В многочисленных антологиях о привидениях есть свои корифеи, которые кочуют из одного издания в другое, и те, кого могут перевести и опубликовать всего один раз. Из всех этих авторов хочется выделить Монтегю Р. Джеймса.
Есть мнение, что мистические рассказы XIXв. сейчас уже не внушают того ужаса, что испытывал читатель-современник. Джеймс же, беря избитые викторианские сюжеты про призраков, украшал их запоминающимися деталями. Он мог наделить инфернальным оттенком совершенно будничную вещь (например, постельное белье). И до сих пор половина его рассказов не уступает самому Лавкрафту ("Граф Магнус").
Давайте знакомиться...

М. Р. Джеймс (полное имя — Монтегю Родс Джеймс, англ. Montague Rhodes James; 1 августа 1862, Кент – 12 июня 1936) — английский писатель, историк, специалист по средневековью, ректор Королевского колледжа в Кембридже (1905—1918 годы) и Итона (1918—1936 годы), в историю мировой литературы вошедший как классик жанра «история с привидением». В числе авторов, считавших себя учениками и последователями Джеймса, — Говард Ф. Лавкрафт, Джон Бетьеман, Кларк Эштон Смит, Стивен Кинг.
Биография
Монтегю Роудс Джеймс (Montague Rhodes James) родился 1 августа 1862 года в Гуднестоуне (Кент, Англия), детство провел в Саффолке, откуда родом были его родители. Действие многих его рассказов («Свистни, и я явлюсь тебе, мой мальчик», «Предостережение любопытствующему», «Крысы», «Виньетка») происходит в сельской местности Саффолка или в стенах Кембриджа, где он также жил в течение многих лет.
Джеймс полюбил литературу с раннего возраста; времяпрепровождение в библиотеке он предпочитал общению со сверстниками. Столь же замкнутый, «книжный» образ жизни он вёл в Итоне и кембриджском Королевском колледже, где получил должность ассистента в отделе классической археологии при Музее Фицуильяма. Уже вскоре после защиты диссертации на тему «Апокалипсис Св. Петра» (англ. The Apocalypse of St. Peter), он стал деканом университета.
Мистические рассказы Джеймса выходили в четырёх сборниках (первый из них, «Ghost Stories of an Antiquary», был опубликован в 1904 году), а под твердой обложкой впервые были собраны в 1931 году. Высочайшую оценку творчеству Джеймса дал Г. Ф. Лавкрафт, назвавший того обладателем«… почти дьявольского дара приближаться к ужасу мягкими шажками из самой гущи прозаической ежедневной жизни» (англ. ...gifted with an almost diabolic power of calling horror by gentle steps from the midst of prosaic daily life). Доктор Джеймс, писал он, «обладает ясным, научным знанием о человеческих нервах и психике; знает он и как распределить — прямые утверждения, образность и тонкие намеки, чтобы достичь наибольшего воздействия на читателя».
Стиль повествования, характерный для М. Р. Джеймса, получил название «джеймсианского». Рассказчик — как правило, ничем не примечательный, слегка наивный джентльмен научного склада ума, — обнаруживает рукопись или древний артефакт, который приводит его в соприкосновение с миром мертвых. При этом потусторонние силы настроены далеко не миролюбиво. «Важно, чтобы призрак был преисполнен самых недобрых намерений, — писал М. Р. Джеймс. — Добрым духам место в народных сказках и легендах, но никак не в моих рассказах».
По давней английской традиции большинство своих рассказов Джеймс готовил к Рождеству и читал их у камина, собирая друзей и близких. В середине 1990-х годов Би-би-си провела художественную инсценировку таких чтений: актёр Кристофер Ли в роли автора провел серию чтений в стенах Кембриджа — так же, как это делал Джеймс за 90 лет до этого.
Произведения Джеймса не раз адаптировались для радио и телевидения, в основном, в Великобритании, где он почитается наравне с классиками. Наиболее популярны здесь были драмы «Whistle and I’ll Come to You» (1968, режиссёр Джонатан Миллер, в главной роли — сэр Майкл Хордерн) и «A Warning to the Curious» (1972, режиссёр Лоуренс Гордон-Кларк, в главной роли — Питер Воуэн): обе выпущены на DVD (British Film Institute).
BBC не раз готовила к Рождеству радиоадаптации рассказов Джеймса («A View from a Hill», «The Stalls Of Barchester Cathedral», «The Ash Tree», «Number 13», «A Warning To The Curious»). В 80-х годах компания Argo Records выпустила серию из 4 двойных кассет, на которых рассказы Джеймса читает сэр Майкл Хордерн. В 90-х годах аналогичная кассетная серия (но с участием Найджела Ламберта была выпущена ISIS Audio Books.
Единственной известной киноадаптацией произведений Джеймса остается работа Жака Турнье «Ночь Демона» («Night of the Demon», в американской версии — «Curse of the Demon», 1957) по рассказу «Casting the Runes». На театральной сцене это произведение было поставлено в июне 2006 года лидской труппой Pandemonium Theatre Company. В 2006—2007 годах Nunkie Theatre Company гастролировала по Великобритании и Ирландии со спектаклем «Приятный ужас» («A Pleasing Terror») по мотивам двух рассказов Джеймса: «Canon Alberic’s Scrap-book» и «The Mezzotint».
В 2013 Марком Гэттисом был экранизирован рассказ "Трактат Миддот".
М. Р. Джеймса многие хвалят за то, что он помог жанру 'страшных историй' уйти от готических штампов и обрести новый облик. В творчестве Джеймса, конечно же, хватало своих штампов; впрочем, в целом его работы по тем временам выглядели в высшей степени нестандартно.

Автор: Иван Матковский
Монтегю Родс Джеймс – английский писатель. Более всего известен своими рассказами о привидениях, которые по сей день считаются классикой жанра. Именно Джеймс во многих отношениях переформировал жанр, избавив его от целого ряда готических клише и организовав более 'реалистичное' и современное окружение для своих персонажей.
Родился М. Р. Джеймс близ Дувра, Кент, Англия (Dover, Kent, England). С 1865-го по 1909-й фактическим домом для Джеймса стал дом приходского священника в Грейт Ливермир, Саффолк (Great Livermere, Suffolk). Впоследствии Саффолк несколько раз становился местом действия для рассказов Джеймса. Позже Джеймс перебрался в Кембридж (Cambridge); университет также стал могучим источником для новых сюжетов и рассказов. Помимо медиевистики в разных её проявлениях, Джеймс активно изучал классику; ему даже удалось поставить весьма удачную версию 'Птицы' ('The Birds') Аристофана (Aristophanes). Открылись у Джеймса и незаурядные актерские способности; позже он несколько раз демонстрировал их, читая новые рассказы друзьям на рождественских праздниках.

Несмотря на то, что прославили Джеймса именно его истории о призраках, медиевистом он также оказался довольно талантливым; в научных кругах он пользовался немалым авторитетом и уважением. В некоторой степени литературные успехи Джеймса базировались именно на его обширном багаже научных знаний. Так, открытый Джеймсом фрагмент рукописи привел к началу раскопок в аббатстве в Западном Саффолке; результатом этих раскопок стали найденные могилы аббатов 12-го века, описанные Жоселином де Бракелоном (Jocelyn de Brakelond) и утерянные во время тюдоровской секуляризации. Опубликованный Джеймсом в 1917-м труд 'Latin Lives of Saint Aethelberht, king and martyr' считается актуальным и по сей день.
Немало Джеймс потрудился и над каталогизацией рукописей в колледжах Кембриджа. О довольно сложных и нетривиальных темах он рассуждал сравнительно легко и весело, передавая знания в доступной и познавательной форме.
Написанные Джеймсом рассказы о приведениях издавались в виде целого ряда сборников. Писал Джеймс по больше части для сборищ в канун Рождества; позже этот формат был использован BBC – те в 2000-м сняли передачу с Кристофером Ли (Christopher Lee), читающим вслух рассказы в освещенной свечами комнате кембриджского колледжа. Со временем у Джеймса выработался довольно характерный стиль сложения историй; истории его обычно повествовали о похождениях наивного (и не особо хорошо прописанного) джентльмена-ученого, случайно находящего некий старинный предмет и невольно пробуждающего агрессивного толка сверхъестественные силы. Джеймс считал, что слагать истории надо так, чтобы читатель сам мог поставить себя на место героя (и начать бояться повторить его судьбу); кроме того, писатель концентрировался на сравнительно обычных и скучных деталях образов персонажей и мест действия, чтобы контраст с ужасными элементами его историй выходил как можно более явным. Он неоднократно утверждал, что писателям следует о многом умалчивать; вместе с тем, в его историях нехватки откровенных сцен насилия не ощущалось – так, в одном из рассказов таинственный оккультист вырезал сердца у еще живых детей.
Современные ученые с большим интересом анализируют работы Джеймса с психологической точки зрения; во-первых, некоторые видят в его трудах явные фрейдистские элементы, во-вторых, кое-какие элементы повествования наводят на мысль о том, что и сам писатель мог страдать от некоторых отклонений и маний.
*

М. Р. Джеймс (полное имя — Монтегю Родс Джеймс / Montague Rhodes James) — английский писатель, историк, специалист по средневековью, ректор Королевского колледжа в Кембридже (1905–1918 годы) и Итона (1918–1936 годы). В историю мировой литературы вошел как классик жанра «история с привидением». В числе авторов, считавших себя учениками и последователями Джеймса, — Говард Ф. Лавкрафт, Джон Бетьеман, Кларк Эштон Смит, Стивен Кинг.
Монтегю Роудс Джеймс — третий сын и самый младший ребенок в семье Герберта Джеймса, ученого и талантливого священника-евангелиста, и Мэри Эмили (в девичестве Хортон), дочери прославленного военного моряка. В 1865 г., когда Монтегю Роудсу Джеймсу было три года, семья покинула расположенный невдалеке от Уингхема в Кенте Гуднистоун (где родился М. Р. Джеймс) и поселилась в деревеньке Грейт Ливермер в Суффолке, рядом с могилой Св. Эдмунда в Бэри Сент-Эдмундс. Ректорий — белый дом под черепичной крышей — стоял на краю Ливермерского парка. Дом этот появится в опубликованной после смерти Джеймса новелле «Виньетка».
Чрезвычайно рано, — уже в подготовительной школе Темпл-Гроув, поблизости от Ист-Шин, послужившей декорациями, на фоне которых разыгрывается действие «Школьной истории», — он начинает копить редкостные знания, позднее расплывчато названные «учеными отдохновениями»; в их числе темные библейские легенды, история церкви и архитектуры, жития святых («чем больше мучений, тем лучше»). Как и в историях о призраках, главными были подробности. «Ни от чего, — говорил он о своих мальчишеских вылазках в область истории и библеистики, — не испытываешь большего вдохновения, чем когда обнаруживаешь, что у св. Ливинуса был урезан язык и его обезглавили, или что мать Давида звали Нитценет». Из Темпл-Гроув осенью 1876 г. он отправился учиться в Итон.
Он с блеском окончил Итон, заработав Ньюкаслскую стипендию, самую высокую итонскую академическую награду, и стипендию для учебы в Кингс-Колледже, одном из колледжей Кембриджа, оправдав, таким образом, не только высокие отцовские чаяния, но и надежды своего итонского наставника Г. Э. Лаксмура, ставшего для него чем-то вроде второго отца.
Получив образование в Итоне, а затем в Кингс Колледж, М. Р. Джеймс становится сотрудником Фицвильямского музея по разделу классической археологии. После защиты диссертации на тему «Апокалипсис Петра» он был избран членом совета Кингс Колледж, читал лекции по теологии, а в 1889 году стал деканом этого учебного заведения. От сферы первоначального интереса, археологии, М. Р. Джеймс постепенно переходит к палеографии, сосредоточившись на каталогизации и редактировании рукописей. Выдающийся медиевист, он написал огромное количество монографий (стоит упомянуть хотя бы такие работы, как «Жизнь и чудеса Вильяма Норвичского («The Life and Miracles of William of Norwich», 1896) и обнаруженные им и опубликованные на латыни со своими комментариями «Двенадцать средневековых историй о призраках» («Twelve Medieval Ghost Stories», 1922)) и отдельных статей, посвященных библиографии, палеографии, антикварным изданиям, редактировал работы исторических и библиографических обществ, переводил. Замечательный лингвист, превосходный знаток Библии, обладавший огромным трудолюбием и при том одаренный необычайно острой памятью, он создал немало трудов, ставших основополагающими в своей области, к ним относится, в частности, перевод апокрифов Нового Завета. В 1905 году М. Р. Джеймс избран ректором Кингз-Колледжа, а позднее, в период с 1913 по 1915 год, являлся вице-канцлером университета. С 1926 года М. Р. Джеймс становится ректором Итона. Научные интересы заставляли его совершать частые заграничные поездки, так он посетил Кипр, Данию, Баварию, Австрию и Швецию.
Следует отметить, что еще в начале 90-х годов 19 века он предпринял первые попытки приступить к своей грандиозной задаче — каталогизации всех рукописных собраний Кембриджа, это колоссальное предприятие было завершено в 1925-м.
Писать начал под влиянием рассказов Шеридана Ле Фаню (сборник произведений которого впоследствии выпустил отдельным изданием). Хотя Джеймс в своих новеллах отдает должное тому острому удовольствию, которое он много лет испытывал от чтения Ле Фаню (он говорил, что сбился со счета, сколько раз перечитывал «Дом у кладбища»), в новеллах его не найти следов явного подражания как сюжетам, так и трактовкам этих сюжетов Ле Фаню. Подобно Кэрроллу, он начал писать свои истории для развлечения, желая позабавить друзей на Рождество. Созданные им новеллы чрезвычайно своеобразны. Он сочинял, положив в основу своей поэтики особый принцип. Повествование здесь балансирует между правдоподобием и полной нереальностью. «Надо, — советует мастер, — время от времени оставлять лазейку для правдоподобного объяснения; но, если можно так выразиться, пусть лазейка эта будет настолько узкой, чтобы ею вообще едва ли возможно было воспользоваться». Сочиняя истории о призраках, Джеймс стремился доставить «определенного рода удовольствие». Он всегда получал наслаждение, пугая и себя и других. Огромную роль играл социальный контекст его историй. Сноски, библиографические ссылки, фразы на латыни и прочие академические атрибуты — какова бы ни была их роль в английской «ghost story», — нечто большее, чем технические ухищрения, призванные преодолеть недоверие читателя; здесь также присутствует несколько ироническое, порой на грани самоиронии, изображение его самого как ученого и антиквара, — это куда понятнее его первым слушателям, чем более поздним читателям. («Истории антиквария о призраках» имели посвящение «Тем, кто в разное время слушал их»). С одной стороны, аллюзии, скрытые цитаты и отсылки к произведениям В. Шекспира и Ч. Диккенса, творчество которых М. Р. Джеймс любил и превосходно знал, а с другой — интерес к массовой культуре во всех ее проявлениях, от газетных романов-фельетонов до кукольного театра, балаганов и раннего кинематографа, и рефлексия их репертуара делают небольшие новеллы чрезвычайно насыщенными смыслом и емкими. Более того, в этих историях запечатлен замкнутый и привилегированный мир, где жили Джеймс и многие его друзья, мир, ограниченный в данном случае Кембриджем и Итоном, деревенскими домиками и соборными площадями, музеями, библиотеками и местечками, где проводят отпуск, — постоялыми дворами Восточной Англии, комфортабельными континентальными отелями, деревенскими железнодорожными станциями — то есть тем, с чем этот преподаватель-холостяк постоянно сталкивался на протяжении счастливой четверти столетия перед первой мировой войной.
Первая из его опубликованных историй о призраках, «Альбом каноника Альберика», создана между апрелем 1892 г., когда Джеймс посетил собор Сент-Бертран де Коммингс (где разворачивается действие новеллы), и октябрем 1893-го, когда она была прочитана на 601-м заседании «Общества болтунов», дружеской еженедельной сходке избранных в Кембридже, куда Джеймс вошел еще студентом в 1883 г. и для которого написал несколько сочинений. Чтения в Обществе совпали с появлением в Кингсе Джеймса МакБрайда, приехавшего из Шрюбери осенью 1893-го. Несмотря на свое неитонское образование, МакБрайд скоро стал своим в чрезвычайно привилегированном окружении Джеймса и на протяжении одиннадцати лет, вплоть до своей преждевременной смерти в 1904 г., был, по-видимому, самым близким другом Монти. МакБрайд несколько раз сопровождал Джеймса во время отпуска в поездках на континент, в том числе в Скандинавию, которая вдохновила Джеймса на создание «Номера 13» и «Графа Магнуса», а МакБрайда на написание «Истории охоты на Тролля», собственноручно им проиллюстрированной. К концу столетия чтение историй о призраках сделалось частью ежегодного ритуала, доставлявшего наслаждение компании близких друзей Джеймса во время Рождества в Кингсе. Компания год от года менялась, но неизменно присутствовали МакБрайд, Лаксмур, Уолтер Морли Флетчер, Э. Г. Суэйн (священник Кингс-Колледжа, писавший «ghost story» в джеймсианской манере), Артур Бенсон, Оуэн Хью Смит (после смерти Джеймса он приобрел несколько его рукописей с историями о призраках) и С. Г. Лаббок, автор биографии Джеймса, увидевшей свет в 1939 г.
Сборник «Истории антиквария о призраках», изданный Эдвардом Арнольдом в ноябре 1904 г., создавался Джеймсом по большей части в память МакБрайда. Чтобы дополнить книгу, он включил в нее «Потерянные сердца» (по его признанию, не слишком ему нравившиеся) и написал еще одну новеллу — «Сокровища аббата Томаса», чей сюжет подсказан витражом, который он изучал тем летом в Эшридж Парке в Хартфордшире. Книга не получила широкого отклика и не вызвала особого восторга, но спустя какое-то время Арнольд попросил у Джеймса еще несколько историй и был настолько расположен к нему, что предложил хорошие условия. Сборник «Новые истории антиквария о призраках», включавший семь новелл, появился в 1911 г., за ним в 1919 г. последовал сборник «Тощий призрак и другие» (пять новелл), и «Предупреждение любопытным» (шесть новелл) в 1925-м. Все двадцать шесть рассказов объединены в 1931 г. под названием «Собрание историй о призраках М. Р. Джеймса» и дополнены новеллами «Жил себе человек возле кладбища», «Крысы», «После наступления темноты на игровых площадках» и «Стенающий колодец». Последний написан для итонских бойскаутов и прочитан самим Джеймсом в Уорбэрроу Бей в Дорсете летом 1927 г., в 1928 г. он был издан Робертом Гаторн-Харди и Кирли Ленг в «Милл Хаус Пресс» ограниченным тиражом в 157 экземпляров (семь экземпляров подписаны автором). «Собрание историй о призраках» завершалось новеллой «Истории, что я хотел написать» (впервые увидевшей свет в 1929 г.), где Джеймс кратко охарактеризовал замыслы, которые так и не созрели.
Бесполость беллетристики Джеймса отсылает к социальной структуре, которая не сталкивалась ни с разрушением, ни с напряженностью. Его персонажи действуют в мире, которому ничто не угрожает до той поры, пока не высунется голова «зловещей твари». Преобладающий порядок и традиция, наряду с социальными различиями, выражаются при помощи нормативного языка и отклонений от нормы, принимаемых, как нечто само собой разумеющееся. Хотя отношение Джеймса к второстепенным персонажам — слугам, экономкам, садовникам, торговцам, автобусным кондукторам и всякого рода фактотумам — в наше время может показаться слегка покровительственным, его восхищение силой простонародной речи было искренним и очевидным. Однако не люди, а дома и пейзажи стоят в центре прозы Джеймса. (Местности, сказал он как-то, «преисполнены возможностей»). Пейзаж, ставший фоном в историях Джеймса, — это маленькие загородные домики (зачастую Восточная Англия), которые он так любил.
Встречающаяся в англоязычных источнках аббревиатура ОМ перед именем означают отличительный знак членов ограниченного общества (ордена), учрежденного в Великобритании в 1902 королём Эдвардом VII. Глава ордена — Британский монарх. Создан, по аналогии с прусским Pour le Mérite. Членство в ордене предоставляется как награда за выдающуюся службу в вооруженных силах или за особый вклад в развитие науки, искусства, литературы, культуры. Орден не даёт рыцарства или другого статуса, но члены ордена могут использовать перед своим собственным именем буквы OM.
©
*

Творчество английского прозаика М. Р. Джеймса (1862-1936), автора классических «ghost stories», включенных едва ли не в каждую антологию, к сожалению, изучено недостаточно. Исследователи уделяют внимание, в первую очередь, текстологическим изысканиям, а также комментированию реалий, встречающихся в его новеллах. Между тем, еще не решена главная проблема: в чем секрет столь сильного воздействия на читателей этих коротких новелл с несложными сюжетами, воздействия, которое длится уже столетие. Ведь, хотя и можно отнести произведения М.Р. Джеймса к жанру «страшной истории» или «horror», которые, в свою очередь, прописаны по ведомству массовой литературы, легко увидеть, если перед нами и массовая литература, то очень нетипичная. У редкого писателя-интеллектуала встретишь такое количество скрытых цитат и аллюзий из Библии, средневековых теологических трактатов, В. Шекспира, Ч. Диккенса и до бульварных романов включительно, причем приведенных отнюдь не для того, что бы блеснуть эрудицией. Столь же необычно и другое – пусть автор не создает цельной философской системы, более того, прячется за шуткой либо иронией, внимательно вчитавшись в написанное им, видишь: рассказ затеян не просто ради рассказа. Но для понимания этого требуется усилие.
К рождественским праздникам с их атмосферой взбудораженности и узаконенного веселья приурочены первые из столь немногочисленных книг М. Р. Джеймса. И потому нетрудно принять за остроумную шутку чрезвычайно серьезные вопросы, которые ставит в своих произведениях этот писатель. Например, столь непростой, как вопрос о том, в какой степени одушевлены и самостоятельны вещи, а также каковы их намерения. В его произведениях вещи отнюдь не уравнены с людьми, а в крайнем, разумеется, случае, например, в новелле «Злокозненность неодушевленных предметов», они и противопоставлены людям, – сам автор намекает на их своеобразную инакость. И потому речь здесь пойдет не о вещном мире, не о статусе вещи и даже не о механизмах ее функционирования, речь о смысловом поле, где формируется восприятие этого вещного мира и его законов.
В самом деле, для того чтобы рассматривать либо не рассматривать вещь в антропологической перспективе (Топоров 1996), отдавая предпочтение концепции Блаженного Августина либо Канта, нужно, в первую очередь, принять постулат, что вещь относится к антропологическим пространствам. Попытка если не встать на точку зрения вещи, то прочувствовать ее изнутри, врасти в материал (Понж 1999), опять-таки должна быть продиктована пониманием того, в каком контексте вещь существует. Применение функционального метода (Малиновский 1998), семиотического (Байбурин 1989), морфологического (Смирнов 1997), равно и рассуждения о продуцировании вещи в современную эпоху (Беньямин 1996), неизбежно заставляют свести вопрос к смысловому контексту.
Заметим сразу, а позднее и обоснуем наше мнение: рассматривая новеллы М.Р. Джеймса, правомерно опираться на работы, посвящен ные детской мифологии в ее соотношении с мифологией традиционной. Но при этом неверно апеллировать к такому понятию, как «детское» сознание, ведь сам новеллист не ставит перед собой задачи воссоздать детское восприятие или попытаться увидеть мир глазами ребенка. Если бы речь шла о трилогии Л. Н. Толстого или книге «Детские годы Багрова-внука» С. Т. Аксакова, было бы очевидно, авторы избрали подобную точку зрения для того, чтобы, взглянув на описы­ваемое непредвзято, вынести этическую оценку. Точность ощущений, вплоть до физиологических нюансов, в повести «Портрет художника в юности» Д. Джойса или психологическая острота в романе Р.М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге» также помогают осмыслению мира, точнее, лепке его, выявлению значимых связей по мере созревания личности героя. М. Р. Джеймса-прозаика ничего из перечисленного выше не интересует. Уникальность его новелл в том, что им не подыскать аналогов, ибо происходящее здесь можно анализировать в нескольких смысловых регистрах одновременно, не отдавая предпочт ения какому-то одному, и на каждом уровне (которые, по видимости, противоречат друг другу) действуют механизмы – порою преображенные – знакомые по детской мифологии.
Приведем конкретный пример. В книге о черной магии Р. Кавендиш, опираясь на англоязычный источник, рассказывает следующую историю: «Американский журналист Уильям Сибрук в 1932 году дважд ы столкнулся с применением магических кукол близ Сен-Реми на юге Франции. Однажды его друг без всякой видимой причины упал, спускаясь по извилистой тропинке с холма, после чего ему отказали ноги, хотя никаких телесных повреждений это падение ему не причинило. Сибрук понял, что его друга околдовали, и отправился в дом, где жила местная ведьма. В подвале дома он обнаружил большой клубок колючих веток и шипов, внутри которого находилась одетая в мужской костюм кукла с фарфоровой головой и с черной повязкой на глазах. Руки и ноги куклы были переплетены с колючими ветками. «Она неуклюже висела там под каким-то немыслимым углом, ни стоя, ни лежа, и выглядела гротескно и зловеще, словно тело солдата, запутавшегося в колючей проволоке». У стены подвала стоял алтарь, а над алтарем непристойно искаженными буквами было написано: «INRI». Над надписью висело, два рога» ( Кавендиш 2000, с. 29 ) .
Бессмысленно выяснять, был ли знаком М. Р. Джеймс с описанным тут конкретным случаем. Судя по некоторым признакам, он внимательно читал газеты, в частности французские, а сама новелла «Злокозненность неодушевленных предметов» опубликована в июне 1933 года, то бишь вскоре после этих событий, но с таким же успехом можно сказать, что на него повлияла, например, сцена симпатической магии, подробно описанная в романе Т. Гарди «Возвращение на родину». Да и так ли важно, что именно читал новеллист перед тем, как взяться за перо, дело в ином. Нетрудно увидеть прямые совпадения между историей, изложенной Р. Кавендишем, и джеймсовской новеллой. Ее герой мистер Бертон точно так же споткнулся, правда, не спускаясь, а поднимаясь по склону холма. И все дальнейшие события было бы вполне допустимо истолковать, учитывая, что тут есть маги ческая подкладка. Даже нить воздушного змея, о которую запнулся герой, допустимо понимать и как реальный предмет, и как своеобразный символ. Тогда, выходит, мистер Бертон запутался в ней наподобие того, как запуталась в колючих ветках маленькая куколка, использо вавшаяся для магического обряда (не исключено, хотя автор этого и не поясняет, где-то происходят тайные манипуляции с куколкой, символизирующей мистера Бертона, а реальный мистер Бертон переживает проецируемые магией перипетии в увеличенном, «реальном» масштабе). С другой стороны, рассказанному можно и не придавать ровно никакого значения, считая вздором и пустой выдумкой. Нить – это, нить, покойники не мстят, а мистера Бертона зарезал какой-нибудь сумасшедший, проникший в отдельное купе поезда, где тот ехал.
Но здесь, пытаясь интерпретировать конкретный текст, мы подходим к поэтике новеллы М. Р. Джеймса, а нас интересует смысловое поле, наличие которого позволяет предпочесть тот или иной способ толкования, выбрать тот или иной ключ для интерпретации. Поиски такого поля отчасти сродни задаче, поставленной в предисловии к знамени той книге М. Фуко, тем более, и мы пытаемся смоделировать про странство, где слова и вещи, то бишь понятия и материальные объекты, кажущиеся разнородными и не сочетаемыми, сходятся воедино ( Фуко 1994, с. 28-37 ).
Иными словами, нас интересует все, связанное с концептом «детство» (тут нет ни возможности, ни особой нужды подробно рассматривать понятие «концепт» и сопредельное с ним понятие «константа», с исчерпывающей полнотой это сделано в особом словаре, посвященном культурным константам (Степанов 1997) ), имеющим и своеобразную историю, и сложную структуру. Как, по точному замечанию культуролога, школьный класс – это и возраст, и помещение, и учебная программа, и временной период (равный году, после чего состав класса меняется) (Арьес 1999, с. 182), так и понятие «детство» подразумевает и систему поведения, и систему восприятия, и общественную группу, что отразилось в одно именном концепте. А потому столь иерархизированное образование правомерно рассматривать на нескольких уровнях и в соотнесении с поэтикой интересующего нас автора.
1. Персонажи
Присутствие персонажей-детей в новеллах М. Р. Джеймса не имеет решительной значимости (повествование либо сюжет не становятся динамичней или драматичней), также здесь не наблюдается большой регулярности. Если учитывать, что каноническое собрание художественных произведений М.Р. Джеймса включает 31 новеллу, то пер сонажей, которых можно отнести к разряду детей, немного. Однако роли, отведенные этим персонажам в повествовании, достаточно раз нообразны.
а. Ребенок присутствует как «фоновый», нейтральный персонаж, на месте которого вполне мог бы существовать и взрослый («Номер 13», «Ты свистни, тебя не заставлю я ждать…», «Розарий», «Дом причта в Уитминстере», «Соседская межа», «Вечерняя забава»)
б. Персонаж-ребенок, хотя и нейтрален, но выделен из общего фона, существует как медиатор между миром призраков и миром живых («Школьная история»)
в. Персонаж пассивен, однако выделен из прочих персонажей в качестве объекта агрессии («Меццо-тинто», «Похищенные сердца», «Кукольный дом», «Плачущий колодец»)
г . Ребенок выступает как активный субъект, определяющий ход действия или даже стоящий в центре конфликта («Жил себе человек возле кладбища»).
2. Сюжет
В сюжете имеются драматические узлы или важнейшие детали, про читываемые лишь (или в основном) при учете концепта «детство». Такова игрушка «кукольный дом» в одноименной новелле. Особую значимость она – по сюжету объект интереса взрослого коллекцио нера – получает, если вспомнить тот факт, что подобные игрушки были заменены в детском быту широко тиражируемыми гравюрами ( Арьес 1999, с. 79 ) , это и подразумевал автор, положив в основу новелл «Меццо-тинто» и «Кукольный дом», казалось бы, один и тот же сюжет.
3. Жанр
Автор избирает в качестве повествовательной формы жанр, пол ностью обусловленный концептом «детство» и без него вовсе не прочитываемый или прочитываемый лишь частично.
а. повествовательные формы, связанные с детской мифологией («пугалка» ( Чередникова 1995, с. 150-154 ) ), например, «Жил себе человек возле кладбища»
б. формы, имеющие сложный генезис, но сблизившиеся с формами, обусловленными детской мифологией («садистский стишок», элементы которого есть, например, в новелле «Плачущий колодец»).
4. Психология
В новеллах М. Р. Джеймса властвует рациональная психология, базирующаяся на научной для своего времени картине мироздания. Тем не менее, обязательно присутствуют предметы из бытовой сферы, которые являются также чрезвычайно значимыми предметами для сферы мифологической, в частности, для детской мифологии – простыни, подушки, портреты и т.д. («Альбом каноника Альберика», «Ты свистни, тебя не заставлю я ждать…», «Розарий», «Случай в кафедральном соборе», «Соседская межа», «В назидание любопытным», «Крысы»).
Следует учитывать, что автор – человек викторианской культуры; а культура эта особенная. С одной стороны, понятие «детство» еще не полностью было дифференцировано и осознано европейской цивилизацией, а с другой – понятия «детское» и «взрослое» осмысленно травестировались, ставились в культуре викторианской с ног на голову, по фразе из широко известного «Папы Вильяма» Л. Кэрролла. Кстати, это стихотворение, как очень верно замечено, можно рассматривать в качестве своеобразного катехизиса викторианства – на вопросы озадаченного малыша следуют резонные, полные значительности ответы родителя. Герой приобрел столь странные и эксцентрические навыки путем вполне рутинных повседневных занятий. Так, челюсти он натренировал, изучая право и регулярно бранясь с женой. В результате челюсти приобрели необыкновенную силу (впору выступать в балагане), и папа Вильям может совершенно спокойно поглотить двух гусей, и это в его-то возрасте (Кэрролл 1991, с. 41-42) .
Характерно, что и повествование М. Р. Джеймса всегда балансирует на грани, не давая укрепиться в мысли – стечение ли это неординарных обстоятельств или зловещий промысел, случайность тут имеет место или магия. Кстати, на уровне предметного мира даже у археологов и этнографов нет критериев, чтобы установить отличие игрушки от объекта, созданного для магических манипуляций (Арьес 1999, с. 78). Исходя из этого, смысловые узлы в новелле «Злокозненность неодушевленных предметов» можно толковать двояко. Одни и те же эпизоды выглядят по-разному, рассматриваемые в плане «детского» и в плане «взрослого», то бишь «магического».
Если мы примем за основной «детский» план, то имеем:
1. Движущиеся предметы, причем, в характерной огласовке «бунта вещей», мести обидчику (ср., например, построенные по этой схеме сказки К. Чуковского «Мойдодыр» и «Федорино горе»).
2. Сказки братьев Гримм, как характерное детское чтение.
3. Воздушный змей – развлечение подростков (детство и отрочество долгое время не различались в культуре), а нарисованные на нем глаза – отсылка все к тому же миру детской мифологии, усиленная общекультурным архетипом (Чередникова 1995, с. 73) .
4. Таинственный голос – элемент традиционной детской мифологии (Чередникова 1995, с. 57) .
5. Случай в купе – напоминание об излюбленном подростковом чтении, страшной новелле Э.По «Убийство на улице Морг».
Но стоит принять за основной «взрослый» план, эпизоды эти представляются иначе:
1. «Восстание вещей» как типичный элемент футуристической поэтики (что, собственно, и пародируется К. Чуковским (Гаспаров 1992, с. 309)).
2. Сказки братьев Гримм – собрание страшных историй, рассчитанных на смешанную аудиторию (книга и названа «Детские и семейные сказки»).
3. Таинственный голос может объясняться не сверхъестественными причинами, а вентрологией, популярной в конце XIX и в начале XX веков (Вадимов, Тривас 1979).
4. Воздушный змей выступает, как скрытая цитата, отсылающая к роману, на тот момент современному ( Стокер 2001 ) .
5. Случай в купе подразумевает не «страшное», а «детективное» прочтение той же истории Э. По, типичное для взрослого читателя.
Является ли такое противопоставление неразрешимым? Вовсе нет. Анимизм сосуществует с элементами научного подхода к миру (Субботский 1985). При этом сам анимизм не «начало», а «результат определенного длительного процесса в восприятии мира» (Чередникова 1995, с. 29) . А функция его выходит за рамки только «детского» мировосприятия: «Детский анимизм актуализирует значимость мифопоэтических элементов традиционной культуры. <…>Но суть остается единой: это «единицы мотивного фонда», которые «представляют собой «чистую» семантику, взятую в некотором отвлечении от своей синтаксической позиции в сюжете и находящую соответствие в сфере мышления. Они сопоставимы с отдельными психологическими феноменами, с представлениями подчас весьма древнего, мифологического типа, со своеобразными «архетипами» мифо-поэтического сознания, существование которых, в свою очередь, вообще не подразумевает синтаксических связей: по своей природе они дискретны и лишены фабульных сцеплений. Эти «представления» связаны с различными видами рядоположенности, контраста или тождества, составляя некий мифологический универсум, в своей основе общечеловеческий» (Чередникова 1995, с. 28-29 ).
О том, насколько осмысленно строит свою прозу на таких «базовых» элементах автор, видно из его собственных признаний. В новелле «Вечерняя забава» присутствует, пусть не без добавления иронии, печаль, ведь многие рассказы о призраках и феях утеряны, ибо те, кто рассказывал их, больше не существуют, а записать эти рассказы не успели (ср. с рассуждениями по сходному поводу современника М. Р. Джеймса (Йейтс 1999, с. 355), причем автор отчасти иронизирует над наукообразными сочинениями, намекая, что, призванные разоблачать чудеса, они недалеко ушли от подобных сказок.
Использует новеллист и формы, присущие детскому фольклору. В наиболее чистом виде их можно увидеть в новелле «Жил себе человек возле кладбища», где не только воспроизведена типичная «пугалка», близкая к тому, как ее описывали в научной литературе (Чередникова 1995, с. 150-154), но и вся содержательная сторона произведения мотивирована содержанием такого рода «пугалки». В новелле «Плачущий колодец» явно присутствуют элементы «садистского стишка», жанра во времена М. Р. Джеймса, разумеется, неизвестного, но уже вызревавшего в пограничных жанрах. По ходу дела следует указать на противоречие, допущенное составителями антологии черного юмора, которые, утверждая: «Прямых аналогов произведениям черного юмора в истории литературы и фольклора, видимо, нет», следом вспоминают именно тех, кто дал первые образцы произведений в этой области – Э. Лира, братьев Гримм, Г. Грема и сборник «Стишки Матушки Гусыни» ( Белянин, Бутенко 1996, с. 7-10 ) .
Также нетрудно найти в произведениях М. Р. Джеймса и примеры того, как функционируют типичные для детской мифологии предметы, или как уровень мифологической абстракции переходит на предметный уровень. Стоило герою новеллы «Альбом каноника Альберика» снять с себя распятие и склониться над загадочной гравюрой, вклеенной в альбом, он увидел, что возле его левого локтя что-то лежит. Он лихорадочно перебирает в уме возможные варианты: перочистка, крыса, паук. И вдруг понимает, это – рука: «В следующий бесконечно краткий миг он понял, что это. Бледная смуглая кожа, обтянувшая кости и не более того, и сухожилия чудовищной силы; грубые черные волосы, длиннее, чем те, что росли когда-либо на человеческой руке; ногти на кончиках пальцев, резко изгибающиеся вниз и вперед, серые, ороговевшие, волнистые».
Далее идет еще большая детализация, проявляется целая фигуру, что страшно действует на героя: «Он вскочил со своего кресла, объятый смертельным невыносимым ужасом, вцепившимся в его сердце. Фигура, чья левая рука покоилась на столе, возвышалась во весь рост за спинкой его стула, ее правая рука нависла крюком над его черепом. Она была завернута, в черные, свисавшие лохмотьями ткани; жесткие волосы покрывали ее так же, как и на рисунке. Нижняя челюсть его была узкой – как бы мне охарактеризовать ее? – плоской, будто у зверя, за черными губами виднелись зубы; носа не было; глаза жгуче-желтого цвета, на фоне которого зрачки казались черными и насыщенными, и торжествующая ненависть и жажда разрушения жизни, которая сияла там, – были самыми ужасающими чертами всего видения. В них была своего рода понятливость – ум, превосходящий ум зверя, но уступающий уму человека».
Характерно, что самое конкретное в этом существе, страшном и волосатом – то бишь практически бесформенном (по приведенному чуть выше описанию в его теле присутствуют как бы две не сочетающиеся, противоречащие друг другу структуры – предельная худоба и волосы, ее отчасти скрывающие) – четко оформленные руки и глаза, непременные составляющие детской мифологии. Аморфность, абстрактность целого (центра) и четкость частного (периферии) присущи определенного рода изображениям. Они известны в разных областях – и в детской мифологии, и в мультипликации, причем не предназначавшейся для детей. Рука являлась одним из наиболее популярных мультипликационных героев, своеобразным демиургом, порождающим рисованный мир картины (Хитрук 1985, с. 10-11). Впрочем, и пришла она в мультипликацию из карикатуры (тут уместно вспомнить чуть более, поздние рисунки С. Стейнберга, объект особого интереса исследователей (Эйзенштейн 1964, с. 220-228), где она осознавалась самостоятельным креативным механизмом, а уже затем воспринята «серьезным» искусством (среди признавших ее в качестве сюжетной единицы даже столь последовательно концептуальный художник, как М. Эшер, вспомним, хотя бы, гравюру «Drawing Hands»). Парадоксально, но тем не менее аморфное пятно – другая важная составляющая в процитированном фрагменте – тоже способно выступать в качестве демиурга: «Например, у режиссера М. Флейшера в сериале «Из чернильницы» каждая серия начиналась с того, что опрокидывалась чернильница с тушью. Тушь превращалась в кляксу, а из кляксы вырастал герой» (Хитрук 1985, с. 13) . Таким образом, у взрослой мультипликации, детской мифологии и новеллистики М. Р. Джеймса общая основа.
Но стоит еще раз подчеркнуть, какой бы аспект ни имелся в виду, в том числе магический либо символический, в прозе М. Р. Джеймса эти аспекты существуют латентно, в качестве возможности, как существуют и в сознании носителя традиционной детской мифологии. Автор останавливается на пороге рационализированного мифа, порог не преодолевая. Таков его сознательный выбор, однако об этом следует вести речь отдельно. Нам важно иное – все столь разнородные объекты и понятия вписываются в единое смысловое поле, объединяются в качестве отдельных уровней в концепте «детство» и могут быть интерпретированы при помощи этого концепта.

Список литературы:
Арьес 1999 – Арьес Филипп. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке. Екатеринбург, Уральский университет, 1999.
Байбурин 1989 – Байбурин А. К. Семиотические аспекты функционирования вещей. – В кн. Этнографическое изучение знаковых средств культуры, Л., 1989.
Белянин, Бутенко 1996 – Белянин В. П., Бутенко И. А. Антология черного юмора. Издание 2-е, уточненное и дополненное. С предисловием, частотным словником, лингвострановедческим комментарием, индексами. М., «ПАИМС», 1996.
Беньямин 1996 – Беньямин Вальтер. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. М., «Медиум», 1996.
Вадимов, Тривас 1979 – Вадимов А., Тривас М. От магов древности до иллюзионистов наших дней. М., «Искусство», 1979.
Гаспаров 1992 – Гаспаров Б. М. Мой до дыр. – «Новое литературное обозрение», 1992, № 1.
Йейтс 1999 – Йейтс Уильям Батлер. Роза и Башня. СПб., «Симпозиум». 1999.
Кавендиш 2000 – Кавендиш Ричард. Черная магия. М., «ТЕРРА – Книжный клуб», 2000.
Кэрролл 1991 – Кэрролл Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье. М., «Наука», 1991.
Малиновский 1998 – Малиновский Бронислав. Магия, наука и религия. М., «Рефл-бук», 1998.
Понж 1999 – Понж Франсис. На стороне вещей. М., «Гносис», 1999.
Смирнов 1997 – Смирнов Ю. А. Лабиринт. Морфология преднамеренного погребения. Исследование, тексты, словарь. М., «Восточная литература» РАН, 1997.
Степанов 1997 – Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., Школа «Языки русской культуры», 1997.
Стокер 2001 – Стокер Брэм. Логово Белого Червя. М„ «РИПОЛ КЛАССИК», 2001.
Субботский 1985 – Субботский Е. В. Ребенок объясняет мир. М., 1985.
Топоров 1996 – Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., «Прогресс» – «Культура», 1996.
Фуко 1994 – Фуко Мишель. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., Acad, 1994.
Хитрук 1985 – Хитрук Ф. С. Мультипликация в контексте художественной культуры. – В кн.: Проблемы синтеза в художественной культуре. М., «Наука», 1985.
Чередникова 1995 – Чередникова М. П. Современная русская детская мифология в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии. Ульяновск, «Лаборатория культурологии», 1995.
Эйзенштейн 1964 – Сергей Эйзенштейн. Избранные произведения в шести томах, том 3. М., «Искусство», 1964.
©

К сожалению, на русском языке отдельного издания удостаивался всего четыре раза. Список рассказов почти полностью совпадает, кроме укороченного последнего сборника.


***
Два англичанина Will Ross и Mike Taylor в течение последних двух лет записывают A Podcast to the Curious- аудиоблог посвященный сюжетам рассказов М.Р. Джеймса. Вышло уже 39 выпусков. На официальной страницеподкаста можно найти множество ссылок на различные места, артефакты и события, как непосредственно встречающиеся в текстах писателя так и послужившие их прототипами. Вот например, Google Mapsссылка на Эсуорби Холл, место действия Потерянных сердец. Можно включить Street view и увидеть замечательные старинные коттеджи и церковь 15 века.

Автор этой книги Франческа Сперанца Уайльд — мать всемирно известного писателя Оскара Уайльда — замечательно образованная и удивительно талантливая женщина, считала, что три великих источника знания открывают туманное прошлое человечества — язык, мифология и древние памятники страны. Франческа посвятила свой труд мифологии. Она собрала ирландские легенды, сказания и заклинания, бережно сохраняя выразительные обороты древнего языка и первобытную простоту стиля. Здесь представлены суеверия, приметы и заклинания, легенды о святых и об умерших, о рогатых женщинах, о животных, птицах, о добрых и злых феях. И все это захватывающе интересно, волшебно и мистически прекрасно.


Особенно опасно оставаться ночью на улице в последнюю ночь ноября, поскольку это конец пиров и веселья – последняя ночь, когда умершим можно танцевать на холме с феями, и после этого они должны вернуться в свои могилы и лежать в безжизненной ледяной земле без музыки и вина, пока не придет следующий ноябрь, когда они снова встанут в своих саванах и с безумным смехом выбегут на лунный свет.
Однажды в ноябрьскую ночь одна женщина с Шарк-Айленда возвращалась домой поздно, в час умерших; она устала и села, чтобы отдохнуть; тут неожиданно подошел молодой человек и заговорил с нею.
– Подожди немного, – сказал он, – и ты увидишь самый прекрасный танец, который когда-либо видела, тут, на склоне холма.
И она внимательно посмотрела на него. Он был очень бледен и казался печальным.
– Почему ты такой грустный? – спросила она. – Почему ты так бледен, как будто ты мертвец?
– Посмотри на меня внимательно, – ответил он. – Ты узнаешь меня?
– Да, теперь я тебя узнаю, – сказала она. – Ты – молодой Брайан, который утонул в прошлом году на рыбалке. А здесь ты зачем?
– Посмотри, – сказал он, – на склон холма, и ты увидишь, зачем я здесь.
И она посмотрела, и увидела множество людей, которые танцевали под сладкую музыку; и среди них были все умершие, которые скончались за столько времени, сколько она могла припомнить, – мужчины, женщины и дети, все в белом, и лица их были бледны, как лунный свет.
– Теперь, – сказал юноша, – беги изо всех сил, ибо если раз феи завлекут тебя в свой танец, ты никогда уже не сможешь уйти от них.
Но пока они разговаривали, феи подошли и стали танцевать вокруг них, сплетя руки. И она упала на землю без сознания и не пришла в себя, пока не очнулась утром в своей собственной постели. И все увидели, что лицо ее белое, как у мертвеца, и поняли, что феи коснулись ее. Послали за знахарем-травником, и ее пытались спасти всеми возможными способами, но все было напрасно, ибо как только в ту ночь взошла луна, вокруг дома послышалась нежная, тихая музыка, и, когда люди посмотрели на ту женщину, она уже умерла.
В народе принято, выливая воду ночью, громко кричать: «Берегись – вода», или, в буквальном переводе с ирландского, «Отойдите от воды», ибо говорят, что духи последних погребенных умерших тогда бродят кругом, и будет опасно, если вода попадет на них.
Однажды в темную зимнюю ночь одна женщина внезапно вылила целую кадушку с кипящей водой, не подумав сказать предупреждение. Немедленно послышался крик, как будто бы кому-то больно, но никого не было видно. Однако в следующую ночь в дом зашел черный ягненок, у него была недавно ошпарена спина, и он, стеная, лег у очага и умер. Тогда все поняли, что женщина обварила этого духа. И они с почтением вынесли черного ягненка из дома и похоронили глубоко в земле. Однако каждую ночь в один и тот же час он снова заходил в дом, ложился, стенал и умирал. И после того, как это случилось много раз, послали за священником, и, наконец, силой обряда изгнания нечистой силы дух умершего был упокоен, и черный ягненок больше не появлялся. И тела умершего ягненка не нашли в могиле, когда стали искать его, хотя они собственными руками положили его глубоко в землю и покрыли глиной.
Перед тем как происходит несчастный случай с лодкой или кто-нибудь утонет, часто слышится тихая, как будто из-под воды, музыка и мелодичные жалобы, и все в лодке знают, что феям нужен какой-нибудь молодой человек или прекрасная юная девушка и им суждено умереть. Лучшее средство против этого – если в лодке станут играть и петь, ибо феям так нравятся голоса смертных, что они забывают сказать свое заклинание, пока не пройдет роковой момент, и потом все в лодке будут уже в безопасности.
***

У островитян считается, что ни в коем случае не следует выходить из дому в канун Дня Всех Святых, заниматься каким-либо делом, ибо феи как раз перебираются с одного места на другое, и им не нравятся, когда их видят или подсматривают за ними; и все духи приходят, чтобы встретиться с ними и помочь им. Но смертные люди должны оставаться дома, или они будут наказаны, ибо души умерших имеют власть над всем в эту ночь; и они празднуют вместе с феями, и пьют красное вино из зачарованных чаш, и танцуют под волшебную музыку, пока не зайдет луна.
Был в деревне один человек, который под День Всех Святых припозднился на рыбалке, и у него и мысли не было о феях, пока он не увидел множество танцующих огоньков и целую толпу людей, которые бежали мимо с корзинками и сумками – они смеялись, и пели, и веселились, пробегая мимо него.
– Веселые вы ребята, – сказал он, – и куда же вы все идете?
– Мы идем на ярмарку, – сказал старичок в треуголке с золотым кантом. – Иди с нами, Хью Кинг, и ты получишь самую лучшую еду и самые лучшие напитки, которые ты когда-либо видел.
– Только поднеси мне эту корзинку, – сказала маленькая рыжеволосая женщина.
Так что Хью взял корзинку и пошел с ними, покуда не прибыл на ярмарку, наполненную толпами людей, которых он за всю свою жизнь на острове никогда не видел. И все они танцевали, весело смеялись и пили красное вино из маленьких чаш. Были тут и волынщики, и арфисты, и маленькие башмачники, чинившие туфли, и самые прекрасные блюда и напитки, как будто бы они были в королевском дворце. Но корзинка была очень тяжелой, и Хью так и хотелось поставить ее, чтобы и он мог пойти и потанцевать с маленькой красоткой с длинными белокурыми волосами, которая была так близко и посмеивалась, заглядывая ему в лицо.
– Ну ладно, здесь поставь корзинку, – сказала рыжая, – я вижу, что ты уже совсем устал. – И она взяла корзинку, открыла крышку, и из нее вылез маленький старичок – самый страшный и уродливый чертик, которого только можно вообразить.
– О, спасибо тебе, Хью, – очень вежливо сказал чертик, – ты так мило отнес меня, ведь руки и ноги у меня слабые, да ног-то и совсем почти нет; но я хорошо тебе отплачу, славный ты парень; дай-ка мне твои руки. – И чертик стал сыпать и сыпать в них золото, и это были все золотые гинеи. – А теперь иди, – сказал он, – и выпей за мое здоровье, и развлекайся, как можешь, и не бойся ничего, что увидишь и услышишь.
И все они оставили его, кроме человека в треугольной шляпе с красным поясом на талии.
– Подожди здесь немного, – сказал он, – ибо король, Финварра, и его супруга сейчас прибудут на ярмарку.
Как только он сказал это, послышался звук рога, подъехала карета, запряженная четырьмя белыми конями, и вышел высокий, величественный господин, весь в черном, и прекрасная дама с серебряной вуалью на лице.
– Вот и сам Финварра и его королева, – сказал старичок, но Хью чуть не умер от страха, когда Финварра спросил:
– Кто привел сюда этого человека?
И король нахмурился и показался таким мрачным, что Хью чуть не упал на землю от страха. Потом все они рассмеялись, и смеялись они так громко, что все вокруг, казалось, дрожало и падало наземь от смеха. И пришли танцоры, и все они плясали вокруг Хью, и пытались взять его за руки, чтобы заставить танцевать с ними.
– Ты знаешь, кто эти люди и кто те мужчины и женщины, которые танцуют перед тобой? – спросил старичок. – Посмотри повнимательнее: видел ли ты их раньше?
И когда Хью посмотрел, он увидел девушку, которая умерла год назад, затем одного и еще одного из своих друзей, которые, как он знал, давно умерли; и тогда он увидел, что все танцоры – мужчины, женщины и девушки – это умершие в своих длинных белых саванах. И он попытался убежать от них, но не мог, ибо они все обступили его, и танцевали, и смеялись, и хватали его за руки, и пытались затянуть его в танец, и их смех, казалось, проходил через его мозг и убивал его. И он упал там перед ними, словно на него напал неодолимый сон, и потерял сознание; наутро он очнулся, лежа внутри старого каменного круга у крепости фей на холме. Разумеется, правда то, что он побывал среди фей; никто не может отрицать это, ибо руки у него были все черные от прикосновения рук умерших в то время, когда они старались затянуть его в танец, но ни одной монетки алого золота, которые тот чертенок дал ему, он не нашел у себя в кармане. Ни одной золотой монетки – все пропало навсегда.
Хью уныло возвратился к себе домой, ибо он понял, что духи посмеялись над ним и наказали его, поскольку он мешал их веселью в День Всех Святых – в ту самую ночь в году, когда умершие могут выходить из могил и танцевать в лунном свете на холме, а смертные должны оставаться дома и никогда не осмеливаться смотреть на них.
***

С помощью руки умершего можно творить множество странных заклятий – в основном для того, чтобы в маслобойке появилось масло. Молоко перемешивают по кругу девять раз мертвой рукой, и тот, кто сбивает масло, все время вслух кричит: «Собирайся! Собирайся! Собирайся!» А какие точно тайные слова при этом используют, знают только посвященные.

Еще ее можно использовать, чтобы способствовать кражам. Если в мертвую руку вложить свечу, то ни ветер, ни вода не смогут погасить ее. И если ее внести в дом, то все жильцы будут спать мертвым сном, покуда она остается под этой крышей, и никакая сила на земле не сможет разбудить их, пока мертвая рука держит свечу.

Если говорить о таинственных талисманах, то один из сильнейших известных талисманов – рука некрещеного младенца, взятая из свежей могилы во имя нечистого.

Мертвая рука также считается верным средством от многих болезней, и нередко больных приносят в дом, где лежит труп, чтобы возложить на них руку умершего.

Души умерших, которым случилось скончаться за границей, очень желают упокоиться в Ирландии. И родственники считают своим долгом привезти тело обратно, чтобы оно легло в ирландскую землю. Но даже тогда умерший не будет лежать спокойно, если только его положить не рядом с праотцами и своими родичами, а среди чужих.

Случилось так, что одна молодая девушка умерла от горячки, пока гостила у друзей, и отец решил, что лучше будет не отвозить ее домой, а похоронить на кладбище у ближней церкви. Однако через несколько ночей после того, как он вернулся домой, его разбудил жалобный плач за окном, и голос прокричал:
– Я одна! Я одна! Я одна!
Тогда бедный отец понял, что это значит, и взмолился во имя Господне, чтобы дух его умершего ребенка упокоился до утра. И когда занялся день, он встал и отправился на то чужое кладбище, и выкопал гроб из земли, и отвез его обратно, преодолев всю дорогу от Корка до Мэйо; и после того, как он уложил умершую на старом кладбище рядом с ее родными и близкими, дух его дочери успокоился, и ночью больше уже не слышался жалобный плач.

Уголок савана, в который был завернут умерший, лечит от головной боли, если его повязать вокруг головы.

Огарки свечей, использовавшихся на бдении по умершему, очень полезны как средство от ожогов.
* * *

Кусок ткани, оторванный от савана мертвого тела, исцелит распухшую руку или ногу, если его обвязать вокруг больной конечности.

Считается, что дух умершего, похороненного последним, должен ждать на церковном дворе, пока туда не положат другое тело, или же ему приходится выполнять в мире духов всякую черную работу, например носить дрова и воду, пока с земли не прибудет следующий дух. Их также посылают на землю вестниками, в основном чтобы объявить о наступающей смерти какого-нибудь родственника, и в этот день они радуются, ибо для них, наконец, наступает время мира и покоя.

Если кто-нибудь оступится на могиле – это дурное предзнаменование; но если человек упадет и прикоснется к земле, то он обязательно умрет до конца года.

Любой, кто встретится с похоронной процессией, должен повернуть назад и пройти хотя бы четыре шага с плакальщиками.

Если ближайший родственник прикоснется к руке тела, то оно испустит страшный крик, если совсем еще не умерло.

На Крещение умершие ходят по земле, и на каждой черепице в доме сидит душа, которая ждет ваших молитв, чтобы она смогла выйти из чистилища.

На западных островах у побережья Коннемары есть много странных суеверий. Ночью можно слышать, как умершие смеются вместе с феями и прядут лен. Одна девушка заявила, что отчетливо слышала голос своей умершей матери, которая пела печальную ирландскую песню где-то внизу, у самого сердца холма. Но через год и один день голоса замолкают и умершие уходят навсегда.

На западе Ирландии есть обычай: когда тело несут к могиле, носильщики останавливаются на полдороге и ближайшие родственники строят небольшой памятник из отдельных камней, и ни одна рука никогда не осмелится трогать или разрушать этот памятник до конца мира.

Когда могила выкопана, делают крест из двух лопат, и гроб три раза обносят вокруг него, прежде чем класть в могилу. Тогда говорят молитвы об умершем, и все люди с непокрытой головой преклоняют колени.


Есть много странных суеверий относительно мертвецов. Люди, видимо, верят в их фактическое, хотя и невидимое присутствие и страшно боятся и трепещут перед их роковой и таинственной силой.

Если умирает человек с сомнительной репутацией, который слишком плох для рая и слишком хорош для ада, считается, что душу его посылают обратно на землю и что она обязана повиноваться приказам какого-нибудь человека, который попросит ее оставаться в определенном месте до дня Страшного суда или же до того, как найдется другая душа, которая согласится встретиться там с нею, и обе они, освободившись, смогут подняться на небеса.

Рассказывают об одном случае, который произошел в графстве Голуэй и имеет отношение к этому суеверию.

Один джентльмен, который был знатен и богат, но при этом вел вольную и рассеянную жизнь, стал возлюбленным хорошенькой девушки, дочери одного из его арендаторов. И девушка так была предана ему, что, может быть, в конце концов он и женился бы на ней, но внезапно на охоте он погиб, упав с коня.

Некоторое время спустя девушка, возвращаясь домой поздно вечером, на безлюдном месте в дороге встретила призрак своего возлюбленного. Выглядел он так же, как при жизни, но глаз у него не было. Девушка перекрестилась, и призрак исчез.

И снова ночью ей встретилось то же видение, и на третий раз; тогда призрак встал у нее на пути, так что она не могла пройти. Тут она заговорила и спросила во имя Господа и добрых ангелов, зачем он явился к ней; и он ответил, что не сможет упокоиться в своей могиле, пока не получит от нее какое-либо приказание, которому он будет обязан повиноваться.

– Тогда, – сказала девушка, – иди постой у врат небесных до Страшного суда и посмотри на блаженных умерших на их тронах, но войти туда ты не сможешь. Вот таково мое суждение над твоей душой.

На это призрак глубоко вздохнул и исчез, и больше его не видели. Но девушка от всей души молилась, чтобы ей скорее встретиться со своим возлюбленным у небесных врат, куда она послала его, чтобы оба они вместе могли войти в блаженную землю. И так оно и получилось. Ибо через год в тот же день ее отнесли в могилу на церковном дворе, но душа ее отправилась на встречу со своим возлюбленным, туда, где он ждал ее у врат небесных; и благодаря ее любви он был оправдан, и ему позволили войти в небесные врата еще до Страшного суда.

Считалось неуважением к умершим выбирать короткую дорогу, когда гроб несут на кладбище.
* * *
На островах, когда человек умирает, вокруг его постели ставят двенадцать горящих камышовых факелов. Это, как говорят, мешает дьяволу прийти за душой, ибо ничто дурное не может перейти через огненный круг. Там также запрещают плакать по умершим, пока не пройдет три часа, чтобы рыдания скорбящих не разбудили собак, которые ждут, чтобы пожрать души людей, пока не дойдут до трона Божьего.

Действительно всеобщим обычаем является в течение нескольких ночей после смерти оставлять вне дома еду – оладьи или тарелку с картошкой. Если утром она пропадает, то, верно, ее забрали духи, ибо ни одно человеческое существо не тронет пищу, которая предназначена для мертвецов.

В древних и знатных семьях Ирландии считается, что следует быть похороненным рядом со своими родичами, и умерших привозят из любого места, каким бы дальним оно ни было, чтобы они могли упокоиться на древнем кладбище своего рода.

Один знатный молодой человек умер далеко от дома от горячки; сочли, что лучше не отвозить его домой, а похоронить там, где он скончался. Однако в ночь похорон у кладбища остановился призрачный катафалк с четырьмя черными конями. Тогда вошли какие-то люди с лопатами и мотыгами и выкопали могилу, после чего катафалк уехал. Но на следующее утро не было видно и следа могилы, за исключением прочерченной там длинной прямой линии на длину гроба.

Считается несчастливым и дурным предзнаменованием выносить огонь из дома, где кто-то болен. Некий джентльмен однажды утром остановился у хижины, чтобы зажечь сигару, и, пожелав доброго утра в своей обычной дружелюбной манере, он взял из огня веточку, раздул ее и уже уходил, когда хозяйка дома в ярости встала и заявила ему, что очень плохо уносить огонь в то время, когда ее муж умирает. Оглянувшись, гость увидел несчастного, худого как скелет, он лежал на постели из соломы. Джентльмен немедленно бросил веточку обратно и убежал оттуда, оставив свое благословение – серебро, чтобы нейтрализовать зло, которое произошло оттого, что он похитил огонь.

После того как от умирающего ушел священник и была совершена исповедь, вся семья преклоняет колена вокруг ложа, читая отходную молитву, и по комнате разбрызгивают святую воду, пока душа не отойдет.

На поминках тело зачастую одевают в монашеское платье. В руки кладут крест, на грудь – наплечник. Вокруг него горит круг свечей, друзья и родные собираются в должном порядке, ближайший родич стоит у изголовья. Через определенные промежутки времени все встают и голосят надгробный плач, качаясь взад и вперед над умершим и вспоминая его добродетели; в это время вдова и сироты часто обращаются к умершему с ласковыми словами, вспоминая счастливые дни, что они провели вместе.

Когда гроб несут в могилу, каждый из присутствующих немного помогает его нести, ибо, как считается, таким способом можно показать свое уважение к умершему. Ближайшие родственники берутся за передние ручки первыми; затем через некоторое время они переходят назад и их место занимают другие, пока каждый из присутствующих в свою очередь не пронесет изголовье гроба к могиле, ибо было бы бесчестьем по отношению к умершему не показать этого знака уважения.

Когда гроб опускают в могилу, поднимается надгробный плач – громкий и горький вопль, и зачастую волнение становится настолько сильно, что женщины впадают в истерику; и на одних похоронах юная девушка в припадке горя прыгнула в могилу отца, и ее подняли оттуда без чувств.


Банши означает главным образом женщину из племени фей, от van – «женщина прекрасная»[61], то же самое слово, от которого происходит и «Венера». Shiloh-Van было одним из имен Будды – «сын женщины», и некоторые писатели говорят даже, что ирландское Салливан (Sulli-van) может быть найдено в древнем имени Будды.
Точно так же, как ленан-сиде была признанным духом жизни, который давал вдохновение поэту и музыканту, так и бан-сиде была духом смерти, самой странной и ужасной из всех сил фей.
Но этот дух посещает лишь определенные семьи с исторической генеалогией или лиц, одаренных музыкой и песней, ибо музыка и поэзия – дары фей, и те, кто владеет ими, показывают свое родство с племенем духов, поэтому за ними присматривают духи жизни, которые дарят пророчество и вдохновение, и духи рока, которые открывают тайны смерти.
Иногда банши принимает облик какой-нибудь милой поющей девушки, одного из членов семьи, которая умерла молодой и которой невидимые силы дали поручение стать предвестником грядущего рока ее смертным родичам. Или же ее можно увидеть ночью в облике женщины в саване, скрючившейся под деревьями и рыдающей с закрытым лицом или же пролетающей мимо в лунном свете и горько рыдающей; рыдание же этого духа скорбно превыше всех других звуков на земле и предвещает оно верную смерть кому-то из членов семьи каждый раз, когда его слышат в ночной тишине.
Банши следуют за древним народом даже через океан и в дальние земли, ибо ни пространство, ни время не мешают таинственной силе, которая избрана и предназначена нести семейству пророчество смерти. Хорошо засвидетельствованный пример этому случился несколько лет назад, и многие из живущих ныне могут засвидетельствовать правдивость этого рассказа.
Одна из ветвей древнего рода О’Грэди поселилась в Канаде, очевидно, вдали от всех связей, традиций и таинственных влияний древней земли своих отцов.
Но однажды ночью у дома послышалась странная и печальная жалоба. Ни слова не было произнесено – только горький плач, как будто в страшнейшей муке и печали, плыл по воздуху.
Было проведено расследование, но близ дома в то время никого не видели, хотя многие люди отчетливо слышали этот странный, неземной вопль, и ужас пал на весь дом, как будто он попал в тень какого-то сверхъестественного влияния.
На следующий день случилось так, что хозяин дома и его старший сын отправились кататься на лодке. Поскольку в обычное время обеда они не вернулись, люди начали волноваться, и на берег были посланы гонцы, чтобы поискать их. Но никаких новостей так и не было, пока точно в тот же ночной час, когда предыдущим вечером был слышен плач духа, не увидели толпу людей, приближавшихся к дому; с собой они несли мертвые тела отца и сына. Они утонули оттого, что лодка перевернулась случайно – в виду земли, но недостаточно близко, чтобы хоть кто-то смог добраться до них и помочь вовремя.
Так бан-сиде выполнила свою роковую миссию, после чего исчезла, и плача духа смерти больше не слышали.
Иногда голос духа слышен, как тихая и нежная жалоба, как будто бы под самым окном.
Не так давно одна старая дама из благородного рода лежала в своем величественном замке, ожидая своего смертного часа. Однажды вечером после заката она внезапно открыла глаза и показала на окно со счастливой улыбкой на лице. Все присутствующие обратились в том направлении, но видно ничего не было. Однако они услышали сладчайшую музыку, тихую, нежную и духовную; она плыла вокруг дома и временами как будто была близка к окну комнаты больной.
Многие из слуг подумали, что это какой-то фокус, и вышли наружу, чтобы обыскать территорию, однако ничего человеческого они не увидели. Но дикое жалобное пение все продолжалось, проходя между деревьями, как ночной ветер, – тихая, прекрасная музыка, которая не прекращалась всю ночь.
На следующее утро благородная дама была мертва; тогда музыка прекратилась, и жалоб с того часа больше не слышали.
В том же графстве был один джентльмен, у которого была прекрасная дочь, сильная и здоровая и при этом прекрасная наездница. Она всегда следовала за своими гончими, и ее появление на охоте вызывало безмерное восхищение, ибо никто не ездил так хорошо и не выглядел так прекрасно.
Однажды вечером после охоты был дан бал, и девушка шла в танце с изяществом королевы фей.
Однако в ту же самую ночь под окном у отца послышался голос, как будто бы рядом со стеклом было лицо, и он услышал скорбную жалобу и плач; и в воздухе зазвенели слова:
– Смерть через три недели, через три недели могила – мертва, мертва, мертва!
Голос послышался три раза, и три раза он услышал эти слова; хотя луна светила ярко, он, выглянув из окна, оглядел весь парк, но никого там не увидел.
На следующий день у его дочери появились симптомы горячки, и в точности через три недели, как и предсказала бан-сиде, прекрасная девушка лежала мертвой.
В ночь перед ее смертью у дома послышалась нежная музыка, хотя голос духа и не произнес никаких слов, и в семье говорили, что рядом с деревом ясно было видно, что там скрючился кто-то вроде женщины, голова ее была покрыта плащом. Но когда они подошли ближе, призрак исчез, хотя нежная, тихая музыка скорби продолжалась до самой зари.
Тогда ангел смерти вошел в дом бесшумными стопами и дохнул на прекрасное лицо юной девушки, и она упокоилась сном мертвых, под темными тенями его крыл.
Так исполнилось пророчество банши, в то самое время, которое предсказал призрачный голос.


В одной ирландской семье перед чьей-то смертью всегда появляется кукушка. Одна дама, которая прибыла в дом с визитом, однажды утром увидела кукушку, которая сидела на подоконнике, но не почувствовала никакой тревоги, поскольку никто в семье не был болен. Однако на следующий день одного из сыновей принесли домой мертвым. Его сбросила лошадь во время охоты, и он погиб на месте.
В другой семье слышится таинственный звук, похожий на ломающиеся доски, и через дом как будто бы проходит порыв ветра, однако при этом ничего не ломается и не сдвигается с места. Таким образом семье было сообщено о смерти одного офицера в Крыму, ибо новость пришла немедленно после этого предупреждающего звука, и тогда они поняли, что порыв ветра – это душа умершего, которая прошла мимо них, не принимая при этом никакого видимого облика.

Полная версия в нашем книгохранилище.

Обрамление картины будто состоит из человеческих костей. Любопытно, что снизу на рамке написаны слова “L’odio/ quondo tu dormirai … Stecchetti” ("Ненависть/когда ты спишь..." и подписано фамилией поэта Лоренцо Стечетти.
Существует мнение, что образ картины был вдохновлен стихотворением Стечетти под названием "Il Canto dell’Odio” ("Песни ненависти", 1887), в котором протагонист обезумел и разорвал на части тело своей любимой, которая предпочла влюбленному в неё молодому человеку разгульное веселье в малознакомой компании. Таким образом, в его понимании единственно верной реакцией было вырыть её кости, поглумиться и в стихотворной форме дать порицание её предательству, разрушившим её репутацию.
Выражение лица человека, искаженного страхом, с воспаленными глазами, поражает и отталкивает, но больший интерес представляет сама макабрическая композиция произведения: окантовка из костей и сама надпись. Говорит ли это о том, что человек на картине буквально окружен смертью, ведь "рассыпанные" кости его любовницы осквернены? На рамке вы можете увидеть грудную клетку, тазовые кости и руки женщины - намёк на тело женщины и саму её женственность, подвергшейся насилию и осквернению со стороны отвергнутого ею могильщика, героя картины. Его палец, засунутый в пустую глазницу, подтверждает эту точку зрения, а разинутый в безмолвном вскрике рот заставляет наблюдателя содрогнуться от зловещего символизма.
Данное произведение изображает напряженные отношения Эроса и Танатоса и относится к поджанру чёрного романтизма, популярного на рубеже 19-20 вв. Увлечение мрачными и зловещими сюжетами пришло из творений Франсиско Гойя и позволила художникам работать с тёмными, потусторонними и иррациональными мотивами, создавая изнанку просвещенческого ratio.
Музей мировой погребальной культуры-музей смерти©

Почти уверен, что у нас был пост на эту тему (от одного из читателей), но почему-то он никак не ищется (что странно). Поэтому решил повторить.

Культура самомумификации существовала в разных регионах Земли – на Аравийском полуострове, в Индии, Тибете и так далее. В Японии буддийские монахи, используя специальную диету, доводили себя до смерти, а свои мощи превращали в мумии. До нашего времени таких мумий дошло около 20 (в основном XVI-XIX веков).
Кладезь мумий – это монастыри в северной японской префектуре Ямагато. Практически все известные японские мумии находятся в здешних святилищах. Сами монахи говорят, что основоположником этой практики стал основатель секты сингон-буддизма по имени Куккай, живший около 1000 лет назад в храмовом комплексе у горы Коя в современной префектуре Вакаяма. Ему в голову пришла «революционная» идея достижения духовного просветления через физические страдания и умерщвление плоти.
Куккай разработал собственную диету и методику такого просветления. Монах, желающий просветлиться, должен был на протяжении 1000 суток питаться лишь семенами и орехами, при этом ведя активную физическую деятельность. Таким образом, по мысли древнего фитнес-тренера, он сжигал в организме весь жир. Следующую тысячу дней будущая мумия должна была питаться корнями и корой деревьев, а также пить специальный чай уруши, ингриденты которого использовались обычно для создания лаков (ими покрывали, к примеру, деревянную посуду).
На этом этапе монаха сильно рвало, а его организм терял избытки влаги и становился, как считал Куккай, токсичным для червей, которые могли съесть труп. Ближе к концу этого этапа монаха помещали в специальную пещеру, единственной связью которой с внешним миром оставалась трубка (по ней поступал воздух) и веревка, которая вела к привязанному снаружи колокольчику. Раз в день будущая мумия должна была звонить в него, сообщая тем самым, что еще жива.
После того, как звонки прекращались, гробницу окончательно запечатывали и открывали лишь спустя еще 1000 дней. Если же мумификация удавалось, то экс-монаха с почестями оттаскивали в монастырь, где его мумию демонстрировали мирному населению. Правда, как признают сами японцы, большинство монахов, пожелавших стать мумиями, ломались еще на первой стадии (семена и орехи), а из тех, кто добирался до пещеры с колокольчиком в мумии превращались единицы. Остальные банально сгнивали, несмотря на всю передовую диету.
Древние японцы считали, что мумии могут видеть (хотя глаза им удаляли) и даже общаться с еще живыми людьми, помогать им советами и быть посредниками между миром живых и мертвых. Несмотря на такие, безусловно, полезные и утилитарные опции, сейчас в Японии производство мумий официально запрещено, и формально никакая буддийская община не тренируется в самомумификации своих членов. ©
***
В IX веке монах Кукай основал эзотерическую школу Сингон, которая должна обладать тайными знаниями, доступными только узкому кругу посвященных. Среди многочисленных идей основателя школы была идея «Сокусин Дзёбуцу» - «стать Буддой в собственном теле». Претворение идеи в реальность, переход в нирвану с сохранением тела нетленным, требовало сложной подготовки. Вставший на этот путь подвижник-фанатик после сложной психологической подготовки, молений, медитаций приступал к финальному этапу своей жизни, который длился не менее тысячи дней. Условиями этого этапа были неподвижность, отрешенность, созерцание, особый режим дыхания. Диета представляет собой все уменьшающиеся порции еды, исключающие все питательные компоненты, такие, как крахмалистые вещества. Организм подвижника переходил на эндогенное питание - потребление собственных тканей, после чего к концу фазы от человека оставались лишь кожа да кости. Поэтому, когда человек умирал, гнить, по сути, было нечему. Труп помещался в исключительно сухие условия, чтобы ускорить высыхание оставшихся мягких тканей, причем никакой дополнительной обработке тело не подвергалось.
Далеко не всем удавалось превратиться прижизненно в нетленную мумию. Многие умирали задолго до назначенного срока, тело начинало разлагаться и его приходилось кремировать. По преданию, сам Кукай прошел до конца весь этот процесс и исчез чудесным образом. То есть мумии его не оказалось. Практика прижизненного мумифицирования получила широкое распространение у адептов мистического учения «сюгэндо» - «горного отшельничества». Мумии выставлялись в храмах, им поклонялись как воплощениям будд. Наибольшее распространение практика самомумификации получила в провинции Дэва (современная префектура Ямагата). Несколько мумий таких аскетов до сих пор являются объектом поклонения в храмовом комплексе Дайнитибо на горе Юдоно. Светские власти средневековья с подозрением относились к деятельности секты сюгендо и запрещали самомумификацию, как извращение буддизма. Но все было напрасно.
Из наиболее известных личностей пытался самомумифицироваться монах Энку (XVII век) прекрасный скульптор, вырезавший из дерева более 5000 статуй будд. Почувствовав свою смерть, он попросил закопать его заживо в землю. Пребывая заживо погребенным, он дышал через трубочку, молился, и время от времени звонил в колокольчик. Но так как он похоронен на кладбище в Мирокудзи, о чем свидетельствует сохранившееся до нашего времени надгробие, можно сделать вывод, что попытка Энку самомумифицироваться потерпела неудачу..
©
Существует также точка зрения, что самомумификации способствовало употребление насыщенной мышьяком воды из священного источника на горе Юдоно (Yudono) префектуры Ямагата.


Наш Индиана Боунзсейчас на Тайване занят поисками золотых мумий. И вот одна из его находок.
Dexiu была известным экстрасенсом в Килунге. Когда она умерла ее мумифицировали и покрыли золотом, поместив на алтарь за стеклом, чтобы и после смерти она могла оказывать помощь людям.


Летом 1994 года сохранившееся тело монаха Пу Чао, который умер за 11 лет до этой даты в пещере на Тайване, привлекло тысячи паломников. Посетители осматривали монаха в пещере, расположенной по соседству с храмом, и даже могли пожать ему руку. Пу Чао совершал в пещере медитации и там же ушел в мир иной в возрасте 93 лет. Перед смертью монах попросил послушников не выносить из пещеры его тело. Послушники обтирали труп раз в неделю мокрым куском материи. Мускулы оставались эластичными, волосы на теле продолжали расти. Послушники полагают, что Пу Чао достиг стадии "золотого тела" благодаря своим добродетелям и строгому буддийскому образу жизни - его диета состояла из листьев и дождевой воды. Нетленные тела двух других буддийских монахов - Тру Ханга (умер в 1954 году) и Чин Ена (умер в 1970 году) - хранились в чашах, вкопанных в землю.


Бывший настоятель тайского буддийского монастыря Ват Кхунарам на острове Самуй. Считается, что монах предсказал возможную мумификацию своего тела. Тело монаха действительно подверглось самомумификации и в настоящее время мумия Луан Пхо Дэнга является одной из почитаемых достопримечательностей монастыря Кхунарам.
-
Луанг Пхо Даенг появился на свет в 1894 году в известной и уважаемой семье. При рождении ему дали имя Данг Пиясило (Dang Piyasilo). Как и многие другие тайские мужчины, исповедующие буддизм, он был пострижен в монахи в возрасте 20 лет, и провел два года в Ват Самрет (Wat Samret). После этого Луанг Пхо Даенг женился на местной женщине, с которой у них было шестеро детей. Когда дети выросли, он вернулся к монашеской жизни, и погрузился в изучение буддийских текстов и медитации.
В монастыре Луангу дали монашеское имя Пхра Кхру Саматхакиттикхун (Phra Khru Samathakittikhun). Некоторое время он жил в Бангкоке, но впоследствии вернулся на родину, где стал настоятелем храма Кхунарам. При жизни он достиг больших высот в искусстве медитации и был уважаем в обществе.
В возрасте 79 лет, за неделю до своей смерти, Луанг Пхо Даенг перестал есть и говорить и погрузился в глубокую медитацию. В таком состоянии он и покинул этот мир. Считается, что его благочестие, здоровое питание и длительные сеансы медитации способствовали долгой жизни и удивительному сохранению тела после смерти. Единственное, что подверглось разложению после того как сердце настоятеля перестало биться, это глаза. Из эстетических соображений их прикрыли солнцезащитными очками.
Незадолго до своей смерти настоятель беседовал со своими последователями. Он просил их сжечь свое тело если оно после смерти начнет разлагаться, а если нет – то завещал выставить его на всеобщее обозрение в качестве символа учения Будды. Сегодня Луанг Пхо Даенг служит источником вдохновения для многих тайцев, следующих буддийским заповедям.
Если не считать мумии настоятеля, Ват Кхунарам является довольно обычным буддийским храмом. Сюда так же приходят жители острова, чтобы помолиться и сделать подношения. Утром и вечером здесь можно увидеть религиозные церемонии и услышать, как поют монахи.
Храм открыт для посетителей ежедневно. Рядом имеется парковка. Вход бесплатный, но следует помнить, что делать пожертвования на содержание храма считается в Таиланде честью. Так как это священное место поклонения, посетителям следует проявлять уважение и быть в одежде покрывающей плечи и ноги.
Снимки


Во дворе тхиенского храма Дау, в 23 километрах от Ханоя, вот уже 300 лет сидит в позе лотоса мумия настоятеля монастыря Ву Кхак Миня (Vũ Khắc Minh). Согласно легенде, к концу своих дней настоятель Минь, уединившись в небольшой часовне, погрузился в пост и молитву, разрешив ученикам прийти к нему лишь тогда, когда перестанет стучать его молитвенный барабан…
Человек может воздерживаться от пищи не более сорока дней. Минь постился сто дней. Когда силы окончательно оставили его, он обратился к собравшимся перед ним монахам: «Пришло время покинуть мне этот мир. Когда мой дух отлетит от тела, повремените месяц. Если почувствуете запах тления — похороните меня, как положено по обряду. Если же тления не будет — оставьте меня здесь, чтобы я вечно возносил молитвы Будде!»
Минь уединился в пагоде, взяв с собой только один кувшин воды.
После смерти Ву Кхак Миня тления тела замечено не было. Монахи покрыли тело настоятеля серебряной краской, чтобы защитить его от насекомых, и оставили сидеть на небольшом возвышении в нише часовни, где он провел в молитвах свои последние дни. Тело было покрыто натуральным лаком, сверху посыпано переваренной термитной землей толщиной 2-4 мм и тончайшим слоем серебра.
После обретения Вьетнамом независимости, мумию настоятеля Миня подвергли рентгеновскому исследованию. Каково же было изумление врачей, когда они увидели на экране контуры скелета и убедились, что перед ними действительно не статуя, а человеческое тело! Исследования показали: тело Миня не забальзамировано, внутренние органы и мозг остались нетронутыми.Рентгеноскопический анализ мумии показал, что черепная коробка без всяких признаков повреждения, а это значит, что головной мозг не удален, кости рук, ног и позвоночника целы, а кости грудины, ребра и ключицы упали внутрь брюшной полости и лежат на костях таза.
Каким же образом тело настоятеля Миня так необычайно хорошо сохранилось в условиях тропического Вьетнама, где влажность редко опускается ниже ста процентов? При этом останки Миня не увлажнялись, а усыхали. Во время исследований в лучшей столичной клинике мумия весила всего… семь килограммов! Это по сей день остается загадкой.

В этой же пагоде имеется мумия и второго монаха - преподобного Ву Кхак Чыонга (Vũ Khắc Trường); мумия сохранилась плохо, ее много раз «латали» цементом, что мешает ученым ее исследовать.



Мое посещение Института археологии в Ханое было совершенно случайным - видимо, сказалась неуемная любознательность востоковеда, стремящегося увидеть все, что только возможно. Случайным было и знакомство с Нгуэн Лань Куонгом (всегда очень трудно логически объяснить, почему из массы присутствующих ты выбираешь того, а не иного собеседника). "Вы были в Дау?" - спросил меня Куонг. - Это совсем недалеко от города - попросите, чтобы нам устроили туда поездку, - вы не пожалеете!" И Он рассказал мне поразительную историю, показавшуюся мне, честно говоря, выдумкой.
Машину дали в самый последний день моего пребывания во Вьетнаме, пора было уже собирать вещи, но упустить редкостный шанс я просто не мог.
Тхиенский (цзэнский ) храм Дау находился всего в 23 км. от Ханоя, но мы долго ехали проселочными дорогами, глотая желтую пыль, проникавшую в машину даже через закрытые окна. У въезда в село вынуждены были остановиться - дальше можно было пройти только пешком. По незнанию в храм проникли через какой-то боковой, заросший бурьяном вход - и сразу попали на чистую, ухоженную площадку, где было заботливо собрано все, что сохранилось от былого убранства. В стороне на каменных плитах пола молотили цепом рис; престарелая монахиня налила нам из термоса традиционный зеленый чай.
И вот, наконец, долгожданная встреча. Передо мной в желтом монашеском одеянии, чуть наклонившись вперед, в позе лотоса, сидел настоятель Ву Кхак Минь - человек, родившийся триста с лишним лет назад! Утверждали, что при последней вьетнамской королевской династии Ле он достиг вершин придворной карьеры - и тем не менее удалился в этот монастырь, отказавшись от богатства и власти. К концу же дней своих, уединился в крохотной кирпичной часовне на краю монастыря, Минь погрузился в пост и молитву, разрешив ученикам прийти к нему лишь тогда, когда перестанет звучать молитвенный барабан. Со времен Пифагора известно, что человек может воздерживать себя от пищи без ущерба для тела не более сорока дней - настоятель Минь постился в течении ста.... Когда силы окончательно оставили его, он обратился к столпившимся перед ним монахам: "Пришло время покинуть мне этот мир. Когда дух мой отлетит от тела, повремените месяц. Если почувствуете запах тления - похороните меня, как положено по обряду. Если же тления не будет, оставьте меня здесь, чтобы я вечно возносил молитвы Будде!".
Изумленный монахи подчинились приказу: после кончины настоятеля тления не было заметно ни через месяц, ни через два, и тогда они покрыли его тело краской, дабы защитить от зловредных насекомых, и оставили сидеть на небольшом возвышении в нише кирпичной часовенки, где он прожил свои последние дни. Пожилая монашенка, которая рассказала нам эту легенду, зажгла ароматные свечи, вызывая дух настоятеля. "Настоятель не умер, как все, - пояснила она. - Очистив себя постом, молитвой и созерцанием , он сам, по собственной воле заставил окрепший дух покинуть ненужное тело". И она указала пальцем на ту точку между бровей чуть выше переносицы, где якобы находятся врата, открывающиеся "в мир иной". Эта точка мне уже знакома - поклонники так называемой "даосской йоги" считают, что они способны покидать свое тело и возвращаться в него именно этим путем....
После смерти настоятеля прошли столетия. В России успела воцариться и уйти в историю династия Романовых. Во Вьетнаме престолом овладела новая династия Нгуенов, потом пришли французы, за ними - японцы, началась антиколониальная война, ее сменила борьба против американской агрессии, - а настоятель все сидел в своей нише, неподвластный ходу времени.
После обретения Вьетнамом независимости легенда об окаменевшем монахе привлекла внимание ученых. По инициативе Нгуэн Лань Куонга, с которым я так неожиданно познакомился в Институте археологии, "статую" подвергли рентгеновскому исследованию в госпитале Бак Мае. Каково же было изумление присутствующих, когда они увидели на экране контуры скелета и убедились, что перед ними действительно не статуя, а человеческое тело!
Исследование показало, что тело не было мумифицировано - в отличии от египетских мумий внутренности и мозг остались нетронутыми. Каким образом тело настоятеля сохранилось в условиях тропического Вьетнама, где влажность держится на уровне 100 процентов, а муссонные дожди продолжаются месяцами, - загадка. Я видел совершенно новые блочные здания, покрытые потеками черной плесени, а ведь в часовне было только три стены - ниша завешивалась занавесом и была открыта всем ветрам.... Тем не менее останки не увлажнялись, а усыхали: при взвешивании в госпитале Ву Кхак Минь весил всего... 7 килограммов - слишком мало, даже если учитывать очень скромный рост вьетнамцев 17 века и стодневный пост.
Впрочем, в тот момент я не думал о таких вещах, я просто смотрел на лицо сидевшего передо мной человека из прошлого, не в силах от него оторваться. Литературный штамп - "улыбка блаженства" - впервые наполнился для меня реальным смыслом, - мне виделись едва тронутые черты лица, тихая и спокойная улыбка человека, внезапно прозревшего Истину.... Я вспомнил восточные легенды о людях, блуждавших далеко в горах и вдруг находивших в какой-то уединенной пещере буддийского монаха, уже многие столетия "читающего" старую сутру или молящегося Будде.... Теперь мне самому довелось увидеть такое чудо. Что же касается его "разоблачения", то тут слово принадлежит скорее биологу или химику - я не специалист. Замечу только, что вьетнамские ученые, исследовавшие тело обнаружили на нем промежуточный слой серебряной краски и полагают, что она сыграла роль консерванта. Не последнюю роль, думаю, сыграло и стодневное голодание. Впрочем, случай этот не единственный. В том же храме я видел тело другого настоятеля: преемника и племянника Ву Кхак Миня. К сожалению, облик его производил меньшее впечатление, поскольку кто-то выкрасил его лицо в белый цвет, нарисовал красные губы, а на опущенных веках - глаза, превратив в разрисованную куклу. Одухотворенность лица была безвозвратно потеряна.
Жаль, что во время посещения храма не сделал ни одного снимка: мой видавший виды фотоаппарат вдруг заклинило, и я предпочел просто смотреть, вместо того, чтобы возиться с опостылевшей техникой. Единственное, что я могу предложить читателю, - фото, сделанное Нгуэн Лань Куонгом во время обследования тела Миня в госпитале. Боюсь, однако, читатель не сумеет разглядеть улыбку монаха - а именно она была самым ярким моим впечатлением в тот памятный день....
Игорь Лисевич




Слово «мумия» происходит от персидского mumeia или mum, что значит смола, асфальт. В античное время такое вещество использовалось в медицине, а в средние века сходную коричневую субстанцию стали извлекать из сохранившихся останков древних египтян. По всей видимости, тогда же этим названием стали называть и сами останки, из которых получалось лекарство. Позже, по аналогии, этот термин стали распространять на все сохранившиеся мертвые тела и их части. В результате сейчас стало обычным говорить о перуанских мумиях, алеутских мумиях, мумифицированных капуцинах из Палермо, болотных мумиях и т.п. (Peck, 1998)
Однако, несмотря на такую широту понятия мумия, производный от него термин мумификация имеет куда более узкое значение. Мумификация это высыхание трупа или его частей до состояния не подверженного разложению (гниению) (например, Крюков,1990). Из этого определения становится очевидным, что процессы, ведущие к образованию мумий в широком смысле слова, не ограничиваются только мумификацией, они включают также замораживание, торфяное «дубление», бальзамирование, консервацию, элементное замещение и т.д
Обращаясь к находкам мумифицированных останков и условиям их возникновения, мы не беремся дать полный обзор феномена мумификации, однако постараемся затронуть, по меньшей мере, его самые яркие и принципиальные аспекты.
Начнем рассмотрение с мумий, созданных преднамеренно с целью длительного сохранения останков. Наиболее дорогие и трудоемкие варианты мумификаций обязательно предполагали нарушение анатомической целостности тела.
Ярким примером этому является способ бальзамирования, применявшийся в Древнем Египте к трупам богатых покойников. Впечатляющее описание этого процесса было дано Геродотом: «Сначала они извлекают через ноздри железным крючком мозг. Этим способом удаляют только часть мозга, остальную же часть — путем впрыскивания [растворяющих] снадобий. Затем делают острым эфиопским камнем разрез в паху и очищают всю брюшную полость от внутренностей. Вычистив брюшную полость и промыв ее пальмовым вином, мастера потом вновь прочищают ее растертыми благовониями. Наконец, наполняют чрево чистой растертой миррой, кассией и прочими благовониями (кроме ладана) и снова зашивают. После этого тело на 70 дней кладут в натровый щелок. Больше 70 дней, однако, оставлять тело в щелоке нельзя. По истечении же этого 70-дневного срока, обмыв тело, обвивают повязкой из разрезанного на ленты виссонного полотна и намазывают смолой (камедью), ее употребляют вместо клея. После этого родственники берут тело назад, изготовляют деревян­ный саркофаг в виде человеческой фигуры и помещают туда покойника. Положив в гроб, тело хранят в семейной усыпальнице, где ставят гроб стоймя к стене.» (Геродот, кн. II, 86). Вынутые внутренние органы также очищают, высушивают, обрабатывают расплавленной смолой, затем заворачивают в полотнище и помещают в специальные контейнеры разных форм (Peck, 1998).
«Если родственникам из-за дороговизны [первого] приходится выбирать второй способ бальзамирования, то [мастера] поступают вот как. С помощью трубки для промывания впрыскивают в брюшную полость покойника кедровое масло, не разрезая, однако, паха и не извлекая внутренностей. Впрыскивают же масло через задний проход и затем, заткнув его, чтобы масло не вытекало, кладут тело в натровый щелок на определенное число дней. В последний день выпускают из кишечника ранее влитое туда масло. Масло действует настолько сильно, что разлагает желудок и внутренности, которые выходят вместе с маслом. Натровый же щелок разлагает мясо, так что от покойника остаются лишь кожа да кости. Затем тело возвра­щают [родным], больше уже ничего с ним не делая.» (Геродот, кн. II, 87).
Последующее сохранение мумий происходило в песке погребений или в усыпальницах в условиях жаркого и сухого климата Северной Африки. В настоящее время многие экспериментаторы с разной степенью успешности пытались повторить описанный процесс на телах животных и даже людей. А. Лукас (Lucas, 1962), проводивший наиболее удачные эксперименты по древнему мумифицированию, пришел к выводу, что успешное завершение этого процесса, в конечном счете, зависит от использование сухого натра
Идеи и методы бальзамирование умерших сохранились в Египте, и после подчинения его Риму. В Европе технологии мумификации, включающие эвисцерацию, продолжали существовать вплоть до наших дней то, сужаясь до отдельных выдающихся личностей то, приобретая широкую популярность (например, многосотенные «мумии» Палермо (Fornaciari, Capasso. 1996))
Еще одним географически близким примером преднамеренного сохранения тел умерших являются мумии гуанчей – жителей Канарского архипелага. Обряду мумификации подвергались элитные члены общества гуанчей. Для этого имелась особая группа специалистов, женщин или мужчин (в зависимости от пола трупа). «Открывшие» архипелаг испанцы были крайне удивлены прекрасной сохранностью тел
При обследовании мумий гуанчей достоверно были зафиксированы, по меньшей мере, три приема сохранения:
- Эвисцерация (удаление внутренностей). На некоторых мумиях наблюдались грудные и брюшные разрезы, которые могли использоваться для удаления внутренностей. Вполне возможно, что эвесцерация применялась только в отношении индивидуумов наивысшей страты;
- Консервация с использованием различных материалов. Анализ выявил в мумифицированных телах наличие минеральных веществ (например, пемза), остатков растений (хвоя канарской сосны, древесина драконова дерева; травянистые стебли, уголь) и затвердевшего жира;
- Наполнение песком освобожденных полостей тела.
Весьма вероятно, что выдерживание на солнце и копчение тел также могли играть некоторую роль в процессе высушивания. Последней стадией процесса мумификации было оборачивание тела в животные шкуры, количество которых зависело от социального положения умершего. После этого покойный укладывался на погребальный помост в пещеру и изолировался от внешнего мира стеной из камней. Островной климат обеспечивал подходящие условия для длительного сохранения тел. (Rodriguez-Martin, 1996)
Бальзамирование умерших применялось и в центральной части азиатского континента населением. В погребениях Горного Алтая IV-II вв. до н.э., относящимся к пазырыкской культуре, найдено множество мумифицированных останков. Большинство из них имели разрезы, часто зашитые конским волосом. Наиболее известными и разносторонне изученными из этих находок являются мумии из могильников Ак-Алахи 3 и Верхнего Кальджина II (Деревянко, Молодин, 2000).
По мнению Н.В. Полосьмак (2000, с 124), пазырыкцы бальзамировали всех покойных. У них, также как у египтян и гуанчей, существовало несколько способов обработки тел, различавшихся по степени сложности. Так умерших особ, занимавших высокое положение в обществе и, по всей видимости, выставлявшихся на всеобщее обозрение в течение длительного времени, бальзамировались более изощрен­но и искусно. Череп умершего трепанировали, труп освобождали от внутренних органов, а иногда мышц и части грудной клетки, а для восстановления формы тела и ос­вободившиеся полости набивали тра­вой, шерстью, конским волосом, хвоей и шишками лиственницы. Лицо умершего для сохране­ния портретного сходства покрывали особым составом, содержавшим масло и воск. Иногда этим же составом покрывались и ноги. Более простой процесс бальзамирования, предполагавший лишь выставление усопшего в кругу семьи, включал эвисцерацию, без последующего заполнения полостей, и покрытие лица консервирующим составом.
Мумифицированные останки людей из Ак-Алахи и Верхнего Кальджина были обнаружены в заледенелых высокогорных погребениях. И главной причиной сохранности пазырыкских мумий было быстрое замерзание могилы и последующий низкотемпературный режим. При отсутствии этого даже подвергнутые бальзамированию тела, едва ли смогли бы пребывать длительный период в хорошем состоянии. (Полосьмак, 2000)
Пожалуй, самым северным местом, где в погребальной практике применялся сложный обряд сохранения тел, были Алеутские острова. И здесь техника мумификации варьировала в зависимости от социального статуса погребенного. Наиболее трудоемкий из них был таковым. Тела выдающихся охотников и вождей племен освобождались от внутренностей через разрез в области верхней части живота или таза. Внутренние органы удалялись из брюшной полости, которая заполнялась травой. Далее тело опускалось в проточную воду для полного удаления жира, но сохранения кожи и мышц. Затем умершему придавали скорченное положение – позу отдыха привычную для алеутов, и закрепляли. После этого согнутое тело сушилось на воздухе с аккуратным вытиранием проступившей влаги. По окончании высушивания веревки убирались, и мумия заворачивалась в лучшие одеяния. Обычно одежда из морских птиц следовала за водонепроницаемой одеждой из кишок морского льва, затем варьировались слои из шкур тюленей, морских львов, каланов и т.д.. После этого водонепроницаемой сверток переносился в погребальную пещеру, где и укладывался на платформу или подвешивался к потолку для предотвращения контакта с влажным грунтом. Пещера, в которой были найдены мумии, обогревалась энергией вулканических выходов, создававших теплую, сухую атмосферу (Zimmerman, 1998)
Следующим пунктом обзора является Австралия. Техники высушивания частей тел были достаточно широко распространены по континенту. И только в некоторых восточных регионах (от полуострова Кейп-Йорк на севере до залива Спенсера на юге) зафиксирована практика сохранения целых тел умерших родственников. При этом применялись методы разной степени сложности. Так при одном из них, после изъятия внутренних органов, останки высушивались на солнце. В некоторых областях этот процесс ускоряли путем зашивания всех отверстий и выставлением туловища на помосте над дымом костра. Когда тело высыхает, его раскрашивали и хранили в ветвях деревьев или на специальной деревянной платформе. Техники мумификации, применяемые австралийскими аборигенами, обеспечивала сохранность умершего на недолгое время. Однако выраженная родственная связь оставалась в группе не многим более двух поколений, что ограничивало необходимость искать более эффективные методы (Pretty, Calder, 1998)
Далее рассмотрим такие варианты мумификации, когда явно проявляется намерение сохранить тело умершего человека, однако вскрытия и манипуляций с внутренностями не проводится. Наиболее многочисленные примеры такого способа сохранения тел обнаруживаются у разных племен юга и юго-востока североамериканского континента, а также северных горных и прибрежных районов Южной Америки.
В типичном случае умершему придавалась сидячая поза, с согнутыми ногами и прижатыми к корпусу руками. Затем тело оборачивалось несколькими слоями тканных и кожаных покровов, включавших одежду, куски ткани, одеяла. Тела маленькихдетей оборачивались войлокоподобной массой, сделанной из листвы юкки, и пеленались в одеяло или в одежду из перьев. В результате получался объемный сверток, из которого в ряде вариантов выступала голова или лицо. Некоторые племена дополнительно укладывали кокон в плетеную корзину. Затем погребальный объект помещали в особое укрытие: скальную трещину, навес, пещеру. ( El-Najjaretal, 1998)
Оставленные тела мумифицировались под воздействием сухих условий хорошо проветриваемых скалистых укрытий. Высыхание усиливалось за счет плотного закутывания в абсорбирующие слои, способствовавшие удалению жидкостей, образовывавшихся в процессе разложения. Кроме этого важную роль в этом процессе играла специфика высокогорного воздуха, которая заключается в пониженном содержании бактерий и грибков из-за облучения большими дозами ультрафиолета. Сохранение тел до нашего времени связывается с сухим микроклиматом пещер. (Vreeland, 1998)
Получившиеся в результате этих процессов мумии имеют в основном неповрежденную кожу на корпусе и конечностях, в то время как незащищенные дополнительными покровами ткани головы, и в особенности лица, большей частью не сохраняются. Внутренне органы также редуцируются до состояния пыли, и только кусочки волокон соединительной ткани остаются прикрепленными к стенкам полостей тела.
Другим случаем намеренного усиления естественных факторов мумификации является способ сохранения покойных в Италии вплоть до XIX века. После смерти знатного человека его тело оставлялось на несколько месяцев в помещении церкви в сидящей позе. Трупные выделения при этом собирались в большой каменный или керамический сосуд, называемый кантарелла. После этого времени тело, сохраняющее гибкость, укладывалось горизонтально в специальную ванну и покрывалось минеральным вулканическим грунтом для завершения обезвоживания. После полного высыхания покойного одевали и укладывали в гроб. (Fornaciari, Gamba, 1993)
Особенный обряд добровольного прижизненного запускания механизмов мумификации известен в Японии. Такая практика мумификации проводилась в соответствии с буддистскими принципами, развиваемыми в учении о бодхитсатве Майтреи – Будды грядущего. Согласно им через несколько миллионов лет после перехода Шакьямуни в нирвану Майтрея придет в этот мир для спасения всего живого. Некоторые священники желали помогать Будде согласно своему сану, когда придет время. Акт самомумификации приводящий к возникновению мумии назывался нюдзо (nyыjф) – вошедший в Нирвану.
Священникам, становившимся мумиями, давался титул никусин-бутсу – Будда тела, или нюдзо-бутсу – Будда Нирваны, и они почитались как изображения Будды. Метод, которым достигалась мумификация, понят еще не полностью. Однако из записей и традиции этот процесс может быть представлен следующим образом. За счет постепенного и длительного сокращения приема пищи и особенно пяти хлебных злаков состав тела изменяется таким образом, что становится устойчивым к разложению. После смерти телу, придавалась определенная сидячая поза, и оно помещалось на три года в подземную каменную комнату (цисту). Затем останки эксгумировались и досушивались. Получившиеся мумии сохранялись в буддистских храмах. (Sakurai et al, 1989, с.308-314)
Внутри рассматриваемых типов мумификаций вполне уместно обратиться к еще одному из методов сохранения тел у австралийских аборигенов. Первоначально умершего оставляют связанным в сидящей позиции, часто с конечностями, согнутыми у груди и живота. Тело остается открытым, пока ткани сушатся на солнце, затем его хранят в ветвях деревьев или на специальном помосте. (Pretty, Calder, 1998)
В Китае типичный обряд мумификации тел буддийских священников, практикующийся с VI в. н.э., предполагал помещение тела в большую бочку или урну и закапывания на три года в землю с последующей эксгумацией. (Sakurai et al, 1989, с.309)
Весьма примечателен еще один способ сохранения тела выявленный в результате раскопок усыпальницы молодой женщины в Мавангтуи (провинция Хунан). Погребальный контекст идентифицируют ее как жену высокопоставленного вельможи государства Чангша (Восточная династия Хань, II в. до н.э.). Захоронение было совершено в трех гробах, плотно вставленных один в другой, на глубине двадцати метров. Умершая была завернута в многочисленные шелковые и льняные покровы и наполовину погружена в желто-коричневую жидкость, содержащую ртуть. На момент раскопок тело оставалось влажным, мягкие ткани сохранили определенную эластичность, суставы были частично подвижны. Единичные находки подобные этой обнаружены и в других областях Китая.
Анаэробная атмосфера погребальной камеры и наличие слабого раствора ртути в самом начале подавляли процессы гниения и сохранили останки в прекрасном состоянии. (Sakurai et al, 1989, с.329)
Рассматривая умышленное сохранение тел, без нарушения анатомической целостности, мы вновь не можем игнорировать Египет. Копты фаюмского оазиса до сих пор закапывают умерших соплеменников в горячий песок пустыни на 70 дней. Затем их извлекают, пеленают и захоранивают окончательно. (Васильев, в печати)
Этот пример является естественным переходом еще к еще одной категории мумифицированных тел, а именно к телам, сохранившимся без специальных манипуляций, благодаря лишь естественным условиям захоронения. Рассмотрение примеров естественной мумификации нам представляется целесообразным провести по регионам со сходными климатическими условиями
Первое, на что мы обратим внимание, будут территории с жарким климатом. И первым среди них будет вновь Египет. В додинастический период (ранее III тыс. до н.э.) умершие помещались в ямы, вырытые в песке, в сопровождении погребального инвентаря. Тела часто оборачивались в лен, тростниковые циновки или шкуры. Могильная яма иногда выстилалась циновками. Небольшой холм, возвышавшийся над могилой, не препятствовал тепловому воздействию солнца. Горячий, сухой песок, достаточно легко проникавший в погребальную камеру, способствовал быстрому высушиванию тканей. Результатом этого является бесчисленное количество прекрасно сохранившихся мумифицированных тел. (Peck, 1998)
Начиная с 1970-х годов, в пустынях Такла-Макан и Гоби китайской провинции Синьцзянь в неглубоких могилах были обнаружены десятки прекрасно сохранившихся тел. Самые ранние находки датируются II тысячелетием до н.э., наиболее поздние рубежом эр. Согласно об­щепринятой точке зрения, эти мумии - результат естественных процессов [*]. В качестве факторов способствовавших мумификации и сохранению тел называют высокую температуру и исключительно низкую влажность летом, холод зимой и высокое содержание солей в грунте (Mair, 1995).
Для умеренного климата Европы характерен особый феномен естественного сохранения останков известный как болотные мумии. Болотные тела обычно рассматривались как результат специфических форм жертвоприношения или наказания бытовавших среди германского населения рубежа эр на северо-западе Европы, но современные исследования и информация о старых малоизвестных находках из Голландии и с Британских островов показали, что подобная практика наблюдалась и там.
Болотные мумии имеют, как правило, хорошо сохранившиеся мягкие ткани: кожу, волосяной покров, мышцы, внутренние органы, однако кости под воздействием кислой болотной среды декальцинируются и становятся мягкими или полностью растворяются. Частичному растворению могут подвергаться и внутренние органы. Причина подобной сохранности тел заключается в специфике физических и биохимических условий болот. Внешний вид близкий к моменту захоронения имеют тела, обнаруженные в верховых болотах, кислотных по состоянию среды. Важным является также температурные условия попадания покойных в болото. Для предотвращения быстрого разложения тела необходимо чтобы температура окружающей среды была достаточно холодная (менее 4°С). Если же погребение происходило при теплой погоде, то анаэробные бактерии, находящиеся в пищеварительном тракте, разрушали мягкие ткани прежде, чем болотная вода попадала в тело. (Fischer, 1998)
Теперь из территорий с умеренными климатическими условиями переместимся в еще более холодные регионы. Хотя морозные условия Арктики кажутся способными обеспечить отличную сохранность мягких тканей, в действительности, тела там сохраняются только благодаря особым обстоятельствам. Примером такой ситуации является обнаружение в июле 1982 г останков пяти человек в разрушенном зимнем доме поселения Уткиагвик (XV-XVI вв), расположенном на крутом утесе, возвышающемся над Арктическим океаном (современный город Бэрроу). Смерть людей произошла при попытке спастись из разрушающегося дома во время снежной бури. Останки трех людей были скелетированы, тела же двух других женщины сохранились очень хорошо. (Zimmerman, Aufderheide, 1984)
Менее экстраординарные условия сопутствовали находкам эскимосских погребений сделанным в 70 годах прошлого века в Гренландии. Две могилы с мумифицированными телами эскимосов находились в скальной трещине рядом с заброшенным селением Килакитсок на северо-западе Гренландии. В них было найдено 6 взрослых женщин, 2 маленьких ребенка и младенец. Естественная мумификация произошла благодаря благоприятным локальным условиям: хорошей вентиляции, круглогодичной низкой температуре, низкой влажности воздуха, защищенности могилы от животных, снега и прямых солнечных лучей. Согласно радиоуглеродной дате, находка относится к 1475 г, поэтому является самыми старыми хорошо сохранившимися останками людей и одежды, относящимися к культуре Туле. (Hart Hansen et al, 1991)
Климатические условия с минусовой температурой на протяжении большей части года имеются также в горах. На южноамериканском континенте население Анд еще до установления империи инков почитало горы священными местами. Инки переработали эти верования в имперский культ поклонения солнцу. На многих вершинах были созданы специальные места, оборудованные жертвенниками. Иногда там находят останки молодых людей, по всей видимости, принесенных в жертву. Некоторые были убиты ударами по голове или задушены, некоторые отравлены или одурманены наркотиками и оставлены умирать. Мумификация и последующая сохранность тел обеспечивалась комплексом причин сходным с только что приведенным. (Reinhard,1996)
В горах Европы наиболее известная находка мумифицированного тела была сделана в сентябре 1991 года. Два горных туриста в Оцтальских Альпах, вблизи границы Австрии и Италии, на высоте 3210 м обнаружили кажущимся нагим труп мужчины, частично вмерзший в лед. Вместе с телом были обнаружены вещи, указывавшие на его древний возраст. Радиоуглеродное датирование показало дату около 5200 лет назад. Находке было дано название Этци (Oetzi). Останки хорошей сохранности принадлежало мужчине, умершему в возрасте 40-50 лет. Тело мумифицировались без следов жировоска. Умерший вероятно был засыпан снегом сразу после смерти; мумификация имела место под снежным покровом и завершилась до погружения тела в лед в небольшой расщелине, где оно и сохранилось. (Spindler et al., 1996)
В завершении обзора представляется уместным привести классификацию мумий, предложенную Дж. М. Вриландом по итогам исследования перуанских погребений (Vreeland, 1998). Было выделено три основных типа мумификации:
1. естественная мумификация, происходящая под воздействием различных факторов;
2. преднамеренная естественная мумификация, осуществляемая при целенаправленном использовании или умышленном усилении естественных процессов;
3. искусственная мумификация, проводимая различными техниками, включающая изъятие внутренних органов, огневую и дымовую консервацию, применение различных бальзамирующих веществ.
В дальнейшем эта классификация нашла широкое применение в отношении мумифицированных останков по всему свету. Проведенная сводка также основывается на ней. Небольшая модификация проявилась лишь в том, что разделение 2 и 3 типов мы провели по наличию эвисцерации, в результате чего австралийские мумии перешли из третей группы во вторую. Однако для обсуждения находок в могильнике Зеленый Яр наиболее важным является дифференциация первой и второй групп, а в этом мы полностью следуем за Дж. М. Вриландом. Именно в этой системе мы и попытаемся определить место рассматриваемых в данной книге мумифицированных останков
Приведенный краткий обзор разных типов мумий и процессов, приведших к их возникновению, позволяет сделать некоторые обобщения. Хотя условия возникновения мумий значительно разнятся их объединяет несколько единых ключевых процессов.
К ним относятся: 1 - подавление жизнедеятельности гнилостной микрофлоры и тем самым остановка процесса разложения, начинающегося вскоре после смерти; 2 – удаление из тканей воды, после чего прекращаются автолитические процессы и ткани становятся недоступными для воздействия бактерий и грибов и может сохраняться неопределенно долгое время. Очевидно, что еще одним существенным условием сохранение мумии является защищенность тела от макроразрушений животными, людьми или природными явлениями
Факторами, подавляющими микрофлору и дезактивирующими ферментную активность, при искусственной мумификации являются: удаление органов и тканей, разлагающихся в первую очередь, использование бактерицидных и фунгицидных веществ: например, камедь в Египте, бальзамы в средневековой Европе, коптильные составляющие дыма в Австралии и Южной Америке, соединения ртути в Китае. При естественной мумификации консервирующими факторами выступают низкая температура, быстрое высыхание мягких тканей или природные условия с низким содержанием микроорганизмов, как, например, в высокогорьях Америк.
Удаление воды из тела или высыхание – это необходимый и основной этап мумификации. Он присутствует в процессе возникновения всех мумифицированных тел: искусственно созданных, образовавшихся в жарких, высокогорных и, в не меньшей степени, в холодных условиях (очевидным исключением являются болотные тела). Для обезвоживания мягких тканей очень важным является преимущественная односторонность этого процесса. Вода может выходить из тканей, но обратное ее проникновение в органы без работы живого организма невозможно. При увеличении влажности окружающей среды вода не проникает глубоко внутрь тела, а лишь затрагивает поверхностные слои
Основным фактором высыхания является низкая влажность окружающей среды. Такой средой чаще всего является воздух, но также может быть и что-то другое, например, натрон, в случае с египетскими искусственно созданными мумиями. Усиливающими факторами является высокая температура, интенсивная вентиляция, гигроскопическое окружение: песок, ткани, шкуры. В холодных условиях процесс высыхания также наличествует, но его механизм не вполне ясен. Очевидно, что и там влажность окружающей среды понижена, но какой способ удаление воды из тканей является превалирующим для мумий холодных регионов: сублимация, вымерзание влаги на поверхностях, испарение в теплые периоды или другой, в настоящий момент однозначно утверждать затруднительно.
Следующее обобщение, которое можно сделать, имеет менее обязательный характер. Совмещая территориально разные типы мумификации можно видеть, что в большинстве случаев там, где практиковалась искусственная мумификация, ей предшествовала и сопутствовала естественная. Нагляднее всего это видно в Египте, но также хорошо прослеживается в пещерных захоронениях Америки, сюда же, по всей видимости может быть отнесены пустыни Синцзяня. Пожалуй, одним из самых серьезных исключений из рассматриваемого правила, является обряд мумификации на Алеутских островах, так как естественная сохранность тел в условиях влажного не очень холодного климата маловероятна
По ориентировочным расчетам к настоящему времени по всему миру обнаружены сотни тысяч мумий, однако, распределение их по регионам и уровень изученности крайне неравномерное. Десятки тысяч мумифицированных тел были извлечены из песков Северной Африки. Многие из них безвозвратно утрачены, некоторые были «распеленаты» на «естественно-научных» вечерах в европейских салонах 19 века, но все же многие были изучены или сохраняются до сих пор доступными для научного исследования во многих музеях Старого и Нового Света. Сотни мумий хранятся в музеях Китая (Mair, 1995). Тысячи частичных и полных мумий обнаружены в горных «саркофагах» Нового Света. Несмотря на то, что огромное количество разрушено грабителями, сотни тел сохранены в музеях, и многие разносторонне исследуются
В равнинных регионах с менее аридным климатом количество мумифицированных находок резко понижается. Они оказываются в основном результатом преднамеренной мумификации – сотни итальянских мумий, около двух десятков мумифицированных тел японских священников и представителей правящих домов, десятки австралийских мумий нового времени и, наконец, свыше сотни «болотных тел»
Несмотря на то, что холодные условия Арктики и заснеженных высокогорий кажутся предрасположенными для сохранения тел, как уже говорилось выше, это происходит только в редких случаях. Так в поле зрения ученых попали единичные мумии с гор Америки, Европы, Азии (Деревянко, Молодин, 2000). Доступных для исследования мумифицированных тел древнего населения заполярного круга и близки к нему территорий по всей Арктике известно несколько десятков. Эти находки концентрируются в основном в Гренландии, на Аляске и на Алеутских островах. (Spindler et al., 1996; Cockburn et al., 1998)
Для северных же территорий России, хотя и имеются краткие сообщения о находках останков с сохранившимися мягкими тканями, публикация же материалов исследования мумифицированных тел производится впервые. К числу упоминаний относится сообщение об уникальном погребении в гробу-лодке естественно мумифицированного ханта в похоронной одежде со всем погребальным инвентарем с кладбища на берегу реки Лонгот-Юган из коллекций Д.Т.Яновича. Этот экспонат выставлялся в этнологической экспозиции Музея антропологии, существовавшей между 1910 и 1930 годами на втором этаже здания Московского университета (Балахонова, 2000, с. 372)


Своеобразными реликвиями в Тибете, а в прошлом и в Монголии — странах, где население исповедует ламаизм, являются миниатюрные модели ступ и медали-иконки, которые штампуют из глины, смешанной с пеплом от кремации выдающихся деятелей ламаистской церкви. Помимо кремации в ламаизме существуют и другие формы захоронения: выбрасывание трупа (иногда с предварительным расчленением) в реку или в пустынной местности, где его могут съесть рыбы, дикие звери, птицы, и закапывание в землю. Обычай этот, несомненно, гораздо древнее самого буддизма, но в буддизме он истолковывается как акт милосердия: кормление своим телом живых существ после собственной смерти уподобляется поступку Будды в одном из его предшествующих перерождений, когда он, согласно легендам, отдал свое тело на съедение голодной тигрице.
Отдельные части тела благочестивых людей, умерших естественной (но ни в коем случае не насильственной) смертью, могут быть использованы и по-иному: из черепов делают чаши для тайных ритуалов, из них выпиливают зерна для четок, а из бедренных костей (особенно ценятся кости невинных девушек) делают музыкальные инструменты, используемые в храмовых службах (например, труба «гандан»). Подобные предметы являются реликвиями лишь отчасти. Обычно имена людей, чьи кости использованы в этих целях, либо неизвестны вообще, либо вскоре забываются.
Кое-где в районах распространения ламаизма и других форм северного буддизма (Тибет, Монголия, Япония) можно встретить еще один вид реликвий — мумифицированные тела, представляющие собой останки видных буддийских монахов и священнослужителей. В одних
Ламаизм — особое направление в северном буддизме, делится на пять школ (или сект), самая ранняя из которых — ньигмапа возникла в IX в., а последняя—гелукпа — в конце XIV — начале XV в. случаях они получены путем искусственной мумификации покойника, в других — образуются путем естественного высыхания трупа человека, длительным постом доведшего себя до крайнего истощения, вследствие которого наступила смерть.
В монастырях Тибета использовали два способа мумификации трупов: вымачивание в концентрированном растворе соли или поджаривание их в масле. Полученные мумии обряжали в одежду, накладывали на лица маски из золота или другого прочного материала, после чего их замуровывали в ступу, специально воздвигавшуюся по этому случаю. Такие мумии (их тибетское название мардонги) хранились на территории монастырей, иногда даже в помещении храма. Французская исследовательница тибетского буддизма Александра Давид-Ниль, которая несколько лет провела в Тибете, изучая в его монастырях священные тексты буддистов, а также их культовую практику, в своей книге «Мистики и маги Тибета» упоминает о таких мумиях, не раз встречавшихся ей в ее скитаниях по Тибету. Она не пишет о существовании особого культа мардонгов; они просто находятся в одном ряду со скульптурными изображениями других богов, но эти мумии, несомненно, делали монастыри, в которых они находились, более почитаемыми.
В Монголии XVII—начала XX в. искусство мумификации было несколько иным и его объектами становились в основном высшие сановники ламаистской церкви, считавшиеся «живыми богами», то есть перерождениями и телесными воплощениями богов буддийского пантеона и выдающихся лиц в истории буддизма. Для мумификации делали специальный состав из ряда компонентов (ароматические травы, золотой и серебряный порошок), но главным среди них была мелко толченная каменная соль, которой засыпали тело умершего примерно на два месяца, после чего оно превращалось в совершенно высохшую мумию. Над ней возводили усыпальницу, чаще всего в виде ступы. Как и в Тибете, ее устанавливали в монастырском дворе либо прямо в храме.
Способ «прижизненной мумификации» родился в одной из буддийских школ Японии. В IX в. монах и видный идеолог японского буддизма Кукай основал школу Син-гон, представлявшую собой эзотерическое направление в буддизме, претендующее на владение тайными знаниями, доступными лишь узкому кругу посвященных. Среди многих идей, выдвинутых Кукаем, была идея сокусин дзёбуцу, дословно переводимая так — «стать буддой в собственном теле». Превращение в будду, переход в нирвану с сохранением нетленного тела требовали сложной подготовки, молений, созерцаний, аскетического образа жизни. Когда такой фанатик-подвижник считал себя готовым к переходу в состояние Будды - начинался последний этап его жизни, который длился 1000 дней. Компонентами этого завершающего этапа земного существования были неподвижность, отрешенность, созерцание, особая постановка дыхания и, главное, диета в виде постоянно уменьшавшихся крошечных рационов, исключавшая все наиболее питательные, осо-, бенно крахмалистые, продукты. В таком состоянии организм переходил на потребление собственных тканей и к концу этой 1000-дневной голодовки от человека оставались в буквальном смысле слова кожа да кости. Когда он умирал, гнить, по существу, было нечему. Разумеется, труп помещали в максимально сухие условия, чтобы ускорить высыхание оставшихся мягких тканей, но. дополнительной обработке не подвергали.
Живым усохнуть до состояния мумии удавалось далеко не всем. Многие умирали на начальных этапах голодовки, и их приходилось кремировать обычным порядком. Сам Кукай тоже прошел этот процесс и- якобы чудесным образом исчез, «испарился», во всяком случае мумифицированного будды из него не получилось. Практика эта получила наибольшее распространение в мистическом учении сюгендо — «горного отшельничества», синкретически слившего в себе идеи буддизма Сингон и древнюю японскую практику культа гор. Мумии, полученные таким образом, выставляли в храме и поклонялись им, как и обычным скульптурным изображениям будд.
Наибольшее развитие сюгендо и практика самомумификации получили в провинции Дэва (современная префектура Ямагата) в районе горного массива Дэва сандзан, образованного вершинами Юдоно, Хагуро и Гассан.
Несколько мумий таких аскетов и до сих пор являются объектом почитания в храмовом комплексе Дайнити-бо на горе Юдоно, посвященном буддийскому божеству Вайрочане. Следует заметить, что светские японские власти в средневековье с подозрением относились к деятельности аскетов сюгендо и неоднократно запрещали самомумификацию как извращение идей буддизма, однако запреты эти, как правило, не достигали цели.
Из известных исторических личностей пытался себя заживо мумифицировать странствующий монах XVM в. Энку, вошедший, однако, в историю буддизма не столько за эту попытку, сколько потому, что был прекрасный скульптор, вырезавший из дерева, по подсчетам специалистов, более 5 тысяч статуй разных будд. Почувствовав, что силы покидают его, он попросил себя заживо закопать в землю. Сидя в земле, он дышал через узкую трубочку, молился и звонил в колокольчик. Судя по тому, что похоронен он на монастырском кладбище в Миро-кудзи и на его могиле до сих пор стоит надгробие с его именем, «стать буддой в собственном теле» ему не удалось.
Следует заметить, что для северных школ и направлений буддизма в отличие от более строго придерживающейся первоначального учения хинаяны характерен самый широкий синкретизм с местными языческими верованиями и тенденция к обожествлению и причислению к рангу богов (будд и бодхисатв) реальных личностей. Такие случаи обожествления могли происходить в разных местах в силу разных обстоятельств не только с выдающимися представителями церкви, но и с другими людьми, о чем свидетельствует сообщение некоего Маккея, бывшего миссионером в Южном Китае в конце XIX в. Он пишет, что в 1878 г. в районе Тамсуя (провинция Тайвань) одна крестьянская девушка страдала длительной и изнурительной болезнью. Она умерла от истощения, крайне исхудавшая, и вследствие этого ее труп, как и трупы самомумифицировавшихся японских монахов, не разлагался, а усох. Местные жители усмотрели в этом знак воплощения в девушке одного из божеств пантеона, китайского буддизма, соорудили в ее честь маленький храм, посадили ее труп, одетый в праздничную одежду, в кресло, отгородив алтарь от остального пространства стеклом. Культ новоявленной «богини» постепенно приобрел популярность, и какое-то время устроители храма неплохо наживались на пожертвованиях состоятельных паломников. Однако в дальнейшем за вспышкой энтузиазма наступило разочарование, и культ этот постепенно угас.
Следует признать, что власти средневековой Японии, считавшие самомумификацию противоречащей истинному буддийскому учению, по существу, были совершенно правы. Буддизм в своем изначальном виде не должен был и не мог давать повода к образованию реликвий, тем более такого рода, поскольку он, во-первых, призывает к отказу от суетных устремлений мирской жизни, следовательно, и от надежд на магическое действие каких-либо культовых объектов, а во-вторых, требует уничтожения телесных останков, принесения их как последней жертвы живым существам окружающей природы, отказа человека от воскрешения не только своей плоти, но и души, недаром слово «нирвана» в дословном переводе с санскрита означает «угасание». Однако закономерности развития тех религиозных учений, которые начинаются как абстрактная философско-этическая концепция, но вскоре обрастают обычными атрибутами традиционных религий, такими, как магия и фетишизм, привели к появлению и в буддизме культа различных всеобщих и локальных реликвий.

Гробовой портрет— реалистическое изображение покойного, один из элементов Castrum Doloris (Замка страданий) — парадного возвышения для гроба во время похоронных церемоний.
Польские гробовые портреты были написаны на листовой меди или по листовому олову. Эта форма живописи была наиболее распространена в XVΙΙ и XVΙΙΙ веках среди дворянства.
Пяти-, шести- или семигранная форма портрета была связана с формой лобной стороны гроба, так как во время траурных церемонии портрет был прикреплён к гробу со стороны головы покойного.
С противоположной стороны были прикреплены эпитафии, с обеих сторон гербовые щиты.
После похорон портрет прикрепляли на стене костёла.
Самим древним из сохранившихся портретов является портрет короля Стефана Батория (1586 г.).
Гробовые портреты являются характерной формой портрета эпохи сарматизма.
Крупнейшая коллекция гробовых портретов находится в музее в Мендзыжече.

К сожалению, больше информации не ищется.

«Тем временем между ногами колосса зажгли костер из алоэ, кедра и лавров. Длинные крылья Молоха погружались в огонь; мази, которыми его натерли, текли по его медному телу, точно капли пота. Вдоль круглой плиты, на которую он упирался ногами, стоял недвижный ряд детей, закутанных в черные покрывала; несоразмерно длинные руки бога спускались к ним ладонями, точно собираясь схватить этот венец и унести его на небо.
Верховный жрец Молоха провел левой рукой по лицам детей под покрывалами, вырывая у каждого прядь волос на лбу и бросая ее в огонь.
Чтобы заразить толпу примером, жрецы вынули из-за поясов острые шила и стали наносить себе раны на лице. В ограду впустили обреченных, которые лежали в стороне, распростершись на земле. Им бросили связку страшных железных орудий, и каждый из них избрал себе пытку. Они вонзали себе вертела в грудь, рассекали щеки, надевали на головы терновые венцы; потом схватились за руки и, окружая детей, образовали второй большой круг, маня к себе толпу головокружительным хороводом среди крови и криков.
Люди бросали в огонь жемчуга, золотые сосуды, чаши, факелы, все свои богатства; дары становились все более щедрыми и многочисленными. Наконец, шатающийся человек с бледным, безобразно искаженным от ужаса лицом толкнул вперед ребенка; в руках колосса очутилась маленькая черная ноша; она исчезла в темном отверстии. Жрецы наклонились над краем большой плиты, и вновь раздалось пение, славящее радость смерти и воскресение в вечности.
Медные руки двигались все быстрее и быстрее безостановочным движением. Каждый раз, когда на них клали ребенка, жрецы Молоха простирали на жертву руки, чтобы взвалить на нее преступления народа, и громко кричали: «Ешь, властитель!».
Жертвы, едва очутившись у края отверстия, исчезали, как капля воды на раскаленном металле, и белый дым поднимался среди багрового пламени.
Наступал вечер: облака спустились над головой Ваала. Костер, переставший пылать, представлял собою пирамиду углей, доходивших до колен идола: весь красный, точно великан, залитый кровью, с откинутой назад головой, он как бы шатался, отяжелев от опьянения».
Чтобы написать эти строки исторического романа «Саламбо» (Salammbô) Гюстав Флобер специально приезжал в Тунис весной 1858 года.
Самой печально известной особенностью религии Карфагена было приношение в жертву детей, в основном грудных младенцев. Во время жертвоприношения запрещалось плакать, так как считалось, что любая слезинка, любой жалобный вздох умаляют ценность жертвы.
Карфагеняне верили, что человеческие жертвы помогут им заполучить милость богов в нужде. Согласно древнегреческому историку Диодору Сицилийскому, когда сиракузский тиран и царь Сицилии Агафокл в 310 году до н. э. разбил карфагенские войска и окружил город, Совет ста четырех (верховный орган управления Карфагена) выбрал двести знатных семейств, которые принесли в жертву своих младенцев богу Баалу, еще триста фанатичных граждан принесли мальчиков на заклание добровольно. Спасение города явилось для его жителей высшим оправданием понесенных жертв.
В 1921 году археологи обнаружили место, где были найдены несколько рядов урн с обуглившимися останками как животных (их приносили в жертву вместо людей), так и маленьких детей. Место назвали Тофет.
Слово «Тофет» (алтарь под открытым небом) позаимствовано из Библии, так названо ритуальное место на юге Иерусалима, где стоял идол верховного божества Молоха, которому язычники приносили в жертву детей, сжигая их на огне.
«И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило» (Иеремия 7:31).

Главными богами Карфагена были бог солнца Баал-Хаммон (аналог финикийского Мелькара, греческого Хроноса и римского Сатурна) и богиня луны Танит (жена и лик Баала, аналог финикийской Астарты, греческой Геры и римской Юноны). Жители города приносили им в жертву своих детей, прежде всего новорожденных, в святилище Тофет, построенном на месте, в котором легендарная основательница Карфагена Элисса сошла на берег. Урны с прахом помещались в несколько рядов, а над ними возвышались погребальные стелы, которые можно увидеть сегодня. Наиболее известная стела, на которой, как считают, изображён жрец, держащий приготовленного в жертву младенца, находится сегодня в Национальном музее Бардо (Тунис).
На многих стелах встречается «знак Танит», ставший эмблемой Карфагена: треугольник, пересеченный горизонтальной чертой с верхним изображением полумесяца или солнечного диска.
На сравнительно небольшом участке (2 га) расположены глубокие катакомбы, где были найдены урны с прахом жертв-детей и животных. Урны помещали в выемках, выдолбленных в материковой скале. Когда участок с урнами заполнялся, его засыпали песком и глиной, а сверху помещали новый ряд погребальных урн. Сотни могильных камней стоят здесь до сих пор.
По свидетельствам древних писателей (Клитарха, Диодора, Плутарха, Полибия) в Тофете практиковалось приношение в жертву новорожденных младенцев, рожденных первыми, в особенности мальчиков. Расцвет этого культа пришелся на VI — III вв. до н.э., а всего за период с VIII по II вв. до н.э. здесь погребено около 20 тысяч детей.
Однако современному человеку психологически трудно представить себе возможность истребления собственных живых и здоровых детей. Тунисский историк Гелен Бенишу Сфар доказывает, что на этом месте находилось детское кладбище, где перед погребением сжигали уже умерших детей.
Итальянский археолог Сабатино Москати также выступил в защиту великой карфагенской цивилизации, полагая, что на этом месте находилось святилище, где приносили в жертву недоношенных или умерших в младенческом возрасте детей. Совершая ритуальные обряды, пунийцы заклинали богов дать им взамен умерших здоровое потомство, способное жить и принести им счастье материнства.
Солидный академический журнал Archaeology археологического института Америки опубликовал список 10 самых важных археологических открытий 2010 года, среди которых под номером 7 стоит исследование массовых детских захоронений в Тунисе. Команда во главе с физическим антропологом Джеффри Шварцем (Jeffrey Schwartz) из университета Питсбурга (США), обследовав останки 540 детей в 348 урнах, опровергла мнение, что карфагеняне производили крупномасштабные детские жертвоприношения в Тофете. Ученые пришли к заключению, что карфагенский Тофет был просто детским кладбищем и никакого дополнительного ритуального значения не имел.
На самом деле находки и исследования археологов никак не опровергают библейские и исторические данные о том, что карфагеняне приносили в жертву младенцев. Все, как и всегда, строится на версиях, догадках и предположениях.
Решать вопрос о том, что детские жертвоприношения Карфагена – это литературный вымысел или исторический факт – тебе, читатель.



Википедия

+Небольшая галерея+

Эффи́гия (от лат. effigies) или скульптурное надгробие — скульптурное изображение умершего, выполненное из камня или дерева. Выполнялось в лежащем, коленопреклонённом или стоящем виде. Скульптурные надгробия также могут иметь форму бюста. Очень часто фигуры изображаются со скрещенными руками или соединёнными в молитве ладонями. Эффигией также называли куклу усопшего, которая использовалась в ритуальных целях.
История
В средневековой Европе существовал обычай публичной казни эффигии преступника, в случае, когда ему удавалось скрыться от правосудия. Предполагалось, что эта позорная процедура окажет соответствующее влияние на личную судьбу преступника.
Наиболее ранним известным случаем использовании королевской эффигии следует считать похороны Эдуарда II (1327 год), после чего такая практика стала регулярной для англичан.

Во Франции эффигии стали применяться значительно позднее и под влиянием англичан (тип эффигий с лежачими статуями называют гизантами, от французского “gésir” – покоиться.). Первый, известный случай относится к погребальной церемонии Карла VI (1422 год). Кости и плоть английского короля, согласно обычаю (лат. mos teutonicus), были раздельно доставлены из Руана (возможно, из Сен-Дени) в Вестминстерское аббатство, а эффигия, заменявшая тело монарха, покоилась при этом на крышке гроба. В последующем практика использования эффигии во Франции частично обновлялась (Карл VIII, 1498 год) и достигла новой стадии в похоронной процессии Франциска I (1547 год), повторенной и в ходе погребения Карла IX (1574 год).
Именно тогда эффигия впервые была использована для церемонии презентации тела усопшего монарха в официальных одеждах и под государственными символами. В течение одиннадцати дней функцию презентации тела усопшего выполняла изготовленная по этому случаю эффигия, изображавшая Франциска I, облаченная в парадные одежды государя. Водруженной на специально сооруженный постамент, выставленный в salle d’honneur, ей прислуживали первые люди королевства, подававшие привычную еду монарха слуги. На двенадцатый день эффигию заменил гроб с телом монарха. При этом изготовленные для похоронной процессии Генриха VII и его сына Генриха VIII эффигии с этой целью не применялись. Относительно посмертных изображений Эдуарда VI и его сестры Марии Тюдор сохранившиеся сведения весьма противоречивы. Известно, что эффигия, изображавшая старшую дочь Генриха VIII, представляла собой скульптурное изображение королевы во весь рост и была выставлена в Вестминстерском аббатстве для всеобщего обозрения вплоть до коронации Елизаветы Тюдор. В настоящее время (2013) в Вестминстерском аббатстве выставлена лишь голова подлинной эффигии Марии; тело эффигии также сохранилось. Википедия ©



Эффигии - едва ли не единственные свидетельства средневековой рыцарской культуры, дошедшие до нас в неплохом состоянии. Дело в том, что знатных рыцарей в те времена погребали под полом церквей и соборов, а эффигии устанавливались над могилами, и стены храмов служили изваяниям надежной защитой. Верующие относились к захоронениям бережно, и даже войны с их разрушениями обходили святые места стороной, так что сегодня практически в каждом английском соборе мы можем увидеть хотя бы пару эффигии. Они тщательно охраняются, причем самые ценные даже огорожены, так как считаются памятниками национальной культуры.
Одну из самых первых королевских эффигии соорудили на могиле короля Эдуарда II (1327 г.), после чего изготовление подобных надгробий стало в Англии привычным делом. Однако это отнюдь не означает, что такой практики там не существовало ранее. Известны, например, эффигии Роберта Берки (Бристольский собор, 1170 год), Жоффрея де Мандевиля, первого графа Эссекса (храмовая церковь в Лондоне, 1185 год, хотя сам граф умер в 1144-м), Уильяма Маршала, второго графа Пемброка (там же, 1231 год) и множество других, не только именных, но и безымянных. Причем в XI-XIV веках эффигии появилось особенно много, позднее они воздвигались лишь в особо важных случаях. И на всех таких скульптурах мы видим рыцарей в полном снаряжении, с мечами и щитами, причем у одних фигур голова покоится на специальной подушке, а у других это место занимает боевой шлем.
Эффигии сначала появились в Англии, но поскольку рыцарская культура в то время была интернациональной, то очень скоро идею англичан подхватили во Франции и Германии, а также в Испании и Швейцарии. Причем что касается усопших монархов, то эффигии были призваны зримо воплощать августейшие тела - для того, чтобы народ мог проститься со своими правителями. Первый такой случай относится к погребальной церемонии Карла VI (1422 г.). Кости и плоть короля, согласно обычаю, были раздельно доставлены из Руана (возможно, из Сен-Дени) в Вестминстерское аббатство. Эффигия при этом покоилась на крышке гроба, заменяя собой останки коронованной особы. Таким же образом эффигии использовались во Франции в похоронной процессии Франциска I (1547 г.) и при погребении Карла IX (1574 г.).

Скончавшиеся властители (вернее, их объемные изображения) представали перед публикой в официальной парадной одежде, под государственными символами и на специальных постаментах. Кроме того, эффигия Франциска I, например, в течение 11 дней выполняла функции короля в буквальном смысле - ей «прислуживали» первые люди королевства, а слуги подавали статуе любимую еду господина. Только на 12-й день эффигию заменили наконец телом монарха в гробу.
Правда, в похоронных процессиях Генриха VII и его сына Генриха VIII эф-фигии почему-то не применялись. А вот относительно скульптурных надгробий Эдуарда VI и его сестры Марии Тюдор сохранившиеся сведения весьма противоречивы. Известно только, что эффигия, изображавшая старшую дочь Генриха VIII во весь рост, была выставлена в Вестминстерском аббатстве для всеобщего обозрения вплоть до коронации Елизаветы Тюдор.
Эффигии - бесценный исторический источник информации о рыцарских доспехах и оружии. Ведь очень многое из этого до нас просто не дошло, а рисунки в рукописных манускриптах далеко не всегда позволяют рассмотреть все в деталях.
Благодаря же скульптурным памятникам мы совершенно точно знаем, когда у рукояток мечей были те или иные перекрестия и навершия, какие шлемы и нашлемные украшения предпочитали рыцари, как выглядели тогда щиты, латы и налатные одеяния. Средневековые ваятели очень точно передавали мельчайшие детали вооружения, включая пряжки на ремнях и составные части кольчуг, поэтому историкам достаточно легко интерпретировать изображения применительно к той реальности, ну а находки археологов все это только подтверждают.
Известно, что в XIII веке у рыцарей вошли в моду цепи на рукоятках мечей и кинжалов, предназначенные, видимо, для того, чтобы не потерять их в пылу боя. Но к чему эти цепи крепились на груди у воинов, из рисунков не слишком понятно. Однако начиная с конца XIII века и до самого конца XIV такие «украшения» можно увидеть едва ли не на каждой эффигии, особенно в Германии, где было наиболее популярно «привязывать» к себе свое оружие. Конечно, трудно представить, что человек мог успешно сражаться, намотав на себя четырехфутовую цепь (причем нередко золотую!), она наверняка мешала ему, задевая за голову вражеской лошади, за оружие врага или соратника. И потом, если рыцарь все-таки терял меч во время жестокой и долгой верховой схватки, цепь непременно должна была запутаться в стременах или в ногах любого, кто окажется поблизости. Однако, хотя риск этого и существовал, воины либо его игнорировали, либо, скорее всего, знали, как нужно действовать, чтобы цепи не мешали сражаться.
Именно эффигии позволили узнать историкам, что рыцари, чей торс сверху закрывала ткань, совершенно явно носили под ней уже не кольчугу, а металлические латы из полос, скрепленных шнурками. У одной из скульптур эти пластины хорошо просматриваются на боках, в прорезях налатной одежды, которая, кстати, обычно имела геральдический характер. Эффигии это подтверждают - на многих статуях мы видим изображения гербов не только на щитах, но и на одежде.
Мы часто представляем себе средневековых рыцарей закованными в металл с головы до ног, однако на самом деле ходить в «голых» доспехах тогда считалось неприличным. Многие надгробные статуи «облачены» в богатую одежду, из-под которой самих доспехов почти и не видно.
Эффигии демонстрируют нам и то, что рыцари имели обычай носить одновременно два шлема, которые надевались один на другой. Первый закрывал лицо целиком, а второй имел соответствующий вырез, так что поразить воителя ударом в голову, наверное, было нелегко. Встречаются и скульптуры в шлемах с рогами, причем видно, что крепились эти рога не на сам шлем, а на нечто вроде покрышки, натягивающейся на него сверху. Конечно художественная ковка в те времена была чудесной, но лишь в том случае, если вы рыцарь не бедный. Сейчас в галереи ковки можно заказать кованные изделия разной сложности для украшения дома.
Да, немало интересного могут рассказать нам средневековые эффигии, но как много тайн они еще хранят! Так что, если вы окажетесь в Англии, зайдите в какой-нибудь собор или церковь и посмотрите на эти скульптурные надгробия повнимательнее, ведь по ним, как по книге, читается история рыцарства!
Вячеслав ШПАКОВСКИЙ, кандидат исторических наук. Тайны ХХ века

В последний день месяца мертвых мы отправимся в страну басков. Изначально речь должна была идти о ведьмах, но, как обычно, поиски подарили и другую интересную информацию.
Несколько месяцев назад мне попался рассказ Э. Блэквуда "Древние чары".
Задумывая сюжет своего рассказа, Э. Блэквуд, возможно, имел в виду местность во Франции, населенную преимущественно басками, которая в XVI–XVII веках была печально известна неслыханным доселе размахом активности колдунов и ведьм, якобы умевших, помимо всего прочего, превращаться в кошек. По сохранившимся с 1612 года записям известного охотника за ведьмами Пьера де Ланкра, который прославился тем, что лично отправил многих предполагаемых ведьм на костер, в этой местности регулярно собирались на свои шабаши около ста тысяч ведьм. Даже сегодня в этой части Франции, где местные жители говорят на своем языке, имеют собственную культуру, а расовое происхождение многих из них остается не до конца выясненным, продолжают сохраняться устойчивые верования в колдовство и ликантропию.
Стало интересно: а какое именно место автор взял за основу? Но дальше мысленного вопроса дело не пошло. А буквально вчера посмотрел фильм "Ведьмы из Сугаррамурди"; и некоторые элементы картины почему-то вызвали ассоциации с подзабытым рассказом. Было решено все-таки начать поиски по теме.
Дальше будут идти выжимки из разных источников и сайтов, но начать стоит со знакомства с самой Страной и ее особенностями.
Баскония, Страна Басков или Эускади (Pais Vasco, Euskadi) - один из самых необычных исторических регионов не только Испании, но и всей Западной Европы. Лежащее на севере страны, в западных отрогах Пиренеев и восточной части Кантабрийских гор, это автономное сообщество заметно отличается от остальной территории Испании как по этническому составу и языку, так и по климату и уровню промышленности. Эускаль-Эррия (Euskal Herria), как называют эту землю сами баски, включает в свой состав три региона - непосредственно саму Страну Басков (Pais Vasco), области Гипускоа (Gipuzkoa) и Бискайя (Bizkaia), плюс две обширные провинции, населенные басками, во Франции и Наварре (административно последние в состав Страны Басков не входят). Баски в течение многих веков хранят свою древнейшую культуру, которую они в незапамятные времена принесли со своей исторической родины, наиболее вероятным местом расположения которой считается территория современной Грузии (но это только одна из теорий). Баскский язык - эускара, или эускера - считается одним из самых старых и загадочных в Европе, поскольку вбирает в себя и древние словоформы кавказских народов, и более поздние иберские и аквитанские наречия Пиренейского полуострова, и множество терминов, не имеющих аналогов ни в одном из известных языков Земли. При этом баскский язык не имеет стандартного произношения (количество говоров фактически равно количеству поселений), но различия между диалектами невелики. Все это вкупе позволяет отнести его к группе праиндоевропейских языков, то есть сформировавшихся задолго до появления современного языкового пространства.
Столь же загадочно происхождение и самих басков. Генетически они почти не связаны ни с одним из современных народов Средиземноморья, что легко прослеживается даже на уровне состава крови. Столь же самобытны местные традиции и обычаи, народная кухня и особенно - танцевальные и песенные обряды. При этом тайна происхождения этого народа и его языка до сих пор не раскрыта. ©




За испанской деревней Сугаррамурди вот уже четыре века тянется шлейф плохой репутации. Но истории про шабаши и тропы контрабандистов только притягивают сюда путешественников со всего мира.
В Сугаррамурди каждый год приезжают более 60 000 туристов. Чем поселок на 200 человек заслужил такое внимание? Это место, где в XVII веке началась испанская охота на ведьм и где до сих пор людям становится не по себе.
Народ из этих краев, кажется, не от мира сего. Смотрят странно, скрываются от туристов за деревянными ставнями, говорят на непонятном языке, где звуки переплетаются, как кельтские узоры. Это земля друидов, профессиональных пастухов и китобоев. Последнее занятие особенно подходило здешним мужчинам себе на уме. Уверена, если бы баски оказались героями повести о Моби Дике, кита бы обязательно поймали.
Жены их тоже отличались от прихожанок католической церкви. Пока мужчины месяцами и годами пропадали на китобойных судах и зарабатывали деньги на пастбищах Нового Света, они тащили на себе все хозяйство. В церковь ходить было некогда, не хватало денег на воскресные пожертвования. В их зеленом королевстве у Пиренейского хребта никому не было дела до Реконкисты, изгнания евреев и католической лихорадки в остальной Испании. По вечерам, когда дети и старики засыпали, женщины собирались в пещере рядом с Сугаррамурди. В этих местах часто идут дожди, а в пещере сухо: можно запалить костер, принести вина, поговорить с подругами о жизни. Почитать книги, в конце концов. Но не Библию, а запрещенные в то время научные труды.
Рядом с Сугаррамурди проходила тропа контрабандистов. Те через Пиренеи несли из Франции ученые книги, которые продавали на Иберийском полуострове за большие деньги. Тропа проходила вдоль реки, неподалеку от пещеры, где собирались женщины Сугаррамурди.
Все изменилось в 1610 году, когда в деревню нагрянули инквизиторы. По одной из версий, на жителей Сугаррамурди ополчились из-за ночных посиделок женщин, которые случайные свидетели посчитали шабашем. По другой — их наказали за празднование баскского торжества плодородия, где главной фигурой был бахан, полукозел-получеловек. Праздник отмечали бурно: пели, танцевали, палили костры, устраивали оргии. Священники сочли все это за культ Сатаны, и 53 человека были арестовали, 11 из которых приговорены к сожжению на костре лишь на основании слов «очевидцев».
Где-то в 1608 году одна девушка по имени Мария де Химилдеги по какой-то причине написала донос на другую девушку — двадцатидвухлетнюю Марию де Журетегиа, будто бы та колдунья, каких не было. Она все отрицала, но были предоставлены некие улики, которым поверили. Мария решила защищаться нападением. Она во всем призналась и начала строчить доносы на всех своих знакомых девушек, а в том, что ее познакомила с черной магией родная тетя. В итоге все ведьмы того края начали каяться в колдовстве и регулярных шабашах, а также в детоубийстве и дегустациях детской крови. Инквизиция появилась довольно быстро. Де Жуттегия дошла до того, что со слезами на глазах обвиняла тетю в том, что она уменьшала бедную Марию до крошечных размеров и заставляла ее пасти жаб.
После Сугаррамурди во всей Испании началась охота на ведьм. Обвинять в колдовстве было удобно: болезнь скота или неурожай — в каждой деревне можно было найти крайнего. Чаще всего подозревали самых беззащитных — одиноких женщин. Народу нужны зрелища, и служители церкви устраивали их, сжигая неугодных членов общины на кострах. Время от времени казнить еретиков и колдунов было в интересах церкви. Во-первых, для устрашения остальных, а во-вторых, для отбора всего имущества у обвиняемого. Миссионеры отправлялись на новые земли, алтари покрывались золотом, покупались саны — наказание еретиков и чародеев приносило свои плоды.
В Европе и до Сугаррамурди были страшные облавы на колдунов, а после — и еще более страшные. Но именно испанская деревня и произошедшее там стало символом охоты на ведьм.
Спустя четыре года инквизитор Алонсо Саласар Фриас доказал, что обвинение было безосновательным. За это его прозвали «адвокатом ведьм». Был издан эдикт о помиловании, а легенды так и продолжили своё существование до наших дней.
В Сугаррамурди нет примечательных ресторанов, отелей со спа-центрами, особенной красоты или экзотики. Но туристы со всего мира не ленятся тащиться по узкой дороге за каким-нибудь грузовиком и стоять в пробках перед границей с Францией, взбираться по зигзагообразной трассе, прорываться через частые туманы и мокрые рощи. Странности начинаются уже в Элисондо, где деревья необычной формы, воздух до одури ароматный, а люди немногословны. Стада белых упитанных овечек дополняют картину, с описания которой можно начать любую сказку. От Элисондо до Сугаррамурди путников поражает тишина, которую хочется слушать. Такое молчание возникает, когда кто-то делает паузу, перед тем как рассказать секрет.
Вдоль туристической тропы до пещеры, где собирались женщины, ставни в домах наглухо закрыты. Завести дружбу с кем-то из местных еще сложнее, чем найти эгускилоре — цветок, который, говорят, даже будучи сорванным, не вянет десять лет и охраняет его обладателя от сглаза и колдовства.
Немногочисленная местная молодежь работает экскурсоводами. Они встречают туристические группы, ведут их в пещеры, рассказывают страшилки и предлагают гостям отыскать на скале очертания головы с рогами. Затем показывают тропинку контрабандистов и предлагают прогуляться по ней. Люди заглядывают в глубь леса и предпочитают вернуться к сувенирному магазину. Потом гостей Сугаррамурди ведут в музей, где можно узнать про охоту на ведьм и зверства церкви. Моя планета


Если пойти по старой дороге, ведущей к Саре, западнее центра деревни Сугаррамурди, то через четыреста метров можно набрести на Ведьмины Пещеры (las Cuevas de las Brujas). Турист, который ожидает увидеть здесь наскальную живопись, а также сталактиты и сталагмиты будет разочарован. Прелесть этой пещеры имеет мало общего с чудесами природы. Дело в том, что до XVII века эта пещера предположительно служила местом так называемых «акеларрес» («akelarres») — языческих обрядов, во время которых мужчины и женщины (колдуны и ведьмы) устраивали пиршества и оргии, танцевали вокруг костра при свете луны.

"Благодаря ручью Олабидеа (Olabidea), который, согласно легенде берет свое начало в преисподней, в пещере образовался естественный туннель, длина которого составляет 120 метров, а высота — 12 метров.
Во время спуска по лестницам, ведущим к пещерам, очень просто представить себе происходивший здесь в те давние времена шабаш ведьм. В пещерах «Сорхин Лесе» (ведьминой пещере) и «Акеларре Лесе» (пещере шабашей) сохранились площадки, с которыми связаны легенды, ритуалы и пиршества, посвященные дьяволу."



Верования басков, претерпевшие сильные изменения в связи с принятием христианства, тем не менее сохраняли ещё в XX столетии много архаичных черт. Велика была вера в магию и магические ритуалы, в души мёртвых, блуждающих в определённое время в определённых местах, в духов и божеств. Особое место в мифологии басков занимал эче (баск. Etxe) — дом, отчасти одушевлёная отчизна человека, заботящаяся о своих обителях, и в то же время являющаяся центром мироздания для них. Это представление было связано с культом предков, очень почитаемом в стране басков. Мифологические представления басков были разнообразны в зависимости от областей, и порой значительно отличались. Часто обычай или божество было известно в какой-то одной области, не встречаясь в других.

Ааче - Злой дух в обличье быка, иногда в облике человека. Из своей пещеры выходит по ночам, особенно в непогоду.
Адур -Мистическая сила, которая объединяет все объекты реального мира. Адур также связывает в одно целое объект, его изображение (в том числе символическое) и название.
Айде(Айдеко) – женский дух ветра, в зависимости от его силы, может быть злым или добрым.
Акербелц - От баскского «акер»(козел) и «белц»(черный). Защищает от болезней и злых духов. От его имени происходит слово "aquelarre", которое обозначает тайное сборище злых ведьм, которые поклоняются дьяволу. Однако, раньше это служила обозначением собрания людей в честь этого доброго божества.
Аргидуна – дух или чертенок в баскском фольклоре, который выглядит как огонек и появляется ночью.
Баса-Хаун – лесной дух басков, чье имя обозначает «хозяин лесов». Он защищает стада и пастухов от хищников и бурь. Обучил людей сельскому хозяйству и работе с металлом. Озорной, но не злобный, жена Баса-Андре.
Их нрав варьируется в легендах – иногда Баса-Хаун злой тролль, а его жена ведьма (которая помогает жертвам сбежать).
Бегиско – злая сила, излучаемая Бетадур(силой взгляда).
Бенсосиа – баскская богиня-мать.
Гайштоак – злые духи, вселяются в людей, вызывают депрессию, болезни, плохое настроение.
Гайскин – дух в баскской мифологии, который вызывает все болезни.
Горичики – красноватые приведения, которые изредка появляются в горах.
Йайн Гойкоа – верховный бог, он сотворил три основы жизни – Эгиа – духовный свет, Экхиа – Солнце, свет мира и Бегиа – свет тела.
Иласки – образ этой богини неоднозначен, иногда она добра, иногда зла. Но к к ней все равно относятся с большим уважение и называют Иларги-Амандре ( Госпожа Матушка Луна или Великая Мать Луна), известны также имена Иретарги, Иратарги, Иларгия, Идарги, Аргизаги или Гойкоа. Ее имя переводится как «свет мертвых», и она связана с загробным миром. Умереть, когда луна была в первой четверти, считалось добрым знаком для жизни на том свете. Считалось, что душа усопшего в таком случае будет расти вместе с диском луны.
Ингума – господин снов, злонамеренное существо, чаще всего проникает по ночам в дома, насылает кошмары и досаждает спящим.
Инчишу – мелкие демоны
Иньиситу – одна из персонификаций молний в баскской мифологии.
Йелчу– или Иричу, в баскском фольклоре ночной дух, появляется в образе человека или птицы, выдыхает огонь.
Лайно – сестра Одей, персонификация тумана, очень злое существо, обычно прячется в пещерах.
Ламиа – водяной дух или русалка.
Ламинак – баскские фейри, аналогичные кельтскому маленькому народцу, живут под землей в прекрасных замках.
Лур – женское положительное начало, связанное с плодородием. Неограничено во всех направлениях, включает звезды, Луну и Солнце. Земля тоже считается живым существом и по легендам под землей текут молочные реки, которые недоступны людям, разве что они обнаружат пещеры, которые соединяют их с поверхностью. Иногда от этих пещер поднимаются грозовые облака и шторм. Как Лурбира, Лурра она имеет двух дочерей – Ласки - Луну, и Экхи –Солнце.
Майде- злой дух, который попадает в жилище через дымоход. Стоит ему попасть внутрь, как он принимается все разрушать, единственный способ за-щиты от него - все время поддерживать огонь.
Майу – бог грома, чьи столкновения с его супругой Мари вызывают ужасные грозы или град. В отличие от Мари, не обязательно доброжелателен, и часто его образ смешивается с Остоц или Сугаар и Сугой, Змеями – отрицательными существами. Майу наказывает детей, которые не слушались родителей или были прокляты ими.
Мари – верховная богиня баскского пантеона, богиня грома и ветра, олицетворение Земли(Лур). У нее есть два сына – добрый дух Атараби и злой – Микелац. Она защищает путешественников и стада, и может давать хорошие советы людям. Она едем через небо на колеснице, запряженной четырьмя лошадьми или баранами. Иногда принимает вид белого облака или радуги. Мари(имя означает «королева») изображают как женщину с полной луной над головой или в виде животного. Ее символ серп. Другой имя – Майя или Майи.
Мосоро – бесенок, которого используют для достижения своих целей.
Нумен – общее название сверхъестественных существ.
Оастарги – одна из персонификаций молнии. Еще Чимистари.
Орко – бог грома.
Орцадар (Остадар, Орцедер) – олицетворение радуги. Часто выступает в роли проводника души. Когда человек умирает, его душа по радуге, как по лестнице, поднимается на Луну, а затем превращается в дождь и падает на землю, после чего заново рождается.
Остри – Небо, это существо изображается в виде Лаубуру(«четыре головы»), баскского креста. Другие имена – Ост, Орц, Орци, Урси, Урци.
Одей – в баскской мифологии персонификация грозовой тучи, гений грома. Иногда выступает в качестве духа любых облаков.
Патуэк – бесенок, которого используют для выполнения поручений или достижения целей.
Сакре – злой дух, который вредит человеку, на которого наслали проклятие. Иногда также Бирао.
Соргинь – первоначально ночной дух, служащий Мари, затем так стали называть всех ведьм.
Су – олицетворение огня.
Субероа – женский аналог Басахауна.
Сугаар– имя означает «змей». Его представляют драконом или змеей, которые живут в подземных пещерах и умеют летать, хотя в большинстве легенд у них нет крыльев. Другое имя Сугой, иногда появляется в виде человека.
Торто – один из самых страшных баскских духов, похищает молодых людей, разрезает из на кусочки и поедает.
Тронагару – духи ураганов, которые приходят с моря.
Ур – олицетворение духа Воды.
Эате – баскский бог огня и грозы. Мрачным, низким голосом он предвещает приближение ужасных бурь и пожаров. Иатэ- дух всех природных бедствий – урагана, пожара, наводнений.
Эгой – в баскской мифологии персонификация южного ветра.
Эррен-сурхе – ужасная змея с семью головами, которая умеет летать. Во многих сказаниях у нее отбирают крылья. Подземное существо, идентичное драконам в восточном фольклоре. Поедает домашних животных, иногда людей. Герои легенд нередко получают задание умертвить ее.
Эрхе – баскский ангел смерти, обрывает земную человеческую жизнь.
Экхи – персонификация солнца, доброжелательное существо, защитница людей. Особенно могущественна против ведьм, ночных духов и ламий, часто называют «бабушкой»
Эцай – дух знаний в баскском фольклоре, его имя означает «дьявол» или «злодей». Он передает знания в пещере, и знает при этом очень много. Но Эцай боятся, т.к. после окончания обучения, он требует, чтобы один из учеников остался у него в обучении навсегда. Атараби и Микелац однажды учились у него. В конце ученичества, Эцай попросил Микелаца стать его слугой, Атараби, предложил себя вместо него. Через некоторое время Атараби научил жука-долгоносика отвечать «я здесь», и выбрался из пещеры.
Эури – в баскской мифологии дух дождя , воспринимается в качестве подателя жизни – того, кто заставляет созревать урожай и того, кто дает новую жизнь человеку. ©


Тогда как многочисленные европейские народы связаны с их первоначальной родиной или исторически или в силу археологических свидетельств миграций, произошедших в доисторические времена, происхождение Баскского народа было и все еще остается покрытым тайной. Около двух с половиной миллионов басков живет в настоящее время в Западных Пиренеях на территориях, прилегающих к границе между Францией и Испанией.
Эускаль Эрриа (Euskal Herria - баскское название страны) сформирована семью областями: Бискайя (Bizkaia), Гипускоа (Gipuzcoa), Араба (Araba) и Наварра (Navarra) в Испании, Лапурди (Lupurdi), Басс-Наварра (Bassa Navarra) и Субероа (Zuberoa) во Франции. И хотя эти области находятся между геополитическими границами двух европейских стран, они независимы как с этнической, так и с лингвистической точки зрения.
Сами баски считают себя первыми доисторическими жителями территории Испании. Некоторые ученые думают, что баски действительно могут быть потомками кроманьонцев, которые занимали эти площади в доисторические времена, и что они сделали знаменитые наскальные рисунки, обнаруженные в пещерах на этой территории. Физические антропологи считают, что современные баски и древние кроманьонцы имеют много общих черт и характерных особенностей.
На основе современных знаний, самые древние останки, обнаруженные сегодня на землях, занятых Басками, относятся к раннему палеолиту (200.000 - 100.000 до нашей эры). Об этом свидетельствуют каменные и резные инструменты, найденные в песчанике, кварце и базальте по побережью и в прибрежных поселениях.
Происхождение языка "Euskara", на котором говорят баски, является неизвестным. Это - прединдоевропейский язык, полностью уникальный, который имеет только несколько аналогий с кавказскими и берберскими диалектами. Баски называют себя "Euskaldun", от Euskara (баскский язык) и dun (кто-то, кто говорит). Современные лингвисты пытаются обнаружить возраст этого языка, исследуя корни наиболее древних слов. Например, слово "топор" (haizkolari), происходит от корня слова haitz, что означает "камень" или "скалу". Это позволяет думать, что это может быть лингвистической ссылкой на неолитические каменные инструменты.
В своих исследованиях, аббат Доменик Лахетжюзан (Dominique Lahetjuzan, 1766-1818) пришел к выводу, что баскский язык был языком, на котором говорят в Райском Саду. Он показал, что названия главных глав Библии в оригинале были баскскими и имели их соответствующее специфическое значение. Из-за его теории аббата назвали "одним из самых странных характеров теологической эры". В 1825 году французский аббат Дихарс Де Бидассуе (Diharce De Bidassouet) написал в его "Истории Кантабрии", что баскский язык был первым языком, на котором говорили с Богом, это утверждение аббата было затем обоснованно высмеяно.
Приблизительно в тот же самый период, баскский священник Эрроа (Erroa), вслед за аббатом Лахетжюзаном, заявил, что баскский язык является языком общения в Саду Рая. Его коллеги думали, что он был сумасшедшим, но Эрроа был так глубоко убежден в своей правоте, что обратил на себя внимание епископа Памплоны, который направил свое обращение к Главе Собора Памплоны. Духовное учреждение рассмотрело теории Эрроа и, после многих месяцев обсуждений, установило, что Эрроа был прав, и публично поддержали его теорию. Однако вскоре все доклады и журнал записей, содержащий духовное обсуждение загадочно исчезли.
Много исследований басков подчеркивают, насколько глубоко они отличны и отделены от других культур. Однако при более тщательном рассмотрении мы можем видеть, что это не совсем верно. В древних временах Баски были известны грекам, которые назвали их Ouaskonous ("люди козла"), из-за их обычая приносить в жертву их богам козлов. Позже, римские армии, которые проходили через Иберию, сообщили, что были в контакте с народом, который они назвали Vascones.

Продвижение христианства на земле, занятой басками было очень медленным процессом. В IX-м столетии нашей эры, в большинстве областей страны фактически было еще много язычников. Язычники стали главными героями многих легенд, причем само слово "язычник" часто является синонимом гигантского дикого человека, имеющего исключительную силу и живущего скрытно в горах, далеко от местных общин. Однако присутствие групп обращенных в христианство людей в определенных местностях уже с IV-ого столетия нашей эры свидетельствует о том, что христианская религия начала распространяться в этих краях уже с начала христианской эры.
Мифология и народные предания будут глубоко затронуты новой религией. Чтобы проиллюстрировать это, достаточно упомянуть легенду о "таинственном облаке". Однажды, около Атау в небе появилось светящееся облако, прибывшее с Востока. "Язычники" были испуганы. Они спросили старика, что бы означало это предзнаменование, и он ответил: "Kixmi (Христос) прибыл. Это конец нашей эры, бросьте меня в пропасть". Приказ старца был исполнен и затем, остальные "язычники", сопровождаемые облаком, попытались скрыться под большим камнем: однако это убежище стало для них могилой.
Следы этого потерянного мира можно найти в предыстории баскского народа, если упорядочить их хронологически, эти следы могли бы предложить идею некоторых наиболее уместных характерных особенностей баскских первоначальных религиозных верований. Многое, однако, может быть восстановлено, если проанализировать этнографические данные, обряды и местный фольклор басков.
Пиренеи испещрены священными местами: пещерами, источниками, колодцами, долинами и вершинами гор. Горы и долины были, как думали, жилищем божеств и сверхъестественных существ, и эта земля имела прекрасные ландшафты и зеленые долины, скрытые от смертных. Наиболее известные из всех этих мест, вероятно, равнина Акеларре (Akelarre) в области Наварра. Название происходит от слов "aker" (козел) и "larre" (пастбище). В течение многих лет, это место было связано с колдовством, оно было выбрано, вероятно, как место, где проводились древние ритуалы и приносились жертвы. Церковь уничтожила любую информацию, связанную с языческой религией Басков, и даже отрицала существование таких ритуалов. Однако греческий географ Страбон сообщает, что принесение в жертву козлов было основным ритуалом в религиозных верованиях Ouaskonous.
Из-за многочисленных гор, которые характерны для баскского пейзажа, римляне, а позднее арабы, испанцы и французы были не способны осуществлять контроль над всем регионом. Римляне заняли только часть баскских земель и наложили на них Римский закон, но они не смогли поработить весь баскский народ. Представляется, что Баски ассимилировали в собственную культуру лишь немного иностранных слов и обычаев. Они были последними из всех западноевропейцев, обращенных в христианство. В течение многих столетий, христианские миссионеры и их новая религия игнорировались обширной частью басков, которые предпочли практиковать их традиционную религию, полную волшебных верований. В XIV-ом столетии число басков, обращенных в христианство, заметно возросло, но до XVII-ого столетия, нехристиан, живущих в этих областях, было еще достаточно много.
В 1609 контроллер, посланный из Бордо для проверки состояния христианской церкви на баскской территории, находящейся под французским управлением, сообщил, что шабаш ведьм часто проводился в церквях с одобрения, если не с участием местного священника. Французский проверяющий был потрясен, увидев, насколько симпатизировали местные баскские священники старой языческой вере. Большинство населения все еще практиковало религию, которая была смесью язычества и христианства. Такие сообщения вызвали сильную негативную реакцию во Франции и в Испании, которая приводила к систематическому разрушению баскской религии и культуры. Идя по этому пути, католическая религия была способна достичь цели, которую не достигли римляне и арабы: полный контроль над баскским народом.
В целом 2000 человек были обвинены в колдовстве и затем казнены, около 50.000 человек были свидетелями испытаний, которые были публичными и проходили на открытых площадях.
В 1231 году римский папа Григорий IX назначил папское расследование против ереси. В 1478 папа Сикст IV уполномочил испанскую инквизицию бороться с еврейской и мусульманской изменой. В 1483 он назначил человека, который должен был организовать инквизицию во всех областях Испании. Это человек был великим инквизитором Томасом де Торкемадой. Был объявлен охотничий сезон против женщин, особенно тех, которые собрали травы, акушерок, вдов и старых дев. Девять миллионов человек, прежде всего женщин, были сожжены или повешены в те времена в Европе. Очевидно, что в гонениях против колдовства участвовали францисканцы, активно помогая сбору и построению доказательств. Они особенно занимались шпионством против потенциальных ведьм и разоблачали их перед властями. Они пытали женщин, получающих от них ложные признания.
В Логроно множество людей пытали до тех пор, пока они не признавались во всем, что им приказывали монахи. Известно, что одна из пытаемых женщин, Марикита де Атаури, после того, как она разоблачила, не выдержав пыток очень много невинных людей, убила себя, бросившись в реку возле своего дома, и утонула. Когда в 1231 году была установлена инквизиция, за ее организацию и убийства еретиков отвечали доминиканцы. Инквизиция и Доминиканцы сконцентрировались в Альпах и северной Италии. Использование пыток было официально разрешено римским папой Иннокентием IV в 1252 году.
В отличие от других орденов, Иезуиты, многие из которых были басками, подобно их основателю Игнатиусу де Лойоле (Ignatius de Loyola), не принимали участия в охоте на ведьм, а напротив, выступали, как посредники и переводчики при общении с местным населением. Возможно, это были баски-иезуиты, защищавшие свой древний язык, который был вместе с баскской культурой, одной из целей Инквизиции как позднее это случилось и при Франсиско Франко начиная с 30-х годов XX столетия.

Появление христианства сопровождалось разрушением ритуалов и магических искусств, которые были общими для всех долин Эускаль Эррии. К счастью у басков сильны устные традиции, которые соблюдаются по праздникам даже сегодня с песнями и соревнованиями среди рассказчиков. Есть еще собрание древних мифов и легенд, хотя многие из них никогда не переводились с эускара.
Согласно Баскам есть двойственность существ и миров: на одной стороне естественный мир (berezko), на другом - сверхъестественный (aideko); чтобы работать в первом, каждый должен использовать естественные инструменты, а во второй каждый входит через волшебство. Магических средств много, но они все основаны на ADUR, или магической силе, связывающей вещи с их образом. Проклятия или birao передаются благодаря adur, человеку или вещи, которая сигнализирует: символическое действие к изображению испускает свой adur, который работает на расстоянии. Имена - это звуковое изображение вещей. Согласно народной баскской поговорке все, что имеет имя, существует - "Izena duen gutzia omen da".
Главные баскские боги: Ortzi или Eguzki - богиня солнца, Ilargia или Illargui - лунная богиня, Mari - земная богиня и Sugaar, бог и земли и неба. Ortzi, также называемый Ost или Eguzki, является богом солнца, неба и грома и часто его сравнивают с Юпитером, Зевсом или Тором.
Ortzi и его западный эквивалент Osti - первые элементы в дюжине слов подобных словам - "гром", "рассвет" и т.п. Например, таких, как - "радуга" Ortzadar (adar - означает рожок) или "дневной свет" - Orzargi (argi - свет).
В детском языке есть упоминание о женском существе - потомке Земли (Lur). Согласно старому мышлению, солнце рождается от Земли и возвращается обратно к ней. Баски верили, что солнечный свет не нравится ведьмам или определенными категориями ламий, как в рассказе о ламии, чей золотой гребень был украден пастухом. Она уже собиралась забрать его обратно, когда луч восходящего солнца коснулся своим светом человеческой одежды… "Благодари солнце", сказала она и вернулась в свою пещеру.
Символы солнца - круги, свастики, цветы чертополоха, очень распространенные мотивы в баскском народном погребальном искусстве. Дольмены, ориентированные с востока на запад является доказательством культа солнца. К сожалению, осталось слишком мало знаний о древних богах и мифах, чтобы иметь представление о том, как им поклонялись и какие ритуалы проводили.
Лунная богиня Иларгия или Illargui предстает во многих мифах и легендах. Поскольку баски являются земледельцами и рыбаками, их жизнь тесно связана с лунным циклом. Луна также является хранителем смерти, сопровождает людей на пути к загробной жизни. Иларгия регулирует мир секретного знания, предсказания и магии.
Illargui подобно солнцу, имеет женский род; когда она появляется над восточными горами, спрашивают: "Illargui amandrea, zeruan ze iberri?" (Мать-луна, какие новости ты принесла нам?). Пятница является священной по отношению к ней, так же, как четверг является священным по отношению к небу. Согласно старой вере, луна - свет мертвых, и умирать с вощащей луной считается хорошим предзнаменованием для загробной жизни. Солнце и луна - дети Земли, куда они оба возвращаются после их пробега в небе.
В традиционных рассказах говорится, что лицо земли безгранично во всех направлениях и тот, кто попытается изучить ее границы, обречен на неудачу. Земля содержит сокровища, скрытые в пещерах и горах, которые часто не могут быть найдены, потому что нет никаких точных признаков, чтобы обнаружить их, а также из-за грозных сверхъестественных существ, внушающих ужас искателям сокровищ, и заставляющих их прекращать поиски. Недра земли - обычное жилище духов, божеств и мифических существ, некоторые из которых принимают облик быков, лошадей, козлов и других животных.
Мифический мир басков населен сверхъестественными существами и божествами, которые принимают форму животных или получеловеческих существ, обитающих в пещерах. Среди них один особенно важна Mari - антропоморфическая богиня, одно из самых древних подземных женских божеств. Мари имеет мужа Maju, который также появляется как змея или Sugaar. Очевидно, они живут отдельно. Мари находится на земле, а Maju/Sugaar в море. Когда Maju и Мари встречаются, они вызывают сильные шторма, дожди с градом, громом и молнией.
Легенда XVI-ого столетия говорит, что Мари является основательницей Дома Лордов Бискайи.
"Леди" или "Дама", как Мари часто называют, живет глубоко под землей, в гротах и пропастях, связанных друг с другом подземными ходами. Обличия Мари, разнообразны: в подземельях она принимает зооморфные формы, на поверхности предстает, как очень красивая, прекрасно одетая леди, которая расчесывает свои волосы золотой гребенкой, иногда она передвигается по небу в колеснице, запряженной лошадями или окруженная огнями. Она также может являться в виде пылающего дерева, белого облака, радуги, порыва ветра, птицы или огненного серпа, перемещающегося от одной горы к другой. Мари иногда пересекает небо на своей колеснице, запряженной четырьмя белыми лошадями, или едет на белом баране. Подобно Персефоне она была похищена быком. Богиня возглавляет всех мифических подземных существ. Иногда она находится в своем жилище не одна, а в окружении волшебных животных или молодых девушек.
Многие из признаков подземной владычицы характерны для ведьм. Легенда рассказывает, что однажды Мари дала кусочек древесного угля одной из ее пленниц, Каталине. Уголь стал чистым золотом. Богиня часто изменяет места своего жительства и в каждом из этих мест обретает особенный характер, как если бы она была не одной и той же, а множеством сестер богинь.
Пещеры, где они живут, часто являются местом ночных собраний ведьм - акеларре. Подобно Мари, ведьмы имеют власть над природными явлениями. Путь ведьм называют - Sorgin. Существуют ли ведьмы? Согласно народной поговорке, "Нельзя сказать, что они существуют, но нельзя сказать, что они не существуют". Сами ведьмы подтверждают свое существование, так ответив женщинам-ткачихам из Элдауайен: "Нет, мы не существуем, да мы действительно существуем, мы четырнадцать тысячи здесь". Во многих народных рассказах есть упоминание о похищении людей, которые не верили в них.
Есть ведьмы-сверхъестественные существа, не имеющие человеческой природы и люди, ставшие ведьмами. Первые принадлежат кортежу Мари. Они выполняют многие из ее задач, строят мосты и дольмены. Мужчины также могут принадлежать ко второй категории ведьм, но чаще это женщины с плохим характером, чье вмешательство приносит смерть или немощь.
Ведьмы нередко превращаются в котов, иногда в собак или баранов, и очень часто передвигаются из одного места в другое, смазывая себя мазью и произнося фразу, которая гласит: "Sasi guztien ganeti eta odei guztien aizpiti" (над всеми шипами и через все тучи). Кроме подземных злорадных существ есть и полезные (familiarrak), а также некоторые водные, сельские, ночные, те, кто летает и т.п.
Между миром богов и человека находится Бог Леса, Basajaun. Он полубог - сильный, волосатый, обладающий признаками животных. Басахаун следит за лесами и всеми дикими существами. Он - сельский бог, бог леса или Дикий Бог. Как полагают, он является защитником овечьих стад. Когда надвигается ураган, Басахаун предупреждает пастухов; он также препятствует приближению волков к овечьим стадам. Дикий Бог первый, кто начал обрабатывать землю. Люди получили это право, когда человек выиграл пари у Басахауна. Он украл семена, которые Басахаун сеял, и возвратился к людям, чтобы научить их, как надо производить пищу.
Ламии или Laminak представляют особую важность. Это сверхъестественные человекообразные существа, имеющие ноги цыпленка, утки или козла. В прибрежных областях они - женщины, нижняя часть тела которых имеет форму рыбы. Ламии могут быть обоего пола, но чаще это все же женские существа. Некоторые легенды описывают их как маленьких людей, живущих под землей. Их жилищами являются пещеры, но они могут также обитать вблизи луж и речных омутов. Их привычным делом является вертеть веретено и прялку, строить мосты, дольмены и здания.
Ламии часто появляются с золотой гребенкой, они охотно принимают предложения, оставленные мужчинами на наружном подоконнике зданий; они влюбляются и любимы человеческими существами. Если люди случайно входят в их жилище, они любезно приветствуют гостей, пока те ненавязчивы. В противном случае ламии насильно уводят их.
Двуличность их природы очевидна. Они могут быть и милосердными, и недоброжелательными. Они становятся чрезвычайно сильными с теми, кого выдворяют, могут выпить кровь и съесть плоть своих жертв. Цикл ламий имеет много связей с ведьмами и сверхъестественными существами.
Есть и другие божества, духи, полубожественные создания, такие как Intxitxu - невидимый дух, строящий кромлехи, мистические каменные круги в горах, которые окружают Оиарцун или Irelu - подземный дух, похищающий тех, кто нарушает его владения. Его таинственные следы могут быть замечены около пещер Армонтаиц и Малькорбуру. Если подняться на гору по имени Убеди, можно услышать его пение, смешанное со звуком ветра.
Около пещер Бальсола и Монтекристо живет Erensuge, ужасная змея, которая привлекает людей дыханием только, чтобы пожрать их. В области Альбистур и Сегама можно быть напуганным эхом странных стенаний и неожиданным появлением убегающей прочь овцы. Это - Басахаун, который объявляет о своем присутствии и предупреждает пастухов, что надвигается ураган.
Около пещер Сантимаминье, Сагастигорри и Коваирадеа, встречается полностью красная корова, теленок или бык со свирепыми глазами. Это - Beigorri, опекун многих местожительств Мари. Это животное изображено на многих картинах, найденных в пещерах этого региона.

Баски привязаны к культу дома, etxe. Дом не только место происхождения, но и храм, и кладбище, символ и центр общего пребывания живых и мертвых членов семьи. '"Etxekandere" или леди дома - главная жрица внутренних культов, и она выполняет некоторые ритуалы, неотъемлемо связанные со смертью и обучением живых людей. Эти традиции свидетельствуют о большом уважении, которое баски придают женским ролям, настолько большое, что согласно фуэрос выбор наследника падает на первого новорожденного, независимо от того, девочка это или мальчик, вопреки феодальным законам, которые давали эту прерогативу только потомкам мужского пола.
До появления христианства дом использовался как семейное место погребения. Среди верований, которые являются частью религиозных ритуалов, имеется запрет трижды обходить дом. Баскский дом считали неприкосновенным настолько, что он обеспечивал право убежища и неделимости, потому он должен был завещаться членам данной семьи как целый и неделимый.
В домашних культах к душам мертвых обращались с молитвами. Они имеют особое значение в баскской культуре. Согласно широко распространенной вере души мертвых появляются в виде света, огней или порывов ветра, иногда как тени. Ночью они часто возвращаются в свой дом через подземные проходы.

Согласно традиции смерть не нарушает семейной связи. Поминание умерших заключается в магическом зажигании тонких свечей, argizaiolak. Первое ноября - это день, когда начинается Зимний Фестиваль. В таких местах как Амескета в Гипускоа свечи-argizaiolak освещают могилы, чтобы поддержать дух мертвых.
Зимнее солнцестояние стало частью длинных Рождественских празднеств. Персонаж по имени Olentzero провозглашает этот сезон и вполне вероятно, что он происходит от некоторых пре-христианских ритуалов. Оленцеро описан как простой угольщик, который был первым, услышавшим хорошие новости. Возможно он это то, что осталось от персонажа, который был связан с церемонией освещения огня в далеком прошлом.
Интересная традиция - традиция избиения рождественского бревна. Укутанное в одеяло бревно приносят в дом. Родственники и дети обращаются с просьбой к бревну, затем каждый из них ударяет бревно три раза маленькой веткой. Когда одеяло удаляют, Рождественское бревно выставляют вместе со свечами и пирогами.
Самый важный зимний фестиваль - Карнавал. Во многих городах это празднество сопровождается странными процессиями, в которых участники одеты как цыгане - воспоминание о времени, когда большие племена цыган имели обыкновение приезжать на баскские карнавалы. В области Гипускоа дети двух деревень Амескета и Абалцискета танцуют вокруг всех зданий, чтобы пробудить великодушие соседей. В городе Ласарте-Ориа в карнавальное воскресенье исполняют танец ведьм "Sorgin Dantza".

В то время как древние ритуалы зимнего солнцестояния были почти полностью поглощены христианством, традиции летнего солнцестояния остались сильными и нетронутыми. Празднования подчеркивают очищение и восхваление лета и солнца. В ночь летнего солнцестояния фактически во всех деревнях, городах или фермах, зажигают огни. В сельской местности они могут быть замечены на горах и перед фермами. В городах свет зажигали в центре площадей или на соседних площадках. Очень популярная традиция - традиция перепрыгивания через огонь. В деревнях горящие ветки берут из огня и перетаскивают в поля, чтобы защитить их от любых проявлений зла. Через день после летнего солнцестояния, на рынках городов выставляют "счастливые ветки", куски дерева, которые не были полностью сожжены в огне. Считается, что они защищают от пожара. Источник

Эрнест Иоганн Бюрен (поменял на офранцуженную фамилию Бирон (von Biron) (1690 - 1772) - фаворит русской императрицы Анны Иоанновны, регент Российской империи в октябре-ноябре 1740 года, граф Священной Римской империи (с 1730), герцог Курляндии и Семигалии с 1737. В 1740-61 гг. в ссылке.
Имел огромное влияние на императрицу. Во все учебники истории России вошло страшное слово «бироновщина». Под ним современники разумели царившие в ту пору засилье иностранцев и разграбление богатств страны, доносы и жестокие преследования. Александр Пушкин высказал по этому поводу такое замечание: «Он (Бирон) имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа».
Бирон умер в 82 года в Митаве (нынешняя Латвия), завещал себя похоронить, также согласно его завещанию, тело «тихо и без роскоши» захоронили в подземелье Митавского дворца, в родовой усыпальнице. Первоначально герцог покоился в деревянном гробу, но через десять лет, когда скончалась супруга Бирона, их сын Петр заказал родителям медные саркофаги.
Сама усыпальница была устроена в 1820 году и находится на юго-востоке цокольного этажа Митавского дворца, построенного Растрелли специально как парадная городская резиденция герцогов Курляндии и Семигалии. В окнах сохранились декоративные кованые решетки с монограммой герцога Эрнста Иоганна. Внутри склепа расположен 21 саркофаг из металла и девять деревянных гробов.

Саркофаг Бирона имеет в длину 2,5 метра и опирается на шесть львиных фигур из позолоченной меди. На крышке гробницы - герб Курляндского герцогства. В саркофаге находится дубовый гроб, обитый черным бархатом и украшенный бахромой из позолоченного серебра. Тело Бирона было мумифицировано, что впоследствии позволило показывать легендарного герцога посетителям усыпальницы. Об этом сообщает историк 19 века С. Шубинский, который лично побывал в склепе Митавского дворца. Он пишет, что бальзамированные останки Бирона облачены в бархатный коричневый кафтан французского покроя, на груди - нашитая Андреевская звезда. Историк добавляет, что тело фаворита Анны Иоанновны до сих пор показывается всем желающим «за целковый, заплаченный кистеру».
Еще одно любопытное свидетельство относительно захоронения Бирона хранилось в архиве Канцелярии прибалтийского генерал-губернатора. Очевидец пишет, что посетил склеп курляндских герцогов и с удивлением отметил, что по неизвестной ему причине «гроб Эрнста Бирона не заколочен наглухо, подобно прочим гробам, и крышка с него снимается». (Причина известна: церковный служитель, вероятно, получал неплохой доход за показ мумии Бирона, поэтому крышку гроба наглухо не закрывали).

Путешественник также сообщает, что «тело герцога от времени высохло и было твердое, как кость. Лицо сохранилось удивительно хорошо; поврежден только, и то очень немного, нос: оконечность его, очевидно, оторвана, и оторвана недавно. Бархатный кафтан и исподнее платье от времени значительно потускнели и полиняли. Седой парик покрывает голову. Покойный был росту среднего, сильно худощав, крючковатый нос сообщал его продолговатому лицу резкое, ястребиное выражение, сохранившееся и по смерти».
По поводу оторванного бироновского носа - в Курляндии в свое время ходила легенда о некоем посетителе усыпальницы, который, подойдя к мумии Бирона, взял ее за нос со словами: «Вот так и ты водил за нос мое Отечество!».
Мрачная слава настигла Бирона позднее. В учебниках истории он приобрел стойко отрицательную репутацию, которая вредила герцогу и после смерти. Государственный секретарь и известный археолог А. А. Половцев записал в дневнике: «При посещении Александром II Митавы была открыта для него гробница Бирона, и сопутствующая государю княгиня Юрьевская-Долгорукая ударила труп по носу и сломала ему нос в наказание за то, что Бирон сослал ее предка». "Бирон" И. В. Кукурин
Таким образом, опальный регент и после смерти не нашел покоя - в 1919 году усыпальница пережила погромы, устроенные коммунистами и солдатами армии Бермонта-Авалова. Существует свидетельство, что большевики расколотили все гробы, даже детские, выбросили оттуда все кости и забальзамированных Бирона и Кеттлера, всячески глумились над трупами. Бирона раздели, в черепе у левой брови кто-то пробил отверстие, надели им немецкие шлемы, вставили папиросы в рот, в руки всунули красные флаги: "После освобождения Митавы гробница долго оставалась открытой, и я лично видела страшный разгром ее. Спустя месяц «белые» сложили опять все кости в гробы и совершенно замуровали гробницу." (Архив Гуверовского института, фонд С.П.Мельгунова, кор.1, д.3, л.98. Цит. по: с.418.
Говорят, даже сохранилась фотография: набальзамированная, высохшая кукла Бирона стоит во весь рост у стены: на голове немецкая каска, в провале рта — трубка, по бокам два хохочущих солдата. Когда Вермонт жег Митаву, тело Бирона валялось на обледеневшей земле перед пылавшим дворцом. Потом его подобрали и снова водворили в кладовую.

Вторая мировая война основательно «потрепала» усыпальницу курляндских правителей. Особенно пострадал саркофаг героя нашего поста, утративший множество деталей: с гроба сорвали бархатную обивку и отделку. Мумия всесильного фаворита лишилась части головы и руки. Из одежды на ней остались только одна туфля, брюки и остатки рубашки. В 1970-х годах был начат капитальный ремонт усыпальницы, который завершился лишь недавно, когда Митавский дворец стал филиалом Рундальского дворца-музея.©

Ньюгрейндж, Нью Грейндж, Ши-ан-Вру (от англ. new — новый, англ. grange — ферма; по-ирландски Sí an Bhrú) — мегалитическое культовое сооружение в Ирландии, коридорная гробница, входящая в комплекс Бру-на-Бойн. Ньюгрэйндж датируется 2500 г. до н. э. Находится в 40,2 км к северу от Дублина.
Высота кургана — 13,5 метров, диаметр — 85 метров. 19-метровой длины коридор ведет в погребальную камеру, основу которой составляют вертикально поставленные каменные монолиты весом от 20 до 40 тонн. Устройство погребальной камеры напоминает Стоунхендж, только здесь каменное кольцо сверху прикрыто насыпью из земли и щебня. Внутри погребальной камеры сохранились большая чаша ритуального назначения, а в стенах пробиты ниши, украшенные каменной резьбой.
Над погребальной камерой находится ступенчатый свод. Монолиты, его образующие, расположены таким образом, что внизу находятся самые тяжелые камни и вес их в вершине уменьшается. Купол внутри полый и образует сужающуюся кверху шестиугольную шахту 6-метровой высоты.
При раскопках обнаружено, что на внешней поверхности перекрытия находились канавки для стока воды и чашевидные знаки, до сих пор скрытые насыпью. Сама насыпь состояла из слоев камней и торфа, она была окружена опорной стеной-кербом из орнаментированных плит. По обе стороны от входа зеленые камни керба увенчаны стеной из белого кварца.
Вход в гробницу отмечал круг камней высотой от 1,5 до 2,5 м. Ещё один круг из 97 вертикально стоящих камней окружал по периметру саму гробницу. Все эти камни, а также стены коридора и погребальной камеры покрыты орнаментом, состоящим из зигзагообразных линий, треугольников, концентрических кругов, но наиболее часто встречается изображение тройной спирали.
Этот символ был широко распространен в неолитическом искусстве и, как предполагают исследователи, был связан с циклом смерти и возрождения (в частности, аналогичные символы вырезаны на резных каменных шарах — характерных артефактах той же эпохи). Большинство изображений спирали располагается при входе в гробницу, как бы обозначая границу между миром мертвых и миром живых. Также среди мотивов изображений встречаются чашевидные знаки и концентрические кольца.

Туннель ориентирован на юго-восток, точно на место восхода Солнца в день зимнего солнцестояния. Над входом находится отверстие — окно 20 см в ширину, через которое солнечные лучи могут проникать к внутренней камере. В течение нескольких дней (с 19 по 23 декабря), лучи восходящего Солнца проникают по нему во внутреннюю комнату и ярко освещают её около 17 минут (от 14 до 21 минуты).
Ньюгрейндж обнаружили в 1699 году рабочие, которым потребовался щебень для строительства дороги. Поначалу ученые предположили, что загадочные постройки относятся к кельтской эпохе. Правда, ещё в XVIII столетии английский исследователь Чарлз Валланси определил Ньюгрейндж как «Пещеру Солнца». Но полномасштабные исследования Ньюгрейнджа были начаты лишь в 1962 году археологической экспедицией под руководством профессора Майкла Дж. О’Келли.
В 1993 году ЮНЕСКО официально присвоила археологическому ансамблю реки Бойн статус международного исторического памятника. В Списке объектов Всемирного наследия Ньюгрейндж охарактеризован как самое большое и наиболее важное из мегалитических сооружений Европы.
Ньюгрейндж вошёл в кельтскую мифологию как курган фей. Это был дом бога Дагды, его жены Боанн и их сына Энгуса, бога любви. Местные жители верили, что каждый год в ночь на 1 ноября, считавшуюся у кельтов ночью «без времени», когда один год кончается и уступает своё место другому, феи выходят наружу.
Сегодня Ньюгрейндж отреставрирован и открыт для посетителей. Но лишь немногим счастливчикам — победителям специальной лотереи — доводится наблюдать феерическое зрелище проникновения солнечных лучей во внутреннюю комнату на рассвете в день зимнего солнцестояния. К примеру, в 2005 году было выбрано 50 человек (по 10 посетителей в день) из 27000 желающих.

19-метровой длины коридор ведет в погребальную камеру, основу которой составляют вертикально поставленные каменные монолиты весом от 20 до 40 тонн. Устройство погребальной камеры напоминает Стоунхендж, только здесь каменное кольцо сверху прикрыто насыпью из земли и щебня. Внутри погребальной камеры сохранились большая чаша ритуального назначения, а в стенах пробиты ниши, украшенные каменной резьбой. Над погребальной камерой находится ступенчатый свод. Монолиты, его образующие, расположены таким образом, что внизу находятся самые тяжелые камни и вес их в вершине уменьшается. Купол внутри полый и образует сужающуюся кверху шестиугольную шахту 6-метровой высоты. Прежде чем возводить дольмен, его строители должны были вначале срыть холм и произвести точную планировку площадки. Это была непростая задача, поскольку дольмен располагался на неровной поверхности, имевшей легкий уклон.
После завершения подготовительных работ строители каменного века соорудили из монолитов коридор длиной двадцать четыре метра. В задней части коридора они сложили культовые камни с причудливыми гравюрами в форме гробницы. Сверху были установлены монолиты, образовавшие нечто вроде купола. Этот купол представляет собой доисторическое чудо строительного искусства. Специалисты называют его «ложным куполом», поскольку монолиты расположены таким образом, что внизу находятся наиболее тяжелые, и снизу вверх вес глыб все более уменьшается. В результате возникла сужающаяся кверху шестиугольная шахта высотой шесть метров, завершающаяся трубой с заслонкой, которую при необходимости можно открывать.
В пещере есть маленькое окошко – в него проникает солнечный свет, освещая внутренности кургана ослепительным светом. Но происходит это только раз в году – ранним утром в день зимнего солнцестояния. Считается, что те, кто сможет это увидеть, будут счастливы всю жизнь!
При раскопках обнаружено, что на внешней поверхности перекрытия находились канавки для стока воды и чашевидные знаки, до сих пор скрытые насыпью. Сама насыпь состояла из слоев камней и торфа, она была окружена опорной стеной-кербом из орнаментированных плит. По обе стороны от входа зеленые камни керба увенчаны стеной из белого кварца.
Вход в гробницу Ньюгрэйндж отмечал круг камней высотой от 1,5 до 2,5 м. Еще один круг из 97 вертикально стоящих камней окружал по периметру саму гробницу. Все эти камни, а также стены коридора и погребальной камеры покрыты орнаментом, состоящим из зигзагообразных линий, треугольников, концентрических кругов, но наиболее часто встречается изображение тройной спирали. Этот символ был широко распространен в неолитическом искусстве и, как предполагают исследователи, был связан с циклом смерти и возрождения (в частности, аналогичные символы вырезаны на резных каменных шарах — характерных артефактах той же эпохи). Большинство изображений спирали располагается при входе в гробницу, как бы обозначая границу между миром мертвых и миром живых. В довершение всего усердные строители засыпали дольмен сверху тоннами земли и щебня. Потомкам он должен был предстать холмом природного происхождения.
Однако судьбе было угодно распорядиться иначе. В 1969 году профессор О’Келли из университета города Корк обнаружил над монолитами входа искусственное потайное прямоугольное отверстие. Оно имело всего двадцать сантиметров в ширину, но ученому этого вполне хватило, чтобы увидеть знаменитый свет.
В день зимнего солнцеворота профессор проник в самую заднюю часть склепа. Ровно в 09:45 на горизонте показался верхний край солнечного диска. Через тринадцать минут первый прямой солнечный свет проник в узкое отверстие над монолитами входа. По мере восхождения солнца луч в коридоре становился все длиннее, пока не уперся, преодолев двадцать четыре метра, в изображение на культовом камне в заднем конце гробницы. К этому моменту ширина луча увеличилась до семнадцати сантиметров. Отражаясь от культового камня, он освещал гробницу таким образом, что становились отчетливо видны различные детали боковых камер и даже купола. С 10:04 луч начал сужаться и около 10:25 совершенно исчез. Это таинственное явление происходило в течение двадцати одной минуты во время восхода солнца в самый короткий день года. Луч проникал не через главное отверстие, а через щель, специально для этого устроенную над монолитами входа.
Случайность ли это? Нет, ибо последующие измерения убедительно подтвердили существование этого удивительного феномена.





В погребальной камере - кремированный прах примерно ста человек. Но самое интересное заключается в том, что лучи Солнца проникают через раскопанный вход в камеру только в день зимнего солнцестояния. Это обнаружил профессор О'Келли.
Итак, неведомые строители, жившие в Ирландии еще до кельтов, были солнцепоклонниками. Эти выводы учел другой археолог, профессор Дж.Иоган, раскапывавший курган Наут, много больший, чем Ньюгрейндж.
В Науте обнаружили уже две погребальные камеры с тридцатиметровыми коридорами. В камерах вновь оказался кремированный прах (останки приблизительно 200 человек). И в Науте, и в Ньюгрейндже обнаружили рисунки древних людей - выбитые на камнях петроглифы. Часто встречается загадочный символ тройной спирали. Он позднее был известен и у кельтов и означал Время как единство, переплетение смертей и новых рождений. Возможно, символика спирали навеяна образом змеи, сбрасывающей кожу по весне.
Пришедшие многие столетия спустя кельты продолжали изредка использовать гробницы по назначению. Они даже оставили в них свои надписи, выполненные древним огамическим письмом, характерным для эпохи жрецов-друидов. Вообще даже в христианскую эпоху отголоски древнейших солнечно-лунных культов сохранялись и в Ирландии, и в соседней Англии. Так, последний процесс против колдунов, утверждавших, что нет иных богов, кроме Солнца и Луны, состоялся в Англии уже в 1454 году.
Но самый грандиозный курган Европы, Наут, уникален даже по сравнению с английским Стоунхенджем, ирландским Ньюгрейнджем и другими мегалитическими гробницами. Его коридоры ориентированы не на солнцестояние, а на дни равноденствия. Один из ходов солнце освещает только в день весеннего равноденствия, а другой - осеннего.
Место, где расположен Наут, издавна было племенным центром. Уже в раннее Средневековье здесь находилась столица одного из маленьких королевств, которых тогда в Ирландии было 120. Представим себе, сколь могучими казались древние строители, если одних монолитов весом до пяти тонн в Науте 127.
Множество вопросов неизбежно возникает у наших современников, когда они знакомятся с курганами долины реки Бойн. Как перемещали строители камни-мегалиты? Что за народ строил однотипные сооружения на Британских островах, да и в других местах? Почему каменные круги сначала засыпали землей, а спустя несколько столетий, ко времени постройки Стоунхенджа, перестали? Сколь долго жрецы неведомого племени проводили систематические астрономические наблюдения, прежде чем научились так точно ориентировать свои сооружения по Солнцу? Есть ли связь между культурой строителей мегалитов в Британии и Ирландии и культурой строителей городища Аркаим на Урале?..
Раскопки Наута длились три десятилетия, позднее археологи начали раскапывать еще один курган - Даут. Но количество вопросов пока что не уменьшается, а возрастает.

Из Википедии:
Наут, Knowth, ирл. Cnobha, /naʊθ/— неолитический курган с коридорами, древний археологический памятник погребального комплекса Бру-на-Бойн в долине реки Бойн в Ирландии.
Наут — крупнейший из коридорных курганов в составе комплекса Бру-на-Бойн. Состоит из одного крупного кургана (сайт 1) и 17 меньших курганов-спутников. Главный курган, который и известен под названием Наут (сайт 1) представляет собой крупный курган (площадью около гектара), в котором проделаны два коридора, идущие с востока на запад. Курган окружают 127 бордюрных камней (3 из них отсутствуют, 4 серьёзно повреждены). Коридоры не связаны друг с другом, каждый из них ведёт в погребальную камеру. Восточный коридор ведёт в крестообразное помещение, подобное помещению в Ньюгрейндже. В нём имеется три ниши и камни с углублениями, в которые укладывались кремированные останки усопших.
Правая ниша — более крупная по размеру и изящнее декорирована изображениями мегалитического искусства, чем другие ниши; такое выделение одной из ниш типично для ирландских коридорных могильников подобного типа, однако причина подобного выделения непонятна. Западный коридор заканчивается в прямоугольной комнате, отделённой от самого коридора камнем-перемычкой. В данной комнате, по-видимому, также имелся камень с углублением («камень-бассейн»), позднее вынесенный оттуда; в настоящее время он находится далее по коридору.
Наут содержит более трети примеров мегалитического искусства всей Западной Европы. Свыше 200 камней с украшениями были обнаружены во время раскопок Наута. Немало произведений мегалитического искусства обнаружено на бордюрных камнях, в особенности на входах в пассажи. Мотивы, обнаруженные в Науте, типичны для мегалитического искусства — это спирали, ромбы и змеевидные фигуры. С другой стороны, именно в Науте изображения на камнях весьма разнообразны, встречаются необычные формы — например, полумесяц. Интересно отметить, что большинство этих изображений были вырезаны с обратной стороны камней, по-видимому, намеренно.
История
Существуют свидетельства активности людей в районе Наута в позднем неолите и в бронзовом веке. Большинство артефактов археологи связывают с останками деревянного палисада, относящегося к культуре желобковой керамики, располагавшегося у входа в восточный пассаж. Как считают археологи, этот участок использовался как культовая территория после того, как большой курган Наута перестали использовать. Свидетельством проведения здесь ритуалов является большое количество вотивных приношений, обнаруженных в непосредственной близости от палисада.
В XII веке норманны использовали Наут в качестве мотта.
Холм Наута постепенно стал подвергаться эрозии, а земля, покрывавшая каирн, постепенно засыпала оба пассажа. Памятник практически не использовался в течение двух тысячелетий. Краткое время Наут использовался для погребений; археологи обнаружили 35 захоронений в ящиках, по-видимому, кельтского периода. Многие тела принадлежали женщинам. Особый интерес представляет захоронение, содержавшее тела двух обезглавленных юношей вместе с игровым набором.
В конце железного века, в раннехристианскую эпоху, Наут превратился в укрепление, окружённое рвами и сетью подземных галерей. На этом этапе Наут впервые стал обитаемым. Были вырыты два рва, один в основании кургана позади бордюрных камней, и второй на вершине. По-видимому, в это же время местные обитатели обнаружили входы в оба пассажа, о чём свидетельствуют раннехристианские граффити на камнях восточной камеры. Четыре имени вырезаны огамическим письмом. По-видимому, на данном этапе была предпринята попытка удалить из кургана камень с выемкой из западной камеры, однако в результате он был всего лишь передвинут и брошен в коридоре, в котором он застрял. В это же время в Науте находился политический центр ирландского королевства Северная Брега.
После краткого периода военных столкновений, связанных с вторжением норманнов в Ирландию, Наут оказался в управлении монахов аббатства Меллифонт. Как представляется, в этот период холм вновь использовался в качестве усадьбы или фермы. На вершине кургана были возведены каменные стены, а внутри них — каменные дома. После роспуска монастырей местность использовалась в основном для сельскохозяйственных целей, пока государство не приобрело участок в 1939 году.
В связи с тем, что коридоры Наута могли быть ориентированы по линии восток-запад, высказывались предположения о том, что назначение сооружения было как-то связано с датами равноденствий. В настоящее время, по ряду причин, ориентация Наута нарушена. Прежде всего, часть коридоров была в древности открыта более поздними поселенцами, которые частично разрушили их или перестроили; иными словами, первоначальные входы были уничтожены или искажены, поэтому выравнивание восток-запад является лишь гипотезой.
Доступ в Наут разрешён лишь экскурсиям. Все экскурсии начинаются в центре посетителей Бру-на-Бойн в Доноре (графство Мит). Посетители могут заглянуть в восточный коридор, однако доступ вовнутрь закрыт.

---
Бру-на-Бойн, (ирл. Brú na Bóinne) — комплекс из 40 могильных курганов в Ирландии, расположенный в долине реки Бойн, приблизительно в 40 км к северу от Дублина, графство Мит. Занимает территорию в 10 кв. км.
Тридцать семь небольших курганных насыпей окружают три огромные гробницы — Ньюгрейндж, Даут и Наут. Их размеры исчисляются десятками метров в диаметре. Все они относятся к типу так называемых коридорных гробниц: в погребальную камеру, расположенную под насыпью, ведёт длинный, узкий коридор, сооружённый из массивных каменных блоков. Возраст этих мегалитов составляет около 5 тыс. лет, то есть на тысячу лет старше знаменитого Стоунхенджа и на пятьсот лет — египетских пирамид в Гизе.
Эти постройки считаются сегодня самыми большими и наиболее важными памятниками мегалитического искусства в Европе.
Они также считались самыми старыми в Ирландии. Однако, по результатам радиоуглеродных исследований, гробницы в Карроуморе значительно старше — 3800-4400 гг. до н. э.
Эти насыпи были сооружены в эпоху неолита, около 2750—2250 гг. до н. э. Исследователи подсчитали, что на сооружение каждой такой гробницы древним жителям долины Бойн потребовалось не менее пятидесяти лет.
В бронзовом веке носители культуры колоколовидных кубков, возможно, считали Бру-на-Бойн священным местом, где обитают древние духи чужого народа, с которыми лучше не ссориться. Впрочем, они тоже хоронили здесь своих мёртвых. Сегодня это захоронение является единственным известным погребением культуры кубков в Ирландии.
Когда спустя три тысячи лет после постройки гробниц в долину Бойн пришли кельты, Ньюгрейндж, Даут и Наут, вероятно, уже выглядели как огромные естественные холмы. И кельтские вожди избрали самый большой из них — Наут — в качестве места для строительства замка. Кельты окружили его двумя концентрическими рвами и валом, для чего им пришлось разрушить входы в гробницу. Они также оставили здесь свои погребения — всего их здесь известно тридцать пять.
К VIII—XII вв. н. э. многие небольшие гробницы эпохи неолита уже исчезли без следа. Часть из них была пущена на строительный материал для новых построек. В этот период замок на вершине Наута перешёл во владение клана Уи Нейллов и стал столицей одного из 120 королевств Ирландии.
В эпоху раннего Средневековья люди боялись входить в таинственные коридоры гробниц Бру-на-Бойн. Они были убеждены, что эти коридоры ведут в подземный мир, туда, где обитает загадочный народ Туата де Дананн — мифическая раса сверхъестественных людей, ушедших под землю с приходом кельтов.
Норманны пришли в Ирландию из Англии в 1169 году, но только в 1175 году добрались до долины Бойн. Они перестроили замок на вершине Наута и превратили его в свой опорный пункт, но ненадолго. Укрепившись на территории Ирландии, они перевели свой гарнизон в более удобное место.
Долина Бойн опустела. Постепенно её освоили крестьяне, здесь появились фермы и хутора. Огромные холмы стали настолько привычной частью пейзажа, что уже никто не обращал на них внимания.
В 1699 году на холмы Бру-на-Бойн пришли рабочие, которым потребовался щебень для строительства дороги. К их удивлению, после нескольких ударов кирок из-под земли стали выступать фрагменты огромных древних сооружений.
Это открытие вызвало переполох среди учёных. Не было единого мнения и по поводу назначения построек. В XVIII столетии английский исследователь Чарлз Валланси определил одну из трёх «пирамид» Бру-на-Бойн — Ньюгрейндж — как «Пещеру Солнца».
Полномасштабные исследования Ньюгрейнджа были начаты в 1962 году археологической экспедицией под руководством профессора Майкла Дж. О’Келли.
В 1962 году, профессор Джордж Йоган начал раскопки Наута и вёл их на протяжении 24 сезонов, причём за это время была исследована всего лишь треть памятника. Сегодня находки в Науте составляют около 25 % всех известных памятников западноевропейского неолитического искусства.

Журналисты прозвали его Доктор Смерть. В отличие от других американских врачей, например, доктора Хауса, Доктор Смерть приходил на дом. Начиная с 1990 года с помощью своей самодельной «суицид-машины» он помог умереть примерно 130 пациентам.
Занимался этим добрый доктор, уже будучи пенсионером. По своей основной медицинской специальности он был патологоанатомом. То, что он делал, в Америке называется «самоубийство с помощью врача». Суицидная машина, которую он предоставлял в распоряжение больного, вводила в вену морфий, а потом смертельную дозу яда. Таким образом пациент мог нажатием кнопки совершить самоубийство.
Помощь он оказывал не столько из любви к искусству (которым он тоже занимался, безотносительно эвтаназии, будучи профессиональным джазовым музыкантом и композитором, а также художником), сколько по идейным соображениям. Неизлечимо больные и очень страдающие люди, утверждал Кеворкян, имеют право на то, чтобы покончить с собой, если они этого захотят. Они также имеют право на помощь врача: это поможет им умереть спокойно.
Кеворкян хотел построить по всей стране специальные клиники, куда можно прийти умирать.
Самоубийство считается большим грехом во многих религиях, но уголовно не преследуется. Зато эвтаназия в США и в большинстве других стран уголовно наказуема. Но то, что делал Кеворкян, было не совсем эвтаназией, а четких законов против врачей, помогающих пациентам совершить самоубийство, не существовало. Поэтому власти штата Мичиган, где жил и работал Доктор Смерть, не могли ни посадить его, ни пресечь его деятельность целых девять лет.
Кеворкян как раз очень хотел предстать перед судом — в надежде, что суд его оправдает и тем самым санкционирует его деятельность. Многие родные и близкие его пациентов — или, по мнению обвинения, его жертв — выражали признательность Кеворкяну, адвокаты цитировали благодарственные предсмертные письма, в зал суда ходила большая группа поддержки. Результат все равно оказался плачевным. Кеворкяна не только упрятали за решетку, но и лишили права практиковать. Поэтому, когда он вышел в 2007 году, он больше не мог пользоваться своей «суицид-машиной». Он давал интервью популярной новостной программе «60 минут» и баллотировался в конгресс в 2008 году в качестве независимого кандидата, но собрал менее 3% голосов.
Смерть настигла Доктора Смерть в возрасте 83 лет. Болел он, в отличие от своих клиентов, недолго и умер своей смертью.©

Джек Кеворкян, больше известный всему миру как “Доктор Смерть”, осужденный за незаконное умерщвление людей на странно обозначенный срок – 10-25 лет, год назад выпущенный из тюрьмы досрочно, вознамерился баллотироваться в Конгресс США как независимый кандидат от штата Мичиган.
Шаг, надо полагать, такой же скандально-отчаянный, как и вся его жизнь. В конгрессмены Кеворкян надумал податься для того, чтобы добиться “честности и откровенности в коррумпированном Вашингтоне”. А точнее – отстаивать право человека на уход из жизни по собственному желанию уже на другом, куда более высоком витке.
Этого бунтаря-одиночку от медицины одни считают великим гуманистом, другие – маньяком-убийцей. Сам Кеворкян скромно величает себя “просто ассистентом смерти”. Но, наверное, больше всего ему подошла бы аналогия с Хароном – перевозчиком душ в подземном царстве Аида.
Он родился в Америке в 1928 году, в Понтиаке (севернее Детройта), в семье верующих армянских иммигрантов, спасшихся от турецкой резни. От родителей Кеворкян знает армянский язык. В дополнение к английскому сам освоил немецкий и японский. И даже русский. В прошлом году, когда корреспондент НТВ Екатерина Устинова пришла брать у него интервью, он несказанно удивил ее, заговорив по-русски. Основными хобби, помимо медицины, для него всегда были музыка и живопись. Джек играет на флейте, слушает классику и рисует маслом.
В 1952-м окончил медицинский факультет Мичиганского университета и улетел призывником на Корейскую войну. Сумел вернуться живым, правда, заработав себе пожизненный гепатит. Из всех врачебных специализаций Джек выбрал профессию патологоанатома, кем и оставался долгое время, работая в клиниках Калифорнии и Мичигана. Смерть была всегда рядом с этим человеком – на Корейской войне и в жутковатой тиши моргов. Он сжился с нею, он ее почти полюбил. Джек Кеворкян не просто приветствовал эвтаназию - он всю жизнь боролся за ее легализацию, боролся активно, не отказывая в помощи тем, кто в ней нуждался.
О праве человека уйти из жизни по собственному желанию, когда жизнь его становится непереносимой, спорят давно и упорно на разных уровнях. Обсуждается этот вопрос в России, Японии и Великобритании. Законы, разрешающие эвтаназию, приняты в Нидерландах (2001), Бельгии (2002), в Швейцарии (2005), во Франции (2005). Америка на такое на государственном уровне не идет, но и здесь уже появились исключения из правил. Медицинское содействие в самоубийстве (physician assisted suicide) разрешено в штате Орегон с 1998 года. А в 2005 году Сенатский комитет Калифорнии одобрил законопроект о праве неизлечимо больных на эвтаназию...
Джек Кеворкян (который, будь он гражданином вышеперечисленных стран или штатов США, не классифицировался бы как преступник) борется за расширение этого списка. Нет бы ему перебраться в свое время в Орегон и там на законных основаниях творить свое сомнительное, вернее, спорное добро. Но ему, видимо, нравилось всю жизнь плыть против течения, быть белой вороной... Правильнее будет сказать – черным голубем. И еще ему нравились игры со смертью, запах смерти, дыхание смерти.
Будучи еще молодым 28-летним специалистом, он с камерой в руках наблюдал за умирающими в больнице людьми, чтобы заснять радужную оболочку и зрачок их глаз, зафиксировать признаки надвигающегося конца. Понятно, все настоящие ученые в своем роде маньяки, одержимые какой-либо идеей. Возможно, Кеворкян тоже стремился сделать свое сенсационное открытие, которое вошло бы в учебники медицины, скажем, как “эффект Кеворкяна”. Только есть одно маленькое “но”: он признался, что сама эта охота за смертью ему доставляла удовольствие. Кстати, прозвище “Доктор Смерть” он получил еще в те годы от своих коллег и сам рассказывал позже, что в больнице над ним все насмехались. Другая версия: его стали называть "Доктор Смерть" не потому, что он практиковал эвтаназию, а потому, что задолго до этого, будучи патологоанатомом, он должен был проверять, действительно ли человек умер. Иногда врачи ошибались, принимая клиническую смерть за настоящую, и бывали случаи, что человек оживал. Так вот доктор Кеворкян первым стал применять метод лучевого исследования глаза и таким образом выяснял, действительно ли человек мертв. Тогда-то молодого патологоанатома и прозвали "Доктор Смерть".
В 1987 году Кеворкян поместил первое объявление в детройтской газете: “Врач-консультант дает советы, как добровольно расстаться с жизнью.” Лаконично и ясно. И клиенты потянулись к “врачу-консультанту” из разных штатов. В 1989 он сконструировал “машину для самоубийства” – Thanatron (от греч. бога смерти Танатоса), что, конечно, громко звучит для самоделки, собранной на кухне и представляющей собой подвеску для капельницы с тремя перевернутыми пузырьками, из которых смертельная доза анальгетиков и токсичных препаратов подавалась прямо в кровь пациента. Ах да, и еще с кнопочкой, которой при желании мог воспользоваться сам больной.
В 1991 году, после того как Кеворкян помог умереть трем обратившимся к нему клиентам, его лишили лицензии на занятия медицинской практикой. Но это его не остановило. Со всей Америки в штат Мичиган неизлечимо больные продолжали приезжать к “Доктору Смерть”, умоляя избавить их от страданий. И он никому не отказывал, даже в тот период, когда вопрос о его деятельности пытались решить в судебном порядке. Однажды он помчался к больному раком старику, ожидавшему его финальной помощи, прямо из зала суда.
За период с 1990 по 1998 год американский Харон переправил на тот свет 130 человек (а по его словам, даже больше). “Все, что я делал, было нелегально, то есть противозаконно, – хладнокровно признавал он, – но это не означает, что неправильно. Аборты тоже когда-то были запрещены.” Своим страшным промыслом он занимался по убеждениям или по нездоровой потребности, но явно не для наживы. За свои услуги он вообще не брал денег, даже за лекарственные препараты для летальных инъекций (одна процедура обходилась ему в $90).
К деньгам и земным благам Кеворкян всегда был равнодушен. Он не стремился разбогатеть, жил в дешевых квартирах, снятых в рент, ездил на подержанных автомобилях, даже одежду принципиально покупал себе только в second-hand магазинах. И заботиться ему было не о ком - он так и не обзавелся семьей.
Вину доктора долго не могли доказать. Четыре раза Джек Кеворкян представал перед судом, но за отсутствием соответствующих законов в штате Мичиган его вынуждены были отпускать, пока он сам не помог следствию, отправив компромат на самого себя.
Его последним пациентом в 1998 году стал полностью обездвиженный Томас Юк. Поэтому нажимать на роковую кнопку пришлось самому “Доктору Смерть”. Кеворкян заснял на видеокамеру весь сеанс эвтаназии и отправил пленку на телевидение, чем и подписал себе приговор. На следующий день умерщвление Томаса Юка увидели в прямом эфире программы “60 минут” канала CBS миллионы американцев. Все мы помним, какой это вызвало тогда шквал эмоций: одни были вне себя от возмущения, другие приветствовали отважного доктора-избавителя.
То был вполне осознанный и продуманный шаг со стороны Кеворкяна – он стремился заставить Соединенные Штаты решить на государственном уровне вопрос о праве человека самому решать свою судьбу в экстремальных ситуациях, о праве не страдать и не мучить близких, если финал заранее известен. Знаменательно: пока Кеворкян, отпущенный под залог, ждал вызова в Окружной суд Окленда, рядом с ним находились родственники Томаса Юка – брат Терри и вдова Мелоди. Они порывались выступить в защиту “Доктора Смерть”, но суд отказал им.
Кеворкян никогда не был лечащим врачом. Именно этот аргумент приводят его противники и судьи, доказывая, что он не имел морального и юридического права выносить своим пациентам смертный приговор.
26 марта 1999 года Джек Кеворкян был обвинен в убийстве (второй степени) Томаса Юка и приговорен к тюремному заключению сроком от 10 до 25 лет (?!). В своей заключительной речи судья-католичка Джессика Купер гневно бросила в лицо обвиняемому: “Вы не имели никакого права проводить эту процедуру, уже 8 лет как вы лишены медицинской лицензии и при этом имели наглость показать пленку с убийством в эфире национального канала. Вы решили проверить, сможет ли закон вас остановить, так вот – считайте, что вас остановили.” - ©

Мы не будем давать оценку деятельности Кеворкяна, но вы можете оставить в комментариях свое мнение об этом человеке и его деятельности.
Остановимся на его картинах.
Большинство его картин, так или иначе, связаны со смертью или с гранью между жизнью и смертью. Эта тема особенно чувствуется в картине, изображающей кричащего человека, уносимого смертью, но цепляющегося ногтями за жизнь.

На картине "Геноцид" изображена отрубленная голова, которую за волосы держат руки двоих солдат – германского времен Второй мировой войны, и турецкого времен Первой мировой войны. В ушах отрубленной головы – сережки. Одна – в виде национального флага Армении, а другая – в виде желтой звезды Давида. Именно на этой картине в качестве красной краски автор использовал собственную кровь.

В основе любого мифа лежит убеждение, что существуют два соприкасающихся друг с другом мира: «этот», в котором живем мы, люди, и «тот» — потусторонний, куда уходят души умерших, где обитают мифологические существа. С представителями сверхъестественной силы человеку приходилось иметь дело каждый день, их можно было умилостивить, заставить служить себе во благо или отпугнуть. Потусторонние силы не всегда желают человеку зла, но всегда опасны уже потому, что принадлежат к миру мертвых. Хотя мир мертвых невидим для людей в их обыденной жизни, он тесно связан с миром живых, а в определенные отрезки времени границы между мирами открываются, и любой человек с помощью магии может увидеть души, посещающие в это время землю.

У славян, как и у всех других народов, уже в языческие времена существовало понятие души — некой субстанции, которая находится внутри человека и обеспечивает ему жизнь. Впоследствии под влиянием христианских воззрений представления о душе несколько изменились, но их основу доныне сохраняет народная традиция. Души женщин и мужчин отличаются друг от друга. В народе считают, что «полноценная» душа есть только у мужчины, потому что ее в тело Адама вдохнул Бог, а у женщины душа только наполовину от Бога, а наполовину — от Адама (по русской пословице, «у бабы не душа, а пар» или «голик», т.е. истертый веник). Души имеются у всех без исключения людей, независимо от их веры и национальности, но только христианские души светлые, остальные — темные. Кое-где в русских деревнях считали, что души людей другой веры до Бога не доходят. Душа есть только у людей, а у животных вместо души — пар, который исчезает после их смерти. Исключение составляет медведь — его душа имеет вид щенка.
Души еще не родившихся людей хранятся у Бога, но где именно — неизвестно2. Душу в человека вкладывает Бог еще в утробе матери, и сразу после этого ребенок начинает шевелиться в материнском чреве. Когда новый человек получает душу, на небе загорается новая звезда. По мере того, как растет человек, растет и его душа.
Древние славяне представляли душу как самостоятельное живое существо, которое, по разным взглядам, находится у человека в сердце, в груди, в области живота, в печени, в крови, в горле, под правой мышкой. В течение жизни душа питается паром от той пищи, которую ест человек. И сама она имеет вид ветра, сгустка пара или дыма. В Белоруссии говорят, когда ветер завывает в трубе, что ветром врывается в трубу душа умершего родственника, прося поминания. В северорусском причитании она описывается как облако:
Как душа да с белым телом расставалася,
Быв, как облако, она да подымалася...
Очень часто душу представляют в виде бесплотного человека, безгрешного ребенка, крошечного человека, или же какого-нибудь мелкого существа: бабочки, мухи, пчелы, мыши, птицы.
Души обычно воплощаются в бабочек (особенно в ночных). При виде бабочки или мотылька до сих пор часто говорят: «Вот чья-то душа летает». В некоторых русских говорах бабочку так и называют — душечка. Украинцы верят, что если не раздавать подаяний на помин умерших, их души ночными мотыльками будут прилетать в дом и кружиться возле свечей. Душа умершего может также принять облик мухи, иногда белого цвета. Она вылетает изо рта человека во время агонии и является к родным умершего в ночь после погребения. Поэтому на Украине долгое время сохранялся обычай в ночь после похорон караулить душу: собирались старухи, ставили на стол сыту (мед, разведенный водой), ожидая, что душа умершего в виде мухи прилетит отведать приготовленное угощение. В некоторых местах верили, что душа в виде мухи двенадцать дней после смерти живет в доме за иконами. Вьющуюся над покойником муху запрещалось убивать или отгонять. На Украине человеческой душой считали муху, зимующую в хате. Иногда, впрочем, наоборот, полагали, что это души живых, и потому мух в доме должно зимовать ровно столько, сколько людей в семье. Стайки мелких мошек, что роем вьются высоко над землей, белорусы принимали за души умерших, отпущенные на время с «того» света прогуляться и обсохнуть.
Душа часто принимает и вид птицы, особенно голубя или ласточки. О птице, случайно залетевшей в дом, говорят: «Покойник озяб, пичужкой погреться прилетел». Души добрых людей являются в облике белых голубей, а злые принимают вид черных воронов. Души детей ласточками прилетают навестить родителей. В Полесье верили, что если ласточка залетела в дом во время свадьбы, — значит, душа кого-то из умершей родни явилась посмотреть на новобрачных. Вот откуда ведет начало обычай рассыпать зерно на могилах для птиц, особенно в первые сорок дней после похорон. В южнорусских областях в течение сорока дней после чьей-либо смерти на окно стелили белое полотенце, так чтобы оно свешивалось одним концом на улицу, на него клали хлеб и ждали, что душа в виде птицы прилетит клевать его. Многие верили, что на полотенце и подоконнике останутся следы птичьих лапок. Часто на подоконнике или на столе специально рассыпали муку или пепел, чтобы увидеть следы прихода души. Один из древнерусских переводов «Слова Иоанна Златоуста» осуждает этот обычай. Во вставке, сделанной переводчиком, говорится: «Поганские дела творят: пепел посредине сыплют ... Бесы же злоумию их смеются, копошатся в пепле том и следы свои показывают на прельщение им...»
В поверьях души часто воплощаются в змей или ужей.
Была свадьба у одних людей. Пошли все танцевать, встали в круг, и откуда-то взялся уж. Лег посредине круга, где танцевали, свернулся обручем и лежит. Все начали кричать и шуметь, потому что боялись, что он укусит, а он даже не шевельнулся. Тогда знающие люди сказали: «Не трогайте его, это отец молодого (он умер несколько лет назад) обернулся ужом».
В народе верили, что души людей, особенно умерших молодыми, прорастают на могилах деревьями, цветами или травами. В старинном русском причитании к умершему обращаются с вопросом, в каком виде воплотится его душа: «На травах ли ты вырастешь, на цветах ли ты выцветешь?» Вот почему ни в коем случае нельзя рубить деревья и срывать цветы, растущие на кладбищах, — в них воплотились души погребенных. А еще считали, что незамужние девушки после смерти становятся тополями, а вот если девушку прокляла мать — быть ей крапивой. Белорусы думали, что если ствол березы переплетается с другим деревом, значит, на этом месте была загублена чья-то добрая душа. В скрипучем дереве также мучается чья-то душа, и если срубить его, душе придется искать себе другое убежище. Если уснуть под таким деревом, можно увидеть во сне несчастного, чья душа томится в дереве. У восточных славян существует множество легенд о деревьях, выросших на могилах или из крови убитых людей. Вот, например, такая.
Две сестры однажды пошли в лес, и их растерзали волки. Из их крови из одного корня выросли две липы, почитавшиеся священными. Некий помещик хотел срубить их и давал большие деньги тому, кто это сделает, но никто не соглашался. Тогда он решил сам срубить липы. Но когда он ударил по дереву, из-под топора брызнула кровь. Увидев это, помещик страшно испугался и больше не притрагивался к липам.
В народе часто рассказывают сказки о дудке или свирели, сделанной из дерева, что выросло на могиле убитого и своей мелодией рассказало об убийце5. Еще один сюжет, встречающийся преимущественно в балладах и легендах, повествует о любивших друг друга и погубленных парне и девушке — на их могилах вырастают деревья и переплетаются ветвями.
В одном селе Филипп был богатый, а Арина бедная, но любил он ее, потому что она была хорошая. А отец с матерью не хотели их брака и отправили его на Украину, чтобы разлучить. А он говорит своей милой:
— Арина, мое сердце, что же нам делать? Отправляет меня мать на Украину другую себе искать.
А она:
— Езжай, Филипп, а меня брось. А он говорит:
— Нет, нам лучше утопиться, чем разлучиться.
Они умерли, жизнь погубили. Его похоронили у одной стороны церкви, а ее у другой. На ее могиле посадили рябину, а на его явор. Ну они росли, росли, да и переплелись ветвями.
Пока человек жив, душа пребывает в нем постоянно. Лишь во время сна она может ненадолго покидать тело и путешествовать по разным местам — тогда человеку снится, будто он находится где-нибудь далеко от дома. Вот как об этом говорится в быличке.
Как-то раз дядя с племянником ходили косить сено. В полдень дядька лег отдохнуть, а племянник на костре варил обед. И тут он увидел, как из открытого рта спящего дяди вылетела муха. Она подлетела к миске с водой и села на краешек. Тогда племянник поперек миски положил ложку. Муха по ней переползла на противоположную сторону миски. Племянник убрал ложку, и она долго ходила кругом по миске, а когда племянник вновь положил ложку, она перешла по ней, подлетела к спящему и влетела к нему в рот. Он сразу зашевелился. Племянник разбудил дядю и принялся расспрашивать, что ему снилось. Тот рассказал, что он гулял в лесу и подошел к красивому озеру. Перешел озеро по мосту, а обратно собрался идти — моста нет. Долго он ходил вокруг озера и вдруг опять увидел мост. Только перешел по нему и проснулся. После этого племянник показал дяде его «озеро» и «мост».
Когда душа навсегда покидает тело, человек умирает. Тело истлевает в земле, а душа, будучи бессмертной, переселяется в загробный мир.
У человека есть душа. Когда человек помирает, она выходит со вздохом, ртом выходит. Открываешь или форточку, или дверь, и она идет прямо на небеса. Господь Бог подбирает ее.
Сама смерть воспринимается как расставание души с телом, о чем повествует русский духовный стих:
Как душа с телом расставалася,
Расставалася, не простилася,
Не простилася, воротилася:
«Ты прости-прощай, тело белое.
Как тебе, земле, во землю идти,
А как вам, костям, во гробе лежать,
А как мне, душе, мне ответ держать».
До сих пор в народе об умершем говорят, что из него «душа вылетела», что он «душу отдал» или «испустил», что у него «смерть вынула душу». Впрочем, по некоторым поверьям, если человек был страшным грешником или колдуном, то Бог призывает к ответу его душу еще при жизни, а тело продолжает существовать, как живое, потому что в него вселяется злой дух, который и руководит им.
Душа, покинувшая тело, сохраняет все человеческие свойства — она нуждается в пище, питье, одежде, омовении, она может сидеть, передвигаться, дотрагиваться до различных предметов.

Смерть человека — это переход души из этого мира, где она пребывала «в гостях», в иной мир — «домой», «на вечное житье». Недаром об умирающем говорят, что он «домой собрался», «пойдет домой», «собирается до своей хаты». «Мы здесь-то в гостях гостим, а там житье вечное бесконечно будет», — говорят на Русском Севере. Вот и гроб в народе называют — домовина, домок, иногда — хата. Когда родственники умершего приходят заказать гроб, они говорят гробовщику: «Придите, будьте ласковы и помогите построить моему отцу (или матери) новую хату — не захотел в старой жить». В полесском похоронном причитании дочь обращается к умершей матери:
Ох моя мамочка...
Ох куда же Вы собираетесь?
В такую хаточку темную да невзрачную,
Где нет ни оконца, не видно солнца.
«Домиком» называет свое посмертное жилище умершая женщина в современной северорусской быличке:
Хоронили мою сгоревшую на пожаре мать с двумя детьми. Старшие мне не подсказали, что гроб надо делать по полному росту (т.е. в рост покойника). Схоронили мать, а потом она мне приснилась: лежит на боку с двумя детьми и говорит: «Все хорошо ты сделала, но домик мне мал».
С представлениями о гробе как постоянном доме человека связаны многие обычаи. Например, прорезать небольшое окошко на стороне головы покойника или ставить в углу гроба иконку и украшать ее вышитым рушником, а также класть в гроб вещи, которые были необходимы умершему при жизни: курящему — трубку, любителю выпить — бутылку водки, хромавшему — палку, близорукому — очки, музыканту — его инструмент, маленькому ребенку — игрушки, соску. Когда умирал ребенок, ему в гроб клали нитку, которой предварительно измеряли рост его отца, чтобы ребенок знал, до каких размеров ему следует расти в «той» жизни. Если умирала беременная женщина, ей клали в гроб смену пеленок, чтобы было во что завернуть младенца на том свете. Умерших холостого парня и незамужнюю девушку одевали в венчальную одежду, считая похороны одновременно и их свадьбой. В гроб клали также не доделанную при жизни работу — недоплетеный лапоть или недовязаные носки — чтобы покойник мог докончить ее за гробом.
По древним представлениям, человек и за гробом продолжал вести свою обычную жизнь, сохранял свои привычки. Археологические исследования захоронений показывают, что в языческие времена у славян существовал обычай класть вместе с телом умершего его оружие, сосуды с едой, а также хоронить вместе с ним его коня и останки жертвенных животных, чтобы покойный мог воспользоваться всем этим в загробном мире. В могилу клали и деньги, «покупали» место покойнику: в первую ночь на кладбище вокруг него соберутся все те, кто был похоронен раньше, и начнут гнать новенького прочь, а он им скажет: «Вы не имеете права, я это место купил», — и покажет деньги. После этого старые покойники признают его право на могилу. По другим поверьям, эти деньги нужны душе, чтобы оплатить переправу через реку или море на пути в загробный мир.
Период между смертью человека и тем часом, когда его душа обретет новое пристанище на «том» свете, длится сорок дней и называется переходом7. Все сорок дней она не принадлежит ни «тому», ни этому свету. Иногда говорят, что до сорокового дня душа «мечется», а потом пристает к другому берегу. Переход на тот свет — это нелегкий путь, который должна преодолеть каждая душа, прежде чем достигнет загробного мира.
Представления о трудностях дороги на «тот» свет нашли отражение в том, как в народе называют агонию. Об умирающем человеке говорят, что он находится на «раздорожье», «стоит на смертной (или Божьей) дороге», «в дорогу собирается», «себе дорогу выбирает», что ему «дорога открыта». В Полесье, например, тех, кто плачет во время чьей-нибудь кончины, одергивают: «Не плачь, а то собьешь его с дороги». О дороге говорят и в причитаниях по умершему: «Ох, куда же ты собираешься, в такую дороженьку смутну-не-веселу»; или: «Во страну иду чужую, откуда никто не придет». Это представление очень древнее, оно встречается еще в «Поучении» Владимира Мономаха (1096 г.). Дорогой, по которой души мертвых направляются на тот свет, считался Млечный Путь. По некоторым поверьям, посередине он разветвляется — одна ветвь ведет в рай, другая в ад.
Чтобы облегчить умирающему переход в иной мир, освободить ему путь, в доме открывали окна, двери, заслонки в печной трубе, снимали обручи с бочек, открывали крышки у посуды. В особо тяжелых случаях — во время агонии колдуна или ведьмы — выламывали доски в крыше или делали подкоп под порогом. Считали, что грешная душа может выйти только через такое отверстие, которое никогда не перекрещивали (а окна и двери всегда на ночь крестили).
Первоначально, по мнению ученых, через специальный пролом в стене или через окно выносили всех покойников. В крепостных стенах многих средневековых городов прорубали даже особые ворота, предназначенные исключительно для этой цели. Согласно древнерусской летописи, когда умер великий князь Владимир (15 июля 1015 г.), в стене, соединявшей две клети (клетью называлось подсобное, хозяйственное помещение), сделали пролом и, завернув тело князя в ковер, на веревках спустили его вниз, на улицу и повезли в церковь. Это делалось для того, чтобы покойник не мог найти дорогу назад и больше не возвращался к живым. Да и вообще лучше, чтобы путь на «тот» свет не совпадал с путями живых.
У восточных славян до начала XX века сохранялся древний обычай везти покойника на кладбище или в церковь для отпевания, независимо от времени года, на санях. Сани — одна из первых повозок — использовались не только для бытовых нужд, но и в особых сакральных случаях, к которым, несомненно, относились и похороны9. Летопись рассказывает: тело князя Владимира спустили через пролом в стене, положили в сани (а ведь была середина лета) и привезли в церковь Пресвятой Богородицы. В древнерусском языке существовало даже выражение «сидеть в санях», означавшее «быть одной ногой в могиле», «ожидать смерти».
Согласно древним верованиям, существовавшим и у других народов, загробный мир отделен от человеческого водной преградой — рекой или морем. Их отголоски сохранились, в частности, в толковании снов: если снится, что переходишь реку по мосту — к скорой смерти. Поэтому у славян (и соседних с ними народов) было принято строить символические мосты, чтобы умершим было по чему перейти на «тот» свет. В Белоруссии на другой день после поминок по умершей женщине еще в конце XIX века делали «кладку» — мостик через какое-либо мокрое и топкое место, ручей или ров. Для этого рубили сосну, обтесывали ее, вырезая на бревне год смерти, изображение человеческой ступни, а если умершим был младенец — то сапожка. Затем все садились на это бревно и еще раз поминали умершую. Каждый, проходя по такому мостику и видя знак ступни, читал молитву за упокой души той, в чью память положена «кладка». С поверьем о мосте, по которому душа пойдет после смерти, связан обычай класть в гроб щепки и стружки, оставшиеся от его изготовления, — если мост в нескольких местах окажется непрочным, душа подстелит эти щепки себе под ноги.
Мостом, соединяющим этот и «тот» свет, считалась и радуга, один конец которой, как полагали, находится в мире живых, а другой — в мире мертвых. В некоторых русских причитаниях, призывающих умерших вернуться в семью, живые обещают намостить «мосты дубовые», чтобы облегчить умершему возвращение из-за «темных лесов» и «быстрых рек».
Вера в то, что душа по дороге на «тот» свет переправляется через водную преграду, нашла отражение в древнерусском похоронном обряде: умершего несли к месту погребения в ладье. По описаниям, древние русы делали ладью, клали туда покойника и сжигали его вместе с ладьей на погребальном костре. Повесть Временных лет, рассказывает, как княгиня Ольга, желая отомстить древлянам за смерть своего мужа, велела нести прибывших к ней древлянских послов к месту казни в ладье. Тело древнерусского князя Глеба — одного из первых русских святых, было положено сначала «между двумя колодами под ладьей» на месте его гибели, а позже перевезено, тоже в ладье, в Вышегород, где похоронено рядом с телом его брата Бориса.
Позднее, под влиянием книжной традиции, древние языческие представления о воде, отделяющей мир живых от мира мертвых, перешли в представление об огненной реке. Она обтекает землю со всех сторон, поэтому избежать ее нет никакой возможности ни праведным, ни грешными.
А откуда взялась огненная река, рассказывают легенды о борьбе Бога и Сатаны в начале сотворения мира.
Когда Бог согнал с неба Сатану вместе с примкнувшими к нему ангелами, тот упал на землю, и в этом месте потекла огненная река. Затем эта река, по Божьему повелению, с поверхности земли провалилась в преисподнюю, где и течет теперь. Огненная река отделяет мир живых от мира мертвых. Или, еще говорят, ад помещается в самой реке, и там грешники мучаются после смерти. Через огненную реку переброшена тоненькая жердочка, а то и вовсе натянут волосок. Перейти по ним на другой берег, где находится рай, могут только безгрешные души, грешники же обязательно срываются вниз.
В северорусских сказаниях река, отделяющая «тот» свет от этого, называется Забыть-рекой. Каждая душа пересекает ее на сороковой день после смерти, после чего забывает все, что с ней было в мире живых.
Во многих восточнославянских поверьях души перевозит через реку в загробный мир святой Николай. Об этом рассказывается в украинской легенде.
Сидит Господь Бог со святыми за обеденным столом, а св. Николая нет. Наконец, является и он.
— Почему ты опоздал к обеду? — спрашивает Господь.
— Был я на морях, на перевозе — перевез семьсот душ, — отвечает Николай.
Иногда роль перевозчика исполняет архангел Михаил. В одном из русских духовных стихов умершие умоляют архангела Михаила перевезти их в царствие небесное:
Проведи, — говорят они архангелу,
— Нас через огненную реку,
Приведи нас ко царству небесну...
Нередко считается, что Михаил перевозит только праведные души, а грешным приходится переходить реку вброд, испытывая страшные мучения.
Если по одним представлениям, огненная река отделяет мир мертвых от мира живых, то по другим, более поздним, она разделяет рай и ад. В русском духовном стихе, описывающем наступление конца света, говорится:
Тогда грешные со праведными будут разлучаться:
Праведные души будут взяты на восточную сторону,
А грешные души будут взяты на западную сторону.
Между их протечет Сион-река огненная.
В языческие времена верили в еще один, кроме переправы через реку, путь на «тот» свет — дерево. Дерево считалось временным пристанищем души — до погребения тела. Птица, сидящая на вершине дерева, представлялась душой, направляющейся на небо. Кое-где даже вешали на могильные деревья веревки, чтобы помочь душе взойти на небо. Остатки этих верований можно угадать лишь в некоторых обычаях — например, приносить в дом зеленые ветки на Троицу, чтобы душам умерших, пришедшим в гости к своим живым родственникам, было где удобно посидеть.
О том, что душа делает в первые сорок дней после смерти и где находится, существовали разные представления. Чаще всего полагали, что первые три дня, пока тело еще лежит в доме, душа летает возле него в виде мухи или птицы. По ночам она съедает и выпивает то, что для нее оставлено, а если это душа хозяина или хозяйки дома, то обходит все помещения — сарай, хлев, чулан, комору, погреб, в последний раз оглядывая свое хозяйство. В эти дни покойник якобы видит и слышит все, что происходит вокруг него, и только после отпевания лишается слуха и зрения. По другим поверьям, покойник чувствует все, пока на гроб, опущенный в могилу, не кинут первую горсть земли. Все это время следует себя вести очень осторожно, чтобы ненароком не обидеть душу. В частности, запрещалось подметать в доме, пока там находится покойник, чтобы случайно не загрязнить душу пылью или не вымести ее за дверь, нельзя было белить хату или печь, чтобы не замазать душу и не забрызгать ее глиной.
Главным моментом погребального обряда, обозначающим начало посмертного странствия души, является вынос покойника из дома, точнее, перенесение его через порог. После этого возвращение покойника в дом не только не желательно, но и опасно для домочадцев. И лишь в некоторые специальные поминальные дни в году «родителей» приглашали к столу. Чтобы не допустить возвращения покойника назад, принимали особые меры. Как только гроб выносили из дома, двери и окна тотчас закрывали, в доме мыли пол — «дорожку замывали», вещи, связанные с покойником (постель, на которой он умирал, посуду, из которой его обмывали, и прочее) выбрасывали на улицу. По этой же причине покойника выносили из дома вперед ногами. Считалось необходимым также перевернуть в доме все стулья, лавки, табуретки, особенно те, на которых стоял гроб, чтобы покойник не смог на них сесть. Сани или другую повозку, на которой покойника везли на кладбище, опрокидывали и поворачивали оглоблями по направлению к кладбищу, поскольку верили, что до сорокового дня мертвый каждую ночь приходит к саням, чтобы ехать домой, но, найдя оглобли повернутыми в сторону кладбища, возвращается в могилу.
Что же происходит после похорон? По одним воззрениям, до сорокового дня душа находится дома, по другим — она окончательно оставляет дом и улетает, по третьим, — днем она летает по миру, а на ночь возвращается домой. Поэтому с момента, когда умирающий впадал в агонию, и в течение сорока дней после смерти на подоконник ставили воду — чтобы душа могла напиться; мед, хлеб и соль — чтобы она могла поесть.
Чтобы легче было, чтобы покойник тебе не снился или к тебе не приходил, до сорокового дня ставишь рюмочку с водкой после похорон покойника, как только схоронишь. Поминки-то начнутся, на стол поставишь рюмку, хлебушка кусочек: «Приди, пей-ешь, такой-то (называют его по имени), а меня не беспокой». И до сорокового дня эта рюмка стоит. До сорокового дня у него душа летает.
По другим поверьям, ставить нужно только воду.
Воду ставили в головах умирающему, чтобы легче умер. Человек помирает, так положишь посудину с водой — душа выйдет из человека, искупнется и улетит. Вздохнул человек, умер, душа вылетела. Это не каждому дано видеть. Несут его на кладбище или дома плачут, причитают — человек все слышит. Он все слышит до сорока дней. И вот она сорок дней летает, а потом уже определяется. И у тех людей, которых убили, душа тоже сорок дней летает. Она может летать там, где ее загубили. Сорок дней будет приходить. Так бабушка рассказывала.
Или:
Когда мертвый умер, так двенадцать дней душа в хате. Наливают стакан воды и ставят на окно. Как мертвый лежит, так на окне стоит вода. Двенадцать дней душа воду пьет. Каждый день воду меняют. Выливают под стол или в уголочек.
Душа за сорок дней успевает облететь все места, где она побывала при жизни. Это верование до сих пор сохраняется у украинцев и на Русском Севере.
На девятый день душа выходит... Телу все равно, хоть где лежать, а душа, она уходит от человека. Душа по мукам ходит. Знаешь, до сорока дней, где ты жива побыла, там до сорока дней ты должна побывать. Душа везде должна облетать, где ты живая была, где, в каком городе, где ты ездила, ходила, до сорока дней везде должна душа полетать. Вот я умру, не знаю, облетает до сорока дней душа, где я была, или нет, где я только ни была! Мама рассказывала, это оно так и есть, что до сорока дней... Почему сороковины заказывают? Сорок дней подходит — душа должна пройти райские ворота. А если сороковины не закажешь, земле не предашь, там все равно не пропустят через те ворота тебя.
Чаще всего верили, что после погребения и до сорокового дня душа ходит по мытарствам (мукам), после чего является к Богу на суд, где и решают, куда ее поместить — в рай или в ад. В это время душу водят по разным глубоким оврагам, пропастям, горам, истязая ее и показывая ей ее прегрешения и дурные дела. Часто мытарства души представляются как восхождение по лестнице из девяти, двенадцати или сорока ступеней. На каждой ступени стоят толпы бесов и изобличают душу в ее грехах. Один грех — одна ступень. Если человек при жизни не был замешан в этом грехе или душа сумела оправдаться, ее поднимают на следующую ступеньку, где бесов еще больше. Светлый дух, сопровождающий душу в мытарствах, старается защитить ее, показывая добрые дела, совершенные при жизни. На ночь душу отпускают домой, и прилетает она туда усталая и измученная, поэтому так важно, чтобы на подоконнике ее ожидали вода, пища и полотенце.
Картина пути грешной души на «тот» свет, нарисованная в одном из современных северорусских рассказов, почти целиком сохранила очень древние представления.
Где находится тот свет? А там, на небе... Это двенадцать ступенек в царство-то небесное. Вот на одной стороне, на левой стороне стоят беси, а на правой — Святой Дух. Вот грешник-то умрет, вот и полезет по ступеньке-то, в царство-то небесное хочется ведь. Лезет-лезет, лезет и только ступит-то на ступеньку, его беси-то и потащат. Такими крюками... Потащат туда. И вот опять другой — ведь умирает-то много, и так постоянно они. Другой так ведь на другую, на третью ступеньку взберется. А иной — только еще бы одна-то ступенька-то! Согрешено много — и потащили беси. А как кто не очень грешный, так на правую сторону тащит Святой Дух.
Или:
Вижу сон: иду вдоль берега в дом. На высокую лестницу карабкаюсь, карабкаюсь. Открываю дверь, а там Лиза умершая стоит. Говорит: «И ты пришла! Пойдем со мной». Идем. Там дорога. Люди идут все закрывшись. «Это не горки, — говорит Лиза, — это могилки». Мне тоже дадут такой балахон покрыться. Буду муки отбывать.
Чтобы облегчить душе хождение по мытарствам, родственники пекут особую пшеничную или ржаную лепешку, имеющую вид лестницы с двенадцатью или двадцатью четырьмя ступенями — по числу мытарств, и кладут ее в воротах. Священник с причтом, придя в дом для совершения панихиды, разделяет эту лестницу между присутствующими, и каждый съедает свой кусок, как бы принимая часть мытарств на себя.
На девятый день после смерти душу ведут к Богу на поклон и показывают ей рай, по которому она ходит до двадцатого дня. На двадцатый день она снова является на поклон к Богу, и ее ведут показывать ад, по которому она странствует до сорокового дня — дня Божьего суда над душой, на котором Он решает, куда ее направить — в рай или ад.
В девять дней душу-то водят, страсти показывают. В Писании написано, что и в смолу горячую сажают. Потом до сорокового дня тоже надо поминать — душа жива-то все еще. Поведут на первое причастие — увидишь Господа Иисуса и Пресвятую Богородицу, станет лучше. Потом на второе причастие — увидишь великую церковь, родню увидишь, встретишься, говорят, со всеми. На третьем причастии увидишь судьбу свою венчальную (своего мужа или жену. — Авт.). С сорокового дня уж на одно определенное место твою душу положат, больше уж никуда не водят и ничего не показывают.
Мытарств и тяжелого пути на «тот» свет избегают только души тех, кто умер в пасхальную неделю (по некоторым воззрениям — только в первые три дня Пасхи) или перед праздником Вознесенья — они идут прямо в рай, какими бы грешными ни были, потому что в это время ворота в рай стоят открытыми.
Счастливы те, кто умирает перед Вознесеньем. У одной женщины умерла девятилетняя внучка перед Вознесеньем. На следующий год на Вознесенье бабка с внуком, братом этой девочки, пришла на кладбище. Мальчик лег рядом с могилой сестры, посмотрел на небо и сказал: «Бабушка, а наша Галя едет по небу в венке. По небу облачка идут, и она в этих облачках едет».
Новую душу на «том» свете встречают ранее умершие родственники и соседи:
Когда покойника несут на кладбище, его встречают все те, кого он при жизни провожал в последний путь. Те все души встречают возле кладбища. Эти души садятся на гроб нового покойника, когда его несут.
Иногда умершие родственники и друзья приходят прямо к постели умирающего, и он видит их рядом с собой. Вот как об этом говорится в полесской быличке.
У меня за рекой тетушка была. Много у нее было братьев похоронено, да племянник схоронен тоже был. Пришли мы к ней. Она давно не вставала на ноги, а тут встала, чашку чая выпила: «Нехорошо, — говорит, — вокруг меня братья стоят, говорят: «Дунюшка, одевайся, пойдем с нами». Поутру и померла.
На Русском Севере тоже известны такие рассказы.
Я вам расскажу: когда мой дед помирал, все время сидит и глядит в угол... Раз прихожу я, а он говорит:
— Да вот сейчас наши мужики приходили.
— Какие наши?
— Наши все, деревенские, которые уже умерли. — Он мне их всех перечислил. — Пришли, зовут меня.
— А куда же они тебя зовут?
— А на лесозаготовки. А я, — говорит, — им сказал, что готов на лесозаготовки. А они мне сказали — приказу нет, придет приказ, мы за тобой придем.
Пришли за ним в два часа ночи. Он побежал на веранду, пиджачок летний принес, еще один принес, положил на подушку. И говорит:
— Ну вот и все, за мной пришли. Вон там все, что нужно, я справил.
А я-то говорю:
— Дед, да никак ты меня оставляешь?
А у него слезы покатились, покатились, все — умер.
Повивальную бабку встречают умершие дети, которых она принимала на свет, но обходятся они с ней очень неприветливо, считая, что она должна держать ответ за их земные мучения. Вот дети и набрасываются на нее с пинками и тумаками. Чтобы повивальная бабка могла отбиться от них, ей в гроб клали узелок с маком: когда дети набросятся на нее, она кинет им горсть мака, они начнут его собирать и оставят бабку в покое.
Где пребывает душа умершего человека — в загробном мире или в своей могиле, представляли себе по-разному. В одних местах верили, что душа улетает на «тот» свет, а в могиле остается лишь тленное тело; в других — души умерших обитают в могилах. Подобных расхождений было немало. Считалось, например, что душа, достигшая ворот загробного мира, должна некоторое время охранять их, и она стоит у ворот «того» света, пока ее не сменит душа другого покойника. Или, напротив, недавно похороненный покойник сторожит кладбищенские ворота до тех пор, пока не привезут следующего. Тогда только первый ложится в свою могилу. Полагали также, что в сумерки, когда церковный сторож ударит в колокол, умершие встают из могил и бегут пить воду, а как только пропоют первые петухи, они вновь возвращаются в могилы.

Мир мертвых и мир живых в народном сознании имеют свои постоянные признаки. Это не просто два разных мира — они противоположны друг другу, как противоположны жизнь и смерть, свет и тьма, день и ночь, космос и хаос, белое и черное, правое и левое. В народных описаниях потустороннего мира видны следы очень древних представлений. В поверьях и мифах мир живых людей всегда связан с правой стороной, востоком или югом, то есть с солнечными сторонами света. Напротив, мир мертвых обычно связан с левой стороной и помещается на западе или севере — там, где солнце заходит или где его не бывает. Мир живых — это мир света и солнца, загробный — мир ночи и тьмы.
Мир живых — это мир порядка. В нем есть время и календарь, который делит жизнь на равные, повторяющиеся отрезки: минуты, часы, сутки, года, века. В потустороннем мире нет ни времени, ни календаря, ни света, ни жизни. Там царит полная тишина — не слышно лая собак, крика петухов, людских голосов, звона колоколов.
Народные поверья сохранили два типа представлений об «устройстве» потустороннего мира: древние, языческие и более поздние, христианские. Согласно первым, мир делится на две части — мир живых и мир мертвых, не разделенный на рай и ад, то есть обиталище душ и праведных, и грешных. Еще в XIX веке во многих местах бытовали верования, что до Страшного суда все души обитают в одном темном месте — в некой «пустоши», которая находится между раем и адом. Они не терпят там мучений, но и не видят ни света, ни радостей — похожим образом древние греки представляли царство мертвых Аид.
Само представление о грехе как вине человека перед Богом появилось в сознании народа только после принятия христианства. Слово «грех» хотя и существовало в языческие времена, но имело другое значение — кривизны, неправильности, отступления от нормы. С языческой точки зрения, грешный — это не тот, кто виноват перед Богом, а тот, кто неправильно себя ведет, живет не так, как следует. Нарушение обрядовых и бытовых правил поведения приводит к нарушению гармонии между человеком и силами природы, а это грозит несчастьем не только самому нарушителю, но и обществу, в котором он живет.
Христианское понятие греха — это личная ответственность человека за все свои поступки, поэтому караются или вознаграждаются только те его действия, за которые он может и должен отвечать. Например, христианская церковь строго осуждает самоубийц и лишает их надлежащего погребения, поскольку они по своей воле лишили себя дарованной Богом жизни. Но церковь справедливо не считает виноватым того, кто погиб в результате несчастного случая. В языческом же представлении о грехе личная воля вообще не играет роли. Здесь важно только одно: укладываются ли поступки человека (в том числе и его смерть) в рамки нормы или нет, даже если сам человек в этом не виноват. С точки зрения язычника, смерть в результате самоубийства и смерть в результате несчастного случая — это одинаково «неправильная» смерть, потому что и в том, и в другом случаях человек не прожил положенный ему срок жизни, а значит, не может перейти в иной мир и становится «заложным» покойником, опасным для живых.
Древнейшие славянские представления о потустороннем мире сохранились в поверьях об ирии (вырии, вырее) — мифической подземной или заморской стране, куда улетают души умерших. Путь туда лежит через воду, в частности, через омут, водоворот. Осенью в ирий улетают птицы, насекомые и уползают змеи, а весной возвращаются оттуда. Первое упоминание об ирии содержится в «Поучении» Владимира Мономаха (1096 г.): «И сему мы удивляемся, как птицы небесные из ирья идут».
В поверьях XIX—XX веков сохраняются представления об ирии как о месте, куда птицы улетают на зиму.
Ключи от ирия хранятся у кукушки, поэтому она первая туда улетает и последняя из птиц возвращается весной, она же несет на своих крыльях уставших птиц. Последним туда улетает аист. Сойка пытается улететь в ирий три раза: первый раз — когда цветет гречиха, второй раз — когда зреет хлеб и третий раз — когда ляжет снег. Первые два раза она возвращается, чтобы узнать, много ли пролетела, третий раз — из-за недостатка корма. Бог проклял воробья и лишил его права улетать в ирий. Все птицы и змеи направляются в ирий на Воздвиженье (14 сентября ст. ст.), на земле остаются только те змеи, которые летом ужалили человека. Птицы возвращаются из ирия в день Сорока мучеников; по другим верованиям, в этот день прилетает только жаворонок, а ласточка вылетает из ирия в день архангела Гавриила (26 марта по ст. ст.).
Украинцы различали птичий и змеиный ирии. Птичий ирий находится где-то за горами, за лесами, на теплых водах, а змеиный — «в Русской земле».
Змеиный ирий — это большая яма, находящаяся в лесу, где они зимуют, переплетясь в один большой клубок. Змеи уползают в ирий на Воздвиженье, когда «лето сдвигается на зиму», или в день Усекновения главы Иоанна Предтечи (11 сентября ст. ст.), который назывался в народе Иваном Покровным. В этот день в лес ходить запрещено, чтобы не попасть вместе со змеями в ирий. Человек, по неосторожности попавший в ирий со змеями и зимовавший вместе с ними, выходит оттуда только следующей весной или только через год — в тот день, в какой он попал в яму.
Говорят, как-то раз один хлопец пошел на Ивана Покровного в лес за грибами, а это такой праздник, когда нельзя ходить в лес. Попал он в глубокую яму или в нору, куда сползаются все ужи, и сам стал ужом, а корзинка его с грибами осталась около змеиной норы. И вот он превратился в большого и толстого ужа, и его поставили начальником, царем над всеми теми ужами, которые были в той яме. И жил он в той яме до самого того дня, в какой он туда влез. А уже дома о нем печалятся, думают — пропал совсем. Перезимовали ужи в этой яме и полезли оттуда, куда кто хотел. А он должен был оставаться в яме — он же начальник, он должен был управлять всем. Но как только исполнился год с того дня, как он попал в яму, приползают к нему ужи и говорят ему: «Ну, теперь иди назад, домой». Он вылез на землю и снова стал человеком, а корзинку свою он возле этой норы нашел, и грибы, которые он набрал в прошлом году, все целы. Приходит домой, а родные обрадовались: «Где ты был? Целый год тебя дожидались!» Он начал им рассказывать, как зимовал в яме вместе с ужами и как его выбрали начальником. Он рассказал, что эта яма была похожа на комнату — в ней стоял стол и горела лампа, как у людей.
В восточнославянских говорах словами вырей, ирей, вырой могут называться сами перелетные птицы, стаи птиц, улетающих на зиму или возвращающихся весной, а также стаи змей, которые, как полагают, под предводительством своего царя идут на зимнюю спячку. Это тесно связано с представлением о том, что в птиц и змей воплощаются души умерших. В современном белорусском причитании по умершему отцу говорится: «Все пташечки в вырей полетели, и ты вслед за ними». А вот как мать обращается к умершей дочери: «Моя пташечка милая, ты же будешь с пташечками встречаться и лететь из вырея с ними». На Украине верили, что осенью журавли уносят в ирий грешные души, а весной приносят оттуда души детей, которые будут рождаться весной и летом.
О том, где находится «тот» свет, также существуют разные представления. По одним поверьям, он располагается на земле (чаще всего — на ее краю) и отделяется от мира живых людей какими-либо естественными преградами — непроходимыми горами, глубокими оврагами или реками. По другим, вероятно, более поздним, — рай находится на небе или на высокой горе, а ад — под землей. Рай окружен забором, в котором имеются ворота. На страже у райских врат стоит св. Николай, он хранит и ключи от неба16. Туда ведут особые пути, по которым душа умершего отправляется в свое последнее странствие. По одним верованиям, на «тот» свет нужно лезть по крутой и неприступной стеклянной (или хрустальной) горе, гладкой, как яйцо. Проще это бывает сделать тому, кто при жизни не выбрасывал остриженные ногти, а складывал в специальный мешочек — после смерти сохраненные ногти прирастут, и человек без особого труда одолеет гору. Тот же, кто при жизни выбрасывал обстриженные ногти, не сможет этого сделать и будет вынужден вернуться на землю, чтобы разыскать обрезки ногтей. Часто считалось, что всю жизнь нужно собирать и состригаемые волосы. Ведь в загробный мир человек должен явиться «целым», с тем количеством плоти, которое ему было дано за всю жизнь. Если какая-то часть его тела будет отсутствовать, его отошлют назад на землю собирать её.
Иногда гора не одна, а, например, три, как в русском духовном стихе о расставании души с телом:
Ты поди, душа, ты за три горы,
Как за первой горой там огонь горит,
За второй горой там смола кипит,
А за третьей горой там и змей шипит.
Вот и там душе, там и место ей,
Вот и там душе красование.
Куда попадет душа после смерти, зависит от поведения человека при жизни.
Что заслужишь, то и получишь: то в смолу кинут, то в огонь кинут, то, значит, в ад. Как много грехов, черви будут точить. В рай попадут только святые, честные, добросовестные люди. Какие там, может, есть мелочи — Господь простит. Ад — мука на том свете. Тело грешное, конечно, сгниет в земле, а душа, чувства наши будут все. И мы будем чувствовать, что мы сделали хорошее. Нас Господь простит. А что плохое — за все нам нужно ответ дать.
В народных поверьях рай описывается как прекрасный сад с плодовыми деревьями или как большой и красивый дом. Жизнь там — постоянный праздник обильной еды и питья. Праведные души сидят за столами, покрытыми белыми скатертями и уставленными различными яствами и напитками. Души едят, а еды не уменьшается, пьют, а напитков не убавляется. Впрочем, часто полагают, что они едят и пьют лишь пар, исходящий от еды и питья.
Восточные славяне верили, что количество еды и одежды, которыми обладает душа в загробном мире, прямо зависит от милосердия человека при его жизни — на «том» свете он будет носить ту одежду, которую на земле раздал бедным, и есть то, что подавал в виде милостыни. Если его милостыня была щедрой и обильной, то в загробном мире его стол будет уставлен едой, если же при жизни человек скупился и мало подавал нищим, то и ему достанутся лишь сухие корки. Милостыня, поданная при жизни, может облегчить посмертную участь даже очень грешного человека. Вот как об этом говорится в быличке.
Жил на свете один богач. Он много грешил, но и милостыни подавал много. По воскресеньям он выходил на свое крыльцо с двумя мешками денег и раздавал их сразу двумя руками. Ходили к богачу за милостыней и две сестры-монашенки, жившие в маленькой келье. Как-то одна из сестер заметила, что правой рукой богач больше захватывает денег, чем левой, и с тех пор всегда подходила за милостыней с правой стороны. Когда богач умер, его душа отправилась на тот свет и постучалась в райские ворота. Апостол Петр, зная, что за богачом накопилось много грехов, не пустил душу в рай, а показал ей десятину колючей и жесткой травы и сказал: «Вот когда ты всю десятину по одной травке выполешь, тогда пойдешь в рай.» Ангел, сопровождавший душу богача, полетел в келью, где жили две сестры, и сказал той, что подходила за милостыней с правой стороны: «Ты всегда брала больше милостыни из правой руки богача, вот и выполи за него всю сорную траву». Монашенка выполола траву, и душа богача вошла в рай.
Однако для спасения души подающего милостыню важнее не ее размер, а искренность и сердечное участие. Об этом говорит знаменитая легенда о луковке.
Жила одна блудница. Она забыла закон Божий, никогда не ходила в церковь и не исповедовалась, а только грешила день и ночь. В жизни она не сделала ни одного доброго дела, лишь однажды, проезжая в богатой карете по улице, она увидела у дороги жалкую нищенку, просящую милостыню. У блудницы не было с собой денег, но ей захотелось помочь этой женщине, и она подала луковицу, каким-то образом завалявшуюся в карете. Через некоторое время блудница умерла, и поскольку ее грехи были слишком велики, она оказалась в аду и мучилась там день и ночь, кипя в смоляных котлах. Однажды ей стало невмочь выдерживать мучения, и она воззвала к Богу, прося помиловать ее. Бог послал ангела и сказал:
— Возьми весы и положи на одну чашу ее грехи, а на другую ее добрые дела, если таковые найдутся, и взвесь. Если добрые дела перетянут, освободи ее от мучений.
Ангел взял весы, положил на одну чашу грехи этой блудницы, а на другую чашу нечего было положить, ибо не совершала она никаких добрых дел. Ангел стал просить ее вспомнить хоть одно добро, которое она совершила при жизни. Наконец, блудница вспомнила, что однажды, незадолго до смерти подала луковку жалкой нищенке. Ангел нашел эту луковку, протянул ее блуднице и сказал:
— Держись за нее, если она не оборвется, то я вытащу тебя из ада.
Блудница ухватилась за хвостик луковки, ангел стал тянуть и вытащил блудницу наверх. Так одна луковка, поданная в виде милостыни, перетянула все страшные грехи этой женщины.
Души грешников обречены на мучения в аду, который находится на западной стороне земли в бездонной пропасти, где горит неугасимый огонь. Однако живые могут отмолить грешника. Особенно сильными считаются молитвы матери за детей.
Вход в загробный мир охраняет Змей. По представлению старообрядцев, в конце света у врат рая встанут апостолы Петр и Павел и будут пропускать туда безгрешных людей, а у врат ада ляжет змея, и по ее жалу грешники будут спускаться в ад. В старообрядческой книге «Прение живота со смертию» помещено изображение змея с надписью «змей ад», а рядом дано объяснение: «Огненный он и немилостивый змей, страшное изображает адово чрево...» На древнерусских иконах о Страшном суде ад — это раскрытая пасть огромного извивающегося змея, тянущегося от престола Судии в преисподнюю17.
Души грешников в аду питаются пеплом. Каким мучениям подвергнется душа, зависит от того греха, за который она осуждена: того, кто при жизни ябедничал, в аду подвешивают за язык; кто продавал разбавленное молоко, заставляют отделять молоко от воды; тем, кто играл в карты, черти вбивают в ладони иглы; перед тем, кто воровал мясо, лежат куски червивого мяса; пьяницу же черти таскают по гвоздям. Особые мучения предназначены убийцам, самоубийцам, женщинам, убивавшим своих детей во чреве, и ведьмам, отнимавшим молоко у чужих коров.
Это кто плохие дела творил, у кого грехов много, так тех водят в ад сперва. Посадят в ад, там худые все люди, которые вредные были. Их сперва, говорят, посадят в горячую смолу. А потом водят по мытарствам. Этих, которые людей убивали. Их за грехи мучают. А хороших, так в царство небесное, на одно место определенное.

Отношения с иным миром составляли основу всех существовавших у славян календарных и семейных обрядов и были направлены на то, чтобы от умерших предков было как можно больше пользы и как можно меньше вреда. Ведь, по народным преданиям, связь между живыми и их умершими предками никогда не прекращается. Если живые помнят о своих умерших «родителях» и выполняют необходимые обряды, души предков покровительствуют им, помогают в хозяйстве, улучшают приплод скота, дают хороший урожай; в противном случае умершие могут рассердиться и наслать на живых болезни, голод и тому подобные несчастья. Суть одних обрядов заключалась в том, чтобы уважительным отношением задобрить души умерших. Смысл других — в том, чтобы с помощью оберегов и магических действий охранить себя от всегда опасного влияния мира мертвых. Поэтому и отношение к мертвым предкам всегда было двойственным: их почитали и ждали в ответ покровительства, но в то же время боялись и старались не нарушать без надобности опасной грани, отделяющей их от живых. О том, что умершие могут возвращаться с «того» света и вредить живым, было хорошо известно в Древней Руси. Например, в летописи за 1092 год говорится: «Предивно было в Полоцке в ночи ... стеная, по улице, как люди, рыщут бесы, а кто вылезает из дома, желая их видеть, бывает изранен бесами и от этого умирает. И не смели вылезать из домов. А в это же время начали являться днем на конях мертвые, и не было видно их самих, но только копыта их коней, и так избивали людей в Полоцке и близ него, что люди говорили: мертвые бьют полочан».
Поэтому сразу же после смерти кого-либо из домочадцев вместе с заботами о его посмертном благополучии появлялась и другая забота: как бы покойник не навредил живым. Уходящий на «тот» свет, особенно если это хозяин дома, может забрать или, как говорят в народе, «утянуть» за собой все хозяйство. В результате в доме будут болеть и часто умирать люди, хозяйство разрушится, а скотина начнет дохнуть и вскоре вся переведется. Как говорится в русской пословице, «покойник у ворот не стоит, а свое возьмет». Чтобы покойник не «увел» за собой скот и хозяйство, ему выделяли «долю» — закалывали барана, поросенка или ягненка. Мясо съедали на поминках, а кости собирали и закапывали в землю где-нибудь в пределах усадьбы.
Чтобы с остальными домашними животными ничего не случилось, им сообщали о смерти хозяина, уговаривая не печалиться об умершем, а привыкать к новому хозяину, у которого им будет так же хорошо, как и у старого. В качестве оберега в день похорон на шеи или на рога скоту повязывали красные ленточки, а двери хлева держали запертыми, чтобы покойник не забрал скотину с собой.
Иногда «долю» покойника клали ему в гроб в виде ковриги хлеба.
Хлеб клали покойнику в гроб под левую лопатку. Правой-то рукой он крестится, так под левую клали и говорили: «Вот тебе доля, вот тебе половина, не обижай нас, сирот». Три раза. Если вот так не положат, так говорят: «Мертвый у угла не стоит, а свое возьмет». Тогда то корова не придет с пастбища, то какое-нибудь несчастье будет.
Долю покойнику могли отдать и деньгами.
В могилу покойнику сыплют деньги, чтобы не снился, не ходил. Говорят ему: «На тебе плату за хлеб и хату», чтобы не говорил: «Я вам все оставил, ничего не взял, а вы пользуетесь».
Живые должны позаботиться и о том, чтобы мертвым было хорошо на «том» свете, ведь души там едят, пьют, нуждаются в одежде, радуются и страдают. Души приходят в загробный мир в той одежде, в какой были похоронены, поэтому важно одеть покойного как следует: ребенок, похороненный неподпоясанным, не сможет вместе с другими детьми собирать в райском саду яблоки за пазуху — они будут у него проваливаться; девушке, которую похоронили в неудобных туфлях, будет тяжело ходить, и так далее. Такие покойники будут являться к живым во сне с просьбой переслать им необходимые вещи. В этом случае нужно пойти на чьи-нибудь похороны и попросить разрешения положить эту вещь в гроб к другому покойнику — явившись на «тот» свет, он передаст ее тому, кто просил. Женщине, похоронившей мужа без ремня, он явился во сне и сказал: «Все хорошо, но только штаны у меня сваливаются». Женщина узнала, где поблизости похороны, пришла туда и положила в гроб ремень для своего мужа. В полесской быличке умершая дочь страдает на «том» свете из-за неудобных туфель.
Была у одной женщины дочка, заболела она и умерла. Похоронили ее в венчальном платье, а на ноги надели туфли на высоком каблуке. Снится она матери: «Мама, поезжай в соседнее село, там будет парень к нам идти, передай с ним для меня тапочки». Рано утром мать собралась и поехала. Приехала и спрашивает: «Где у вас в селе похороны?» Ей отвечают: «Хоронят здесь молодого парня». Женщина пошла к его родителям, рассказала им про свой сон и отдала тапочки. Они обещали, что положат их в гроб сыну. На следующую ночь приснилась ей дочь и сказала: «Спасибо, мама».
Похожие былички рассказывают и на Русском Севере.
Умерла вот в Старой Руссе девочка. Этой девочке было девять лет. А они девочку-то нарядили, платье цветное, туфельки-то ей хорошие надели. И вдруг матери приснился сон: «Матушка, сходи ты на такую-то улицу, там девочка умерла. И пришли ты с ней мне тапки. Никто здесь не ходит в туфлях, все в тапках. И зачем ты мне надела платье цветное? Вот тут все ходят в белых платьицах, а ты мне цветное надела». Вот мать пошла, тапки купила. Пошла в тот дом, и лежит там тоже умершая девочка в гробу. Мать рассказывает: «Приснился сон и дочка говорит мне — сходи в такой-то дом и передай мне». Ей бабка говорит: «Положите». Положила мать в гроб тапочки, и дочь перестала ей сниться.
Особенно важно не забыть перед погребением развязать бечевку, которой связывают ноги покойнику. Если этого не сделать, на «том» свете он не сможет свободно ходить, а будет вынужден прыгать или ковылять. Вот как об этом рассказывают в Полесье.
Один человек вел коня пастись, а ночная пора была. Это было на Троицу. Завел коня на луг и пошел домой. Идет он по улице и видит — девочки идут, идут. А одна позади всех ковыляет. А это шли умершие дети. Все впереди, а одна за ними еле поспевает. Он видит — у нее ноги спутаны. Подошла она близко к этому человеку и сказала: «Дяденька, сними ты с меня эти путы. Это моя мама не сняла мне с ног эту бечевку, и с ней меня похоронили. Снимешь — отдай ее моей матери, она меня похоронила, а веревку забыла снять». Человек снял с ног девочки бечевку, и она побежала догонять остальных.
Повсеместно распространено поверье, что если сильно плакать по умершему, ему будет тяжело на том свете, придется лежать в могиле, наполненной слезами. Плакать по покойнику после того, как гроб опустили в могилу, запрещалось. Особенно нельзя плакать матери по ребенку, потому что ее слезы жгут его за гробом и не дают успокоиться душе.
У женщины умерла единственная дочь, которую она очень любила. Женщина не могла успокоиться и все тосковала и плакала, вспоминая ее. Ей говорили, что нельзя плакать, что дочери тяжело на том свете от ее слез, но она все не унималась. Наконец она пошла к священнику и просит:
— Нельзя ли мне хоть на минутку, хоть на мгновенье увидеть мою Галю?
Священник сказал:
— Можно. Для этого нужно в ночь перед поминальным днем спрятаться за церковной дверью. В двенадцать часов откроется дверь и в церковь войдут мертвые — у них будет своя служба. Среди них будет и твоя дочь. Только не забудь взять с собой горсть маку — если мертвые заметят тебя, брось им мак — они начнут его собирать, и ты сможешь уйти. Иначе они разорвут тебя.
Женщина с ведома священника пошла перед поминальным днем в церковь и встала за дверью. В полночь в церковь с кладбища стали приходить мертвые во главе с умершим священником, раньше служившим в этом приходе. Смотрит женщина, а ее дочери все нет и нет. Наконец, когда все покойники уже собрались в церкви, самая последняя вошла ее дочь, волоча за собой два тяжелых ведра с водой. После окончания ночной службы покойники стали выходить из церкви. Женщина подошла к своей дочери и спросила:
— Галя, что же все идут свободно, а ты за собой ведра с водой тащишь? За что же тебе такое наказание?
Дочь увидела мать и говорит:
— Это ты виновата, мама. Это не вода, а твои слезы. Ты плачешь, а я твои слезы таскаю!
Тут покойники заметили, что с ними рядом живой человек. Она, помня наставления священника, бросила в них горсть мака и благополучно выбралась из церкви, пока они его собирали.
Одна из главных обязанностей живых по отношению к душам «родителей» — кормить их и поминать. Традиционными поминальными блюдами были (и остаются) кутья (иначе — коливо, канун) — вареный ячмень или пшеница*[* В наши дни кутью обычно готовят из риса, изюма и меда], смешанные с разведенным водой медом, блины, кисель и яичница. Поминальный напиток — подслащенные медом пиво или брага. Кормить душу нужно с первых же дней после смерти человека: до сорокового дня для души оставляли воду, мед и хлеб на подоконнике, а на сороковой день хозяйка пекла блины и первый, еще горячий блин, помазав медом, клала на окно — для души. Для нее же на поминках предназначалась первая ложка каждого блюда, а также первый стакан воды, который выливали на угол стола. Поминальные обеды, на которые приглашали родственников, знакомых и соседей покойного, устраивали в день похорон, на девятый и на сороковой дни после смерти.
В поминальный день варят борщ, вареники, компот из яблок и тогда все, что приготовили, ставят на стол — придут деды, родители ваши. И ложечки положите на столе, хлеб, нож и свечку засветите. А если нет из еды ничего, в поминальный день нужно поставить коливо, коливо очень сладкое. Потому что души умерших питаются только этим коливом. Одна женщина справляла поминки по убитому на войне куму Якову. Наутро рассказывает: «Я видела своего кума — он идет, а вместе с ним другие солдаты. Сели за стол, ничего не берут, только одно коливо ели, только коливо. Поели и пошли».
Если не устроить поминки, покойник на том свете будет голодным и напомнит о себе. На Русском Севере рассказывают об этом так.
Вот было, что снится женщине сон: приходит к ней мальчик, маленький такой, говорит ей: «Вот умер я во столько-то лет». Во сколько — не помню я. И трясет денежкой и говорит, мол, мать похоронила его, только денежку дала, а поминки-то не справила, а он кушать хочет. Ну женщина его и спроси: «А где твоя мать живет?» Он ей сказал, она пошла, мать нашла, рассказала ей. Мать заплакала, запричитала и справила поминки. И не являлся больше.
А вот такая же полесская быличка.
Это бывало, что покойники во сне являлись. Как покойники снятся, так поминки просят. Поминать надо. Например, перед Троицкой субботой мне мать снилась: «Нюра, я очень хочу пара!» А пар, он из брюквы, которую тушат на печке. Пар выпарят — вкусная брюква. Ну вот она мне и говорит: «Я очень хочу со своим хлебом этого пара». Я выпарила и носила на могилу.
После сорокового дня поминки устраивали в годовщину смерти, а уж потом покойника поминали вместе с остальными «родителями» в дни всеобщего, или, как их принято называть, вселенского поминовения. По прошествии года со дня смерти покойник включался в общий круг умерших, терял имя, возраст, индивидуальность и становился одним из «родителей», «дедов», «душечек».
Душе на «том» свете пойдет на пользу, если родственники щедро раздают милостыню нищим за упокой души. Такие души на «том» свете ни в чем не нуждаются, потому что все, розданное в виде милостыни, сразу же поступает во владение умерших. Когда живые родственники вынимают за «родителей» просфору в церкви, глаза покойников видят свет. Отслуженная в субботу заупокойная панихида освобождает души мертвых из загробного мира вплоть до окончания воскресной службы. Если же родственники забывают поминать своих «родителей», или «дедов», не раздают подаяний и не жертвуют на церковь, то такие забытые души страдают от голода и недостатка одежды. Сами за себя души умерших молиться не могут — они молятся только за нас, причем именно в то время, когда мы поминаем их, и по их молитвам прощаются многие наши грехи.

Стереоскоп – оптический бинокулярный прибор для просмотра «объёмных» фотографий. Принцип работы прибора основан на том, что если сфотографировать какую-либо сцену с двух точек, расположенных на некотором расстоянии друг от друга (примерное расстояние между глазами человека), а затем расположить получившуюся пару снимков (так называемая стереопара) так, чтобы один глаз видел только один снимок, а другой глаз—второй, то человек увидит «объёмное» изображение.
В 1849 году сэр Дэвид Брюстер изобрел стереоскоп с двумя увеличительными линзами, а на выставке в «Кристал Пэлес» в Лондоне в 1851 году демонстрировался стереоскоп Дюбоска и Солейя с отличным набором дагеротипных стереоскопических изображений. В начале 1853 года в Филадельфии Ж.Ф. Машер получил патент на простой складной стереоскоп, состоявший из кожаного ящика, в котором были два изображения и две линзы. В 1856 году только в Англии было продано более миллиона призменных стереоскопов Брюстера. Лондонская компания по производству стереоскопов, которая предлагала большой выбор стереоскопических пластин, развернула рекламную кампанию под лозунгом «ни одного дома без стереоскопа» и продавала их дешевле одного доллара. До 1853 года стереоскопические снимки делали либо одной камерой, которую устанавливали в паз и по нему сдвигали в сторону, чтобы сделать еще одну экспозицию, либо снимали двумя обычными камерами. Двухлинзовая камера, с расстоянием в 2,5 дюйма между линзами, делавшая два небольших снимка одновременно, была сконструирована в 1853 году английским оптиком, и многие европейские производители немедленно последовали его примеру. К 1860 году рекламный лозунг лондонской компании по производству стереоскопов стал практической реальностью: в немногих домах не было стереоскопа и набора пластин. Сотни тысяч стереографических пластин с видами практически всех уголков земного шара можно было приобрести в лавках или заказать по цене сегодняшних цветных открыток.
В 1861г. в Париже был издан целый набор стереокарт (от 72 до 139) с подобной "дьявольщиной". Анонимно (подобные изображения могли повлечь за собой заключение в места не столь отдаленные). Существует мнение, что они служили лишь политической сатирой. И, хотя фотограф подобного остается неизвестным, некоторые предполагают, что ответственен за создание большинства этих чудес Pierre Adolphe Hennetier (1828-1888). Как бы то ни было, подобные картинки и по сей день выглядят просто захватывающе.

Было открыто 9 апреля 1896 года. В настоящее время закрыто для захоронений и посещений. Все снимки делались под дождем и через забор в тех местах, где к нему можно было пробраться через заросли. А еще там бегал заяц, но его я не успела заснять =)


























В альбомена ЯФ - 28 кадров.

Все приведенные в данной статье привязки по картам и соответствия, разумеется, являются субъективными, поскольку в позапрошлом и прошлом веке карты иногда рисовались схематически, без четкой топографической привязки и уж тем более без привязки по геодезическим спутникам.

Рогожское старообрядческое кладбище. В настоящее время кладбище занимает территорию существенно меньшую, чем та, что приведена на карте Москвы 1914 г. издания - путеводитель Кушнерева. В 1914 г. кладбище практически граничило с путями Московско-Нижегородской железной дороги. Сейчас кладбище и железную дорогу отделяет целый жилой район, расположенный между улицами Рогожский поселок и Подъемная.


Дорогомиловское кладбищеи примыкающее к нему Еврейское кладбище. Захоронения на этом кладбище начались еще в пору эпидемий чумы. В те времена эти места были дальней окраиной Москвы. В настоящее время здесь расположен престижный жилой район на Кутузовском проспекте. Небезызвестный театр-студия Петра Фоменко (новое здание на береговом склоне) располагается на месте Еврейского кладбища XVII – XIX вв.

Дальше, там, где сейчас проходит 3-е кольцо, располагались скотобойни, а за ними, на самом берегу реки - еще одно кладбище. 3-ий - фрагмент плана Москвы 1931 года. На плане обозначено еще одно кладбище - там, где сейчас проходит ул. Киевская.

Миусское кладбищенедалеко от Савеловского вокзала сохранилось до наших дней. По свидетельству историков Миусское кладбище было одним из первых московских кладбищ, где начались чумные захоронения. Значительная часть территории Миусского кладбища была уничтожена при строительстве Садового Кольца, а также застроена домами.
А вот на месте части Лазаревского кладбищасейчас проходит улица Сущевский Вал. Кладбище располагалось между улицами Советской Армии, Трифоновская и Олимпийский проспект.

1895 - 1914-2011-1881
На плане 1881 г. в этом же районе обнаружилось еще и немецкое кладбище. Сейчас на этом месте – жилая застройка, 1-й и 3-й проезды Марьиной Рощи и парк - по другую сторону Садового Кольца.
Лазаревское кладбище было первым городским московским кладбищем и существовало по одним данным - с 1758 года, по другим - с 1680-х. На Лазаревском кладбище нашли свое последнее пристанище князья Голицыны, Оболенские, бояре рода Колычевых. Были здесь похоронены мать Ф.М. Достоевского, жена Белинского, художник В. М. Васнецов, семья основателя знаменитых Сандуновских бань - Сила Сандунова.
В 1936 году было полностью ликвидировано - путем вывоза надгробий, почти все останки захороненных так и остались лежать в земле. Мало того, кому-то из деятелей того времени пришло в голову на месте кладбища разбить парк - в 1940-х годах на месте этого кладбища был разбит детский парк им. Ф.Э. Дзержинского. Расширение Сущевского вала в 80-90х гг. значительно сократило территорию "парка".

На месте Семеновского кладбищасейчас располагается промышленная зона, ограниченная ул. Золотая, проспектом Будённого, Четырехдомным пер. и Семеновским проездом. На карте издания Городской Думы 1890 г. напротив Семеновского кладбища обозначено отдельное холерное кладбище. По всей видимости, расположение его соответствует 10-й улице Соколиной Горы.
1890-1914-2011

После 1812 года часть территории Семёновского кладбища была специально выделена для погребений героев и воинов Отечественной войны 1812 года. Семёновское кладбище было закрыто для захоронений к 1946 г., полностью уничтожено в 1966 г. Останки, понятное дело, никто не перезахоранивал, даже останки героев войны 1812 г., кладбище просто пустили под бульдозер...

Кладбище при церкви у Проломного проезда - сейчас на этом месте проходит 3-е транспортное кольцо. Находилось на том месте, где сейчас располагается внушительных размеров здание – д. 7А по шоссе Энтузиастов. В настоящий момент здание приспособлено под торгово-офисный центр. Ниже - фрагмент плана Москвы 1881 г.


К северу от Пятницкого кладбища в XIX веке находилась отдельная территория холерного кладбищаи скотобойни. Сейчас там находится, по всей видимости, перекресток Кулакова переулка и 3-й Мытищинской улицы. Обратите внимание на план 1881 г. Там, где сейчас Проспект Мира был тракт в Троице-Сергиеву Лавру.


При строительстве МКАД сильно «подвинули» Перовское кладбище, обозначенное на карте 1931 г. Теперь развязка в этом месте МКАД находится фактически на кладбище. С левой стороны к кладбищу примыкает жилой район. Скорее всего, и при строительстве этого района кладбище тоже просто «подвинули» бульдозерами...


Кожуховское кладбище. Указано на топографической карте 1823 г. Сейчас на месте этого кладбища, по всей видимости, расположена ул. Трофимова и 5-я Кожуховская.
Правее, там где сейчас район Южнопортовый, находилось Сукино Болото. Любому ясно, что хорошее место «сукиным болотом» не назовут.


Нагатинское кладбище. Название условное, поскольку название на топографической карте 1823 г. не отмечено. Располагалось примерно там, где сейчас проходит ул. Нагатинская. Обозначены также скотобойни. Располагались между нынешним Варшавским шоссе и Новоданиловской набережной.


Небольшое Марьинское кладбищерасполагалось рядом с дер. Марьино в начале XIX в. Сейчас это место соответствует примерно ул. Подольская (микрорайон Старое Марьино). Никакого кладбища там давно нет.


Район напротив, через реку, до конца 80-х годов обозначался как «Борисовские выселки». Выселками, опять же, хорошие места не называли. Теперь район переименован в «Борисовские пруды», благозвучнее. Ниже - фрагмент топографической карты окрестностей Москвы 1878 г.

Кладбище в деревне Братеево находилось как раз в том месте, где сейчас стоят опоры моста через реку. Справа когда-то был храм, его сломали при строительстве моста. На карте также обозначен особо придорожный крест, который находился, по всей видимости, на самом высоком месте холма, там, где сейчас перекресток ул. Борисовские Пруды с Наташинским проездом.

Биологическая станция и станция утилизации трупов животных обозначена на карте 1931 г. Рядом - бумажная фабрика и кладбище. Сейчас на этом месте находится промышленный район, Остаповский проезд.


Вишняковское кладбищенаходилось примерно там, где сейчас Кусковский парк. Выше на топографической карте 1823 г. обозначено еще одно кладбище без названия.


Довольно большое Славянское кладбищерасполагалось где-то в районе нынешней 1-й Крылатской улицы.


Симоновское кладбище


-Холерное кладбище-
Были организованы за пределами Камер-Коллежского вала во время неоднократных эпидемии холеры в 1830—1831, в 1852—1853, в 1870 и в 1892 годах для захоронения тел горожан, умерших от болезни. Умерших от холеры хоронили только на отдельных кладбищах. Похоронный обряд обычно совершали ночью при свете смоляных факелов.
Холерные кладбища находились в разных частях окрестностей Москвы, в настоящее время вошедших в городскую черту, а именно:
- севернее Пятницкого кладбища (на месте дома 16с37 по 3-ей Мытищинской улице);
- в районе Бутырского хутора (на месте дома 5А с1 по проезду Добролюбова);
- северо-восточнее Кожуховского кладбища (на месте дома 2с60 по Угрешской улице);
- к юго-востоку от Живодерной слободки (на месте дома 15с7 по Верхнему Поперчному Михайловскому проезду);
- к юго-западу от деревни Воробьево (на территории Ботанического сада комплекса МГУ на Воробьевых горах, на пересечении Университетского проспекта и Менделеевской улицы);
- западнее Черкизовского пруда (на месте домов 12 и 14к1 по Халтуринской улице);
- севернее Преображенской площади (на месте домов 3 с корпусами по улице Малая Черкизовская):
- западнее Измайловского зверинца (на месте домов 30с1, 30с2 и 30с21 по 2-му Вольному переулку)
Ни одно из холерных кладбищ до настоящего времени не сохранилось.
Показаны на старых городских планах, например на Нивелирном плане города Москвы, составленном Дмитрием Петровичем Рашковым в 1888—1889 годах и карте Москвы и окрестностей 1900 года. Как видно из планов, холерные кладбища в Москве создавались в разное время, что легко проследить по картам разных лет. В частности, на Нивелирном плане Москвы 1888 года холерное кладбище у Преображенской площади отсутствует, но оно есть на карте окрестностей Москвы 1900 года, значит, это кладбище были организованы во время эпидемии холеры 1892 года.

Многие рассказывают, что на Вышеграде служили полночные мессы для умерших. В начале позапрошлого столетия на одной из них оказалась жительница Вышеграда пани Нигринова.
У пани Нигриновой был свой дом № 4 «У ложбины» (U Rokle), под Иерусалимскими воротами. В давние времена этой старинной ложбиной проходила дорога из Иерусалимских ворот до костела Усекновения головы Иоанна Крестителя. Иерусалимскими же воротами пани Нигринова ходила на богослужения в вышеградский костел.
Были как раз «Душечки» - день поминовения усопших. Пани Нигринова решила, что пойдет на шестичасовую службу, и молилась, чтобы не проспать.
Внезапно она проснулась - а часы стоят. Пани Нигринова уже думала, что проспала, оделась и сломя голову поспешила в костел. Но пани не проспала - была полночь.
Подошла она к храму и увидела, что окна уже светятся. Она прибавила шагу и быстро вошла внутрь, удивляясь, как же она могла проспать. На алтаре уже некоторые свечи были зажжены, и горел общий свет. Ослепленная после темноты ночи, пани по памяти нашла свое обычное место на скамейке, которое оказалось занято. Тогда она пошла ближе к алтарю. Там священник служил мессу, но молитву не читал вслух.
Пани Нигриновой все показалось странным, а когда осмотрелась: да у алтаря же каноник, которого недавно похоронили! Выпученными глазами смотрит она на священника, который безмолвно служит мессу - это усопший каноник! И пономаря пани Нигринова хорошо знала. Она обернулась к людям - Боже! - она на полуночной мессе усопших!
Под капюшонами она видит головы покойников, многих из которых она хорошо знала. Там, вдали ее умершая подруга приложила к устам костлявый палец и указала головой на выход. Пани Нигринова, не мешкая, стала пробираться к выходу, не забыв поклониться перед Святой Троицей. Пулей вылетела она на улицу, с горячим желанием встретить хоть одну живую душу. Спешит на «пост», к солдату, но его не оказалось на месте. Бежит к сторожу перед кладбищем, стучит в окно, но и тот спит, как убитый.
В этот момент она услышала, как собираются скелеты из костела, и через поле помчалась к Иерусалимским воротам. Плохо бы ей пришлось, если бы она задержалась в костеле до конца богослужения умерших.
Как она ни спешила, а от злых сил скрыться не удалось. Еще не достигла ворот, а уже увидела, как от часовни св. Мартина летят огненные бочки, а перед ними бежит черный пес с раскаленной цепью на шее, которая с бряцанием волочится за ним по траве.
Откуда-то сзади, со стороны костела, она слышит стук, будто опрометью мчатся скелеты. В это время огненные бочки уже вылетели наружу через Иерусалимские ворота. Пани Нигринова упала у самых ворот и только утром огородники нашли ее будто колотушками побитую. Говорят, это от скелетов, которые ее догнали. Воспоминания о пани Нигриновой до сих пор живо среди жителей Вышеграда, каждое воскресенье они молятся «за покойную Барбору Нигринову и сестру ее Анну Ржебичкову…»
В преданиях о ночных мессах хранится еще один яркий случай. Было то во времена, когда вышеградские каноники жили не на горе, а в городе, под скалой. В то время ночью по Вышеграду ходил ночной сторож.
В одном из домов у воды жил старый каноник, которому было тяжело обходить стороной, и он договорился с пономарем, чтобы тот провожал его наверх.
Но тогда не были такие дорожки, как сейчас, и часто каноник с пономарем оказывались внизу раньше, чем ожидали и не таким образом, как хотели. На гору же приходилось карабкаться иногда и на четвереньках, если не хотелось идти длинной дорогой под крепостью до самых Иерусалимских ворот, и уже от них - к костелу. Для старых ног каноника это было тяжело.
Однажды, еще затемно, в окно пана каноника постучали, и он уже знал, что это пономарь. Он встал, открыл дверь дома, где пономарь уже ждал его, и отправился с ним в путь. Накануне вечером шел снег, и на тропинке на гору он был нетронут. Итак, каноник шел с пономарем наверх, часто спотыкался и падал, пономарь помогал ему встать на ноги, и так они благополучно добрались до костела. Здесь уже было много людей. Каноник отслужил мессу и сказал пономарю, что домой пойдет окольным путем, через Иерусалимские ворота, чтобы проводил его только до них. Пономарь проводил каноника до ворот, а сам вернулся в костел. Старый пан не спеша шел по городу под крепостью, и удивлялся, что никого нет на улице, хотя костел был полон. Встретил только ночного сторожа, который нелепо удивился, куда же ходил милостивый государь.
«Я был в костеле, на мессе»,- отвечал каноник.
«Ей-ей! На мессе! Ведь только еще час ночи, я ее как раз отбил!»
Каноник посмотрел на сторожа и решил, что тот пьяный, о чем ему и сказал вслух и пошел дальше. Сторож подумал то же самое о священнослужителе, но оставил свои мысли при себе.
Каноник пришел домой, замерзший, поэтому лег в постель согреться. И уснул. Разбудил его стук в окно…
Он снова встал и спросил, кто там. Пономарь пришел за милостивым государем, пора идти служить мессу. Каноник помчался к двери - неужели и этот парень пьян? Но пономарь был трезвый и настаивал на своем.
«Может быть, это я пьян?! - разгневался каноник, - Я только что пришел с мессы».
Пономарь сказал, что пойдет к другому канонику, потому что люди в костеле ждут. Пана каноника внезапно осенила прекрасная мысль.
«Подождите, негодник! Посмотрим на следы на склоне горы, и вы увидите, как мы шли наверх». Пан каноник снова быстро оделся и пошел с пономарем к тропинке на склоне горы, а пономарь светил фонарем. Следы были видны от самого порога каноника, но почему-то одни!
Каноник поразился: следы одни, а шли они вдвоем. Пан каноник качал головой и шел дальше по тропинке. Вот, видно, где он упал, а пономарь помогал ему встать, но все-равно одни следы - только его собственные. Так они дошли до костела, следы вели до самой ризницы, в которой был нанесенный им снег. Каноник был очень удивлен. Также вино и вода были израсходованы. Было ясно, что пан каноник уже сегодня в полночь служил мессу, а вторую не может. Оставалось позвать другого священника, а пан каноник признал, что служил мессу для умерших, а пономарь, который его привел, был дух.


В апсиде часовни св. Мартина, освященной при Иосифе II, был устроен очаг. Жители часовни часто видели старого деда, сидящего там. Сидел он на голой земле, иногда в полдень, иногда ночью.
Однажды ночью мужчина не мог уснуть, все ворочался. Вдруг он увидел, что пол в часовне зашевелился, из-под него начали вылезать человеческие кости и наполнять помещение. Потом кости сложились в скелеты. Мужчина был в ужасе. Глядя на кости и скелеты, он подумал: «Как же мы все теперь здесь поместимся?». В часовне всегда жило много людей. Едва у него пронеслись эти мысли, кости посыпались обратно под пол, в очаге появился старый дед и сказал: «Еще не пришло время!».
Рассказывают, что кости в крипте «шевелились» очень часто. Жители часовни привыкли к этому и не обращали внимания. Когда же в часовне возобновилось богослужение, выкопанные кости сложили в большие «шахты» к северу у стены возле дороги. Итак, давние жители Вышеграда покоятся в своем последнем посмертном сне, отделенные от живых пешеходов только этой стеной.

Одно время жили в старом доме викария муж с женой. Муж, вероятно, был сторожем костела. Они жили в одной комнате, а вторая - бывшая костница (помещение для хранения костей из старых могил) - была пустой. К жене сторожа пришла знакомая с мужем и сыном, с плачем умоляя о ночлеге, хотя бы и в кладовке.
«Матушка, с радостью бы, места здесь достаточно, но не отдохнете вы здесь», - отвечала хозяйка.
«Слава Богу, если будем под крышей!»
«Матушка, не благодарите раньше времени. Не знаю, как оно будет, но думаю, что отдохнуть вам не удастся» - беспокоилась сторожиха.
Однако бедная женщина не обратила внимания на слова хозяйки и была рада, что есть где выспаться ночью. Она постелила себе и мужу на полу, а мальчика положили между собой. Им было хорошо до самой полночи. В полночь женщина чувствует: гоп, гоп - по ней кто-то скачет. Думала, что это козлик. Но откуда он тут взялся? Вечером они не видели никакого козлика.
Как только он снова запрыгал по женщине - гоп, гоп - она махнула рукой по его ножкам, чтобы прогнать, но рука махала в пустом месте. Женщину охватил ужас, холодный пот выступил у нее на лбу. Уже никого не гоняла, думала только об охране мальчика, чтобы «это» по нему не прыгало. Она будила мужа, трясла его, но тот спал как убитый. Звала сторожа, но никто не откликался.
Женщине не оставалось ничего, как накрыться юбкой и вытерпеть танец этих странных ножек, скачущих по ее телу. И все это было совершенно бесшумно, даже без дыхания. Женщина распознала топот ножек, но не получалась пара, постоянно было «нечетно». По прошествии мучительного часа она узнала в топоте падение костей без мяса - такой же звук, как их вынимают из могилы. У нее волосы встали дыбом, хотела встать - не может, кричать - не может.
Внезапно она услышала, как ночной сторож трубит 1 час ночи, и прыжки внезапно оборвались. Она уснула, а утром проснулась, будто вся побитая.
«Душа моя, вот это я отдохнула! Все тело болит. Звала, звала вас, а вы ни звука, и мужа разбудить не смогла»,- сетовала она хозяйке.
«Я вас, матушка, предупреждала, что не сможете отдохнуть. Но не хотела говорить вам, в чем дело - подумали бы, что я негостеприимна и говорю это просто так, чтобы вы не остались у меня на ночлег. Потом подумала, что может быть, и выспитесь спокойно - не к каждому оно приходит. Ведь я слышала, как вы зовете, и знаю, что тут было, но ночью не вылезу из постели, хоть бы и пожар был. А на постель оно не идет.
Видит Бог, как тут неспокойно. Если бы здесь не было средств к жизни, ни на час бы здесь не задержалась. Но бедный человек ради куска хлеба и под виселицей будет жить.
Кроме того, эта пляска костей, если человек не лежит на земле, никак ему не вредит. А вы пришли как раз в их день - кто знает, какие у них дела в загробном мире.
И то правда…

В вышеградском костеле св. Петра и Павла, во втором боковом алтаре с северной стороны, стоит каменный гроб, который в летописях и преданиях называется гробом св. Лонгина.
Как известно, св. Лонгин был наемник, который копьем пронзил грудь Спасителя на Кресте, позже крестился и за свои добрые дела был причислен к лику святых. В конце 14 века пробст Вацлав из Буржениц привез его останки в каменном гробу из Рима на Вышеград.
Гроб вытесан из известняка, у него ровные толстые стенки, он достаточно просторный, чтобы в нем поместился крупный человек. Крышки у гроба нет. Снаружи он украшен богатым резным декором.
В гробах такого типа были похоронены первые Пршемысловичи; один из таких гробов до сих пор находится под могилой Одколковиц, и в деревнях иногда можно встретить такие гробы. Например, на Зеленой Горе такие гробы использовали как корыто для водопоя коров.
Вероятно пробст Вацлав из Буржениц нашел этот гроб в алтаре какого-нибудь храма, возможно, пустой или с чьими-нибудь останками, которые похоронил в другом месте, а в этот гроб, используемый как алтарный камень, положил привезенные останки св. Лонгина.
Но недолго были покое эти останки на Вышеграде: уже в 1420 году достигли Вышеграда гуситские мятежники, перевернули все вверх дном, разбросали и уничтожили. Гроб св. Лонгина был сброшен и падал глубже и глубже, пока не достиг дна Влтавы. Говорят, она так глубока под Вышеградом, что дна вообще нет. Нынешнее шоссе свидетельствует о ином: современные инженеры не только дна достигли, но и шоссе построили.
Тело св. Лонгина упало глубоко в воду, а ночью на этом месте сияли звезды (предшествующие звездам св. Иоанна). А с гробом было диво дивное. Тяжелый каменный гроб плыл по воде, как скорлупа. Жители Подскали его вытащили, и какое-то время он лежал на берегу. Оттуда жители Нового Места Пражского отвезли его на Скотный рынок, где он лежал еще некоторое время, пока рыбаки не стали использовать его как емкость для продажи рыбы. Чтобы было удобнее менять воду, на дне просверлили отверстия, которые можно увидеть и в наши дни.
Но рыбакам не повезло с этим гробом. Все рыбы в нем пугались, когда добавляли новых на рынке. Рыбаки на Скотном рынке увидели в этом перст Божий и отвезли гроб обратно на Вышеград. Здесь он долго лежал в траве у костела, пока один из высокопоставленных лиц Капитула не вернул его в алтарь в качестве алтарной доски.
Не все, наверно, в этом предании правда. Вероятно, в костеле Вышеграда было много таких каменных гробов старших Пршемысловичей. На кладбище есть еще один, и он бы тоже хорошо служил в костеле, его сохранность гораздо выше, чем у того, что в костеле.
Похоронен в таком каменном гробу был король Вратислав и его супруга Сватана и другие члены княжеского рода. Упоенный победой сброд собрал эти гробы, выбросил их из храма и разбросал останки из них. Весьма правдоподобно и то, что подобный гроб сбросили во Влтаву. Остальные еще валялись в мусоре около костела. Вероятно, оттуда жители Нового места взяли каменный гроб, принесший им столько неудач, что его вернули обратно.
Гроб же, в котором было тело св. Лонгина, вероятно, лежит на дне Влтавы под Вышеградской скалой, теперь уже под шоссе. А что с останками наемника, св. Лонгина, привезенного из Рима на Вышеград? Наверно, придавлены гробом ко дну или уплыли в дальние моря… Кто первоначально был похоронен в этом каменном гробу? Не сам ли Вратислав, основатель вышеградского костела?
Еще одно предание об этом гробе повествует, что его замуровали как камень в крепостные стены Вышеграда, а он из них ночью вылез и сам переместился к костелу. И покуда вышеградский костел будет костелом, гроб будет при нем.
Вероятно, более реальная версия, что кто-то из строителей крепостной стены сжалился над гробом и ночью его тайно вынул из кладки и перенес к костелу.
Еще одно предание рассказывает, что монахи Вышеграда отвезли этот гроб в монастырь на Бездесе. Но и оттуда гроб Божьей волей был возвращен на Вышеград. Такая связь старинного гроба со святынями Вышеграда невольно вызывает предположение, что со старинных времен было известно, кому он принадлежал, и почитатели старинных реликвий постарались вырвать его из алчных рук и вернуть на место в вышеградском костеле.
Вероятно, по декору можно будет судить, работа ли это 11 века (правление Вратислава) или 14 - время, когда были привезены останки Лонгина.

Черная загробная карета - характерный призрак в преданиях Вышеграда. Она там проносится, как град из тучи, туда-сюда аж до наших дней. О черной загробной карете знали все прежние жители Вышеграда, и доныне люди рассказывают, что видели и слышали ее. Чаще всего она появляется у кладбища и пугает солдат.
Не смейтесь, у каждого солдата под шинелью человеческое сердце, и много «на вахте» недостаточно храбрых. Не будь четких и неумолимых воинских законов, «пост» у кладбища был бы пуст гораздо чаще.
Солдаты здесь охраняют не кладбище, а склад оружия, который находится рядом с ним. Но по правде говоря, даже если бы кто-то взорвал арсенал, солдатик бы об этом не узнал, потому что по ночам смотрит на кладбище. Он пристально всматривается, чтобы оттуда на него не пришло чего-нибудь. Что теперь, вот в старые времена было гораздо хуже с различными призраками, хотя и теперь «видящий» человек много замечает. Привидения показываются не каждому.
Недавно солдат видел из будки у кладбища черную загробную карету. Солдат оказался в будке, потому что бушевал сильный ветер и лил дождь. Солдатик смотрел в сторону костела. Внезапно услышал грохот, будто разрушается скала, уж подумал, что это костел. Однако нет, внезапно разверзлась кладбищенская стена, пешеходная дорожка начала перекашиваться и пропадать и сразу же оттуда выехала черная карета с конями без голов, которая понеслась по улице к ротонде св. Мартина. Солдатик заметил и то, что кучер был тоже без головы. Одеревенев от ужаса, он ожидал, быстро ли черная карета прилетит обратно. Но карета уже не вернулась.
Другой солдат рассказывал, что повозка не выехала с кладбища, а приехала на него из Праги. Он тоже видел кучера, коней и особу в карете - всех без голов. Кроме того, за каретой бежала собака, тоже черная и без головы.
Предание о черной загробной карете широко распространена на Вышеграде. Многие видели карету и каждый о ней знает. Некоторые рассказывают, что в карете ездит заколдованный каноник, который при жизни совершил «что-то нехорошее», а теперь после смерти ездит во свету.
Есть другой вариант предания о черной карете на Вышеграде. Мол, это мельник-подлец, при жизни обокравший много людей, плохо обращавшийся с прислугой, никогда не дававший милостыню нищим. Еще при жизни он купил себе усыпальницу на Вышеграде, откуда теперь его дух дважды в неделю выезжает в Прагу. Его карету можно увидеть в Поштовской (Кременцовой) улице на Новом Месте, а внутри сидит мельник, закутанный в накидку, а его глаза горят из впадин, как огонь, освещая карету изнутри.
Эта упряжка из 4 коней без кучера едет сама, потому что кучер у мельника был богобоязненный человек. Дух мельника ездит из Вышеграда на берег Влтавы на место, где раньше была его мельница и где он закопал свой клад. Мельник ездит присматривать за своим кладом - на месте ли он еще. Освобожден он будет, когда клад попадет в руки людей.
Каролина Светла записала, что черная карета с мельником ездит по Поштовской улице в Старом Месте (сейчас это улица Каролины Светлой) к берегу Влтавы, где, говорят, мельник закопал клад.
В Кременцовой улице рассказывают, что это не мельник, а дух рыцаря, у которого «здесь когда-то был замок». А карета ездит не на берег Влтавы, а к костелу св. Михала, где и исчезает на бывшем кладбище. Рыцарь тот кого-то убил и вынужден ездить на Вышеград, где его жертва похоронена, до тех пор, пока убитый его не простит и не отменит наказание.
А жители Вышеграда рассказывают по-другому. Тот мельник выезжает из Шитковских мельниц (Sitkovske mlyny), едет на Здеразе, по Вацлавской улице на Морань, а оттуда на Вышеград. И каждый раз перед самой полночью. Мельник из Шитковских мельниц и клад закопал там. Освобожден будет не раньше, чем хотя бы один крейцер из клада не достанется людям.
Бедняга призрак, если речь идет о кладе на мельнице. Почти все мельницы от Подскали до Староместских уже снесены. Если люди не найдут клад теперь, в последний момент, то у него хорошая перспектива ездить на Вышеград еще Бог весть сколько. На месте мельниц построена набережная, и призраку придется ждать, когда потомки по какой-то причине ее раскопают.
Старые жители Вышеграда по грохоту узнают загробную карету. Она гремит не так, как все известные повозки: глухо, жутко, будто колеса сделаны из дерева. Кони топают приглушенно, будто без подков, прямо копытами. У коней на шеях пустые хомуты, без голов, у кучера воротник широкой накидки, в руках кнут - головы никакой! У особы в карете тоже.
Мельника с горящими глазами вышеградцы не знают, только духа без головы. Некоторые рассказывают, что у него из отсеченной шеи хлещет огонь. Еще недавно одна пани из Вышеграда видела загробную карету. Шла она как-то из Праги на Вышеград (до Польска) и было уже за полночь. До нижних ворот она дошла благополучно, оттуда по крепости до дому ей оставалось совсем немного. Внезапно она услышала грохот кареты из города и прибавила шагу. Но едва прошла за ворота, карета - за ней. Женщина оглянулась на нее, а карета уже дребезжит по щебню, который недавно был рассыпан на дорожке для пешеходов. Так она и осталась, пока в 3 часа утра ее не нашли без сознания огородники. Женщина видела старинную карету, а все «живое» в ней было без головы. Из кареты шло сияние, будто в ней был горн.
Солдаты не так боялись пушек, как этой загробной кареты, с которой сложно справиться. Крикнешь: «Стой, кто там?» - карета спокойно едет, куда желает, хотя бы и к самому оружейному складу. Выстрелишь - заряд прилетит обратно.
Это еще не все вышеградские загробные кареты. Говорят, однажды в сто лет едет золотая карета на Градчаны. Рядом с каретой едут рыцари на конях, и все сверкает от золота. Карета проносится по улицам, как молния, после нее только улица пылает и остается ясное сияние. Прежде, чем наступит 1 час ночи, карета снова возвращается на Вышеград.
Говорят, так ездил Пршемысл на Градчаны на собрание и спрашивал, не пора ли уже отправляться в поход с рыцарями, ожидающими в вышеградской скале. Тогда он рядом со св. Вацлавом был бы полководцем рыцарей из вышеградской скалы.
А еще на Вышеграде рассказывают, что у Пршемысла была своя крепость (!) под Вышеградом на месте дома «На качелях» (Na Houpacce), U Hochu (ныне новый дом «У Крока»). Оттуда, мол, выезжала черная карета а ехала, согласно некоторым, прямо на Вышеград, а согласно другим – к ратуше (U Volfu), ныне угол Гостивитовой улицы, и только потом к крепости.
Ездил в карете Пршемысл с Либуше. У Либуше, мол, была своя ратуша (!) прямо в доме U Volfu, и ездила она оттуда на Вышеград по «стародавней дорожке» прямо в княжеский дворец. В местах обоих домов, ныне это Hochovic, осталось предание о закопанном серебряном кладе.
А вот новые загробные кареты, и это еще не все.
За Французскими воротами находится новый жилой дом Польско. Говорят, на этом месте стояла крепость (это не так, потому что здесь стояла одна из могучих башен крепостной стены для обороны около Карловых ворот). Из Польска, мол, тоже выезжала черная карета. Выскакивала из ворот и вихрем неслась к вышеградскому арсеналу по «шанцам» (старая улица к бывшему княжескому дворцу на месте оружейного склада).
В отличие от других вышеградских экипажей, у коней этого была голова, но кто сидит в карете не было видно. Еще одной особенностью кареты было, что она сжигала все, что с ней соприкасалось. И колея после нее на дороге сожженная, а когда был перед Французскими воротами деревянный мост, карета всегда оставляла на нем черный след. Однако черная карета не ездит только из Польска, ездит также и до Кунратиц.
Много могли бы рассказать старые сборщики акцизов, пока еще оставались на ночь в запертых Таборских воротах. Однажды там сидел акцизник и дремал, держа ключ от ворот в кармане в кулаке. Вдруг слышит грохот кареты, выскакивает открывать ворота, а они сами распахнулись, а карета влетела в них, черная, как ночь.
Акцизник растерялся, но в тот момент вспомнил на свою обязанность собирать налог, помчался за каретой с криком: «Стоять!» и схватил ее. Едва коснулся кареты, она метнулась – и тут они уже были перед Польском. В Польско ворота раскрылись, карета въехала, и больше акцизник ничего не видел и не слышал.
Когда он очнулся, он лежал перед Польском, в одной руке держал ключ от Таборских ворот, а другая была обожженная. Утром в Польско никто ничего о карете не знал. Только старые люди говорил, что когда карета выезжает или въезжает, в погребе во дворе слышен грохот. Говорят, что здесь ездит заколдованный рыцарь, «предавший» Вышеград, и вынужден ездить в этой «адской карете» до самой смерти.
Здесь есть еще одна загробная карета, полотняная. Она тоже ездит до Кунратиц. Интересно, что «Новый замок» Вацлава в Кунратице связан с Вышеградом призраками: не столько из-за упомянутой кареты с рыцарем, сколько повозками с того света - в полотняной карете, мол, едет с вышеградского кладбища в Кунратице вольный каменщик!
Карета старинная, сверху донизу завешана полотном, прикрывающим и колеса. И кони от голов до копыт «полотняные» - одетые в полотно, и кучер в полотняном плаще. Народ никак не объясняет это привидение. Это «вольный каменщик». Странно, откуда он взялся на Вышеграде.
Но нужно верить туманному преданию так, как оно сохранилось в народе.

Примерно сто лет назад жила на Вышеграде очень набожная пани. Была еще молодая и бесстрашная, и ее выбрала для своего освобождения несчастная душа, заколдованная на колокольне.
Молодая пани пошла за советом к канонику сразу же, как душа ей в первый раз показалась, и священник посоветовал ей посмотреть, что будет дальше. Душа снова показалась молодой пани, и та снова пошла к канонику. Он посоветовал спросить, о чем душа хочет ее попросить.
Молодая пани так и сделала, а душа ей сказала, что ей нужно совершенно одной ровно в полночь прийти на колокольню и там помолиться – прочитать сто раз «Отче наш», что бы ни случилось. Она, душа, при жизни тяжело провинилась перед кем-то, кто ее заколдовал, чтобы она сторожила на колокольне «до Судного дня». И каждую ночь приходят мертвецы и несчастную заколдованную душу раздирают. Если пани ее освободит, то счастье не пройдет мимо нее и ее потомков до Бог знает какого колена.
Молодая пани это снова рассказала канонику, и тот дал ей свои четки, столу (часть одеяния каноников) и святую воду, посоветовав сходить на причастие.
Молодая пани так и сделала, и ровно в полночь отправилась на кладбище. Дошла к колокольне, которая была настежь открыта и совершенно пустая, встала на колени и начала читать обещанную молитву. Вдруг во время молитвы на кладбище поднялся странный шум и крик, и со всех сторон к колокольне поспешили мертвецы.
Молодая пани сжимала в руках четки и непоколебимо молилась дальше, а крик и шум на кладбище становился сильнее. Но мертвецы не подходили к молящейся пани, которая всю колокольню окропила святой водой.
Когда она закончила молитву, то услышала благодарность от освобожденной души, и белая голубка воспарила над ее головой, в то время как мертвецы дико носились перед колокольней. Добрый совет дорог. Как же теперь самоотверженная пани выберется из колокольни и с кладбища сквозь толпу мертвецов? Среди мертвых она увидела свою прабабушку, которая умерла еще молодой.
- Брось между ними за голову свой платок и иди, не оглядываясь, посоветовала прабабушка.
Молодая пани перекрестилась, взяла столу в руку, и мертвецы перед ней расступились. Их суставы и кости отвратительно хрустели и гремели, из полости пустых голов и черепов раздавался ужасный крик и рев, их зубы клацали. От всего этого волосы вставали дыбом, и молодая пани, говорят, за эту ночь поседела. Как только она вошла в толпу мертвецов, бросила за голову свой большой платок, и вот тогда возник неописуемый адский галдеж! Молодая пани счастливо добралась с кладбища домой, а когда утром шла в костел, нашла на кладбище свой платок, разорванный в клочья.


Белая и Серая пани появлялись на колокольне до последних минут ее существования - в 1903 году колокольню снесли.
Белую (некоторые рассказывают, что серую) пани можно было увидеть на колокольне ровно в полдень, и многие видели, как она оттуда выходила, когда звонили полдень. Обычно она выходила между могил и медленно шла, как тень, до кладбища монашек, исчезая в направлении старой резиденции пробста.
Некоторые считают Белую пани с кладбища верным предвестником смерти: у чьей могилы появится, в той семье в течение года кто-то умрет. Ровно в полдень Белая пани садится на могилу или встает в головах. Поэтому до сих вышеградцы стараются в полдень не ходить на кладбище.
Давно были построены галереи с арками, из-за которых была снесена стена за рядом могил перед аркадами и создана дорожка. Старые могилы были направлены головами к галерее, а ногами к костелу. Для создания единого порядка могилы теперь направлены ногами к галерее, а головами к костелу. У старых семейных захоронений только кресты переставлены от голов к ногам, сама могила оставлена нетронутой, а новые захоронения производились по новому порядку.
А недавно появилась ровно в полдень Белая пани и встала в головах могилы, как первоначально был положен умерший, и начертила на памятнике крест наоборот от нынешнего порядка, и могила вскоре открылась. И в старые времена она предсказывала на кладбище смерть.
Издавна на Вышеграде каждый сам себе готовил могилу. У колокольни, снесенной в 1903 году, вышеградская скорнячка Ягодова приготовила себе могилу. Ходила на нее каждый день, а вместе с ней на соседнюю могилу ходил старик с сыном. Летними вечерами они приходили в 9 часов и оставались там до ночи. Кладбище не закрывалось, поэтому могли уйти когда им удобно. Очень красивы вечера на вышеградском кладбище! Солнце заходит за противоположный холм, и мягкий туман поднимается над Влтавой. С запада ясное небо долго светит в ночи. Если же выйдет луна и сияют звезды, то ночь мало отличается от вечера.
Одним таким летним вечером скорнячка Ягодова сидела у своей могилы и разговаривала с соседом стариком и его сыном, пока не отбило 11 часов.
- Пора домой, - напомнил старик, и все трое встали. В этот момент от стены колокольни отделилась Белая пани и пошла с ними. Она летела за ними по воздуху, а они были вне себя от ужаса. Белая пани шла за ними по кладбищу, а около сада пробста оставила их, прислонилась к стене сада, а через минуту уже возвращалась на кладбище. Перепуганная троица как по команде оглянулась, вероятно, от страха - не идет ли Белая пани за ними, и видит, как она рисует за ними три крестика и кивает им. Как они добрались домой, никто из них не рассказывал, но в течение года все они умерли.
Лет сто назад на кладбище был построен домик для пономаря на месте, где сейчас стоит крест, а покойницкая была на другом конце кладбища около нынешнего входа (около Славина).
Пономарь приютил свою бедную родственницу в домике, предоставив ей комнату для жилья. Родственница ходила на работу в Прагу и была «видящей» - видела то, что не видят другие - привидения и духов.
К этой родственнице отправилась Белая пани из колокольни. С наступлением темных вечеров Белая пани приходила к ней и ждала у креста на горе у вышеградских домиков, около Пршемысловки. Белая пани прислонилась к кресту, а как только до нее дошла родственница, отделилась от креста и шаг за шагом шла с ней до домика пономаря. Около домика оставила ее и пошла обратно к колокольне, где и исчезла. Родственница пономаря была напугана. Как только она подходила к кресту, крестилась и начинала молиться и читать «Отче наш», а Белая пани считала сколько раз.
Иногда Белая пани долго не появлялась, и тогда родственнице пономаря становилось нехорошо. Она узнала Белую пани и среди ясного солнечного дня. Она парила около нее как облачко тумана.
Домик давно уж снесен. Около покойницкой была небольшая открытая часовенка и когда-то там проводили кладбищенское богослужение. Это потому, что якобы Белая пани там постоянно появлялась и жалостно плакала.
Обычно Белая или Серая пани обитала на колокольне, и ее было видно в окнах. А бывало, что висела на колоколах. Однажды пономарь не мог раскачать колокол. Как ни напрягался, как ни тянул, колокол не раскачивался и не звонил. Был темный вечер накануне большого праздника. Пономарь взял фонарь, посветил наверх и увидел, что на колоколе висит серая пани. Поэтому он и не мог раскачать колокол.
Белая пани ходит не только по кладбищу, но и по саду пробста. Здесь стоит, опираясь на старинный колодец, и смотрит на костел.
О колокольне есть странная история. Ее построил декан Вацлав Климеш в 1678 году, а снесена она была в 1903 году. Говорят, что колокольня Климеша построена на месте колокольни Карла IV. Когда колокольню сносили, на глубине примерно двух метров обнаружили надгробные камни, под которыми были могучие скелеты. Сразу стало ясно, что это остатки часовни, которая в старые времена стояла на месте колокольни.
Сейчас невозможно определить, какая это была часовня, но она наполнила роем привидений колокольню, под которой находилась, неизвестно, в честь какого святого освященная.

Еще одного солдатика испугала душа странного вида.
Несколько лет назад стоял «на посту» у вышеградского кладбища солдатик, который «не боялся». Была осенняя тихая темная ночь. Солдат думал о своей возлюбленной, которая жила на Вышеграде. Но, Боже! С приближением полночи солдатика охватили «разные страхи». Тогда он парадным шагом пошел на контрольный обход и при этом громко топал, «чтобы не бояться». Но маршевый шаг ему не помог. Как только наступила полночь, он увидел за решеткой (за костелом) с кладбища просачиваются души. Они потянулись как глория (лента с надписью «Глория», которую носят ангелы), и скоро их была полная дорожка.
Солдатик от ужаса залез в будку. Души все появлялись и появлялись, дорога наполнялась ими. Вдруг солдатик услышал звон шпор и сабли - инспекция! Солдатик пошел парадным шагом к арсеналу, а от страха у него волосы вставали дыбом. У арсенала была инспекция, он отдал честь и вынужден возвращаться снова между душами - он на глазах у офицера.
Солдатик идет, как по пылающим углям - души там. Вот он дошел до края арсенала, обернулся - Господи! Души вылезают из арсенала, где их, вероятно, потревожил офицер.
Как быть? Солдатик затянул ремень. Души не лезут на кладбище, все столпились на дороге. Солдатика жгут мысли - что делать? В арсенале - офицер, который в любой момент может оттуда выйти. Дорога полна душ, которые все прибывают из забора у арсенала. Тут появилась спасительная мысль: он солдат, должен исполнять свой долг, поэтому выкрикнул им: «Стой! Кто там?» и воинственно бросился на них с мыслью: «С Господом Богом, пусть хоть и разорвут на куски!». Но души не разорвали солдатика - они хорошо знают, что такое служба. Как только он бросился в их толпу, закрыл глаза и тут почувствовал, будто какие-то мокрые клочья плавают вокруг его головы. Солдат продолжал решительно идти с закрытыми глазами, пока не врезался в дерево. Ужас прошел, но на голове появилась шишка. Тут он открыл глаза, как раз вышел и офицер. Солдат осмотрелся - души ушли на кладбище.
На другого солдатика души лезли прямо через стену, но тот не ждал - души душами, а он убежал с поста. Закончилось хорошо, никто об этом не узнал. Солдатик позже вернулся, и у кладбища «все было чисто».
Еще одного солдатика испугала душа странного вида.
Он боялся привидений и духов еще от самого дома, потому что раньше много чего видел у себя в горах. Шел на пост к кладбищу, а на душе у него было неспокойно. Он все смотрел на кладбище вместо арсенала. И вдруг он увидел, как душа перелетела через стену кладбища и плывет прямо перед ним. Боже, как же была красива эта душа! Стройная, как лебедь, с женской головой и длинными волосами. Душа была вся белая, как-будто из тумана. Солдатик сказал вслух: «Славь Господа, каждая душа» и ждал ответа: «И сына его Христа».
Но душа этого не сказала, только плавала около него. Он подумал: «Вот наступил конец. Душа меня задавит»,- но схватился за последнюю надежду. Громким голосом он выкрикнул: «Стой! Кто там?» и еще от себя добавил к команде: «Стой!». Он не ожидал, что душа остановится, а хотел подозвать кого-нибудь. Поскольку душа приближалась, солдатик хотел выстрелить из пушки. В этот момент он получил такой удар по голове, что споткнулся, забыл о душах, и летел вниз до ворот караульного помещения.
Когда он, полумертвый, рассказывал фельдфебелю, тот его не по-божески отчитал, обозвал ослом, теленком, верблюдом, пообещал ему пару подзатыльников и выгнал снова «на стражу». Но фельдфебель был еще весьма человечный. Он не сообщил об этом, а сам пошел проверить, отправился ли солдат «на стражу». И «убедился» - встретил черного пса с огненными глазами на лестнице к кресту, и этого ему хватило.
Интересно, что в местах, где солдаты видели призраки, в старые времена были кладбищенские ворота.

Призрак черного пса появляется на Вышеграде так часто, что не удается все записать. Он носится по крепости и вокруг горы Вышеградской.
У черного пса кровавые глаза, огненный язык, и он волочит за собой огненную цепь. Еще у него была нехорошая черта - он душил солдат.
Он либо бегал, как молния, по всему Вышеграду, либо крутился колесом на одном месте, склонив голову к земле, а раскаленная цепь моталась под его мордой. К утру трава на этом месте бывала выгоревшая.
Согласно преданию, черный пес сторожит клады на Вышеграде. На том месте, где черный пес крутится, как колесо, якобы расположен вход к кладам в подвалах Вышеградской скалы. Рассказывают, однажды на одном таком месте копали, и уже дошли до железных дверей, но кто-то из копавших заговорил, и вход засыпался землей. Так ничего и не нашли, потому что должны были копать молча.
Нижние ворота (Воинские, хотя солдат там давно уже нет), построены недавно, в 1841 году, но привидения уже нашли туда дорогу. Недавно двое вышеградских супругов возвращались домой в крепость. Они этой дорогой ходили уже тридцать лет. На пражских башнях как раз пробило 12 часов, и жене не захотелось подниматься по пустой дороге. Решили подождать в воротах, пока не появится какой-нибудь попутчик или не придет патруль.
Ждали недолго, едва задержались в воротах, как услышали со стороны кладбища позвякивание колокольчиков, будто идут "с паном Богом" (священник несет Святые дары больному или умирающему, а впереди идет церковный служащий и оповещает колокольчиком о Святых дарах). У креста на лестницу раздавался странный гул, будто падали бочки, зашитые в кожу, а также собачий лай, и даже не лай, а чуть ли не львиный рев. А грохот усиливался, и странное страшилище надвигалось с лестницы к воротам. И выглядело оно как собака или телка.
С оглушающим ударом это чудище налетело на столб около ворот и наступила тишина, как после слова "Аминь". Полумертвые от ужаса супруги помчались в караулку к солдатам, а те пошли посмотреть, что случилось. Ничего не нашли, даже столб не был оббит. Никто не понял, что это было.
В тех местах часто слышали позвякивание колокольчика, будто священник идет "с паном Богом", но священник никогда не появлялся.
Черный пес на лестнице у креста опасен - тот, кто попадется ему на пути, заплатит жизнью. Не так давно под этой лестницей был найден убитый человек из дворца капитула, и сразу было ясно, что его убил этот пес, хотя официальное заключение гласило, что умер он от падения с лестницы, будучи пьяным.

Декан Вышеградского капитула Бергауэр (умер в 1760 г.) был ученым мужем и усердным археологом. С планом в руках он приказал копать на вышеградском кладбище, разыскивая гроб и останки основателя вышеградского храма Вратислава II.
В те времена воинское караульное помещение находилось как раз у кладбища (на месте, где сейчас находится Чертов столб). Был среди солдат и Райнингер. Декан Бергауэр приказывал копать то там, то здесь. А солдатик, простак, решил, что декан ищет клад. После смерти декана у солдата были различные видения, и особенно он жаловался, что его беспокоит душа, которая просит освобождения, прося достать клад, который искал и не нашел декан Бергауэр.
Райнингер рассказывал о своих видениях декану Шукнехту, но дошло и до командующего генерала барона Нойгофа, который принял все за чистую правду и писал в Вену, и «так привлек к добыче вышеградского клада целую монархию»,- пишет пробст Руффер, который подал эту историю из архива капитула. Высоких воинских господ, однако, интересовало не освобождение души, беспокоившей Райнингера, а больше о кладах, которые скрывались по этому случаю за привидением.
Но, Господи, клады стоили этого! Два миллиона денег, золотой ящик покойника, 12 золотых апостолов, 4 золотых подсвечника, почти 200 кг алмазов (!), 120 кг драгоценных камней и 30 кг жемчуга. Жемчуг и драгоценные камни были предназначены императрице Марии-Терезии, остальное разделят на 3 части: одну Райнингеру, другую - бедным, третью – на строительство нового костела. Если золотой ящик был подобен стародавнему каменному гробу св. Лонгина, который стоит в алтаре в здешнем костеле, клад стоил того, чтобы его разделить. А как собирались разделить тех 12 золотых апостолов, запись не сохранилась. И даже килограммы жемчуга и драгоценных камней не открыли высоким начальникам глаза, так была сильна вера в клады Вышеграда.
Как искали клад, стоит рассказать подробно. Райнингер в Сретение пошел на мессу, исповедь и причастие. Даже записано, что Райнингер стоял коленопреклоненный в первых рядах слева на скамейке. Он был как бы в трансе, падал в обморок, был какой-то оглушеный. Некоторые присутствовавшие в костеле рассказывали, что из Райнингера «выскочил какой-то дым». Однако, каноник Панкрац ничего не видел. Райнингер вытащил из кармана белый платок, на котором были как бы обгоревшие следы пальцев, которые было видно и в сложенном платке.
Что при этом происходило с Райнингером, не записано. Но командующий генерал Нойхоф вызвал Райнингера и тщательно его допросил. Райнингер провозгласил, что отслуженной мессой душа еще не освобождена, а полностью освободится, когда будет добыт клад. Дух обещал указать место клада в ночь с мясопустного вторника на пепельную среду. Упомянутый платок был отправлен на Вышеград, где был положен на хранение в алтаре Обращения св. Павла.
Вскоре Райнингер пришел сообщить, что платок там недостаточно хорошо хранится, и его надо перенести на главный алтарь. Перенесли. Особенное удовольствие получил декан Шукнехт, который постоянно отвечал на вопросы из Вены о кладе, о призраке, об упомянутом платке, о котором не сказано, что до мессы он был без знамений.
Приведем слова самого Руффера: «О чем думали духовенство, воинские господа, высокие чиновники - непонятно. Началась подготовка к добыче клада. На Вышеград прибыли три роты войска, окружили гору, чтобы никого из города не впускать. Двадцать артиллеристов заняли арсенал, пятьдесят мужчин с сержантом были на страже около костела и резиденций пробста и каноников, чтобы никто не проник на кладбище, было приготовлено 12 восковых свечей, освященных в Сретение. Солдат указал место клада - на кладбище возле кафедры, где под деревом проходила немецкая проповедь. (Это было напротив могилы Ганека, где лежал разбитый на 3 части Чертов столб). Между вторым и третим окном (после достройки храма между третьим и четвертым) стоял высокий ясень, мешал крыше и карнизу, поэтому был срублен. Райнингер при добывании клада рассказывал такие страшные вещи, что некоторые немедленно шли к исповеди и покаянию. Корнелиус Галлер, старший лейтенант у артиллеристов, командовал войском, стоявшим на страже у костела. В следующее воскресенье начались поиски, занявшие целых 2 дня.
Галлер пишет так: «Приближалась ночь освобождения души. Я получил письмо, что ничего не будет происходить, но я должен проследить, чтобы никто не попал на Вышеград. Но любопытство заставило меня провести время на кладбище от 11 до полуночи, чтобы посмотреть, не случится ли чего-нибудь. Я бы скорее замерз, чем дождался какого-нибудь духа».
«В мясопустный четверг из Вены пришел запрет на какие-либо действия. Ночью, во время дежурства Галлера, случилось, что офицер высокого чина, с женой и багажом приехал к воротам и требовал его впустить. После закрытия ворот ключи отдавали коменданту. Чтобы открыть ворота этому офицеру, требовалось послать к коменданту за ключами, отчего открытие ворот продлилось аж до рассвета. Офицера впустили, и это вызвало разговоры, что клад выкопан и доставлен к командующему на той повозке, и был так велик, что трещали оси. После этого Яна Райнингера, простого солдата, посадили в заключение, избили, отправили в Вену, где поместили в госпиталь св. Марка для душевнобольных. Разве это по-человечески?» - так рассказал Руффер.
Не прошло и года после этого события, как умер Генерал Нойхоф.
Долго ходили предания о кладах в этих местах. Солдаты из упомянутой караулки часто тайно его искали по ночам. Лет 40 назад один солдат часто видел здесь якобы синие язычки пламени. Однажды ровно в полночь солдат перепрыгнул через стену и пошел на поиски. Он шел от ризницы вдоль стены, и вдруг у него под ногами покоробилась почва, и он провалился в могилу. Почувствовал, как у него под ногами проломилась крышка гроба. Солдат заглянул - а под ногами блестит золото.
Тут же что-то схватило солдата за ногу, и он не мог ее вытащить. Так и оставался в могиле, пока не пробило 1 час ночи. Знал, что он по пояс в провалившейся могиле, судорожно цеплялся руками за траву, а когда с ударом 1 часа его нога освободилась, выскочил и побежал прочь. Утром его волосы были седые от ужаса. Ясным солнечным днем солдат пошел на кладбище к костелу посмотреть на эту провалившуюся могилу, но ничего не нашел - земля вдоль костела была нетронутой.



***
Те двое были похоронены, с крепко связанными руками вместе с ногами, а их тела еще были придавлены камнями. Женщине на всякий случай отрубили голову, повернув ее лицом к земле. «Это была злая колдунья! А он был горбун, беда нам…» - разнеслось по испуганной толпе на похоронах.
Это было на самом деле. В наше время археологи обнаружили, что в средние века некоторых людей клали в могилу в неестественных позах. Это было неуважительное погребение. Об этом говорят неохотно, особенно если такое захоронение обнаружено на Пражском граде.
Смерть колдуньи, которой уже добрая тысяча лет, не была легкой.
Несмотря на то, что пршемысловский князь Борживой I установил христианство в Чехии уже в 9 веке, еще десятки лет после этого люди верили в черную магию. Так была похоронена в саду Люмбе около Манежа (Jizdarna) Пражского града женщина, у которой нашли мешочки с зубами нескольких людей. Их посчитали магическим средством, из чего можно предположить, что покойная проводила колдовские обряды. Вероятно они были успешные, и ее ближние не пожелали встреч с колдуньей после ее смерти. Они позаботились об этом - ноги придавили камнем, голову отделили от тела и повернули лицом вниз.
Подобным образом закончилась и жизнь старого мужчины с сильно деформированным позвоночником. Его скелет был обнаружен под южным крылом Манежа, тоже придавленный камнями - при нем также был мешочек с зубами. Их было 34, и они принадлежали одному человеку. В челюстях взрослого человека обычно 32 зуба, а в данном случае был избыток зубов. Оба захоронения были произведены в 10 веке, поблизости от христианского кафедрального собора.
Следующую могилу с жуткой историей археологи нашли под мощением Лоретанской площади. В 1934 году здесь вскрыли могилу женщины с маленьким ребенком. Она лежала, скрюченная до неудобной позы, ноги придавлены камнями, руки связаны за спиной. Ее скелет был обгорелый.
Она тоже из периода раннего христианства, и ее история, наверно, очень ужасна. Тот ребенок был ее жертвой или потомком, пострадавшим за «чудеса» матери? Это мы уже не узнаем…
Христианство великолепно разобралось со многими мертвыми. Вечная жизнь на небесах - заманчивая награда. Как поступить, когда мертвый бродит прямо по Вацлавской площади?
«В 1540 году от Рождества Христова одна женщина на Новом Месте пражском с Конского рынка ночью, когда спала, была задушена своим умиравшим мужем и похоронена 16 числа мая месяца», - пишет в произведении «Зеркало Чехии и Моравии» ренессансный автор Бартоломей Папроцкий из Глогол. Его суеверие соответствует тому времени.
Люди верили, что покойник, который при жизни совершал плохие поступки или покончил жизнь самоубийством, не найдет покоя в могиле и будет демоном возвращаться в мир живых. То же относилось и к жертвам насилия, которые умерли трагической и мучительной смертью.
Такие беспокойные души в позднем средневековье стали называть вампирами. Происхождение слова в старых славянских языках и означает оно нечто вроде: дух, демон, колдунья.
В оживающих мертвых люди верили задолго до того, как появилось это слово. Христианство не смогло полностью выкорчевать эти поверья. Мертвый, не вставай, а лежи!
Живые защищались, как могли, чтобы умершие не возвращались. «Опасных» покойников хоронили на животе со связанными конечностями и на всякий случай придавленными камнями, чтобы они не могли встать и навредить. Нашлись и отделенные ноги или черепа, а также черепа с вывернутой нижней челюстью, иногда с набитым землей ртом. Действенной защитой считались замки, прикрепленные на большой палец умершего. А некоторым протыкали сердце гвоздем или колом.
Высшим неуважением при похоронах можно считать погребение женщины из Лохениц (теперь это часть города Градец Кралове). Ее скелет в положении на животе был прибит гвоздями к бревну на дне могилы.
Кладбища обычно не вызывают в людях радость даже в ясный день. Когда же стемнеет, по кладбищу лучше ходить осторожно и вести себя почтительно. Мертвые не прощают обид.
Вот несколько таинственных историй из садов тишины. Скелеты в них следуют за давно умершими священниками в напрасном пути за спасением души, а каменные статуи надгробий оживают, чтобы напомнить возгордившимся живым, что их время убывает.
Отправимся за легендами с пражских кладбищ. Но будьте осторожны, чтобы не побеспокоить спящих вечным сном. Они не любят шумных посетителей. В этом убедилась и одна слишком гордая пражская дворянка…
Один из великолепнейших и красивейших памятников на Малостранском кладбище епископу Леопольду Тун-Гогенштейну. Его исполнил в начале 19 века скульптор Вацлав Прахнер. Епископ изображен коленопреклоненным и задумавшимся над открытой Библией.
Однажды богатая, красивая, но надменная пани Терезия темной ночью возвращалась с пышного бала мимо Малостранского кладбища. Светила луна, и красивое надгробие епископа возвышалось в ее свете в центре кладбища. Выпившая на балу дворянка приказала кучеру остановить коней: «Слезайте, Франц, и помогите несчастному старому Туну перевернуть страницу в Библии, чтобы ему не приходилось читать одно и то же!»
Испуганный слуга решительно отказался.
Но если строптивая пани что-то вбила себе в голову, то стояла на своем. Наконец, отправилась к памятнику сама. По мере приближения ее шаги становились все нерешительнее. Каменный епископ вдруг стал в лунном свете выглядеть как живой. И еще бронзовая страница в книге перелистнулась… Гордая дама дошла до него, хотя и дрожа от страха. Решилась за его плечом заглянуть в Библию - и в ужасе убежала с кладбища. Епископ молился за нее, и это был реквием - молитва за умерших.
Не прошло и недели, как пани Терезию похоронили. Но и после смерти она не обрела покой. «Могильный холм, у которого теснятся кусты черной бузины, где вечным сном должна спать Терезия, развалился», - пишет поэтесса Эва Врхлицкая. Избалованная дама, говорят, и сейчас бродит по неухоженному Малостранскому кладбищу и тщетно ищет вечного упокоения. Если поедете ночью на трамвае от Андела в Коширже, на остановке У Троицы посмотрите влево - кладбище хоть и закрыто для посещения, памятник епископа на нем все еще выделяется. Возможно, заметите и бледную тень несчастной дворянки.
Сад мертвых в центре Старого Места пражского зарастает травой. Ветви деревьев склоняются к могилам, как волосы горюющих женщин, а их корни скользят по могильным стелам из мрамора и песчаника, которые постепенно углубляются в землю. Надгробия покосились от времени, на многих уже нет надписей, которые стер ветер и дождь. Никто уже не сможет уточнить, когда на этом Старом еврейском кладбище был похоронен первый усопший и сколько человек нашли здесь последний покой. Но известно, что один из погребенных каждую ночь покидает свою могилу…
Этот молодой человек родился в еврейском гетто, и в гетто встретил свою первую любовь. Юноша обладал талантом к учебе и музыке, и со временем его сердцем завладел Бог христиан. Он стал капелланом у св. Вита. Когда пришло время смерти, он захотел, чтобы его тело покоилось на еврейском кладбище, в священной земле предков, рядом с могилой девушки, которую он когда-то любил. Мудрые руководители еврейской общины исполнили его просьбу.
Но строгий христианский Бог не понял отступника, и несчастный капеллан после смерти не достиг покоя. Согласно легенде, каждую ночь с ударом 11 часов он встает и торопится к Влтаве, где его ждет скелет в лодке.
Ни разу этот беспокойный умерший не проспал, не забыл, приходит к Влтаве и во время весенних дождей, и в грозы жарким летом, и в холодные зимние туманы. Скелет его перевозит на малостранский берег, и отступник спешит наверх, к святовитскому храму, чтобы успеть к полуночи. Там садится за орган и играет, а его молчаливый перевозчик нажимает на мехи. Когда пробьет час ночи, органист со своим грозным спутником возвращаются к Влтаве. Скелет отвозит капеллана на противоположный берег и исчезает в темноте. Музыкант печально возвращается в могилу, чтобы встать следующей ночью и своим покаянным пением безуспешно просить у Бога прощения.
И у современных могил есть свои истории. Одно из роскошнейших надгробий на Ольшанском кладбище принадлежит семье судебного советника Алоиза Грдлички. Трогательная скульптура из белого мрамора изображает вещий сон отчаявшейся матери - ее сын умирает, раненный на поле боя. В 1900 году в усыпальницу был помещен Еник Грдличка, единственный сын пана судебного советника. Ему всего было 21 год, он служил солдатом. Однажды ночью маме Яна приснился страшный сон - ее любимый сын был ранен в голову и истекал кровью, пока не умер. Спустя два дня по почте поступило страшное сообщение: молодой человек покончил жизнь самоубийством. Не пал смертью храбрых в бою, а застрелился из-за проигрыша в карты.
Еще более печальную историю скрывает мраморная плита, вмурованная в стену в 1861 году. Она сообщает прохожим, что на этом месте спят вечным сном четыре ребенка: Августин, Вацлав, Мария и Антонин Циммерман. Их общие мучения достигли стали непереносимы осенью упомянутого года, когда одинокого рабочего с Жижкова Августина вместе с детьми выселили из дома. Он не смог содержать семью. Приближалась зима… Смерть представлялась несчастному отцу единственной возможностью избежать страданий в жизни. Он убил сначала своих любимых детей, а потом и себя.
Источник

Ежегодно 1 и 2 ноября в ряде южно-американских стран — Мексика, Гватемала, Гондурас, Сальвадор — проходит праздник «День Мёртвых», Dia de los Muertos. И в последние годы по количеству упоминаний в масс-культуре он вполне равняется с Хэллоуином. Несмотря на то, что праздник этот уходит своими корнями в мифологию индейцев майя и ольмеков, его возрождению и превращению в настоящую праздничную индустрию поспособствовал мексиканский художник Хосе Гуадалупе Посада. Именно он в начале ХХ века создал запоминающиеся образы веселящихся скелетов, орнаменты, которые стали классическими для «пугающего» грима и множество остроумных карикатур. ©

Хосе Гуадалупе Посада (исп. José Guadalupe Posada, 2 февраля 1852, Агуаскальентес – 20 января 1913, Мехико) — мексиканский художник-график, карикатурист, книжный иллюстратор.
Читать, писать и рисовать его учил старший брат, школьный учитель. В 1871 стал публиковать политические карикатуры в местной газете El Jicote ("Шмель"). После закрытия газеты, задевавшей власть, Посада переехал в Леон. Открыл лавочку гравюр, литографий, книг c иллюстрациями, афиш и т.п. продукции. С 1883 стал преподавать искусство литографии в городском училище. После наводнения 1888 и краха его торговли переехал в Мехико. Работал в либеральной газете Patria Ilustrada, которую издавал дед Октавио Паса. Прославился своими карикатурами на высшие классы, найдя для них форму, синтезировавшую традиционную мексиканскую культуру Праздника мёртвых, народные лубочные картинки и достижения графики модерна. В частности, широко известна его гравюра «Череп Катрины».
В годы Мексиканской революции был на стороне повстанцев. Но к концу жизни он уже значительно потерял популярность и был почти забыт. Умер в нищете.
Был погребен на бедном столичном кладбище Пантеон де Долорес по низшему разряду; поскольку за семь лет никто из родных или друзей не обратился с просьбой о его перезахоронении, его прах был перенесен в общую могилу.
Его фигуру и творчество воскресили в 1920-х годах Диего Ривера и Хосе Клементе Ороско, на творчество которых он заметно повлиял. Представительное собрание его работ находится в Национальном институте изобразительного искусства и литературы в Мехико.Википедия

Мексиканский художник, карикатурист и иллюстратор, который считается основателем современного мексиканского искусства. Кроме того, одной из важнейших заслуг Хосе Посады стало то, что посредством своих сатирических карикатур на политические темы он донес до своих сограждан представления о политической несправедливости, кульминацией чего стал тот день, когда произошла Мексиканская революция 1910 года. Его работы знакомы и современным мексиканцам и часто используются в оформлении к Дню мертвых (Dia de los Muertos), который отмечается в Мексике 1-го и 2-го ноября.
Хосе Гуадалупе Посада, седьмой сын небогатого рабочего индейского происхождения, родился 2 февраля 1852 года Агуаскальентес, Мексика (Aguacalientes, Mexico). Его талант к рисованию рано заметили в семье, и мальчик стал учеником печатника и издателя Хосе Тринидада Педросы (Jose Trinidad Pedroza). Под руководством своего наставника он изучил искусство гравюры на дереве и металле, а также научился делать литографии. Магазин, где работал Посада, служил местом встреч, где горожане обсуждали политические и социальные проблемы, и эти споры и беседы, безусловно, оказали сильное влияние на формирование политических взглядом самого Хосе и его искусство. Его работы сразу обратили на себя внимание. Молодой художник делал карикатуры на местных политиков, настолько убедительные и яркие, что власти отреагировали незамедлительно, и Посаде с его наставником пришлось покинуть город, чтобы избежать гнева обиженных заправил. Так началась его карьера.
Вскоре Хосе осел в городе Леон (Leon), женился и стал преподавать навыки изготовления литографий в местной школе. Его работы стали появляться в журналах, часть из них носила политический характер, другая преследовала чисто коммерческие цели – это были иллюстрации, логотипы, обложки книг и т.п. В 1888 году он был вынужден снова переселиться после большого наводнения, разрушившего город, на этот раз в Мехико (Mexico City). Он основал собственную мастерскую и сотрудничал на внештатной основе со множеством издателей, в том числе Антонио Ванегасом Арройо (Antonio Vanegas Arroyo), ведущим издателем столицы. В политической сатире Посада все чаще обращался к символике калавера (от исп. calavera - 'череп' ), символов мексиканского Праздника мертвых, и черепа и скелеты, глубоко укоренившиеся в культуре и сознании мексиканцев, часто неграмотных, ориентировавшихся только на картинки, нашли в итоге горячий отклик в их сердцах. Трудно точно подсчитать, какое количество гравюр Посада изготовил в этот период, но никак не меньше 20000. Из них до нашего времени дошли около 2000 работ.
Во время Мексиканской революции 1910 года Посада, разумеется, был на стороне революционеров и работал от зари до зари, вдохновляя и других художников на борьбу с диктатурой Порфирио Диаса (Porfirio Diaz). Между тем, последние годы жизни художник провел практически забытым, в нищете и одиночестве, и когда Хосе Гуадалупе Посада скончался 20 января 1913 года, его похоронили в общей могиле.
Интерес к его работам возродился только через несколько лет после его смерти, благодаря французскому художнику Жану Шарло (Jean Charlot). Шарло собрал множество работ Посады, записывал факты его биографии и опубликовал о нем статью, получившую широкое международное признание и обеспечившую Хосе Гуадалупе Посаде его место в истории мексиканского искусства. Сегодня работы Посады находятся в различных коллекциях по всему миру, а в родном городе художника открыт музей, посвященный его творчеству.



Катрина быстро стала символом уникального мексиканского искусства, её начали воспроизводить в большом количестве экземпляров и вариантов. В частности, это изображение включено в монументальную картину Диего Риверы «Сон о воскресном вечере в парке Аламеда» (исп. Sueño de una Tarde Dominical en la Alameda Central), на которой также изображены Посада, Ривера и его жена Фрида Кало.

Базилика Са́нта-Кро́че (итал. Basilica di Santa Croce — «церковь Святого Креста») — базилика в центре Флоренции. Одна из самых популярных туристических достопримечательностей города. Самая крупная в мире францисканская церковь, знаменитая фресками Джотто и гробницами великих людей Италии.
История
Легенда гласит, что церковь была основана самим святым Франциском Ассизским. Франциск Ассизский скончался в 1226 году, а уже через два года был причислен к лику святых. К 1229 году относится упоминание о церкви, посвящённой ему. Строительство церкви на месте, ранее занятом этим зданием, было начато 12 мая 1294 года (возможно, Арнольфо ди Камбио). Финансирование строительства происходило на средства состоятельных семей Флоренции. В 1442 году церковь была освящена папой римским Евгением IV. Окна церкви украшены витражами, расширяющими её интерьер. Церковь построена в форме египетского Т-образного креста и является крупнейшим францисканским храмом Италии. Со временем были осуществлены многочисленные перестройки церкви. Во второй половине XVI века было разрушено много древних её частей. Фрески Андреа Орканьи были скрыты под алтарями работы Вазари. Стиль храма — готический, по этой причине он выглядит менее массивным, чем Дуомо (Санта-Мария-дель-Фьоре). Церковь украшена множеством фресок и скульптур работы Джотто и других знаменитых художников и скульпторов: Донателло, Антонио Канова, Таддео Гадди, Антонио и Бернардо Росселлино и многих других. Выделяется кафедра, выполненная Бенедетто де Майано (1472 год) с барельефами, посвящёнными святому Франциску.
В церкви похоронено около 300 знаменитых флорентийцев — деятелей культуры, науки и политиков. Типичная конструкция гробниц в церкви — мраморное ложе с фигурой усопшего поверх саркофага. Сооружение увенчано аркой на двух колоннах.
Гробницы великих людей Италии
В базилике находится множество захоронений и памятных досок известных людей Италии, среди них:
Леон Баттиста Альберти (архитектор, XV век).
Лоренцо Бартолини (скульптор, XVIII—XIX века).
Данте Алигьери (поэт, XIII—XIV века) — похоронен в Равенне, в базилике находится его кенотаф, сооружёный в 1829 году (власти Равенны противодействуют переносу праха поэта во Флоренцию, одной из главных причин является надпись «туск» (то есть этруск) на кенотафе).
Витторио Альфьери (поэт и драматург, XVIII век).

Галилео Галилей (астроном, математик, XVI век) — уроженец Пизы, но прожил большую часть жизни во Флоренции; саркофаг увенчан фигурой учёного и аллегорическими фигурами Геометрии и Астрономии; надгробие работы Джулио Фоггини (1737 год).

Никколо Макиавелли (мыслитель, XV—XVI века) — похоронен в 1527 году; надгробие выполнено Инноченцо Спинацци (1787 год); над саркофагом находится аллегорическая фигура Дипломатии.

Микеланджело Буонарроти (скульптор, поэт, живописец, XV—XVI века) — гробница работы Джорджо Вазари (1570 год), над саркофагом установлен бюст Микеланджело, в нижней части расположены три аллегорические фигуры, которые символизируют Живопись, Архитектуру и Скульптуру.

Джоаккино Россини (композитор, XIX век).
Гульельмо Маркони (лауреат Нобелевской премии 1909 года за создание беспроводного телеграфа, XIX—XX века).
Михаил Клеофас Огинский (белорусский и польский композитор, автор известного полонеза).
Энрико Ферми (выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии 1938 года) — в базилике находится мемориальная доска.


Эта церковь - одна из самых больших в городе. Знаменитый мастер Арнольфо ди Камбио начал работать над ней в конце X века, и неудивительно, что церковь поражает чистотой готического стиля.
Перехватывает дыхание, когда вступаешь под своды остроконечных арок, на мраморные полы, в которые вмонтированы старинные надгробные плиты. Сияющие, устремленные вверх витражи с фигурой распятого Христа - главная точка притяжения взоров и чувств входящего.
Церковь со временем стала своеобразным Пантеоном, в котором, кроме захоронений, есть также ряд мемориальных досок в память о знаменитых флорентийцах. Остановитесь прежде всего у фасада. Слева установлен памятник одному из самых великих флорентийцев - поэту Данте Алигьери с надписью: «Данте - от благодарной Флоренции». Красивые слова от города, изгнавшего 37-летнего поэта навсегда. Что ни говори, а благодарность как-то приятней получать при жизни, не правда ли?
На фасаде церкви явно бросается в глаза огромная шестиконечная звезда - магендавид.
К евреям этот знак не имеет отношения, просто в Средние века в Италии шестиконечная звезда была всего лишь элементом орнамента, не несущим никакого дополнительного смысла. Вы можете увидеть этот знак на многих домах и церквях Флоренции. Фасад, правда, строился в XX веке, но по проектам века X. Сегодня разные экскурсоводы имеют свои версии по поводу употребления на христианских сооружениях, но это всего лишь версии.
Однако хватит о фасаде, пройдемте внутрь. Обратите внимание, сразу у входа слева стоит надгробие, на котором находится скульптура, изображающая женщину в свободном одеянии, с короной на голове, с поднятой правой рукой, указательный палец которой устремлен вверх, в небо. Остановитесь около нее. Она не кажется вам некоторым образом знакомой? Что-то ведь есть неуловимое, да?
Не стану вас мучить. Именно с этой фигуры Фредерик Бартольди, французский скульптор, снял копию для заказанной ему правительством статуи «Свет Азии», которую планировалось установить в Порт-Саиде. Египтянам затея показалась дороговатой, и тогда было решено сделать статую Свободы, чтобы подарить ее американцам к 100-летию Декларации независимости. Не ищите прямого сходства лица флорентийской дамы с ликом статуи Свободы: Бартольди позировала француженка, вдова американского бизнесмена Зингера (швейные машины). И все же можно смело говорить, что «американская дама» имеет флорентийское происхождение.
Обойдите церковь против часовой стрелки, и сразу в правом углу вы обнаружите два знаменитых надгробия. Во-первых, здесь похоронен великий Микеланджело, один из величайших в мире художников, уступавший, пожалуй, только таинственному Леонардо (которому, говорят, всю жизнь завидовал). Это надгробие, утверждают, выполнено по чертежам самого Мастера его учеником Вазари в 1 564 году.
Рядом - пустая усыпальница Данте. Местные экскурсоводы обязательно расскажут вам детективную историю, которая приключилась с прахом автора «Божественной комедии», но факт заключается в том, что сам прах (или его часть) захоронен в Равенне, где Данте умер.
Дальше по правой стороне, после нескольких не слишком значительных надгробий - могила Никколо Макиавелли, искусного политика и интригана. За мрачным Макиавелли надгробие веселого и жизнерадостного Джакомо Россини, музыкой которого наслаждаются не только флорентийцы. Дальше, в транссепте, похоронен еще один композитор, известный людям, не изучавшим музыку, лишь одним своим произведением, -Михаил Огинский.
Центральный алтарь расписан художниками школы Джотто. Недалеко от алтаря похоронена Шарлотта Бонапарт. С левой стороны алтаря, за рядом мемориальных досок, посвященных флорентийцам, похороненным в других местах (скажем, изобретателю радио Маркони, блестящему физику Энрико Ферми), расположена могила Галилео Галилея.
Галилей скончался в 1642 году в Арчетри. На следующий день тело было доставлено в церковь Санта-Кроче, в один из боковых ее приделов. Однако ненадолго: поместить тело в фамильный склеп Галилеев, одной из знатных семей Флоренции, церковные власти не дозволили. Великого ученого похоронили на простом кладбище.
Папа Урбан запретил и увековечивать память ученого, как задумывал герцог Флоренции. Папа не мог забыть 1633 год, когда Галилея вызвали в Рим на суд инквизиции за его книгу «Диалог», в которой ученый поддерживал идеи Коперника о движении Земли. Тогда, стоя на коленях в покаянной хламиде, ученый вынужден был сам прочесть вслух врученный ему текст отречения: «Я, Галилео, сын покойного Винченцо Галилеи из Флоренции, семидесяти лет от роду, явившись лично в суд и преклонив колена перед вами, высоко кардиналы, генеральные инквизиторы по ереси всего христианского мира... отрекаюсь, хулю и проклинаю вышеназванные заблуждения в ереси...»
Осужденный инквизицией, Галилей умер, отбывая наказание. Лишь столетие спустя прах ученого перенесли в саркофаг, в церковь Санта-Кроче.
Кроме гробниц заслуживают внимания фрагменты фрески Орканьи, расположенные за четвертым алтарем, и удивительной красоты фреска Доменико Венециано «Святой Иоанн Креститель и Святой Франциск» (датируется 1450 годом). Образ в алтаре создан Джованни дель Бьондо в 1379 году.

В базилике можно найти целую коллекцию черепов.

Актун-Туничиль-Мукналь, Actun Tunichil Muknal — пещера в Белизе близ Сан-Игнасио, археологический памятник цивилизации майя, где обнаружены скелеты (14 скелетов: 7 взрослых, 7 детских), керамика и каменные изделия. Наиболее известные из человеческих останков получили название «Хрустальная девушка»: это скелет девушки-подростка, возможно, принесённой в жертву, чьи кости со временем покрылись природными наслоениями и выглядели сверкающими во время открытия (откуда и название). В главной камере обнаружено ещё несколько скелетов.
Керамика, найденная в пещере, представляет особый интерес, поскольку она была преднамеренно продырявлена особыми отверстиями.
Попасть в пещеру можно, перейдя вброд или переплыв через большой пруд. Внутри пещеры, однако, постоянно сухой климат, даже во время ураганов.
Вблизи от пещеры находятся несколько археологических памятников майя — Кахаль-Печ и Шунантунич.
Актун-Туничиль-Мукналь древними майя рассматривалась как шибальба (вход в ад, преисподнюю).

Сегодня мы познакомимся с двумя кладбищами Гента. К сожалению, информации о них мало (если брать в расчет английский и русский языки), поэтому просто насладимся видами. А как только найдем что-нибудь любопытное о некрополях, то дополним пост.