыться. То ли в память об отце Антуане (который умер к этому времени), то ли просто из жалости к судьбе несчастной, ей разрешили приходить и играть на органе. Она могла пропадать там все время, пока не шли службы и за ней не приходил ее первый сын - Луи Моро. Побыть матерью ей не дали: в возрасте 8 лет отец отправил мальчика учиться в Европу. В будущем он станет известным американским пианистом и композитором. И многие считают, что своим талантом он пошел в мать.
Вот и после своей смерти Эйми Брюсли-Готшалк выбрала местом обитания тот уголок, что приносил ее страдающей душе покой и утешение.


В одном из кладбищенских районов Нового Орлеана (так можно назвать место, где соседствуют друг с другом несколько некрополей) располагается Дом с привидениями. Этот симпатичный особняк с колоннами был построен в 1872 году для Мэри Слеттери и ее детей. Дом поменял своих хозяев в 1905 году, но новые владельцы не особо прониклись жилищем, и в 1923 году он передается в распоряжение нотариуса Говарда Маккалеба, который пристраивает его в хорошие руки. И вот в 1930 году по городу стал распространяться буклет об открытии нового похоронного бюро.
Под крышей особняка расположился и морг, и прощальный зал, и магазинчик погребальных принадлежностей и небольшой крематорий.
За всю свою историю похоронное бюро организовало 20 000 похорон.

В 1985 PJ McMahon and Sons были поглощены более крупной корпорацией, которая еще через десять лет его перепродала, но поддерживать ветшавший 130-летний особняк и обновлять его коммуникации до современного уровня было дорого и не выгодно. Его вновь продали компании, занимающейся спа. Та капитально взялась за ремонт дома, отодрав даже половицы и шпаклевку со стен. От былого остался лишь каркас стен да фасад. Но директор компании внезапно скончался при "загадочных обстоятельствах", а потом случилась Катрина. Особняк выкупил Jeff Borne, чтобы сделать из него хэллоуинский аттракцион. За долгую историю существования дома накопилось много рассказов о странных происшествиях, призраках и прочем, и к Джеффу обратились исследователи паранормальных явлений из Лос-Анжелеса, которые хотели посмотреть, если ли там призраки. Исследования дали положительный результат, в дом потянулись другие "охотники за привидениями", понаставил там камер, в т.ч. ночного видения, всяких датчиков для замерения колебаний температуры и электро-магнитного поля и так далее, и теперь это своеобразный полигон для охотников на привидений, которые пытаются доказать, что призраки существуют.
Так появились легенды о призраках детей, на которых можно наткнуться в коридорах, а в подвале когда-то обитал мрачный бальзамировщик, придумавший состав для превращения трупа в вампира.


Ругару, ругару (франц. Loup-garou (оборотень), варианты: Rougarou, Roux-Ga-Roux, Rugaroo, Rugaru) — разновидность фольклорных оборотней, представляющая собой человека с волчьей головой или «гибриды» человека с собаками, свиньями, коровами или даже цыплятами (обычно белыми).
Ругару является частью фольклора франкофонных поселенцев в Луизиане. Среди вариантов этой легенды наиболее распространёнными являются такие:
Ругару становятся те, кто продал душу дьяволу.
Ругару преследует непослушных детей. Либо католиков, нарушивших пост (по одной из версий, человек, семь лет подряд не соблюдавший пост, становится ругару).
Ругару проклят на 101 день. По истечении этого срока проклятие перемещается на человека, чью кровь ругару испил. При этом днём существо выглядит как человек и, хотя ведёт себя странновато, пытается скрыть своё состояние.
Чтобы убить ругару, достаточно заколоть его ножом, пристрелить или сжечь. Но есть способ спасти человека от этого проклятия — в некоторых версиях легенды, ругару превращается обратно в человека, если пролить его кровь. Правда, в более мрачном варианте этой легенды, проливший кровь ругару, через год умирает.
По легенде, это существо бродит среди болот и лесов, что раскинулись между Акадианой и Новым Орлеаном. Чаще всего его описывают как человека с волчьей или собачьей головой. Ругару перевоплощаются не как оборотни — тело не трансформируется, а как бы выворачивается наизнанку, быстро, без каких-либо физических неудобств и боли. Прежде чем полностью превратиться, ругару выглядят как обычные люди. Но превратившись, приобретают невероятную силу, их кости меняются, и они становятся монстрами. В человеческом обличье Ругару хранит в себе звериную сущность, то есть легко поддаётся вспышкам гнева и держится на расстоянии от людей, хотя многое зависит от характера. Когда Ругару в зверином обличье, внутри него остаётся человек, он сохраняет человеческий разум и может контролировать животные желания, в итоге не «теряет голову», как оборотень. Ругару не преобразится, если не дать ему попробовать человеческой крови. Также ругару — наследственный ген, который передается от отца к ребенку. Ругару можно убить, если сжечь его. Некоторые исследователи связывают ругару с другим мифическим людоедом — вендиго, однако писатель Питер Меттисен утверждает, что эти легенды имеют не так уж много сходства. Если вендиго просто боялись, то ругару в некоторых местах поклонялись, связывая его с Матерью-Землей.
*
В некоторых историях ругару перекидывается в волка не целиком и полностью — меняется только его голова. Именно она становится волчьей. Или собачьей. Или даже свиной, или коровьей. А то бывает и цыпленка, но, что характерно, голова должна быть сугубо от белого цыпленка! При этом тело не трансформируется, а как бы "выворачивается на изнанку, быстро, без каких-либо физических неудобств и боли". Во-вторых, ругару не зависят от фаз луны, так как оборотнями они становятся большей частью из-за происков ведьм: либо сами ведьмы принимают такой облик, либо насылают проклятье на простого человека. В таком случае есть шанс, что стоит ругару пролить кровь другого человека и проклятье перейдет уже на него, а прежний проклятый "освободится". По другой легенде, ругару находится под заклятием 101 день. По истечении этого срока проклятие само переходит к другому человеку, укушенному ругару. Но на такой упрощенный вариант на самом деле надежды мало...
Другие рассказывают, что ругару могут полностью перекидываться в животных. Один из самых распространённых способов вернуть ругару в его человеческое обличье — это пролить его кровь. Подобные легенды характерны для франкофонного населения вообще и встречаются не только в Луизиане, но и в канадском Квебеке. Следующая история луизианского происхождения:
Один раз женщина мыла свиную требуху около байу и к ней подошла странная собака. И она говорит "Пошла вон! Пошла вон!", потому что она боялась собаки. Но собака её не послушала. Она отошла чуть подальше, но затем учуяла запах требухи и подошла вновь. А она ей вновь: "А ну пошла вон!". Собака опять чуть отошла, но затем вернулась.
И женщина воскликнула "Чёртов пёс!" и кинула в него нож и нож порезал собаке нос и вылилось несколько капель крови. И собака превратилась в человека.
Когда он стал человеком, он сказал: "Спасибо вам большое, мадам, вы освободили меня от проклятия (gri-gri)".
"От проклятия?" — спросила она?
"Да", — сказал он. "Я выпил кровь чёрного цыплёнка в полночь на перекрёстке, чтобы иметь возможность обратиться в того, кого хочу. Но как же я устал от этого! И теперь, когда была пролита моя кровь, я освобождён от необходимости оставаться в изменённой форме. Спасибо вам большое!"
Странный пёс / The Strange Dog (746: p.159-160)
Насколько всё смешалось в фольклоре каджунов эта история демонстрирует очень ярко. В ней есть схожие с европейскими история про вервольфов черты, но в то же время очевидно влияние вуду. Распитие крови чёрного цыплёнка в полночь на перекрёстке очень характерно для вуду, а само слово для обозначения проклятие "gri-gri" прямиком взято из креольских поверий и тоже относится к вуду.
Еще один значимый момент — пребывая в измененном обличье, ругару сохраняет свой человеческий интеллект в полной мере. Он не "теряет голову" как многие другие оборотни, что делает его весьма опасным монстром. Вместе с тем оказывается, что и в человеческом модусе звериная составляющая (так называемый "ферей") не засыпает полностью, время от времени проявляя себя вспышками гнева и слабо контролируемого раздражения.
По легенде, ругару предпочитают бродить по безлюдным местам типа полей и болот, которых так много в южной Луизиане. Особую опасность они представляют для непослушных детей (по крайней мере, так им говорят их родители) и для католиков (особенно для тех, кто не соблюдает пост; по одной из версий, человек, семь лет подряд не соблюдавший пост, сам становится ругару). ©


Дровосек из Нового Орлеана, (англ. The Axeman of New Orleans) — серийный убийца, действовавший в Новом Орлеане, штат Луизиана, а также в окрестных городах с мая 1918 до октября 1919 года. Вероятно, также он совершал преступления и раньше — в 1912 году. Убийца нападал на своих жертв с топором. Иногда с помощью этого же инструмента он выламывал двери, чтобы проникнуть в дом. Преступления прекратились так же неожиданно, как и начались. Полиция так и не смогла поймать Дровосека. Его личность до сих пор не установлена, хотя есть несколько предположений.
Письма в газеты
Не все жертвы Дровосека погибали. Но дикость его нападений держала в страхе огромное количество людей. Первыми жертвами были люди итальянского происхождения. Газеты писали, что возможно эти убийства организованы мафией. Однако эта версия отпала после дальнейших преступлений. Среди жертв Дровосека были и беременная женщина, и малолетний ребенок, зарубленный прямо на руках у матери. Дровосек, казалось, был вдохновлен преступлениями Джека Потрошителя. Он писал ядовитые письма в городские газеты, в которых намекал на будущие убийства и утверждал, что он не человек, а демон из ада.
Джаз Дровосека
Наиболее известно его письмо от 13 марта 1919 года, которое было опубликовано в газетах. Дровосек писал, что следующее убийство состоится 19 марта через 15 минут после наступления полуночи. Он обещал не трогать только тех людей, которые в это время будут слушать джаз. 19 марта все развлекательные заведения были переполнены, а профессионалы и любители играли джаз прямо на улице. Никаких убийств этой ночью не произошло. Впрочем, не все горожане тогда были напуганы Дровосеком. Некоторые написали ответные письма в газеты, в которых приглашали убийцу посетить их дома и посмотреть, кто кого убьет. Один из жителей вежливо попросил Дровосека не выламывать парадную дверь и даже пообещал оставить открытыми окна. © wikipedia.org
Дьявол
Суеверия в Новом Орлеане не были редкостью. Все знали легенды о «Человеке-игле», который приводил женщин в бессознательное состояние при помощи инъекции, а затем истязал их. Или о «Черном человеке», который работал в больнице, где травил пациентов, а потом продавал их тела студентам-медикам. Еще более таинственной и популярной фольклорной историей была легенда о «Человеке в мантии» — призрачном джентльмене, носившем длинное черное одеяние и передвигавшемуся по городу на черном автомобиле. Все девушки, которые воспользовались его предложением подвезти их, исчезли навсегда.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что многие жители Нового Орлеана начали говорить о Дровосеке, как о дьявольском существе. Особенно, когда появилось его описание — высокий и худой, одетый во все черное, с лицом скрытым тенью широкополой шляпы. Подходящая внешность для фантома.
Историк и автор книги «Путешествие во Тьму: привидения и вампиры в Новом Орлеане» Калила Смит была заинтригована заявлениями очевидцев о том, что Дровосек беспрепятственно «будто на крыльях» исчезал с мест преступлений, его письмами и тем, что его никто так и не смог разглядеть и запомнить. Она задалась вопросом, а был ли он человеком на самом деле?
Смит рассказывает, что с конца 1800-х годов в Новом Орлеане процветал культ вуду. Люди убивали друг друга, полагая, что кто-то околдовал их. Она предполагает, что убийства могли носить мистическое, религиозное значение и быть совершены сверхчеловеком или, во всяком случае, тем, кто считал себя таковым. История подробно

Продолжение следует...