Пропал без вести...

О существовании этого человека я узнала совершенно случайно. Осматривала во время велопохода кладбище исчезающей деревни Милоновка (Воронинское СП Томского района). Как известно, погосты - самый доступный архив любой деревни. Хожу меж разновременных надгробий и заброшенных могил, и вдруг резануло. На синенькой пирамидке под крестом двойное фото: солдат в пилотке и гимнастерке без погон и маленькая девочка с огромными печальными глазами. Подошла поближе - табличка тоже двойная. Отец и дочь. Девочка Рита родилась в марте 1942 и ушла в ноябре 1944. Отец – Михаил Алексеевич Корольков, самого призывного возраста, 1916 года рождения, дата смерти – 1943 год…


Первая мысль – что солдату, погибшему в разгар Великой Отечественной, делать на глубоко тыловом кладбище? Сразу выстроила несколько версий: либо израненный вернулся, да уже на родной земле умер, либо - могила невесть где, родные устроили памятник тут. Потом уже, сопоставляя дату рождения девочки с событиями недоброй памяти 1941 года понимаю: отец никогда не видел своей дочки. А девочка, зачатая в последние мирные дни, никогда не знала мирной жизни. Женской могилы рядом нет – неужели жена еще жива? Или уехала из бесперспективной деревни в город?
Почему-то я не смогла забыть об этом человеке, так все и думалось о нем. Подруга посоветовала проверить судьбу Михаила Королькова по «Книге памяти». Точно, есть такой. Призванный в 1941 году Туганским РВК рядовой Корольков пропал без вести в мае-июне 1943 года. Вот и ответ на вопрос о происхождении странной могилы.
Но кто бы мне ответил, почему я все продолжала думать об этом совершенно чужом для меня человеке? Таких вот рядовых было много на той войне. Не надо далеко ходить, довольно свою семью вспомнить. Мой дед Николай Александрович Громов, погиб под Старой Русой, отчим моего отца Александр Дмитриевич Назаренко и дядя моей мамы – Устимов Николай Иванович - без вести… Поговаривали, что Устимов жив, даже возвращался на родину, но постеснялся показаться на глаза своему брату, моему деду. Тот младших братьев при отправке на фронт напутствовал коротко: «Поймете, что попадете в плен – стреляйтесь. Лучше смерть, чем плен»…
Но вот не выходит из головы человек, о котором я и знаю всего ничего. Какой он был до войны? Где воевал? Что стало с ним летом 1943 года?
На одной из районных школьных конференций выступали ребята из Кожевниковской средней школы №1. Их музей «Альтаир» проводит поиски сведений о солдатах Великой Отечественной, пропавших без вести. Я попросила поискать информацию и о своих пропавших. Они ничего не обещали, но данные взяли. Спустя несколько месяцев - поздний звонок от руководителя, Светланы Добровольской…
- Я ничего нового не могу сказать о судьбах ваших близких. А вот о Королькове – кое-что есть. Вы знаете, что он – кавалер Ордена Отечественной войны II степени? Даже известно, когда и за что он его получил. Материалы высылаю…

В письме – такие важные для меня сведения. Жил он не в Милоновке, а в поселке Первомайском, недалеко от деревни. Рядовой, стрелок. Последнее письмо было в марте 1943 года… Полевая почта 05291. Его маму звали Ульяна Семеновна и известить ее надлежало в с. Семилуженское. Это в 7 километрах от Милоновки.
Но самое главное:
Приказ 13 /н от 30 марта 1944 года. (Обратите внимание на дату!)
«Неоднократно раненный в боях с немецкими оккупантами тов. Корольков продолжает с честью выполнять боевые задачи. В бою под Синявино Мгинского р-на Ленинградской обл. 2.9.42 года, несмотря на полученное ранение продолжал выполнять боевую задачу. В бою 17 и 18.2.44 года под д. Медведь, Ленинградской обл., находясь с пушкой прямой наводки, первым обнаружил ДЗОТ противника и метким огнем уничтожил его, что обеспечило захват опорного пункта противника». И да, удостоен высокой награды.
Но на памятнике то стоит другая дата – 1943 год. Полно, он ли это? И почему в документах военкомата… кстати, какого они года? 1947, послевоенные… А все же, если это правда он - насколько приятно осознавать, что Михаил Корольков был достойным бойцом!

Иногда судьба играет с нами в странные игры. Я сменила работу и занялась сбором информации о потомках столыпинских переселенцев, живущих на Томской земле. В 1911 году на месте Милоновки были хутора белорусских крестьян-переселенцев, в основном из Могилевской губернии, которые прибыли сюда в годы Столыпинской реформы.
Первая же встреча с потомками жителей Милоновки дарит интересные сведения. Лидия Ивановна Белик принесла в наш музей фотографии своих родственников, и вещи, вышитые «тетей Маней».
Я спросила о Королькове, кто устроил могилу, есть ли у него другие дети?
- Так это та самая тетя Маня Слепакова сделала, жена его. Других детей у нее не было. Тети Мани уже нет. Племянница за ней ухаживала. В Северске живет. Хотите адрес?
Я уточняю, была ли тетя Маня замужем вторично, раз она Слепакова, а не Королькова.
- Нет! Это дочка Евмена Афанасьевича Слепакова, вы его могилу видели. Она официально с ним не была расписана, но в Милоновке это случалось часто.
- А почему замуж вторично не вышла? Молодая, детишек уже нет…
- Так уж любила. Кстати, вот это военное письмо – это он тете Мане писал.

На письме стоит дата – 14 февраля 1944 года. Как раз перед теми самыми боями, за которые удостоен он высокой награды. Значит, это в списках пропавших без вести ошибка. Кто знает, может, в очередной канцелярской суете последнее письмо, написанное в 1944 году, превратилось в письмо, полученное в 1943. Никто и никогда не застрахован от описки, особенно, если пишешь много и информация однообразна. Но родным-то не все равно! Еще раз осматриваю копии документов. Оказывается, Мария Евменовна обращалась с просьбой уточнить дату, и даже резолюция красным карандашом в углу, что пропавшим без вести Королькова М.А. надо считать с 1944 года.


Пробиваю по адресу полевой почты со штемпеля письма воинское подразделение. Да, куда был призван, там до той роковой даты и служил… 119 стрелковый корпус 56-й армии Ленинградского фронта. Заглядываю в историю воинского подразделения - в 1943 году период с апреля по июнь был спокойнее, чем в 1944, когда она оказалась задействована в неудачной операции под Псковом.
Встречаюсь с Маргаритой Ивановной Марининой, в девичестве Барыгиной, племянницей Марии Евменовны Слепаковой. Узнаю, что опоздала я на какую-то пару лет – еще недавно была жива и сама тетя Маня. Она бы, конечно, больше рассказала о Михаиле Алексеевиче. Но уже не спросишь.
Тем не менее, среди того, что запомнила Маргарита Ивановна есть немало сведений, которые помогают мне узнать о Михаиле Алексеевиче больше.
- Не знаю, почему они не расписались, - говорит Маргарита Ивановна, - неужели так уж некогда было? Потом, уже после войны, пришлось в судебном порядке доказывать брак.


Показывает документ. В постановлении суда установлено, что имели место фактические брачные отношения Марии и Михаила с 1939 года по 1941.
Причин может быть несколько. Во-первых, в то время многие люди, сыграв свадьбу по обычаю, не спешили закрепить отношения официально: церкви закрыты, сельсовет не воспринимается как нечто обязательное. С другой стороны, в семье Марии Евменовны уже был случай неудачного союза такого рода. Ее старшая сестра Екатерина сошлась с красивым, но непутевым парнем. Отец, Евмен Афанасьевич Слепаков, браку решительно воспротивился. Женщина сперва ушла к мужу, но в той семье не зажилась. Дома ее с ребенком тоже постоянно попрекали. В результате несчастная Екатерина подалась на лесозаготовки, и там простыла. Ей не было и 26 лет, когда она умерла. А непутевый муж ее вскоре сел за разбой и убийство.
У Михаила Королькова репутация была другая. По смутным сведениям, он одно время он возглавлял колхоз. Правда недолго, после начала войны и до того, как его самого призвали в армию в августе 1941 года. Но он был комсомолец и в бога не веровал. А Евмен Слепаков напротив, был набожным человеком. В общем, еще одна дочка пошла против воли отца, но тот со временем смирился и союз таки признал. Гордая Мария в эту пору укладывала волосы по-бабьи и временами подписывалась не Слепаковой, как во всех документах, а Корольковой. «Он был спокойный и непьющий,» - подытожила Маргарита Иванова. И, посмотрев на меня, вдруг спросила: «А может, он жив остался? Хотя нет, он бы не бросил тетю Маню. Разве что такой оказался, что калека, всем в обузу».
Я киваю и рассматриваю фотографию, на которой деревенский парень и счастливая женщина еще не знают, что будет война. У парня на пиджаке комсомольский значок.

Неверующий был. Наверно, религиозной Марии Евменовне было трудно это принять. Она и потом все вспоминала: когда их с Иваном Слепаковым призывали, матери вынули из сундуков иконы, просили поцеловать. Иван согласился, Михаил отказался наотрез. «Слепак вот икону поцеловал, и, хоть раненый, но вернулся. А мой…» - подытоживала горько тетя Маня, рассказывая эту историю. Ей очень хотелось узнать, где он похоронен. Писала в архивы, искала - но безуспешно.
Маргарита Ивановна бережно расправляет письма:
- Было больше, но осталось всего два. Отдала в какой-то школьный музей, а потом уже не помнила, в какой.
В первом письме, 1942 года упоминается о деньгах. Как выяснилось, отправлены они были на имя Корольковой М.Е., которая по всем документам была все же Слепакова. Зато на почте работала Королькова М.А., сестра Михаила. Дальше продолжать не буду, вы сами догадались, что случилось с деньгами.

Отношения с семьей мужа у Марии Евменовны были далеко не благополучные, и потом, жалуясь на свекровь, вспоминала Мария Евменовна и про эти деньги. Может, оно и лишнее – но мне дорога каждая мелочь в биографии Михаила Алексеевича и его близких.
Еще фотографии. На них Михаил Корольков в Омском военном училище. И в гимнастерке рядового, и с сержантскими треугольниками.

Послевоенные фотоколлажи царапают душу. Мария Евменовна больше замуж не пошла. Но она точно знала, как должна была сложиться ее судьба. И в фотомастерских несчастная женщина заказывала фотографии, на которых запечатлевала ту жизнь с любимым мужем, с дочкой, которую не успела прожить. Вот Михаил Алексеевич уже в костюме и с галстуком, а Мария Евменовна в платье с кружевным воротничком и модной в послевоенные годы прической. Михаил Алексеевич ничуть не переменился, а вот Мария Евменовна выглядит старше. Была еще одна фотография. Там между родителями сидит дочка Рита. Эту фотографию Мария Евменовна попросила положить с собой в гроб.


Эх…Останься ее дочка в живых, смотреть на эти коллажи было бы легче.
Рита, Риточка, Маргарита Михайловна Королькова, ребенок с печальными глазами. Девочка, которой не довелось узнать, что значит «нет войны». Есть другая фотография – малышка, похожая на чахлый цветочек, пробившийся сквозь утоптанную землю, стоит между мамой и тетей Таисьей. На обороте надпись: «Умерла рита 18 ноября в 7 часов вечера 1944 года день был суббота было ей время всего два года споловиной Королькова Маргарита Михайловна». В этих расплывающихся строчках, в испуганной растрепанности фраз столько горя.


«У нее слегка повысилась температура. Тетя Маня пошла в больницу. А Рита там прыгала-скакала. Их и развернули: «Сумасшедшая мамашка, здорового ребенка принесла». Пришли домой, а у нее жар, и пленочками ее задавило», - рассказывает Маргарита Ивановна много раз слышанное от тети Мани.
Был ли в это время жив ритин отец? И если был – то где? В госпитале? В немецком плену? А если погиб – когда, где? Почему не значится в списках убитых? Или его просто не нашли на поле боя в военной неразберихе? Или второпях похоронили, забыв справиться по документам? Или… версий много, и ни одного доказательства в пользу любой из них!
- А орден. Вы знали, что он был награжден?
- Да, тетя Маня говорила. Орден остался у его мамы, Ульяны Семеновны. Если его братья или сестра его сохранили, то он в семье. Но я о его родственниках ничего не знаю.

Ульяна Семеновна Королькова, мама Михаила.
Могила Михаила Алексеевича Королькова не найдена. Мы с Маргаритой Ивановной снова составили запросы, приложив к ним новые сведения. Покуда вестей нет.
Маргарита Ивановна продолжает поиски как дань памяти Марии Евменовне, любимой тете. Но и моя судьба почему-то сплелась с судьбой пропавшего без вести солдата. И пока еще не отпускает.
Почему? Что-то я должна этому человеку. Должна за то, что благодаря таким вот солдатам я выросла в спокойном и благополучном мире. Разумеется, слова затертые от многократного употребления, но ведь именно так!
Но что я должна ему? Может быть, все же обнаружится могила, или, хотя бы, прояснится судьба? В 2013 году нашлось место, где похоронен мой погибший в 1943 году дед. Может, и этому солдату великой войны повезет?
А может, я просто должна сказать: жил на свете такой человек, Михаил Алексеевич Корольков. Он не хотел быть солдатом. Но началась война, и он делал свое дело по-крестьянски добросовестно. В 1944 году он пропал без вести. Не его вина, что скоро уйдут все люди, которым он был дорог.
Светлая ему память.

Письма Михаила Алексеевича Королькова с фронта. Орфография и пунктуация сохранены.

Письмо М.А. Королькова жене, Марии Евменовне Слепаковой.

Писал 12 VII 1942 года.
Привет с фронта Здравствуй Мария Евменовна и доч Рида Папаша и мамаша а также Настя и Надя и Нюра и Сережа Шура с приветом к вам всем Корольков Михаил А
Я пока нахожусь жив и здоров чего и вам желаю желаю в вашей жизни и успехах. Письма я от тебя получил которое писала Настя 12 VII 42 г закоторое я вас несколько раз благодарю что вы про меня не забываете. Маня ты пишешь насчет денег - я мог бы выслать. Но я уже 700 руб высылал но от (зачеркнуто) тебе 300 руб и своим 400 руб Но ни от кого нет никокого известия получили вы их или нет. Сестренка Маня пишет что они не получали ни каких денег и ты тоже писала в (пропуск, видимо, «в письме») что не получала ни каких денег то мне охото знать точно ли это если это в самом деле так то у меня даже сомнение берет не ужели эти деньги пропали ни кто их не получили ни кто если получила то сообщи мне а так я боюсь высылать чтоб опять и эти деньги (не пропали) если ты мне не вериш что я тебе высылал 300 руб то я в следующем письме могу выслать ту квитанцию на 300 руб но ладно Маня сейчас я сообщу как я поживаю я пока нахожусь на тем же направлении около Новгорода бои идут каждый день сильные с обоих сторон но со мной пока все благополучно не знаю как дальше будет Коромят хорошо и также табаку дают а больше ничего не надо но только одно я маленько стал на уши туг от выстрелов Артиллерии и т д. но это все ни чего живой вот буду то все заживет.
Но ладно Маня сейчас я буду у тебя спрашивать какой нонешний год урожай хороший или плохой как яри и также озимый и как идет работа в колхозе и кто с муж(чин) остался дома как в вашем колхозе так и в нашем к-з пиши нам как вы посадили чего или нет ну ладно маня на этом я заканчиваю писать свое письмо передай свой пламенный привет ж. Мане доч(ери) Риде папаше и мамаше Насте Наде Нюре Сереже и всем родным и знакомым не (неразборчиво, видимо «не обижайтесь» или «не обессудьте») что мало написалось и должна понять как на фронт(е) (неразборчиво) Пиши почаще письма тоже буду писать о чем пока могу жму руку Маня и (неразборчиво) М. Корольков 13 VII 1942 г

«Писал 14 II 44 г.
Привет с фронта
Здравствуй многоуважаемая моя моя (так!) жена Маня и доч Рита и тд. с приветом к вам ваш муж Корольков М я пока нахожусь жив и здоров чего и вам желаю в вашей жизни и также здоровья Маня я от вас письмо получил за которое я вам благодарен что вы меня не забываете я тоже не забуду пока жив буду
Маня, ты обижаешься на мою мать, что она плохо помогает Ладно Маня живи пока как … бо я жив буду тогда сам разберусь кто прав кто виноват а сейчас некогда разбираться я пока еще живой здоровья мое не голосу нет сов(сем) разговариваю только шепотком так же руки болят и плохо слышу калека кругом и то духом не падаю. Маня я тебе высылал 550 руб как получишь то собщи мне
Пока у меня все дос(…) пишу последнее письмо пойду в бой не знаю что получится ранят или убьют Извиняйся (?) что плохо писал торопился досвидания передай привет папаше и мамаше и также всем Корольков